So God save me

— Ну и кто там приехал-то? — Тебе официально или нормально? — Ну раз уж встретились, то давайте с песней с пляской, чтоб наверняка. — Тогда слушай: Студент третьего курса архитектурного факультета, Кирино Ранмару, студент третьего курса фармацевтического факультета, Шиндо Такуто и студент второго курса факультета информационных и коммуникабельных технологий, Кёске Тсуруги. — И надолго? — О нет, даже не начинай. Дома ты не отсидишься, даже не планируй. Пора бы уже все рассказать. — Рассказать-то я, конечно, могу, но не хочу, чтобы потом по моему лицу ногами прошлись. И то, это еще при условии, что они вообще меня помнят. А вы не задумывались надо ли это им сейчас? По-моему поздно уже пить боржоми и извиняться так, будто бы мне искренне жаль. Да и я уверен, что вы поняли, что я тут не просто потому что раз в год собрался выйти и отдохнуть. Я живу далеко не так, как должен был бы. — Ну и что с того? — как-то по-детски наивно посмотрел на меня Хирото, — Как будто из-за этого что-то меняется. Ты же все такой же, — и мягкая улыбка тронула его губы. — Может выйдем отсюда? Некомфортно мне такие разговоры вести в таких местах, — я ухмыльнулся. Не знаю понял ли Кира, что это был продуманный план, но мне необходимо было уйти. Мои знакомые уже успели налакаться какой-то дряни, а мне совсем не улыбалось оставаться вместе с ними и ждать фиаско, которое непременно произойдет. Совести во мне нет, но я и не мать Тереза. На улице у меня появилось стойкое желание снова посмотреть на полночное солнце, которое возникло, буквально, из неоткуда. Останавливало то, что его видно бывает только на севере страны. Мы шли вниз по Олафиаганген. Я умудрялся отплясывать и отбивать ритм песни, которая заела из паба. В общем старался отвлечься как угодно, лишь бы не напрягаться и не начать нервничать. Хирото неодобрительно на меня смотрел, но ничего не говорил. — Вот вы говорите, что я не изменился, но никаких доказательств не приводите. А сейчас я стал отвратительным. Я старался стать лучше ради своих родителей, чтобы не расстраивать их. Они никогда меня не ругали, лишь поддерживали. Мне не на что жаловаться. Я живу в замечательной стране в окружении двух самых лучших людей, что еще может быть нужно? — Ты же стараешься вылезти. Отвратительный человек бы не старался. — Я слабо стараюсь… Но, откуда вы знаете? — Потому что твои родители не слепые и тоже видят, что стараешься. А где они в курсе — там и я. Все схвачено. — Знаете, я очень благодарен родителям еще и за то, что никогда не лезут напрямую в мою жизнь. — Рад, что вы нашли общий… Договорить нам не дал крик позади: — Кира-сенсей, где вы были? Мы вас потеряли и хотели уже звонить в полицию… — и парень замолчал. Глазами он пробежался по мне с ног до головы и хмыкнул. Это оказался никто иной, как Кёске Тсуруги в полном свое великолепии и без дурацкой прически. Высокий парень атлетичного телосложения смотрел на меня своими янтарными глазами, а я с каждой секундой мечтал провалиться сквозь землю. Мне даже в Японии было некомфортно стоять рядом с ним в силу разницы в росте. А сейчас мне казалось эта разница стала еще больше. Уже не десять сантиметров как раньше, а много больше. — Так ты же..., — начал было он, но я его перебил. — Я пошел, — и почти собрался бежать, как рука Хирото тяжелым грузом упала мне на плечо. И я понял, что дернуться с места мне не дадут. — Да, ты прав, — как бы между прочем сказал Кира, — Это Кария. — Нет, неееет. Не знаю никакого Карию. Кто вы вообще такой, мистер? — на норвежском начал причитать я, но задней мыслью понимал, что эти тщетные попытки мне не помогут. Этой ночью мне очень сильно приунылось. Мало того, что выпить никто не дал, так теперь еще и за ручку буквально тащили что-то кому-то рассказывать. И если все это не было подстроено с самого начала, то это очень плохая шутка судьбы. И почему-то я был уверен, что даже если бы мне удалось уйти, то Хирото все равно рано или поздно, но выловил бы меня и зажал в какой-нибудь подворотне, чтобы заставить извиняться за то на что уже всем давно наплевать. — Довольно забавно, — Кеске ожил и начал проявлять социальный навык, — Не думал, что еще когда-либо увижу тебя. Но наверняка у тебя были свои причины. — Ага. Пустяковые. За мои «пустяковые» причины Хирото заехал мне в ребро и я поморщился. Не сильно, конечно, но ощутимо. — Ладно, не пустяковые, но ничего криминального. И тем более ничего, что бы касалось всех остальных, — последняя фраза сочилась ядом, я старался как мог, — Сейчас для красоты картины ты меня еще и побьешь? — За что тебя бить? — Ну как же, — я наигранно нахмурился и принялся перечислять «перечень преступлений», — За то, что бросил команду и ничего никому не сказал. Кеске смотрел на меня как на дурачка и я понял, что спектакль он не оценил. И видимо сам Тсуруги был искренен в своих мыслях. — Я тебе не Тенма, чтобы петь монологи о том, где ты был не прав. Да и… Не все равно ли уже? Шесть лет прошло. — Я тоже так думаю, но кое-кто вот со мной не согласен и поэтому я вынужден тебе все это рассказывать. Я вообще не сторонник ворошить прошлое. — Отличное начало, — подбодрил меня хитрожопый учитель, который, я уверен, с самого начала все так и планировал, — Еще двум расскажешь все тоже самое и ты волен идти куда угодно. Как же тебе повезло, что все остальные учатся в других местах. — Вы так говорите как будто я чем-то кому-то обязан, — я фыркнул, — С какой радости я вообще должен чувствовать себя как школьник, который разбил окно в туалете и теперь боится зайти в кабинет директора. Просто время все разрушает и жизнь у каждого меняется. — Ты извиняешься не за свою новую жизнь, а за то, что тогда предпочел ничего не говорить никому. Могу поспорить, что ты даже и не вспоминал об этом? Бессовестный студент второго курса исторического факультета университета Осло. — Ох, все же вы обо мне знаете, — я почти улыбнулся, — Вам бы следовало оставаться там, где вы работали раньше, а не становиться деканом.  — Переворачиваешь свои же слова, а? — Передавайте пламенный привет Мидорикаве Рюдзи. Это же он снабжает вас информацией? Хирото не ответил, да я и так знал ответ на свой вопрос. На самом деле, я все-таки надеялся, что смогу удрать, но нет. Меня, в прямом смысле слова, тащили за руку. Хитрый человек со своим взглядом на правильное и неправильное.