***
Тревожно было в покоях, отведенных Океаном для малышей. Растерянная Амалфея сидела молча и только гладила по головам забравшуюся к ней на колени Метис и прижавшуюся к малышке Геру. Сумрачный Алфей застыл у дверей, напряженно прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за дверей; ему, как и его воспитанникам, было не по себе. Кето славилась своим необузданным нравом, кто знает, сумеет ли отец Океан вразумить ее. А коли пленишь – так и войне меж Океаном и братьями быть, а ведь старший из детей Урана и Геи так не хотел ее, оттого и в стороне остался, когда прочие стали разбиваться на враждующие стороны. Нехорошо это. Да и Кето могла прийти не одна, мало ли у нее помощников сыщется среди тварей морских? Алфей поежился. Ведь она, как и Форкий, самолично управляет ужасными созданиями с глубин. А ну как, подошлет кого-нибудь сюда, чтоб ребятишек выкрасть? Они-то ждут титанов, великанов – воинство Крона – хоть и неприятное, но, по крайней мере, понятное. А если это чудища будут? Алфей нахмурился. Надо будет сказать об этом отцу. Ведь подобное и правда может произойти. – Почему до сих пор нет никаких вестей? – напряженно спросила Гестия. – Пока мало времени прошло, – тихо отозвался Алфей. – Надо еще подождать. – Сколько ждать-то? – буркнул взъерошенный Посейдон. – И главное чего? Пока за нами Крон не придет? Деметра вздрогнула. Зевс рядом с ней съежился, и девочка обняла его. Всхлипнула Гера. Аид пристально посмотрел на наставника. – Это возможно? – его голос был столь же напряжен, как и у Гестии. – Вовсе нет, – спокойно ответил ему Алфей. – У всех выходов постоянно дежурят мои братья-стражи. Они уже перехватили Кето, точно так же задержали бы и Крона, в любом случае мы были бы уже предупреждены. О своих подозрениях речной бог решил умолчать. Незачем зря тревожить детей. Они и так напуганы. Аид сузил глаза, переглянулся с Гестией. Оба понимали: Алфей не сказал всего. Не хочет говорить при малышах? Возможно. Но как же все-таки тяжко ждать. Он нащупал под туникой острый кристалл горного хрусталя, что удалось вырастить не так давно (и стоило ему продолжительного обморока). Не самое лучшее оружие и все-таки сгодиться чтоб нанести предупреждающий удар. Если за ними, и впрямь, придут …***
Когда ожидание стало невыносимым, и Гестия и уже готова была покинуть покои, уже не страшась запрета старших, лишь бы прервать это тягостную неизвестность, в грот, наконец, вошел Океан. Окинул взглядом напряженных детей и тихо обронил: – Кето ушла. – Она ведь за нами, приходила, верно? – голос Гестии сорвался. – Да, моя сестра выполняла поручение Крона, – кивнул Океан. – Из-за Форкия обиду на вас держит она. Хоть и гневные речи вела, а все же удалось мне вразумить сестру покинуть мой дом без боя. – Слава Праматери Гее! – облегченно выдохнула Амалфея и порывисто прижала к себе Метис и Геру. Девочки слабо улыбались – ни разу не виденная ими тетка Кето уже успела навести на младших страх – благодаря тревоге, что владела старшими. – Значит, она нас не обидит? – уточнила Метис, спрыгивая с колен нимфы и подбегая к отцу. – Никто бы ей не позволил, – Океан подхватил дочь на руки. Метис скучала вдали от матери, хоть и все время проводила с детьми Реи да с Амалфеей. Вот кто без всякого недовольства возится с меньшими, так это их кормилица. Его старшие дочери, в отличие от Амалфеи, не отличались подобным терпением, хоть и помогали когда-то матери Тефиде нянчить братьев да сестер. Тефида, любимая сестра и супруга, мать его детей. Сколько уж дней минуло, а она так и не дала о себе знать, ни весточки не прислала… И это мучало Хозяина Мировой реки, тяжким камнем ложилось на сердце. Уж он-то знал – Тефиде ведомы были способы неприметно передать послание, что станет понятно лишь супругу. И если до сих пор она молчит, не значит ли, что опасается на след свой Кроновых слуг навести? А может и сама в плену у Времени, как Рея? Мысль обожгла холодом. О, отец Уран и матушка Гея, пусть это будет неправдой! – Кето действительно ушла? – напряженно переспросил Посейдон, вырывая титана из тягостных мыслей. – А может затаилась просто, удобного момента выжидая? – Исключено, малыш, – покачал головой Океан. – Мои слуги проводили ее до самых врат и проследили путь титаниды до обрыва, где котловина начинается. Там, на ее дне, дом Кето да Форкия. Знать, прислушалась сестра к словам моим, – пробормотал он вполголоса. – Но, если вошла сюда Кето, что мешает сделать то же Крону? – угрюмо спросил Аид. Гестия и Деметра испуганно переглянулись. Зевс насупился. Ни разу не виденный им Крон (первые минуты рождения не в счет) вызывал у малыша и страх, и злость. Впрочем, маленький Зевс уже знал свою силу. Молнии, хоть еще и пугали его (да и руки болели всякий раз от ожогов), все же уже воспринимались, как собственное оружие – такое, какого нет у братьев. Предмет для гордости. Еще бы научиться с ним управляться, как следует. Тогда и отец Крон не будет страшен. – Крона точно так же перехватят, как и сегодня Кето, – ответил старец. – Более того, я приказал запереть все ходы во дворец, как со стороны вод, так и со стороны суши. Все, кроме главных врат, что теперь денно и нощно охраняются. Так что ни Кето, ни Форкий, ни сам Крон теперь не проберутся неузнанными – стража не пропустит без моего дозволения ни одного из них. – Значит, можно теперь ничего не бояться? – уточнила Деметра. По лицу девочки было видно – она очень надеется на положительный ответ. – Тревожиться вам пока нет причины, – ответил титан. – И все же эти дни постарайтесь не отходить от старших. Пусть кто-то из взрослых всегда будет рядом с вами, – он пристально глянул на Алфея, и сын кивнул в знак согласия.***
Воды темнели с каждой стадией. На такую глубину свет с поверхности почти не проникал, но у Кето и Форкия (да, к слову сказать, и у Океана с Тефидой тоже) от рождения было острое зрение, позволявшее различать мелкие детали даже на такой глубине. Чем ниже спускаешься, тем вода ощущается плотнее, она сдавливает тебя, пытаясь переломить косточки, но куда ей сотворить такое с морской титанидой! Сколько раз еще в юности, прячась от гнева сурового отца Урана (как часто он бывал не в духе!), она наблюдала, как расплющиваются мертвые тела рыб, опускавшихся на дно сотнями. У рыб и гадов морских своя жизнь, подчас, намного занятней жизни титанов, и искусно спрятавшаяся Кето с любопытством следила за обитателями Мировой реки. Плавные движения рыб, медуз, актиний, морских ежей, всевозможных червей самых разных расцветок, колыханье леса водорослей, даже темные струи горячих источников, что били на самом дне морских котловин – все это всегда занимало Кето больше, чем бесконечная болтовня сестер-титанид, даже если предметом ее был отец. Урана в ту пору одинаково боялись и сыновья, и дочери – ведь обоим могло достаться, коли отец бывал не в духе. Кето предпочитала не попадаться – будучи от рождения резка на язык, она обязательно бы сказала что-нибудь дерзкое отцу. А уж дерзости Уран не терпел ни от кого – особенно от своих детей. Титанам еще повезло – за рожденными от Геи детьми признал Уран право жить в поднебесном мире, не заточил, как прочих своих отпрысков, в глубокие пещеры, куда, шептались сестры, даже свет не проникал. Старшие братья говорили, что иногда до них доносились из глубин стоны и тяжелые вздохи – знать, тяжко жилось там старшим братьям – одноглазым Киклопам да Сторуким Гигантохейрам, вся вина которых заключалась в том, что не глянулись они отцу. И слыша, как бранятся порой меж собою Уран с Геей, замирали титаны – никому не хотелось попасть под горячую руку. Плакали, сжавшись по углам Феба и Тейя, хмурилась, сжимая кулаки, Мнемозина, зло скрипели зубами Кой и Гиперион – хоть и были они самыми задиристыми из братьев, а все же не осмеливались выступить против отца. Лишь юный Крон шептал: «Я вас защищу, я вас уберегу!». Но что могло сделать дитя – так тогда думали все. Однако дитя выросло и одолело отца … а вот теперь собирается воевать с собственными детьми, да еще против братьев и сестер идет – которых когда-то обещал защищать. И потому Кето торопилась домой, в подводный дворец, где жили их с Форкием дочери – тройняшки Грайи и Горгоны. Понимала титанида, что очень Крону не понравится ее провал – и наследников его не выкрала, и сама попалась. Последнее, впрочем, неудивительно – Океан всегда был осторожен. В прямое противоборство с отцом ни разу не вступал – понимал, что тот сильнее, зато оберегал младших: знали те, что всегда можно у старшего брата укрыться от грозного отца, его нередко несправедливых притеснений. И Уран как будто чтил старшего из титанов, перворожденного Океана, никогда не позволяя себе прямых оскорблений в отношении сына, что не мешало ему, однако, сохранять и с ним жесткий стиль общения. В глубине души Кето понимала, что Океан прав, понимала, что Крон попросту потерял разум – услышав от поверженного отца страшные для него слова (а ведь Уран явно хотел досадить тем пророчеством свергнувшему его сыну), он сам стал делать все, чтобы оно сбылось: рассорился с Реей, братьями и сестрами, пытался погубить новорожденных. Даже Форкий, всякий раз фыркавший, что Кето рожает ему одних дочерей и то не осмелился поднять на девочек руку. Да если б посмел! Не стала бы она покорно сносить такую обиду: не Гея она и ни Рея, не смолчала бы – не тот характер. Океан не просто так отпустил ее – намек дал, чтоб спрятать от Крона дочерей. Да ведь младший брат не посмеет тронуть ее девочек? Мигом тогда поддержки лишится – и ее, и Форкия, а они не самые слабые из титанов – Повелители Глубин (недаром, она, Кето, зовется Пучиной – Бездонной ямой, откуда уже не выплыть). Есть в ее услужении жуткого вида морские чудища, что вмиг порвут и на дно утащат – им ли бояться Крона? Пусть уж сам их опасается. Но девочек лучше перевести в иное укрытие – чтоб младший брат, и впрямь, не смог причинить им вреда …***
Дворец Кето и Форкия находился в глубине базальтовых скал, темных, массивных, выступающих над дном моря. Частью он был вырублен в самих скалах – как Форкием, так и его братом Понтом, частью занимал естественные пещеры-пустоты, облагороженные титанами и мастерами-тельхинами, немало потрудившимися над внутренней отделкой дворцовых покоев. Друзы прекрасных, сияющих кристаллов украшали залы, где любили играть дочери Кето и Форкия: старшие – Грайи и младшие (особенно любимые) – Горгоны. Были они и в покоях девочек – как выросшие на дне, близ вулканов, так и принесенные с суши, на береговой отмели собранные или в горах – старшие, Грайи, бывало, заплывали на безлюдные острова, где лишь галька да песок, подбирали там понравившиеся камни и приносили домой, где ими забавлялись младшие. Горгонам Кето не дозволяла подниматься на поверхность моря; пока малы, втолковывала она им, пока облик менять да защищать себя не умеют, не следует показываться чужим, будь они даже родичи. Форкий посмеивался над ней, но Кето была уверена: поступает она верно. Не очень-то доверяла она братьям: Кою и Гипериону. Уж больно злы были они, да и Форкия порой склоняли на недобрые забавы. О Кроне и говорить нечего, его давно уж опасались многие сестры. Впрочем, не она одна так поступала: у Фебы подрастали под чутким присмотром милые малышки Астрея и Лето, всегда спокойная Тейя не выпускала из виду сорванцов Гелиоса и Селену, коих могла поставить на место одним лишь словом; да еще одним дитем была тяжела сестра – вскорости и третьим разродится – ждут, говорят, с нетерпением этого ее дети. О Тефиде, пожалуй, и говорить нечего – дочерей и сыновей у нее побольше, чем у других сестер – плодовитость свою она, верно, взяла у их матери Геи. Кето, однако, сестре не завидовала – как и любая мать, своих дочек считала она получше других деток. И уж, верно, лучше детей Крона – от такого отца что хорошего может родиться? Океан может сколько угодно брать их под свою защиту – она, Кето, не позволит, чтоб ее дочери играли с детьми безумца. А что безумен брат, в этом она уже и не сомневалась. Жаль было Рею – пропала она без вести, и что в наказание за бунт сотворил с нею Крон и подумать страшно. Пожалуй, она пожалела бы и ее детей, если бы не чуяла в них угрозу. Потому и думала скрыть дочерей.***
Проплыв по длинному, выбитому в скалах проходу, вынырнула Кето в узком гроте, что сообщался с приемным залом. Приняв привычный облик (в воде ноги титаниды обрастали плотной иссиня-черной чешуей, образуя мощный хвост), отжала длинные, ниже поясницы спускающиеся волосы и поспешила в покои дочерей. Залы сменяли один другой, но дочерей нигде не было видно – ни старших, ни младших. Даже голосов их не различало чуткое ухо матери, хоть она и звала их. Тревога закралась в сердце титаниды, заставив прибавить шагу. Полно, да не случилось ли чего? От сердца, однако ж, быстро отлегло – младшие нашлись в покоях Медузы. Сфено и Эвриала лежали на полу; высунув языки, малышки передвигали разноцветные раковины, принесенные Грайями с поверхности – не иначе узор занятный составляли (уж не одну неделю забавлялись они игрою этой), Медуза же копалась в сундучке, выбирая красивые кристаллы да разноцветную гальку. Она-то первая и заметила Кето. – Мама пришла! – воскликнула малютка и заскользила навстречу ей, едва не смахнув хвостом начатый узор Эвриалы. Та недовольно зашипела на сестру, однако, тоже, как и Сфено, поднявшись, направилась поприветствовать мать, скользя плавно, с достоинством, а не торопливыми рывками, как маленькая Медуза. Кето с нежностью окинула взглядом дочерей. Тройняшкам сравнялась уже пятая весна, вот-вот подойдет время смены облика. Пока что дочери, рожденные от морских титанов, ведающих глубинами, оставались в обличье диковинных созданий – все трое с длинными хвостами, покрытыми темно-синей чешуей. У Эвриалы волосы заменял шлейф из тонкой полупрозрачной кожи, слегка расширявшийся над головой, точно диковинный головной убор, голову Сфено венчал отросток, напоминающий осьминожье щупальце, да и сам ее хвост раздваивался на пять плотных щупалец. У самой младшей же, Медузы, вместо волос спускались к плечам отростки, что издали можно было за змей принять. Чудны были облики младших дочерей, да и старшие, Грайи, в воде принимали похожий облик, а на поверхности обретали лебединые крылья и способность плавать по волнам, отчего издали их можно было принять за чудесных птиц. По земле, однако, ступали они ногами, словом, становились подобны прочим титанам. Младшенькие отчаянно завидовали старшим, ведь они могли подниматься на поверхность и недолго (под присмотром морских нимф, что в услужении были у Кето) плавать по морю. Выбираться на сушу без сопровождения старших им было строго-настрого запрещено. Хотя … своенравные юные титаниды порой нарушали этот родительский наказ. Тройняшки, несмотря на то что родились в один день, были непохожи друг на друга. Эвриала держалась величаво, даже сейчас, ползя к матери, спину держала прямо, смотрела надменно (и у кого только научилась?) и вообще, всячески давала понять, что она – самая достойная из сестер. В отличие от нее Сфено была спокойной и невозмутимой, ее слишком трудно было вывести из себя, не то, что Эвриалу или Медузу. Именно она разнимала сестер, как старших, Грай, так и своих близнецов. Самая неконфликтная из сестер, и даже – вот удивительно – совершенно не капризная, словом, отрада для своих родителей. Малышка же Медуза отличалась веселым, непоседливым нравом, да к тому же изрядным любопытством, отчего как раз за ней и нужен был глаз да глаз. – Почему вы не отзывались? – попеняла она дочерям, обнимая по очереди каждую. – А разве ты звала? – удивилась Сфено. – Мы ничего не слышали. – Совсем не слышали, – подтвердила Медуза. Эвриала только кивнула в знак согласия. Кето покачала головой. Может быть и так, дети просто слишком увлеклись своей игрой. – Собирайтесь, мои хорошие, – сказала она. – Мы с вами отправимся в одно место. Кстати, где Дино, Пемфредо и Энио? Они опять не с вами? – Наши сестрицы считают, что они уже слишком большие, чтобы возиться с нами, – с обидой в голосе произнесла Эвриала. – Мы будем путешествовать? – перебила ее радостная Медуза. – Как здорово! – А ты раньше не разрешала покидать нам дворец, – заметила Сфено. – Теперь можно, – рассеянно ответила Кето. – Но только со мной! Но где же старшие? – Грайи решили покачаться на волнах, – сообщила Сфено. – Так они ей сказали, – она кивнула взглядом на Медузу. – А что я могу сделать? – возразила та. – Они бы меня все равно не послушали. – На поверхности? – ужаснулась Кето, озадачив, тем самым, дочерей. – Совсем одни? Горгоны синхронно пожали плечами. – Придется послать весть вашему отцу, чтоб привел их, – пробормотала титанида. Поторапливая дочерей, она повела их к тайному проходу, одному из тех, которым пользоваться могли лишь она с мужем и их дочери, ибо давление морских глубин было нетерпимо для прочих титанов. Казалось бы, отличное место, где никто посторонний не сможет их достать, и все же Кето не хотела рисковать. Об Убежище, где она собиралась спрятать дочерей, не знал никто, в отличие от дворца, где бывал и прежде и Океан, и некоторые из его дочерей океанид, водившие дружбу с Кето-Пучиной. Навстречу титаниде шагал Форкий. Увидев напряженное лицо супруги, он нахмурился. – Куда собрались? – спросил он хмуро (настроение ухудшилось после ссоры с Кроном, который, казалось, задался целью отпугнуть от себя братьев). – В Убежище девочек веду, – отрывисто сказала Кето. Видя, что Форкий открывает рот, вскинула руку. – Не перечь. Потом все объясню. Лучше отыщи и приведи Грай. Они плавают где-то на поверхности совсем одни, – и поманив за собой растерянных Горгон, резко почувствовавших, что их ждет вовсе не увеселительная прогулка, исчезла в круглом скальном проеме, где плескалась темная вода. – Доставлю, – угрюмо пробормотал Форкий, растерянный и разозленный одновременно. – И всыплю, – мрачно прибавил он.***
– Добрая весть, отец! – радостная Эвринома вбежала в чертог, где сидели ее отец, Океан, и Климена, его дочь, супруга Япета. Двух своих сыновей, старшего, Атланта и младшего, Прометея, привела она с собой. Боялась Климена Крона – уже посылал он за ней своих приспешников, думал, видать, что знает жена, где муж от гнева его укрылся. Ничего не добились Кроновы слуги – тайным ходом через одну ей известную пещеру увела сыновей Климена, не желая детям своим судьбы отпрысков Крона. Да, ведь, говорят, что отец Океан их у себя укрыл, может и ей, своей дочери, поможет? – И в самом деле добрая? – поддался вперед Океан. – Что же поведаешь нам? – Мать вернулась! – Эвринома счастливо улыбалась. – И с нею Япет! Они уже здесь! – Неужто? – Климена вскочила с кресла. И радостно было ей слышать это, но и поверить боялась – ведь столько бессонных, тревожных ночей провела титанида, не зная, где ее супруг, что с ним. И в тот же миг чертог вошли те, кого так долго ждали и так надеялись на их возвращение: Тефида и Япет – уставшие, похудевшие, но живые и свободные – не смог их пленить Крон.5 декабря 2019 г. – 31. 03. 2020 г.