***
Сульфус впервые за долгое время проснулся в хорошем настроении, что сказалось на общей атмосфере в домике. Гас больше обычного болтал и сплетничал, больше ел и подкалывал друга, а Эндрю смеялся, глядя на своих соседей по домику, уж сильно комично смотрелось, как рыжий пытается всеми силами потрепать брюнета за волосы (что, кстати, так у него ни разу за их дружбу не удалось). Гас также очень нешуточно удивился, что ему на завтрак не досталась вторая порция от Сульфуса, который медленно уминал кашу в обе щёки. В подтверждении сильного изумления живот Гаса заурчал громким возгласом мольбы съесть добавку. Кроме друга, странное поведение в самых обычных вещах заметила и Кабирия: он первый начал с ней разговор и не игнорировал болтовню девушки. Когда тот ответил на заданный ею риторический вопрос, она поперхнулась колой, которую пила в автобусе. А Кабале заметила ещё одну вещь: Раф часто, пристально смотрит на Сульфуса. Прям глаз не сводит. Об этом она поделилась с подругой, и та многозначительно выгнула бровь. — Между ними что-то произошло, — улыбнулась Каби, пытаясь не завизжать. — Ой, Кабале, прости. Подруга Кабирии поджала губы, скрывая свои эмоции. Ей не нравилась даже сама мысль, что Сульфус проводит слишком много времени с блондинкой. — За что извиняешься? — спокойно произнесла Кабале. — Тебе же нравится он, не так ли? Подумала, это прозвучала обидно, поэ… — Нет, не нравится. — И надела наушники, чтобы не слышать гомон вокруг неё. — Ясно. Ну вот, теперь у Кабале появился «синдром Сульфуса»! Больше всего девушка забеспокоилась, что странная, непонятная «зараза» передастся ещё и Мефисто, — об этом она размышляла весь маршрут до кинотеатра. На этот раз ребята посетили очередной кинотеатр, чтобы увидеть мировую премьеру. После двухчасового просмотра фильма все вышли с довольными лицами и восхищёнными восторгами. Словно большой заряд бодрости придал подросткам сил двинуться на следующую скучную экскурсию, но никто не возражал, так как делиться своими эмоциями они могли бы сутками, а также сравнивать вчерашний и сегодняшний сеанс. Глаза Кабале не сводились с Сульфуса. Она пристально всё время наблюдала за ним и всё больше и больше начинала понимать, что парень совершенно не такой, как все. Её всё больше и больше тянуло к нему, девушке нравилась необычность поведения Сульфуса. Перед глазами промелькнули наивные мысли, что это её судьба. Когда Кабале не сводила глаз с парня, она находилась в прострации и ничего не замечала вокруг себя. Несколько раз отдалялась от своей группы, ребята подгоняли девчонку. Кабирия сильно беспокоилась за подругу, ибо та вела себя отстранённее обычного. Брюнетка не раз замечала кинутые её взгляды на их нового друга и поджатые досадно губы. «У тебя нет шанса», — так и хотелось сказать Кабале, но понимала, что сейчас это не лучший вариант. Кабирия не глупа. Кабирия осознаёт и видит, как Сульфус иногда смотрит на блондинистую вожатую. «Взгляды намного выразительнее слов», — подумалось ей. — Кабале, не спи! — подкрикнула Раф девушке оживлённым голосом. Что бы та не задерживала группу, она взяла девчонку за руку и повела к отряду. — Ты в порядке? У тебя всё хорошо? — Всё отлично, — ответила Кабале, сдерживая сильную злость на вожатую. После экскурсии они двинулись в цирк, а после вернулись на базу.***
— Как ты после вчерашнего? — Теренс протянул кружку с горячим шоколадом коллеге. Уже настал вечер, и ребята веселились на дискотеке. Раф вышла на улицу подышать свежим воздухом, а Теренс решил составить ей компанию, прихватив с кухни кружку с напитком. — Спасибо, — поблагодарила девушка за горячий шоколад, вдыхая тёплый запах. — Я в порядке. Хорошо, что никто об этом не узнал, не хотелось бы распространений слухов. Теренс хмыкнул, а потом вздохнул. — Как там происходит приручения нашего Сульфуса?.. Знаешь, а результат налицо: я впервые увидел общительного Сульфуса. Теперь-то точно человеком станет рядом с тобой. Раф вылупила глаза и тяжело задышала. В ней неожиданно забушевала куча отрицательных эмоций, таких как обида, злость и негодование. Она еле сдерживалась, чтобы не врезать своему коллеге, но вот сдерживать словесный порыв чувств не могла. Она сильно сжала руки в кулаки и выпалила: — Знаешь, Теренс, меня уже за последние дни так осточертела одна вещь, которую вы, вместе Темптель, Мишель, Гейбом и Скарлетт, кажется, совсем не замечаете. Я просто вне себя только от одной мысли, что ВСЕ считают Сульфуса зверем! Да вы просто ни разу не хотели его понять! У него куча комплексов и проблем, которые будто ни разу не поддавались лечению. О чём только думает его «мамаша»?! Отправить своего сына в лагерь, при этом запустив лечение от его фобии! Даже такая тупая, как я, заметила, что он боится большого скопления людей! Только не говори, что не знал… — Я знал, но… — Теренс был сильно ошарашен пылкой речью Раф и начал оправдываться. Но больше шатену дать сказать не дали. — Только и слышала от Темптель: «Приручи его, он волк», дала книгу по воспитанию собак! Что за родитель такой безмозглый?! Зачем тогда вообще брать такую здоровенную «собаку» брать под опеку?! Если за человека все эти года Сульфуса не считала! Ей хотелось заплакать. Как же сильно девушку переполняла злоба! Она ненавидела Темптель, ненавидела этот лагерь. Но больше всего ненавидела себя. Раф понимала, что всё началось именно с неё. Она нашла того мальчика. Она его пыталась отшкрябать от грязи в ванне. Она его приручила. А потом бросила. Если бы не она… Интересно, какая была бы жизнь у него?.. Но точно бы не такая, как сейчас. Парня бы не принимали за зверя в шкуре человека, никогда бы не страдал в ожидании хотя бы учуять запах маленькой девятилетней девочки, которая звала «волчонка» к себе в постель и ласково улыбалась. Раф заплакала громко и с воплями; она не могла услышать, как Теренс пытался успокоить девушку, привести в чувства. Она рыдала на плече коллеги, долбя кулаком в грудь (а тот благородно терпел боль), бормоча себе под нос весь свой нецензурный словарный запас, проклиная директрису, вожатых и себя. Это продолжалась ещё около получаса, и блондинка начала приходить в себя. Истерика постепенно улетучивалась, и теперь приходило время извинений за такой постыдное поведение перед Теренсом. — Ничего-ничего, — улыбнулся мужчина, медленно поглаживая свою отдолбленную грудь. — Накипело, как говорят. Тебе не было ни с кем о своих переживаниях поделиться, я понимаю. — Он погладил девушку по голове, отгоняя остатки недавней истерики. — Извини, что относился так с Сульфусу, признаю свою оплошность. Я не считаю его животным, никогда не считал. Просто… это нельзя объяснить. Может быть, привычка так отзываться о нём. — Плохая привычка, — огрызнулась девушка. — Лучше избавляйся от неё или хуже будет. — Избавлюсь. Тут твой горячий шоколад остыл, но всё-таки выпей. Поможет успокоиться. Она сделала несколько глотков. — Вижу, Сульфус стал для тебя дорогим… человеком. Ты очень сильно переживаешь за него. — Да, это точно. — Раф попыталась улыбнуться, но вместо этого шмыгнула носом. — Я… не понимаю. За каких-то несколько дней уже не представляю, как можно жить, просто не видя его. Мне всегда в голову лезут такие глупые вопросы: «Хорошо ли он поел?» (и тут же поглядываю на его столик), «Найдёт ли он хоть одного нового друга?» (и снова гляжу на него), «Не нарвётся ли тот на новые неприятности?» (и опять же высматриваю его). — Ты влюбилась. — Знаю, так что давай без вывода фактов, окей? Мне и так паршиво. Вытерев последнюю одинокую слезинку и допив горячий шоколад до дна, она сделала глубокий вдох. Выдохнула. Теренс с интересом разглядывал покрасневшую девушку от злости, стыда и смущения. Такой вот получился красный букет с разными оттенками. Она казалась не девятнадцатилетней дееспособной дамой, которая уже жила одна, принимала ответственные решения и заботилась, гм, о нем (коллега уже думать боялся о Сульфусе как о волке), а простой маленькой девчушкой, требующая понимая и заботы. Поэтому он захотел погладить Раф по голове в знак понимая и заботы. Но дать сделать это ему не дали. Чья-то рука крепко-накрепко вцепилась в его запястье. Теренс осторожно повернулся и увидел два золотистых огонька, готовые испепелить любого. Когда вожатый поднял свои глаза на «незваного гостя», рука впилась в запястье ещё сильнее. — Сульфус! — очнулась Раф. — Кто разрешил выходить из здания? Ну-ка марш обратно! Ещё не время по домикам расходиться! Вдруг голубоглазой пришло осознание, что парень, возможно, слышал их разговор. Да и сколько тут вообще простоял, кто ж знает? Голубые глазки девушки забегали, увёртываясь от прямого контакта в золотыми глазами Сульфуса. Но те были злобно направлены на Теренса. На лице Теренса на секунду появился испуг. — Эй, ты чего? — удивлённо спросила девушка брюнета. — Что от Теренса тебе нужно? Сульфус издал рычание и немедля отпустил руку вожатого, поняв, что сейчас подействовал, откинув разум и поддавшись инстинктам. — Поговорить с тобой хочу, — сказал парень Раф и косо взглянул на третьего «лишнего», мол, сейчас же выметайся. Тот тут же понял намёк и зашёл здание выполнять обязанности вожатого. Но разговор не получался, словно Сульфус боялся спросить что-либо. «Всё-таки услышал», — подтвердились худшие опасения блондинки, и она залилась пунцовым цветом. Ох, как же стыдно! Вот так ситуация, и что с ней делать? Проблема на проблеме, Раф отдохнуть не дают. Это карма, — подумалось ей смиренно. Что ж, что сделано то сделано, придётся принять сложившиеся обстоятельства. — Ты это серьёзно? — прервал тишину брюнет. — Действительно влюбилась в меня? — и ухмыльнулся. — В-вот н-не надо тут показывать мне свои зубы, без тебя знаю, что это смешно. Но что я могу сделать?.. Да, Сульфус, да, глупенькая вожатая по имени Раф втрескалась в паршивца, то бишь в тебя, по уши! Доволен? — выпалила она. — Я серьёзно, да! Тот выгнул бровь, не найдя что сказать в ответ. Сегодня многое случилось для него впервые. А видеть до такой степени покрасневшее лицо вожатой тоже приходиться впервые. Такого краснющего оттенка кожи на лице девушки пылал впервые вообще за всю жизнь блондинки. — Ты… может, ответишь хоть что-нибудь? Ты прости меня, сегодня совсем нетерпеливая. Сульфус приблизился к Раф, оставив между ними расстояние чуть больше сантиметра. Словно специально выматывал голубоглазую из себя, словно манипулирует её чувствами. Сердце бешено застучало, руки задрожали; губы сильно поджаты. И Раф не выдерживает. Неожиданно для себя она впивается в губы парня.