***
Проспала Раф всего лишь пару часов и ходила сонная, пока Мики не сделала ей хороший крепкий кофе. Она пошла по своим домикам будить остальных ребят выходить на утреннюю зарядку. Ещё один прекрасный день, подумалось ей. Девушка посчитала, что этот день будет лучше всех остальных, ей очень сильно хотелось так думать, сама не знает почему. Но хорошее настроение быстро испортила недовольная гримаса Гейба, который смотрел укоризненным взглядом на неё. Вздохнув, он подошёл к девушке и сказал: — Иди к директору. — Что? Зачем? — удивилась голубоглазая. — Я тебя предупреждал. Не помнишь? — строго ответил он. Раф мигом поняла, о чём же он предупреждал. И Ури об этом вчера твердила. «Как она могла?!» — Да, это Ури рассказала-таки! Вот ведь, надо было давно её на место поставить! Зря же она не приняла слова бывшей подруги всерьёз. Девушка сильно разгневалась на Ури, ибо очередного удара в спину не могла выдержать. Она поплелась к кабинету Темптель, раздосадованная и разозлённая, готовая понести любое наказание Темптель. Её сейчас волновала только Ури и никто больше. Постучав и войдя через дверь с табличкой «директор», она увидела всё такую же равнодушную даму, которая совсем недавно вызывала девушку с ужасной просьбой, от которой до сих пор дыбом волосы встают, вспоминая о ней. Темптель всё так же равнодушна и холодна внешне, никогда нельзя угадать, о чём думает она. Но сейчас выразительные глаза женщины смотрели на вожатую с явным разочарованием. Раф стало не по себе. — Здрасте, — бросила девушка. — Здравствуй, Раф, — директриса поджала губы, обдумывая следующие слова. — Присядь. Разговор будет долгим. Блондинка присела. «Будь что будет», — промелькнуло в голове, и морально успокоилась. — Итак, я бы хотела хоть каких-нибудь объяснений, ибо ты знаешь, что нельзя вступать в связь вожатому с детьми. А уж тем более, что с Сульфусом… — Это всего лишь поцелуй. Никакой другой связи не было, — прервала та, чуть покраснев. Всё-таки в голове промелькнули события куда пикантнее поцелуя. — Поцелуй имеет множество значений: поцелуй в руку — уважение, в щёку — благодарность, в лоб — дружбу, в ухо — страсть, а в губы означает любовь. И неважно, это был робкий, едва касающиеся, или глубокий. Это проявление пылких чувств к человеку. Неужели будете отрицать? Когда я недавно вызывала вас с просьбой приручить моего сына к нормальной человеческой жизни, я не это имела ввиду. Он должен стать самостоятельным, индивидуальным человеком, без каких-либо проявлений любви. Вы понимаете меня? Нет, она не понимала. У Раф лишь глаза на лоб полезли, мол, что ахинею мне втыкают? Логика директрисы казалась настолько абсурдной и непонятной, что мозги Раф вскипели и вот-вот взорвутся. Темптель и девушка молчали, и последняя едва сдерживалась, чтобы не сорваться. Кажется, вожатая поняла, как та относится к Сульфусу. Нет, что именно пытается донести до неё мачеха Сульфуса. И это не то, что хотелось услышать ей от опекунши парня. — Вы сумасшедшая? — начала говорить блондинка ровным голосом, который, казалось, через одно мгновение сорвётся на крик. — Вам что, Сульфус — игрушка? Так? Директор, вы хотите не человека из него сделать, а робота без чувств! Да, скажу честно: я накосячила, поцеловав его, чего не стоит делать вожатой. Мало того, «приручить»? Разве человека можно к чему-нибудь приручить? Директор, вы сами себе противоречите — если хотите видеть Сульфуса человеком, то он должен понять чувства людей, а это: и дружба, и коллектив, и сотрудничество, и простое детское ребячество (что, к сожалению, совсем не проявляет себя). И, конечно же, любовь. А любовь — это не приручение для него. Лишать его даже маленькой влюблённости нельзя. На пылкую и сбивчивую речь Раф Темптель и бровью не повела. Оставалось всё той же равнодушной и безразличной к происходящему дамой, которой, мол, совершенно наплевать. Но всё равно долго обдумывала над ответом, чтобы не дать девушке остаться в выигрышном положении. — Как бы там ни было, это против правил. Вам это известно? — сказала директриса, и Раф на мгновение уловила нотку маленького волнения в её голосе. Неужели не совсем такая уж безразличная? — Да, ещё как известно, — прошипела та. — Но сейчас же разговор не об этом… — Тебе было поручено приручить Сульфуса. Ещё раз подчеркну — ПРИРУЧИТЬ. Скажи, Раф, ты справилась со своей задачей? — Нет, я… — Именно. — Она провела длинными тонкими пальцами по стене, а потом резко посмотрела прямо глаза девушки, будто гипнотизирует. — Вдобавок, не один раз повторяю и то, что ты не справилась со своими обязанностями как вожатая. Не всем детям нравится твоё с ними общение. Мало того, какая бы не была причина, вчера помимо поцелуя ты оставила детей на одного Теренса. И наплевательское отношение к ребятам. Итак, вступление в связь с воспитанником, оставление отряда без ведома и наплевательское отношение — мы имеем три дисциплинарных выговора, за что можно расторгнуть с тобой договор. — Что? — опешила она. — Да что тут такого? Тем более Теренс сам решил мне помочь! Кажется, вы слишком преувеличиваете. Странно это, всё-таки. Вот так вот взять и уволить без какой-либо веской причины. Причём оставалось до окончания смены всего два дня. Странно и нелогично. И тут девушка поняла, чего именно добивается Темптель. Когда та стала ей ненужной, она решила избавиться от неё. Мол, не смогла справиться со своей задачей, так что можно и выгнать её да побыстрей. Директриса оказалась куда более непонятной, чем её сын. — Я глубоко в тебе разочарована, — вздохнула директриса. — Мне подумалось, что из тебя выйдет хороший вожатый и неплохой дрессировщик. Но ты оказалась наивным ребёнком, желающим большой любви. Главное, что считала Раф для себя, зайдя в кабинет мачехи парня, — оставаться спокойной и уравновешенной девушкой, словно должна походить на пример для подражания толерантности и спокойствия. Но, когда снова и снова люди начинают отзываться о Сульфусе как о диком неприрученном звере, всё катится коту под хвост. Не существует ранее сказанной Раф, есть лишь взрывоопасная особа, готовая порвать всех и вся. Блондинка сильно сжала руки в кулак, подошла к столу директора и со всей силой стукнула по нему. Она гневно смотрела на Темптель, которая высокомерно наблюдала за девушкой и её действиями. А потом та ухмыльнулась, желая узнать, чего хочет сказать ей блондинка. — Да пошли вы к чёрту со своими закидонами! Это не Сульфусу надо лечиться, а вам! ВАМ! Слышите хотя бы что говорите?! — Раф сорвалась на крик, вкладывая в всю злобу и обиду. — Я очень рада, что разочаровала такого чокнутого человека, как вы. Можете увольнять меня, сколько хотите, я и сама хочу уйти подальше от этого дурдома. И, перед тем, как уйти (а Раф очень сильно хотелось покинуть не то, что кабинет, но и сам лагерь), голубоглазая напоследок показала директрисе средний палец, затем громко захлопнула дверь.***
О новости увольнения Раф быстро долетела до Мики и Дольче. Они первые пришли поддержать девушку, но удивились, увидев, что их подруга в хорошем расположении духа. Раф призналась им, что словно камень с плеч упал, ибо в такой обстановке работать невозможно. Ей пришлось рассказать историю, которая приключилась за эти дни, и о Сульфусе и что их связывает. После завершения рассказа девушка облегчённо вздохнула. — Я даже рада, что наконец смогу выйти из этих стен. Очень рада, — откровенно призналась та. — А как же Сульфус? — забеспокоилась Дольче. — Ты его бросишь? При одной только мысли, что блондинка снова уйдёт от парня, бросала её в дрожь, а лицо заливалось стыдливым красным цветом. Нет, второй раз она не совершит ошибку! — Ни. За. Что, — твёрдо ответила Раф. — Сульфуса я отпускать не собираюсь. Ну, я надеюсь, что он пойдёт со мной. — В этом лагере, кажется, сумасшедшим стать можно, — вставила Мики. — То тот паренёк, то директриса, теперь и наша пай-девочка превратилась в бунтарку. Надеюсь, это не заразно. — Я сейчас пойду к Сульфусу, поговорю с ним, — сказала девушка. — Сделайте одолжение: покормите ёжика, прошу вас! — Без проблем, — подмигнула Мики. Она пошла искать брюнета, чтобы сказать ему о своём увольнении. А также добавить, что не прочь общаться с ним и после лагеря. Расставаться с Сульфусом — единственное, что огорчало девушку в увольнении. А ведь всё только начиналось. На миг подумалось ей, почему это Раф так быстро приняла свои чувства? Хватило всего каких-то пять дней, чтобы втрескаться в ненормального Сульфуса, пренебрегавшего нормами морали. Она прикусила губу, сдерживая безумную улыбку. Но эти пять дней словно длились два года с хвостиком, и на признание своих чувств ушло уйма времени, а не один день. Какие наивные у неё мысли. Кто-то ухватил её за плечо и резко потянул назад. Удивившись, что чьи-то руки заставили её остановиться, Раф невольно крякнула, а потом уставилась на человека, который взял девушку за плечо. Это оказался Гейб — тот самый Гейб, которого она с детства уважала. — И? — требовательно уставился на неё он, крепче сжимая плечо блондинки. — Что и? — переспросила Раф, недоумевая действиям Гейба — он никогда так грубо не хватал её и не требовал ничего, оставаясь понимающим человеком. — А, ты насчёт меня и директора? Ну, в общем, меня уволили. Или я сама уволилась. Всё запутанно, так что… Не бери в голову, потому что я и так рада всему этому. — Слова, исходившие из губ девушки звучали как оправдание. Честно говоря, она очень сильно расстроилась, ибо с ней обошлись как надоевшей игрушкой. — Ты не должна была так себя вести, понимаешь это, правда ведь? — Гейб всё так же не сводил глаз с неё, отчего Раф стало не по себе. — Понимаю и всё это принимаю. — На твоём месте я бы больше никогда не общался с этим отмороженным дикарём Сульфусом, даже после увольнения. Это-то ты понимаешь? — С этим я уже сама разберусь, — огрызнулась она, раздражаясь настойчивостью старшего коллеги. Тот становился всё больше и больше тронутым, ведь вожатый продолжал пялиться в упор на девушку, не моргая, наблюдая за её реакцией. «Правильно Мики отметила — кажется, в этом лагере все потихоньку будут становиться ненормальными. Даже Гейб ведёт себя не так, как обычно», — подумалось блондинке. Пока могла, она бросилась бежать подальше от Гейба, немного удивившись поведением вожатого. Сегодня прям день удивлений! От некоторых девушка совершенно недоумевала. Но, решив, что думать о таких пустяках не нужно, ибо уже скоро покинет это место, решила зациклиться на одном лишь Сульфусе и их дальнейшем разговоре. Она легонько потрепала себя за пухлые румяные щеки, глубоко вздохнула, отгоняя неприятные мысли, а затем отправилась на поиски парня. Они же сейчас должны быть на завтраке? А ведь её там нет. Интересно, неужели Теренс взялся за её отряд? Пробравшись мельком в столовую, Раф разглядела Сульфуса который уминал рисовую кашу. То, что у парня поднимался аппетит с каждым днём, радовало девушку. И чем же Темптель осталась недовольна ею проделанной работой? Ведь прогресс налицо. Чего именно от неё ожидала эта шибанутая? Задумавшись снова о недавнем случившимся, она и не заметила, как паренёк вышел из столовой и застал бывшую вожатую на корточках, высматривая что-то в пустоте. Чтобы та очнулась и наконец обратила на него внимания, он дал ей щелбан по лбу, и та айкнула и чуть не вскрикнула, увидев перед собой знакомое лицо. — Сульфус! — чуть не вскрикнула Раф, еле сдержавшись, что бы не накинуться на него. — Почему тебя не было на завтраке? — Выгнул бровь брюнет, удивляясь реакцией девушке. — Об этом… я хочу с тобой поговорить. На минутку выйдешь?