Атака по правилам

— Постарайтесь не намочить швы и на несколько дней сократите активность до необходимого минимума. Снимете их сами через семь-десять дней, — проговорила молодая женщина, убирая инструменты в небольшой, принесенный ею с собой чемоданчик. — Хорошо, — покорно кивнул наемник. С врачами, даже такими молодыми, проще согласиться, чем спорить. Последнее себе дороже выйдет. Это он успел усвоить за время своих многочисленных пребываний в госпиталях. Легальных и не очень. — В таком случае, до свидания. Рич, звони, если что, — усмехнулась девушка и удалилась, проигнорировав торчащую из-за прилавка ногу. — Вот за что мне нравится Сара, так это за то, что она никогда не задает лишних вопросов, — довольно улыбнулся толстячок. — Ага, — прошипел Стив, поведя раненым плечом. — Сколько ей? А уже с криминалом связалась. — Ничего подобного! Просто я очень хорошо знал ее отца, земля ему пухом, на который у него аллергия была. Поэтому она меня время от времени выручает, — пробормотал Рич. — Ну-ну, — хмыкнул Стив, с сомнением покосившись на друга, в ответ на что тот просто пожал плечами и махнул рукой, как бы закрывая тему. — Пойдем посмотрим лучше, как там Анри, — предложил он и шустро, несмотря на свою комплекцию, посеменил к выходу из комнаты. *~*~*~* — То есть ты утверждаешь, что один наемник, да еще и вынужденный защищать ребенка, справился с тремя твоими лучшими людьми? — холодно осведомился мужчина. — Этот наемник не просто так считается одним из лучших в своем деле, — буркнул его визави. — Так сложились... обстоятельства. Нам неизвестно, что конкретно произошло в переулке, но все свидетельствует о том, что он просто-напросто убил их. Хотя сам при этом был ранен. — Хоть что-то хорошее. Пошли еще кого-нибудь. И побыстрее, пока он чуть-чуть уязвимей обычного. — Да, сэр. А что ребенок? — уточнил второй мужчина. — А что ребенок? — усмехнулся первый, потирая левую руку. — Нам не нужны свидетели. Даже если это какой-то малолетка. Обоих убрать и дело с концом. — Понял. До свидания. — Надеюсь, на этот раз на обстоятельства списать будет нечего. До скорой встречи, — вкрадчиво проговорил первый, провожая взглядом своего оппонента, выходящего из помещения. — Идиоты. Ничего сделать не могут. Послать, что ли, магов за головой этого сквиба, — тихонько фыркнул он, стремительно разворачиваясь на каблуках. От резкого движения глубоко надвинутый капюшон чуть сдвинулся, и в легком полумраке комнаты в течение нескольких мгновений можно было разглядеть выбившиеся из-под капюшона светлые пряди волос, резко контрастирующие с темным одеянием человека. Через пару секунд комната опустела. *~*~*~* Анри лежал на диване, укрытый пледом, и слушал тихие голоса, один из которых принадлежал его отцу, другой — Ричу и третий — какой-то женщине. Все это мальчик отметил чисто машинально. Основную часть его сознания сейчас терзали воспоминания о произошедшем в переулке. Его тело тогда действовало отдельно от разума, стоило только тому классифицировать незнакомцев как опасность, причем, вероятно, смертельную. Все его внимание было приковано к людям, стоящим напротив него. И стоило им на мгновение отвлечся, как он молниеносным рывком подобрал отцовский пистолет. Руки привычно выполняли доведенные за несколько месяцев до автоматизма движения. Снять предохранитель. Прицелиться. Выстрелить. Отдача оказалась слишком сильна, он привык пользоваться другим оружием. И пуля лишь слегка зацепила врагу плечо, а не попала в голову, куда он целился. Драгоценное время было потеряно, и оба мужчины обратили на него свое внимание. Анри невероятно повезло, что именно в этот момент их товарищ громко вскрикнул от боли — видимо, один из ударов отца отличился особой эффективностью. Они отвлеклись всего на секунду, но этого времени мальчику хватило, чтобы снова прицелиться и снова выстрелить, на этот раз попадая царапнутому куда-то в район сердца. Вскинув голову, мальчик в который раз за последние пять минут увидел направленное прямо на него дуло пистолета. Враг спустил курок. Ожидаемого звука выстрела не прозвучало. Ребенок, успевший машинально зажмуриться, открыл глаза и встретился взглядом с ошеломленным мужчиной, продолжающим нажимать на курок. Вместо выстрелов звучали лишь сухие негромкие щелчки. "Патроны кончились", — мимолетно подумал Анри, узнавая знакомый звук. Выстрел. И его поверженный враг лежит на грязном асфальте. А в его глазах еще можно разглядеть тень удивления — последней испытанной им в этой жизни эмоции. Тихий скрип двери заставил Анри вынырнуть из воспоминаний. На пороге топтались его отец и Рич, явно заметившие, что он проснулся, и не понимющие, что им делать дальше. — Привет, — тихо сказал мальчик, переходя из лежачего положения в сидячее. — Как ты? — спросил Стив, присаживаясь рядом с ним и сажая его к себе на колени. Рич осторожно присел в стоящее напротив дивана мягкое, массивное, как и он сам, кресло. — Не знаю. В сердце что-то болит. Я убил их. Это плохо. Значит, я плохой, пап? — всхлипнув спросил Анри. — Нет, конечно. Ты просто защищался. Я тоже убил одного из них. Но я же не плохой, так ведь? — мягко проговорил Стив. — Нет. Ты хороший, а это значит, что я тоже хороший. Правильно? — слабо улыбнувшись поинтересовался мальчик. — Правильно, малыш, правильно. Дети не могут быть хорошими или плохими. Это противоречит вашей природе. Вы просто действуете согласно обстоятельствам. И вашей вины в этом нет. Ты ни в чем не виноват, понятно? — Честно? Ты не врешь? — Стив никогда не врет, ребенок! По крайней мере своим, — широко улыбнулся Рич и, протянув руку, потрепал Анри по голове. — Ясно... А я кушать хочу, — немного подумав, заявил мальчик и спрыгнул с отцовских коленей. — Идемте! — позвал он, протягивая одну руку отцу, а вторую Ричу. — Пойдем, герой, — хмыкнул Стив, хватая пацана за руку и яростно смотря на друга. — А? А! Так. Я пойду вперед! Мне же надо тебе сюрприз приготовить, так что идите медленней, хорошо? — подмигнул Анри понятливый хозяин сей богадельни и удалился из комнаты, двигаясь с энтузиазмом арктического ледокола. Стив изо всех сил подыгрывал Ричу и, как мог, тянул время, ползя по хорошо освещенному коридору со скоростью, которая показалась бы удивительно маленькой даже умирающей улитке. С другой стороны, улиток здесь отродясь не водилось, так что, к глубочайшему сожалению наемника и великой радости Анри, доводить до инфаркта здесь было некого. Наконец семейство дотащилось до помещения, выполняющего функции одновременно холла, гардероба, прихожей и бара. Трупы из-за барной стойки были куда-то убраны, так что Анри мог смело заходить, о чем и сообщил ему Стив, зашедший первым, прикрываясь заявлением, что он проверит, а вдруг в темных углах притаились страшные чудовища, любящие щекотать маленьких мальчиков? Радостно хихикая, Анри вскарабкался на высокий стул. — Эй! Официант! Мне двойной виски, а моему другу молока, желательно парного. Все за мой счет! — заявил мальчик. Стив и Рич замерли на середине своего очень даже серьезного, но слишком тихого, чтобы Анри мог его услышать, диалога и синхронно повернулись к малолетнему хулигану. — Ч-что? — отмер наконец наемник. — Ну, это я в фильме видел, — застенчиво объяснил ребенок. К вящему его удовольствию, господа ржали так, что стены тряслись. Стив изо всех сил пытался успокоиться — все-таки плечо болело и достаточно сильно, но стоило ему взглянуть на довольного сына и на похрюкивающего грузного друга, как на него нападали новые приступы хохота. — По-подтверждаю заказ. Только все надо наоборот, — простонал в итоге валяющийся на полу наемник. — Что, ему парного виски, а тебе двойного молока? — вяло сострил обессилевший от смеха Рич. — Ага, примерно так, — не менее вяло ответил Стив, предпринимающий безрезультатные попытки подняться с не очень чистого пола. — Понял. Сейчас сделаю, — зевнул шатен. Через три минуты ему удалось добраться до барной стойки. — Такими темпами, Анри, ты получишь свое парное молоко уже в виде сметаны. Ну, в лучшем случае в виде кефира, — съязвил наемник. — Да ну тебя! — добродушно усмехнулся Рич. — Зато ценность твоего виски к этому времени вырастет. — Сомнительное утешение, — фыркнул Стив. — Ну, извини, другого нет, — засмеялся "официант", ставя на стол два стакана с виски и большую кружку с молоком. — Не люблю молоко, — вздохнул Анри, с отвращением косясь на свое угощение. — Закрой глаза и смотри на меня, — посоветовал Рич, присаживаясь за стол и отбирая свою порцию у Стива, который с максимально невинным видом пытался передвинуть чужой виски поближе к себе. Анри тяжело вздохнул и со скорбным лицом отпил немного молока. — Пап, а что дальше? — вдруг спросил он. — Дальше можешь в лучших традициях идиотских комедий вылить это на Рича. Я не обижусь, честно, — фыркнул Стив. — Просто живи дальше, малыш. Больше я ничего тебе посоветовать не могу, — мягко добавил он, посмотрев на грустное и серьезное лицо сына. — Да уж! А почему, интересно, ты должен обижаться, если сей напиток богов выльют на меня? — возмутился проницательный Рич, проигнорировав мезасцену. — Потому что я за него заплатил! Соответственно, тебя облили, фактически, моими деньгами, — заявил Стив, придав своей физиономии умный вид. — Вообще-то я еще никого не облил, — влез Анри. — Еще?! — воскликнул Рич. — Это заговор! Пойду-ка я отсюда куда-нибудь подальше. А, нет, не пойду. Тут мой виски. — Ты можешь взять его с собой, сын мой, — степенно проговорил наемник, умнея на глазах. — Н-да? Что бы я без тебя делал, мудрый ты наш, — фыркнул шатен, отпивая глоток из своего бокала. — Нет, для этого нужно совершить слишком много телодвижений. Так что, пожалуй, я рискну остаться здесь. — Риск — дело благородное, — одобрительно кивнул Стив. Разговор держался на уровне "болтовня ни о чем" еще пару часов и постепенно сошел на нет. В итоге Анри был отправлен обратно в кабинет под предлогом "почитать чего-нибудь интересненького", и мужчины остались одни, посерьезнев в ту же секунду, как за мальчиком захлопнулась дверь. — Куда ты дел тела? — первым делом спросил наемник. — Спрятал. И мои знакомые уже должны были утопить их где-нибудь на дне реки, — вздохнул Рич. — Ясно. Ты их случайно не узнал? — Увы. Никогда их не видел. А ты? — Та же ситуация. Даже предположить не могу, кто их за мной послал. Они очень хорошо работали. Нам просто невероятно повезло, что мы почти не пострадали, — поморщился Стив. — То есть за тобой послали трех профессиональных высокооплачиваемых убийц. — Я тоже вполне себе высокооплачиваемый и профессиональный. Но ты прав, да. — Не думаю, что у тебя очень много врагов, могущих позволить себе подобную роскошь, — заметил Рич. — А еще я так и не знаю, какая нелегкая на самом деле принесла тебя в СССР. У меня есть подозрения, да и слухи разные ходят. Кроме того, очень сложно не сопоставить твое присутствие и смерть нескольких... высокопоставленных или просто влиятельных личностей. — Слухи всегда ходят, — Стив проигнорировал не прозвучавший, но явственно обозначенный вопрос. — Что ж, как знаешь, — вздохнул Рич. — Но ты в курсе, да, что, если что, я и еще пару людей всегда готовы помочь тебе? — В курсе. И ценю это. Чувствую, мне в ближайшие годы очень понадобится любая поддержка. Даже самая незначительная. — У нас что-то намечается? — насторожился шатен. — У вас, — подчеркнул Стив, — нет. Маловероятно, хотя и не исключено, что вас это как-либо затронет. — Хорошо, — кивнул Рич после того, как в течение нескольких десятков секунд буравил друга внимательным взглядом карих глаз, в которых светились ум и смешливость — две стороны одной медали. — Вот и договорились, — улыбнулся наемник, рассеивая напряжение, возникшее было в процессе нелегкого разговора. Безмолвный диалог, ведущийся на уровне оборванных жестов, взглядов, намеков и мимолетных мыслей, прочитать которые могут лишь опытные интриганы и просто проницательные люди, был закончен. Самое важное было, пусть не сказано, но... Это ведь не всегда нужно, правда? *Я, конечно, не психолог, но ассоциативное, альтернативное и еще какое-то там мышление развивается у людей в 6-8 лет. До этого возраста они просто не способны понять, что такое смерть, жизнь, судьба, время, рок и т.д. и т.п. Основную мысль вы поняли. Так что истерика Анри - последствия выброса адреналина, уровень которого поднялся в крови во время грозящей ему опасности. То, что он убил двоих людей, не является для него чем-то выходящим за пределы правильного. Дети жестоки, и он скорее всего оценил бы произошедшее на уровне: "Ох, нифига себе! Да я крут!". Я несколько утрирую, но... просто хотелось объяснить, почему никаких мук совести нет и в ближайшие пару лет не предвидится.