Дети Крона и Реи. Альтернативная версия

      Гестия с трудом разлепила глаза. Веки были тяжелы, словно после долгого, болезненного сна, и то и дело, норовили сомкнуться. В полумраке взгляд выхватывал отдельные детали: шкуру, на которой она лежала, яркое пламя в очаге, массивное кресло, где кто-то сидел.       – Пробудилась? – спросил незнакомый голос.       Повернуть голову оказалась трудно, и это испугало богиню. Что могло с ней случится? Прежде она не испытывала такой слабости.       Мужчина, сидящий в кресле, был ей незнаком. Черные кудри, резкие черты лица, прямой нос, черные глаза, где вспыхивали красные искры – то, верно, отражался огонь из очага. Он насмешливо смотрел на нее.       – Что, не признаешь меня, дочка? – он усмехнулся.       – Крон! – в шоке прошептала Гестия.       Испуганная, не осознающая толком, что делает, девочка попыталась отшатнуться прямо из положения лежа, но тело предало ее, и голова резко закружилась. Схватившись за виски, Гестия зажмурилась. Только этого не хватало.       – Не шевелись, Гестия, – сказал Крон. – Ты пока не можешь владеть своим телом.       Богиня вздрогнула. Значит, он знает ее. Но откуда? И как она попала сюда?       В памяти всплыло, как волок ее по морю страшный водяной конь, крепко держа за тунику, как она пыталась и не могла вырваться – тело не слушалось уже тогда.       – Тот конь – это ты? – с трудом проговорила девочка.       – Верно, – кивнул Крон. – Я могу принимать разные обличья, – самодовольно усмехнувшись, титан продолжал цепко осматривать ее. Стало быть, он не ошибся, и братья верно запомнили. Рыжеволосая девчушка с Даром Огня. Следует, пожалуй, держать ее подальше от очага, не то натворит дел. Впрочем, пока она едва ли может шевелиться. Все-таки пребывание во временной заморозке никому не идет на пользу. Вот и Рея, если он вернет ее в подлунный мир, тоже не сразу придет в себя.       Мысль больно царапнула душу. Пустое это. Разве позволит он изменнице вернуться? Пусть даже и сам истосковался по ней…       – А мой брат? – Гестия силилась вспомнить, была ли она одна или Посейдона Крон тоже схватил?       – Всему свое время, – Крон поднялся. – Тот братец, которого ты в проход толкнула, спасся от меня, но и его, и других твоих братьев и сестер я все равно заберу.       – Ты хочешь убить нас? – голос Гестии дрогнул.       – Ну почему же сразу убить, – Крон задумчиво смотрел на нее. – Да и бессмертны вы, разве забыла? Нет, не того хочу я.       – А чего же? – напряженно спросила Гестия.       Крон не ответил. Действительно, зачем он так рвется забрать их? Увидеть хотел? Вот она, его дочь, перед ним. Боится его и наверняка ненавидит, а кто виноват в этом? Он же сам и создал эту ситуацию, когда собственные дети будут шарахаться от него, ведь он им враг. Поделом ему. Крон болезненно поморщился.       – Тебе следует отдохнуть, – произнес он натянуто. – После мы поговорим, – и вышел из покоев.

***

      В покои вошли служанки. Крон велел позаботится о ребенке, и они, приученные беспрекословно подчиняться владыке титанов, молча занялись девочкой: искупали ее, переодели в чистое одеяние и уложили все еще слабую Гестию на ложе – отдыхать. Крон сказал им: «У нас гостья», и они не посмели спросить, откуда дитя, хотя и догадывались, что это – дочь его и Реи.       Сама же Гестия, все еще испытывавшая слабость, была сбита с толку. Испуганная тем, что все-таки попала в плен к родителю, обеспокоенная за брата (как он, не ушибся ли, падая с лестницы … а может, лжет Крон, и Посейдон тоже у него, только в другой комнате), встревоженная непроходящей слабостью (слава Гее, что привставать хоть немного получалось), она терялась в догадках, что нужно от них Крону. Было бы понятнее, если бы он бросил ее в темницу, но он ведет себя так, будто не желает ей зла … или чего-то хочет.       Когда служанки принесли ей поесть – сыр, лепешки и ключевую воду, она отказалась от еды. Хоть и была голодна, а все же принимать пищу в доме врага было страшно. Когда об этом доложили Крону, он раздраженный, явился к ней.       – Боишься есть в моем доме? – спросил он, уязвленный. – Может думаешь, что отравлю, глупая ты девчонка?       Гестия поежилась. Вот теперь Крон стал понятнее – злится, но и страшнее тоже стало.       – Я не голодна, – тихо произнесла девочка.       – Врешь, – сказал Крон, беря дочь за подбородок.       – Не вру, – тихо возразила Гестия. – Мне, знаешь ли, не до еды.       Крон сощурился.       Гестия резко выдохнула, набираясь смелости, и спросила:       – Зачем мы тебе? Зачем охотишься за нами столько времени, жить спокойно не даешь? Что мы сделали тебе, ответить? И где наша мама, ведь это ты ее пленил!             – Слишком много вопросов, дочь, – Крон пронзительно смотрел на Гестию. Однако, смелый ребенок, пронеслось в его голове. Никто еще не смел вот так, в лоб, задавать ему вопросы. Но дочь, кажется, решила, что ей нечего терять. – Что ж, я отвечу, но прежде все же поешь. Путь нам с тобой предстоит неблизкий, тебе стоит набраться сил. И еда не отравлена, не бойся, – он усмехнулся, покидая покои.       Гестия растерянно вытянулась на ложе. Что это значит, он действительно расскажет ей о том, что так долго занимало их с Аидом умы? И что он имел ввиду, говоря про долгий путь?       Девочка подавила невольные слезы. В первый раз за все время ей захотелось заплакать – от бессилия. Она в плену у отца. Случилось то, чего они все так боялись. Гестия села в постели, заставила себя вытереть слезы. Крону не сломать ее. Если получится, она постарается сбежать отсюда. Но прежде добьется от Крона ответов.       Богиня окинула взглядом столик у ложа. Сыр, лепешки, даже мед в маленькой миске. Непохоже на еду для пленницы. Впрочем, перекусить все равно придется – стоит набраться сил, если она хочет держаться достойно перед родителем. Гестия потянулась за лепешкой, отпила вкусной ключевой воды, что вмиг освежила ее. Горько усмехнулась, окинув убранство покоев: неужто Крон поместил ее в своих? Вот ведь честь… Поморщилась: голова еще немного кружилась, стоило ей резко повернуться. Ладно. О своем состоянии она тоже спросит у Крона. Наверняка это последствия его магии.

***

      Спустя два часа, когда Гестия пробудилась ото сна (заставив себя подкрепиться, она вновь почувствовала слабость и не смогла противиться нахлынувшему сну), в покои вошел Крон.       – Вижу, ты проснулась, – сказал он. – Это хорошо. Думаю, и встать сможешь – все-таки не так долго находилась во власти моей замораживающей магии.       Гестия засомневалась, сумеет ли и впрямь подняться, но высказывать слабость перед Кроном не хотелось. Поэтому, сжав зубы, она осторожно поднялась, стараясь не думать о том, что будет, если ноги подведут ее. Так и есть, дрожь в мышцах еще остается.       Крон прищурился, внимательно оглядывая ее.       – Ноги дрожат? – спросил он.       – Не от страха! – она вызывающе глянула на него. Пусть это и было неразумно (в разговоре с Кроном следовало бы быть сдержаннее), однако, Гестию задело, что родитель так легко заметил ее слабость, оттого и слова ее были резки.       – Вот и славно, – ответ дочери позабавил его. – Но дрожь пройдет со временем. А теперь возьми меня за руку, – он протянул ей ладонь. – Мы отправляемся.       Немного поколебавшись, Гестия протянула ему руку. Крон твердо сжал ее за запястье, а в следующий миг девочку сорвало с места. В глазах богини все завертелось, слилось в бешеную круговерть … к горлу подкатил тошнотворный комок… и вдруг все кончилось. Ноги больно ударились об пол, и она непременно упала бы, если бы Крон не удержал ее.       Девочка настороженно огляделась. Все вокруг покрывал густой туман, скрадывающий очертания предметов. Ни шума, ни шороха, ни чьих-нибудь голосов. Полная тишина.       – Что это за место? – настороженно спросила Гестия.       – Это Междувременье, – ответил Крон.       Гестия озадаченно приподняла брови, но переспрашивать не решилась. Крепко сжимая руку дочери, Крон зашагал сквозь туман, точно хорошо различал дорогу. Гестия старалась не споткнуться, торопясь за ним, пытаясь приноровиться к широкому шагу отца. Как он что-то видел в этой мути? Впрочем, через несколько шагов и она стала разбирать очертания чего-то, похожего на огромное ложе, где кто-то лежал. Движимая неожиданной загадкой, девочка вырвала руку и бросилась к ложу. Так и быть: разметавшись, в постели лежала Рея – бледная, осунувшаяся, точно после тяжелой болезни.       – Мама! – богиня ухватила Рею за руку, свисающую с покрывала. Ладонь была холодна.       – Что ты с ней сделал? – в ужасе повернулась Гестия к Крону. - Ты … убил ее, да?       – Отнюдь, – титан спокойно присел на край ложа. – Да взгляни сама.       И правда – под кожей, едва различимый, бился пульс.       – Она спит, – продолжил Крон. – Здесь засыпают все, кроме меня, разумеется – так действует природа Междувремения на создания Земли и Неба.       – Но я же не сплю, – тихо возразила Гестия.       – Потому что я с тобой, – ответил ей отец. – Я привел тебя сюда. Но если уйду, и ты уснешь тоже – как и твоя мать, что наказана мною за дерзость.       – Значит так ты собираешься поступить с нами, да? – страх куда-то отступил, ему на смену пришло безразличие. – Выкрадешь по одному и здесь заточишь? Чтобы жить тебе не мешали? И тогда нас уже никто не сможет спасти – потому что никому нет доступа сюда, кроме тебя …       Гестия опустила голову. Кажется, уже ничего нельзя сделать. Только упрашивать за братьев и сестер. Может … он оставит ее у себя, как заложницу, пусть даже здесь заточит, зато не тронет остальных. Пустая надежда – ведь отец наверняка не захочет ее услышать – слишком он жесток, слишком хочет своего добиться …слишком боится пророчества … И все же – надо попытаться.       – Да, так могло бы быть – но раньше, – негромко отозвался Крон, прервав ее тягостные мысли, и Гестия внутренне сжалась. – Теперь же я думаю сделать по-иному.       Девочка вскинула голову, непонимающе глядя на него. Резко поднявшись, Крон ухватил не успевшую отшатнуться Гестию, и снова завертелось у нее перед глазами мучительная и муторная круговерть, сменившаяся полумраком уже знакомых ей Кроновых покоев.

05. 07. 2021 г. – 16. 11. 2021 г.