***
Нереальная пустота в сердце парня оказалась. Словно большая дыра в сердце. Весь мир был серым и скучным, наполненный достающими его тараканами, которых в народе прозвали людьми, и тусклым светом солнца, лучи которого не согревают, а заставляют чувствовать мелкую дрожь от холода. Весь мир словно потерял свои краски. Впрочем, стало всё на круги своя. Как и все эти десять лет. С момента отъезда Раф прошло всего-то каких-то два часа, а Сульфус уже был на взводе — снова стал раздражительным, несносным, чересчур грубым и драчливым. Как и раньше. — С тобой всё в порядке, друг? За что хоть досталось Эдварду? — Гас обеспокоен резким перепадом настроения парня. Тот сразу понял, что что-то не так. Но он не отвечал. Сульфус сильно был погружён в свои мысли. Ничего не видел вокруг, ничего не замечал. Было невыносимо паршиво на душе. Да что ж такое-то! Ему было паршиво осознавать, что в такое состояние погрузил лишь отъезд вожатой! Хотелось рвать и метать, громить всё вокруг, но только, чтобы рядом была она. Просто была рядом. Для успокоения внутреннего зверя. Необъяснимое чувство. Просто хотя бы видеть её глаза. Или хотя бы очертания. Хоть что-нибудь. Когда рыжеволосый друг положил руку на плечо Сульфуса, тот мигом показал свою быструю реакцию и раздражительность, ударив локтём в живот Гаса. Друг скрючился от боли, а он продолжал разбираться в себе, не замечая скулившего Гаса. Это сильно обидело рыжеволосого, хотя тот уже смирился со вспыльчивой натурой брюнета. — Да что с тобой случилось?! — взвыл Гас, пытаясь привлечь внимание друга, но опять-таки ноль внимания. Кажется, он теряет друга. — Окей, братан, вижу, тебе нужно побыть наедине с самим собой, — смирился он. Гас вышел из домика и направился в сторону главного здания, где сидели Кабирия и Мефисто. Те оживлённо о чём-то болтали. Заметив знакомого, Кабирия подозвала его к ним. — Слышал новость? — её голос казался возбуждённым, и отчасти в нём ощущалось негодование. — Что за новость? — Гасу было, если честно, совершенно не любопытно. У него, как бы, друг страдает не пойми от чего, а она со своими новостями лезет. Он выругался про себя. — Нашу вожатую уволили! — крикнула она с переполненными эмоциями, и лицо Кабирии окрасилось в пунцовый цвет. Неожиданно. Но теперь всё стало на свои места. Теперь понятно, почему Сульфус в таком плохом расположении духа. Значит, как бы тот не отрицал свою привязанность к вожатой (уже бывшей, конечно), она для него что-то значила. Да так значила, что без неё парень превращался в жестокого зверя, не различавших «своих» и «чужих». После такой новости теперь несложно было понять логику друга. Постепенно все эти года Гас разгадывал Сульфуса. Сначала тот просто казался волком-одиночкой, с которым лучше держаться рядом, чтобы тот кусал остальных и тем самым невольно защищал маленького трусливого толстячка. А потом начинал видеть в его пустых глазах слабый огонёк, скрытый под сотней слоёв равнодушия и жестокости. Этот маленький слабый, тусклый огонёк никак не давал покоя Гасу. Что будет, если тот маленький слабый огонёк, наконец, прорвётся сквозь сотню слоёв равнодушия и жестокости? Именно такая простая мысль всё время держало его рядом с брюнетом, несмотря на его ужасно скверный характер. «Он не такой, каким кажется» — это знал Гас точно. А вскоре, за эти несколько дней, рыжеволосый узнал своего друга с новой стороны, благодаря появлению Раф. Этот маленький тусклый огонёк стал быстро пробираться сквозь слои равнодушия и жестокости. Это выглядело с одной стороны странно, а с другой — радовало. Наконец, друг сможет полностью понять Сульфуса, подумалось ему. Для него это было настоящее счастье, что его друг детства, наконец, сможет стать самым обычным подростком. Может быть, сейчас он и не до конца понимает того, но точно знает — причина его плохого поведения скрыта именно в Раф. Радоваться ему пока или нет — ещё не знает. К чему это приведёт? Тоже не имеет понятия. — Ты что-то об этом знаешь? — спросила Каби, увидев озадаченное лицо рыжеволосого. — Нет, совсем ничего. А кошки всё равно скребут душу. Нутром чувствовал, надвигается что-то, что может перевернуть мир Сульфуса с ног на голову. Дав остыть чуть-чуть другу, Гас снова зашёл в домик и увидел всю ту же самую картину, происходящую с ним: подавленный, в каком-то смысле беспомощный, разбитый. Одинокий. — Сульфус, что случилось? — требовательно спросил Гас брюнета, на что тот опять проигнорировал. Его руки чесались разбить что-нибудь, покалечить, разрушить, завыть, словно волк, которого бросили. — Это же из-за Раф?.. И тут он получил мгновенную реакцию. Сульфус тотчас отозвался на это короткое ангельское имя. Его глаза вмиг загорелись, будто бы ожидая от Гаса какую-нибудь новость о вожатой. — Ага, — подтвердил свою догадку рыжеволосый, — всё-таки из-за неё ты такой раздражительный. Надо было с первого дня догадаться, что ты к ней что-то чувствуешь. Сульфус раздражительно фыркнул. Она что-то для него значит? Серьёзно? Да нет, этого не может быть. Он до сих пор отрицает свою привязанность к ней. Нет-нет-нет. Раф для него не больше простой надоедливой мухи, которая надоедает ему, летая вокруг его головы. — И что будешь делать дальше? — продолжал Гас. Вот же неугомонный решил так же полетать, как надоедливая муха, жужжа идиотские предложения? — Ты больше её не увидишь. Никогда. Как и десять лет назад. Эта блондиночка уйдёт от тебя, а ты её не смог удержать. — А мне какая разница? — наконец подал голос Сульфус, сам от себя такого не ожидая. — Бесит. Отстань от меня. — Но… — Просто. За-мол-чи. Он всё такой же как и прежде. А ведь всего за несколько дней Гасу показалось, что тот может измениться благодаря ей. Ведь его слова совершенно расходились с его выражением лица — измученное и поникшее. «Друг, ты точно мазохист!» — подумалось рыжеволосому, ибо тот не понимал, почему он так сильно хочет страдать из-за этой девушки. Видно же, что без Раф ему будет плохо. Неужели он этого совсем не понимает? Может быть, Сульфус и не испытывает романтические чувства к вожатой, но сильная, ментальная привязанность точно присутствует. Они долго молчали, думая об одном и том же. О Раф. Один думал, как избавиться от навязчивых мыслей о ней, а другой — как наоборот, заставить понять друга, что привязан к ней крепко-накрепко. Телефон Гаса завибрировал. Разблокировав и посмотрев новое сообщение, он удивился: какой-то незнакомый номер спрашивал о Сульфусе и его состоянии. Рыжеволосый удивлённо поднял бровь, но через секунду понял, от кого пришло сообщение — пришло ещё одно — «это от Раф». «И как я вообще в это увязался?!» — заныл Гас, который совершенно не понимал, почему именно он оказался ввязан в эту непонятную историю. Хотя тот не до конца понимал, что между ними вообще твориться, но явно какая-то накрученная дребедень, которую придётся расхлёбывать не без помощи его. Гас не хотел отвечать на сообщение. Сама девушка ему не нравилась, хотя и понимал большую значимость для Сульфуса. «Слишком много из себя пай-девочку строит», — не раз так он говорил о своей вожатой своим новым друзьям. Гас ещё раз посмотрел на телефон, вздохнул и убрал его в карман. Нет, это выше сил рыжеволосого.***
Перед тем, как покинуть лагерь, Ури остановила Раф. Бывшая подруга блондинки смотрела на неё с сочувствием и в то же время с укором. Ури пыталась найти любые утешающие слова, но и одновременно связать их чем-то поучительным. — Вот не надо смотреть на меня, — огрызнулась Раф, а потом злобно усмехнулась, пытаясь скопировать мимику Сульфуса. — И так из-за тебя паршиво. Спасибо, подруга. В последнее слово она вложила всю желчь, всю ненависть, накопившуюся за десять лет. Может быть, не был бы так противен самой вид бывшей подруги, если та не настучала на неё. Теперь она просто не могла смириться с тем, что даже будет находиться под одной крышей с Ури. Но та посмотрела на Раф с недоумением. — За что спасибо-то? Я тебя не пойму. — За всё хорошее, — фыркнула голубоглазая. Девушка уже хотела прервать не самый приятный разговор, но Ури схватила её за запястье, останавливая, давая понять, что ей есть что сказать. — Подожди, Раф! Это не я, — выпалила она, пытаясь не заплакать. — Это не я рассказала, клянусь. Я молчала. Раф удивлённо разинула рот. Что, простите? Не она? Да что вы говорите, а? И она поверит, думаете? Но это неожиданной фразой точно озадачила бывшую вожатую. Она поджала губы и недоверчиво глядела на Ури. — С чего бы мне тебе верить, м? — зашипела блондинка. — Ты спец по стукачеству. Что я бы не делала, ты всегда меня предаёшь, разве не так? Я ведь и секрет не могла тебе доверить. Как только узнаёшь его, так мои родители сразу о нём знают. Считала, мне будет приятно иметь дело с таким человеком? Считаешь, я могу верить такой, как ты? Увы, но нет. Твои слова для меня ничего не значат. Я верить твоему слову больше не могу: а вдруг ты снова взболтнёшь что-то кому-то ненароком? Хватит думать, что поступаешь правильно, рассказывая всё про меня, потому что это не так — я уже не припомню, сколько раз ты мне делала больно своим ябедничеством, аж противно становится от мысли, что раньше прощала тебе за подобное. Слова были настолько жёсткими и ядовитыми, что Раф сама испугалась сказанного. Словно вся злость на бывшую подругу, копившееся все эти десять лет, вылилась наружу. Ей так сильно хотелось ей это сказать, все эти слова, которые находились у неё в голове… И так просто высказалась. А после сказанного Раф стало легче. Странное чувство, будто вся ненависть и обида пропала. Вот и всё закончилось? — крутился в голове только этот непонятный вопрос в голове девушки. Вот так вот просто. Перестать ненавидеть. Перестать чувствовать к человеку неприязнь. Неужели надо было просто высказаться, чтобы больше не испытывать к бывшей подруги сильные негативные эмоции?.. — Прости, — прошептала Ури. Ей больше нечего было сказать. — Если хочешь, чтобы я тебя простила — уходи и не попадайся мне, — ответила Раф и открыла ворота, направляясь к ближайшей автобусной остановке. Неожиданно на автобусной остановке оказался теперь уже бывший коллега по работе Гейб. Он поджидал Раф, наверняка, чтобы проводить. Его руки были заняты небольшой коробкой с просверленными маленькими дырочками. «Жора! Как я могла забыть про него?» — вспомнила блондинка, что оставила ёжика на временное попечительство подругам. Спасибо Гейбу, что принёс любимого питомца. Гейб, увидев девушку, широко улыбнулся и уже хотел помахать ей рукой, но вовремя вспомнил о коробке, которой держал. — Эй, ну вот, правда, как можно забыть этот милый колючий комочек? — хихикнул шатен, всеми силами пытаясь показать всю серьёзность ситуации, хотя это плохо у него получалось. — Я сегодня сама не своя! — вздохнула Раф. — Весь день чёрте что происходит, честное слово. Гейб отдал коробку блондинке. Внутри коробки зашуршало и задвигалось. Раф подумала, что Жоре очень сильно хочется выбраться на волю, а не сидеть четырёх картонных стенках. «Ничего, малыш, скоро придем, и ты погуляешь по моей квартире», — мысленно передала слова ёжику, и тот, словно услышав их, перестал обеспокоенно бегать. — То, что сегодня произошло… — резко начал разговор шатен, явно намекая на недавнее увольнение. — Ты сама виновата, ты же это понимаешь, правда ведь? — Да, понимаю, — не поняла, к чему клонит бывший коллега. Взгляд у него был немного жутковатым. И не просто жутковатым — тот пытался как бы залезть прямо в самую глубь твоей души, отчего девушке стало немного не по себе. Такой резкий перепад настроения Гейба совсем не радовал, и даже пугал. — Тогда пока, — улыбнулся тот, хотя улыбка была натянутой. — Надеюсь, скоро свидимся. «И что это сейчас было?» — подумалось ей, когда шатен скрылся с её горизонта. Всё-таки это странно, нутром чувствовала. И, кажется, ещё совсем ничего не закончилось. Словно неведомая сила нашёптывает девушке о том, что в скором времени вернётся сюда. Вздохнув, она посмотрела на экран мобильного телефона. Гас так и не ответил на её сообщение.