Через несколько дней после случая с аллергией Мидорима сам решил сходить извиниться. Когда Такао уходил, то был огорчен и напуган, и Шинтаро хотел все объяснить, что бы больше такого не повторялось.
Закончив все свои дела и завершив рабочий день, молодой врач вышел из больницы и направился на другой конец деревни. Преодолев несколько улиц и свернув по пути пару раз, Мидорима оказался у дома семьи Такао. Прикрыв калитку и поднявшись по небольшим ступенькам, парень постучал в дверь и отошел назад, ожидая ответа. Ответа не было, никто не открывал. Постучав еще несколько раз, и так и не дождавшись, что ему кто-нибудь откроет, Шинтаро отправился домой с мыслью, что завтра придет еще раз.
Походы к дому Такао продолжались в течение нескольких следующих дней, и когда Шинтаро уже хотел плюнуть на это дело, мол, надо будет и брюнет сам прибежит, дверь наконец-то открыли, и на пороге появилась Такао-сан.
— Добрый вечер, — доктор уважительно поклонился, а женщина поздоровалась в ответ.
— Проходите, Мидорима-сан, нечего на пороге стоять, — старушка отошла в сторону, а Шинтаро протиснулся в маленькую прихожую.
Через несколько минут парень уже сидел на кухне с чашкой чая, оглядываясь по сторонам. Дом Такао был больше чем его, и даже была отмечена лестница на второй этаж. Когда Мидорима проходил мимо гостиной то видел несколько вещей, которые должны принадлежать Казунари, а значит, искать его следовало как раз здесь.
— Я извиняюсь за такой визит, — врач поставил кружку на стол, — Но я хотел бы увидеть Такао-куна.
— Казу-чан уехал неделю назад, — женщина убрала кружку и вернусь к столу, — На работу вызвали.
— Так он работает? — Шинтаро решил побольше узнать о новом знакомом, пока того не было рядом, так сказать навести некие справки…
— Конечно! Сразу после колледжа устроился.
— После колледжа? — доктор удивился, что этот паренек уже закончил учится, — Я думал он еще учиться.
— Да что вы Мидорима-сан, — старушка тихонько захохотала, — Это он ведет себя как подросток, а так ему уже двадцать три недавно исполнилось.
От этих цифр Мидорима подавился только что откушенной печенькой и не поверил своим ушам. Этому брюнету двадцать три года, Шинтаро старше его всего-то на год, но поведение его говорит, что ему явно не больше восемнадцать.
— Извините, что расспрашиваю, просто нам не удалось поговорить, когда Такао-кун приходил в больницу.
— Он тогда пришел очень расстроенным, но ничего не сказал, только то, что Вам стало нехорошо.
— Почти так и было, поэтому я и пришел извиниться, — Мидорима удобнее уселся и продолжил:
— Такао пользуется одеколоном, на который у меня аллергия, на любой одеколон аллергия, запах ужасный, — врач поежился от неприятных воспоминаний.
— Передам ему, что бы ничем ни пользовался, когда в следующий раз он отправиться к вам.
— Буду благодарен, — Мидорима снова поклонился женщине на оказанное гостеприимство, — мне пора.
Пока Шинтаро обувался, старушка чем-то гремела в дальней комнате и попросила доктора ее подождать, пока она что-то найдет. Через несколько минут она вернулась, и протянула ему маленькую бумажку.
— Тут есть номер Казу-чана, можете ему написать.
Шинтаро принял визитку и откланялся.
Прождав Такао еще несколько дней, Мидорима все-таки решился написать ему. Писать огромное сообщение он не стал, хоть совесть твердила даже сообщение написать по всем правилам, Мидорима ограничился лишь этим:
«Когда ты вернешься, продолжим разговор. Мидорима».
Ответ от Такао пришел только вечером, и он явно был удивлен пришедшему ему сообщению:
«Мидорима-сан? Через три дня».
Больше Шинтаро ничего не писал, да и времени на такое не было. В больнице требовалось внимание к посетителям, а в свободное время врач продолжал осматривать, что ему осталось в «наследство».
Телефон молчал до самой ночи, пока Шинтаро не лег спать, а стоило найти удобное положение и уже задремать, как аппарат сообщил о входящем смс. Нехотя открыв глаза, Мидорима потянулся за мобильником, и открыл пришедшее письмо.
«Ужин в силе, не занимайте вечер среды!».
Нормально лечь спать доктор смог только ближе к утру, потому что Такао завалил его кучей сообщений. Хоть они и не несли ничего дельного, Мидорима отвечал ему, и заметил за собой, что общаться с этим парнем довольно легко.
Оставшиеся дни до приезда Казунари прошли в бешеном режиме, и Мидорима как выжитый лимон возвращался домой. Прошлой ночью снова шел дождь, прошлой ночью он снова не спал толком, потому что брюнет продолжал с ним общаться через телефон, и Шинтаро хотел поскорее добраться до кровати и лечь спать.
Тучи сгущались с каждой минутой, и мужчина поспешил домой, пока сзади не раздался сигнал автомобиля. Припомнив подобную ситуацию, он отошел как можно даже от дороги, потому что сил на незапланированную стирку не было. Машина не пролетела мимо него как в прошлый раз, а остановилась рядом с ним, и из окна появился довольный Такао.
— Добрый вечер, Мидорима-сан.
— Можно не так официально, мы теперь лучше знакомы, — Шинтаро перехватил свою сумку и прикрыл рот ладонью, что бы скрыть зевок.
— Ого, — брюнет засмеялся и вышел из автомобиля, — Смотрю, вы время зря не теряете.
— Не понял? — Мидорима уставился на собеседника, пытаясь понять, что тот имел в виду.
— Ну вот, — Казунари кивнул в его сторону, — Не выспались.
— Ерунду не говори, — поняв, что Такао решил, что он ночами развлекается, Шинтаро бросил на него грозный взгляд, — Ты писал бы днем, а не ночью, и я бы высыпался.
— Опять я виноват, извините, — Казунари улыбнулся, и спрятал руки в карманы. На улице почти стемнело, и стало намного прохладнее.
— Ничего страшного, давай завтра поговорим, — доктор снова зевнул и потер глаза.
— Точно! — Такао снова засиял, — Завтра же мой вечер извинения, а вы прийти обещали, буду ждать.
Брюнет исчез так же быстро, как и появился, и врач, наконец, отправился домой.
***
Обещания надо держать, и на следующий вечер Мидорима пришел к Такао. Казунари с размаху открыл дверь и Шинтаро ее даже пожалел, еще несколько таких открываний, и дверь попрощается со своими петлями.
— А где Такао-сан? — доктор огляделся по сторонам.
— Бабушка утром уехала, оставила дом в моем, так сказать распоряжении, — Такао крутился у плиты, что-то помешивая. — Мидорима-сан, может Вас не ужином, а чем-нибудь другим угостить, — глаза у брюнета заблистали, словно он что-то задумал.
— Например, — Шинтаро посмотрел на Казунари, ожидая ответа.
— Вот! — брюнет извлек из кухонного шкафа нетронутую бутылку виски, — Не дамы же мы, что бы шампанское пить.
— А ужин? — Шинтаро не хотел соглашаться, на что у него свои причины.
— Потом ужин, — Такао махнул рукой, выключил плиту и достал два стакана. Наполнив оба, парень взял один себе, а второй подвинул к врачу.
— За знакомство! Хоть и поздновато, — Смех заполнил комнату, и брюнет залпом осушил стакан.
***
Предчувствие Мидориму не обмануло. Парень проснулся утром из-за света, который бил прямо в глаза и от онемевшей руки. Сев на диване, и убрав в сторону одеяло, доктор осмотрелся по сторонам. На полу валялось несколько пустых бутылок, какие-то открытые и рассыпанные пачки с чипсами, и целая гора скинутой одежды. Осмотрев себя, Шинтаро понял, что на нем кроме трусов ничего нет, и, заметив рядом чужие голые ноги, развернул одеяло. Такао спал у самой стенки, в положении, ничуть не лучше того, от которого проснулся и Мидорима. Брюнет спал, как и врач, в одном белье и Шинтаро, оглядев его, стал предполагать наихудшее.
Оглядев чужую спину и шею, и не найдя там никаких следов, врач уже вздохнул с облегчением, но расслабляться было рано. Схватив Казунари за плечо, Мидорима резко повернул парня на спину.
— Что за, — Такао открыл глаза от резкого движения и схватился за голову, - Ауч.
Посмотрел на товарища, Шинтаро, наконец, расслабился: никаких следов на груди и ногах брюнета не было, шея, как была светлой, такой и осталось, и даже губы не были опухшими от возможных поцелуев.
— Поднимайся, алкоголик, — доктор стал искать свою одежду, а Такао только сильней заворочался за его спиной.
— Ээээй, Шин-чан, — парень схватил врача за руку, от чего тот аж выронил свои штаны. — Водички принеси, а?
— Вставай и сам бери, — застегнув последнюю пуговицу на рубашке, доктор поднялся и пошел к двери.
— Шин-чан, — Такао снова подал голос со стороны дивана, — Я потом приду.
— Зачем?
— За таблеточкой, — брюнет хохотнул и уронил голову на подушку, — Только попозже.
