Дети Крона и Реи. Альтернативная версия

      – А-и-ид! – истошно закричала Амалфея и, повалив мальчика на землю, закрыла его собой. Вовремя – над их головами пронесся гигантских размеров валун, брошенный одним из соратников Реи.       Девушка тряслась от страха – не за себя, за Аида. Вот уж неудача – не успели убежать, пока в лагере был переполох. А теперь не скрыться: повсюду битва. Огромные камни обрушивались на голову вчерашним друзьям, братьям и сестрам, что из-за произвола Крона врагами стали. Слышался звон мечей и глухие удары дубин, что ломали кости … криками, стонами, проклятиями полнилась пустошь.       Аид вскинул голову от визга нимфы: на них катился чудовищных размеров валун. Вот-вот он накроет их. Юный бог выбросил вперед руки, а в следующий миг камень с ужасающим грохотом разлетелся на мелкие фрагменты.       Ойкнув (один из камней ударил ее в лоб), Амалфея вскрикнула в изумлении:       – Как ты это сделал, малыш?       – Не сейчас, – дернулся под кормилицей Аид. – Уходим!       Однако ход, спасший им жизнь, был замечен Гиперионом. Прищурившись, он признал Амалфею и догадался, что малыш, которого она пыталась защитить, один из детей Владыки.       – А ну стоять! – он вырос пред ними, преграждая путь. – Повелитель, ваш мальчишка здесь! – гаркнул титан, привлекая внимание Крона.       Тотчас все обернулись на крик. Враждующие на миг опустили оружие, лишь, Крону, как не взволновало его это известие, было не до них. С невидимкой сражался он: то и дело ниоткуда возникал двуострый меч, и отбивать его, как назло, становилось все сложнее и сложнее. Увернувшись от очередного удара, он взревел:       – Хватай сопляка! Не упусти его, болван!       Заметив, что меч противника удаляется от него, он догадался о причине и ринулся следом, крича: «Не сбежишь!».       Нимфа похолодела: все смотрели на них. Ухмыляясь, Гиперион склонился к маленькому Аиду, и тут вдруг выросли из земли огромные кристаллы горного хрусталя, что глубоко в икры вонзились мятежному титану. Взвыл тот и отпрянул, чувствуя, как хлещет ихор из распоротых мышц, а Аид осел, лицом зарывшись в землю. Взвизгнув: «Не отдам!», Амалфея бросилась прочь, лавируя меж титанов, унося потерявшего сознание воспитанника.       И тут, и там – гневные лица. Кто друг, кто враг? От кого удара подлого ждать или, напротив, помощи так нужной? Позади яростный рев: Гиперион, хромая, ковыляет за беглецами, разбрызгивая капли ихора повсюду: знать, еще не затянулись глубокие раны. Совсем близко он, даже быстроногой нимфе, что долгие часы связанная просидела близ шатра Кронова, не уйти так просто от разъяренного сына Урана. А Аид все не приходит в себя, болтается безжизненно головка мальчика, струятся по ветру черные локоны, и бледность, что залила лицо, не спешит покидать чело …       Кто ухватил нимфу за пояс? Не глядя, с криком отшатнулась Амалфея, оставив в кулаке врага кусок ткани. Позади – злобный смех Гипериона, почти нагнавшего добычу, раздраженные возгласы Крона, звон мечей, тяжелые удары дубин, вопли и проклятия: бой снова в разгаре.       Вдруг вырос подле них Япет. Бросив: «Сохрани дитя!», обратил он нимфу в орлицу. Взмыла та вверх, в когтях унося маленького Аида, а Крон взревел на всю пустошь:       – Предатель!       Рея под шлемом облегченно выдохнула: по крайней мере, ее сын спасен. Она надеялась, что Амалфея сумеет унести Аида подальше и не достанется он ищейкам Кроновым, что еще возможно рыщут по горам. Япет же, открыв себя, немало рисковал: взбешенный Гиперион, у которого только-только поджили раны, ринулся к брату, полыхая яростью и обидой – ведь совсем недавно он за него поручался перед Кроном. Так обмануть брата, к изменщице в стан перемахнуть – мыслимо ли?       Япет предпочел оборону: ранить брата не желал, но и попасться в руки обезумевшему повелителю не хотелось. Впрочем, Солнечный Титан гневу своему не знал удержу и с проклятьями и упреками раз за разом кидался на Япета … вот-вот обрушит на землю обидчика. Рея попыталась, было, пробиться к верному ее воле собрату. Но Крон заприметивший, мелькнувшее в воздухе лезвие, преградил путь, серпом своим перехватил меч, удержав на секунду … но и ее оказалось достаточно Повелителю Времени. В следующий миг все вдруг замерло – ни звука, ни шороха, ни звона стали, ни криков, что еще недавно оглушали – тишина мертвая чашею опрокинулась над пустошью, и недвижны были титаны – кто застыл в прыжке, кто занес меч или дубину, иные же прогнулись под летящими камнями, что каким-то чудом в воздухе держались.       Тогда толкнул противника Крон, и на землю опрокинулась Рея, слетел с головы ее шлем, и вгляделся Царь в лицо обидчицы. Но не страх (а его больше всего хотелось увидеть ему), а гнев горел в глазах Реи.       – Что ты сделал? – спросила она, поднимаясь.       – Ты, как-то забыла, милая, что Силой владею я много большей, чем все вы вместе взятые, – усмехнулся супруг. – Ты так долго скрывалась от меня, восстание поднимала, собирала сторонников, что правлением моим недовольны. А отчего? Разве мало дал вам воли, мало даров вручил, богатых наделов – чего не хватало? И ты хороша – брачную клятву дав пред ликом матери нашей Геи, слова своего не сдержала – воле моей воспротивилась и взбунтовалась. Долго ты пряталась от меня, и все же в бой вступить осмелилась, да не в честный бой – чарами невидимости себя укрыла! Убоялась сразиться лицом к лицу? Что ж, здравствуй, сестра и супруга!       – И ты здравствуй, муж и брат мой, – хмуро ответствовала Рея. – Меня лишь во всем упрекаешь, а помнишь ли, с чего все началось? Кто словам отцовым поверил? Кто, долг родительский презрев, на чудовищное дело решился – руку на дитя свое поднять? Да не ты ли? Сколько малышей от тебя спасти мне пришлось, сколько уговаривала я тебя, умоляла: одумайся, не бери зла на душу, слышал ли ты меня, ответь?!       – Титанида глупая! – огрызнулся Крон. – Кабы понимала что! Слова те папашины не просто так были сказаны! И мне, с таким трудом трона добившись, тут же его и терять, с молокососами властью делиться? Да ни за что! Если б не суть твоя женская, давно бы ты со мною согласилась, да мужу не перечила. Туда же, воевать со мной собралась! Да глянь-ка вокруг, где твои воины? Все они в моей воле!       – Что же и я не среди них? – вскинула голову Рея.       – И твой черед придет! – пообещал, оскалившись, супруг. – Лишь потому ты чар моих избежала, что говорить я с тобой пожелал! Но после, – он хищно прищурился, – и ты получишь сполна за измену мне.       – Может, оно так и будет, – откликнулась Рея. – О пощаде молить не стану. О детях моих есть кому позаботиться – не пропадут, – голос ее дрогнул, но титанида заставила себя смотреть в глаза супругу. Пусть не думает, что сдалась, что разжалобить его пытается. В ярости пребывает Крон, видно, что с трудом сдерживает себя. Что сделает с ними, беззащитными перед его чарами? На части порубит или заточит в подземельях?       – Мать Гея, вижу, на твоей стороне, – неожиданно сказал Крон. – А ведь обещала поддержку мне – за то, что от гнета отца ее избавил. Да только и она оставила меня – как и ты. А ведь когда-то я любил тебя, – добавил он с неожиданной горечью.       – Было время – и я любила тебя, – голос Реи был полон боли. – Но ты убил мою любовь – всю, без остатка. Помнишь ли, отчего так случилось?       – За детей обижаешься? – криво усмехнулся Крон.       – За детей, – эхом отозвалась Рея. – Какая мать не желает своим детям доброй жизни, чтоб, не зная страха, жили они? Ты не дал своим детям такого шанса. Всех поглотить желал, даже младшенького – вспомни – не пощадил, выхватил едва рожденного! Каждую беременность я проживала с ужасом, что найдешь и погубишь моих малышей! Оттого и не уходила от тебя, чтоб на след малюток не навести! Годы жизни с тобой, сперва такие счастливые, ужасом и болью обратились. Но хватит этого! – резко сказала она. – Теперь уж не устрашишь никого из нас. Хочешь одолеть – так побейся со мною! Или все еще считаешь слабой? – и она, подхватив меч, вознеслась на ноги и обрушилась на Крона, что вынужден был обороняться, немало изумленный решимостью в глазах супруги.       Тут же все пришло в движение. Тишина взорвалась звуками боя, и словно не было этого мига безвременья – повсюду бились вчерашние братья и сестры, ныне враги и супротивники.       Амалфея летела над горами. Ночь скрыла окрестности, звездный купол плыл над нимфой и от холодного света их тело, словно бы, цепенело – сказывалась усталость и тревога прошедших дней. Однако когти надежно удерживали Аида.       Малыш так и не пришел в себя. Нимфа была обеспокоена – неужто серьезно подорвал он силы свои? А ей как избавиться от птичьего обличья? И где искать на Иде Тефиду, что воспитанников укрыла? Здесь немало пещер, как знать, какую супруга Океана выбрала? Хорошо, хоть сумела малыша унести подальше от Крона. Быть может, госпожа Рея с соратниками верными его и задержит, не даст ринуться в погоню.       Амалфея беспокойно оглянулась. Но нет, никто не летел им вдогонку – ни в птичьем облике, ни в чудовищном. Но надолго ли отсрочка эта?       Способности Аида удивили кормилицу. Знала она, что старший сын Госпожи умен и рассудителен, знала и то, что пытался он сам найти ключ к своей Силе, без наставников, вслепую нащупывая путь и к тому же приучал среднего брата. И все же … когда успел он обрести такую силу?       Аид зашевелился, и нимфа едва успела порадоваться его пробуждению, как заметила мелькнувший в глазах воспитанника страх. Тогда, не теряя времени, спустилась она на землю, опасаясь, что, не разобравшись, использует он против нее свои способности. Опустила мальчика в снег и только коснулись ледяного крошева ее лапы, как вновь превратилась орлица в нимфу.       – Амалфея? – изумился мальчик. – Не знал, что ты умеешь обращаться.       – Это Япет превратил меня, – покачала та головой. – Как ты, малыш?       – Голова болит, – Аид потер ноющие виски. – А что случилось? Почему я здесь?       – Гиперион гнался за нами, – ответила Амалфея. – Япет на помощь пришел, в птицу превратил меня, дабы смогла я унести тебя от Крона.       – Гнался, говоришь? – насупился малыш. – Значит, не сумел я его удержать, да еще и чувств лишился, – юный бог опустил голову. – Извини, кормилица. Хотел я тебя спасти, да вышло по-иному – другой тебе помог.       – О чем ты, малыш? – улыбнулась Амалфея. – Ты ведь меня и спас, не побоялся к шатру Кронову приблизиться, от пут освободил, защищал, пока мы меж воюющих пробраться пытались. А что силы оставили тебя – так ведь мал ты еще, хороший мой, и незачем этого стыдиться.       – Как думаешь, мама с теми титанами явилась? – встревоженно спросил Аид.       – Уверена, – кивнула нимфа.       – Но что, если Крон ее в плен возьмет? – голос мальчика был полон беспокойства. – Как бы узнать, что с ней сталось? Мы вот что сделаем, Амалфея: братьев да сестер отыщем, и ты при них останешься, я же птицей вновь обращусь и слетаю, узнаю, что произошло.       – И думать о том забудь! – всплеснула руками нимфа. – Ни за что я больше тебя не отпущу от себя. Вновь к Крону в лапы попасть хочешь – разумно ли это? Не сердись на меня, Аид, но не можешь еще ты родителю противостоять – хоть и сильнее стал, а все ж с Кроном не сравнишься. Да и Япет, наверняка, не просто так помог нам – верно, он приказ самой Реи исполнял!       – Может, оно и так, – нахмурился Аид. – Все-таки страшно мне – мама там, с ним … вдруг не смогут ее защитить от Крона братья да сестры?       – Гони от себя эти мысли, – Амалфея присела перед Аидом. – Госпожа сильна, ее просто так не сломить. Да и соратников верных у нее немало – в обиду не дадут, – нимфа и сама хотела верить в это. – Вот рассветет, и мы малышей наших искать станем.       – Где же искать их? – хмуро спросил маленький бог. – Я Гестии велел в наше Убежище уводить младших, но что если они схоронились не там? И кто, скажи, такая Тефида?       – Старого Океана сестра и супруга, – ответила Амалфея. – Япет сказал, что дети у нее прячутся. Я, признаться, и сама в недоумении – все гадаю, где могла она свой дом устроить?       – Что ж, дождемся, утра, – утомленный мальчик прижался к кормилице. – Жаль, костра развести нельзя. Был бы у меня Дар, как у Гестии, давно бы уже согрелись мы подле огня.       – Я слышала голос брата, – взволнованно сказала Гестия. Богиня стояла на пороге, нервно переступая с ноги на ногу.       – Ты уверена? Быть может, показалось? – Тефида встала рядом. Титанида вгляделась в ночь – непроглядный мрак скрыл ущелья и очертания гор. Луна спряталась за облаками, скудный свет ее едва пробивался сквозь облачную пелену.       – И Селене несладко сегодня править свой путь, – пробормотала Тефида. И тут чуткий слух ее уловил приглушенные голоса – женский, растерянный и детский … явно мальчишеский. Оба доносились с низины, что раскинулась под пещерой Тефиды.       – Аид! – не раздумывая, Гестия метнулась к тропе, что вела вниз. Тефида поспешила за ней – не хватало еще, чтобы девочка угодила в ловушку – если это, и правда, подстроено Кроном.       Бежать в темноте небезопасно, легко и оступиться, но сейчас Гестия не думала об этом, лишь сотворила шар пламени, чтоб хоть немного осветить тропу. Аид! Ведь это Аид! Она не могла обмануться. Он вернулся! Наконец-то, она его увидит!       Задремавший Аид вскинулся, услышав шорох катящихся камней, и разбудил нимфу. Ладони беспокойно зашарили по земле, но натыкались лишь на куски льда. А некто с факелом – так издалека казалось Аиду – быстро приближался. Испуганная Амалфея попыталась оттащить мальчика, но он лишь стряхнул ее руки. Ладонь сжимала острый обломок льда – не самое лучшее оружие, но, может быть, он успеет ударить раз или два.       Факел в руках незнакомца взлетел вверх, и такой знакомый голос ударил по ушам:       – Аид!       Миг спустя растерянного мальчика сгребли в объятия.       – Я знала! Я знала, что ты вернешься! – плача от радости, Гестия повисла на шее у брата.

30 сентября 2017 г. – 11 марта 2018 г.