Ворон ворону глаз не выклюет

      А наш дирижабль уходит вдаль.       Туда, где за горизонтом открыты новые миры,       Туда, где навеки вместе жили бы мы.         Мелодичный голос Элли Белл, чарующей певицы из Андронталла, согревал слушателям сердце, кружил голову, дарил всплеск вдохновения — это если верить рекламным брошюрам. В Хейде же пробуждалась тьма: он чувствовал тёплую кровь на руках и верёвку, сдавливающую шею, слышал рёв водопроводных труб и хрип умирающей девушки. Выкарабкавшись из-под одеял, он, как заговорённый, шёл к своей цели — радио на подоконнике.         — Ох, ты очнулся! Как спалось?         Хейд схватил радио, долбанул им о подоконник, но певичка не затыкалась, и тогда он выбросил устройство в окно. Зажмурился и с силой потёр лицо. Сознание медленно, по кусочкам, собиралось воедино.         — Хеди. Хе-еди. Открой глаза.         Последний кошмар начинался с таких же слов. Хейд в ужасе обернулся. Он не сразу узнал бородатого человека в поношенном сюрко поверх гамбезона, который сидел в кресле-качалке с грачом в руках. Запоздало дошло, что он натворил. Отличное начало: только встретил брата, как принялся уничтожать его и без того скудное имущество.         — Я достану тебе новое, — прохрипел Хейд виновато.         Айра фыркнул и махнул рукой, не особо расстроившись.         — Радио неплохо скрашивало моё одиночество, но я прощу тебя, если составишь мне компанию вместо него, — с улыбкой сказал он. Выглядел Айра гораздо здоровее, чем в минувшую ночь. Покачиваясь в кресле, он пинцетом скармливал грачу кусочки курицы, засовывая еду в широко раскрытый клюв. — Как насчёт каши? Я тут сварил немного.         Хейд осмотрелся в поисках часов. Их он не нашёл, но судя по солнцу, уже наступил полдень.         — Сколько я спал?         — Больше суток, кажется. Я решил тебя не будить, чтобы разум смог отдохнуть после встречи с Предвестником. Так что насчёт каши?         Настойчивое желание Айры накормить всех вокруг могло бы показаться забавным, если не знать про голодное детство. Пшённая каша в котелке была пресной, но Хейд не обращал внимания на вкус: он постоянно косился на брата, который миловался с грачом. До сих пор не верилось, что они встретились спустя столько лет. В любой момент Хейд был готов открыть глаза и обнаружить себя в целой и невредимой квартире миссис Бэллвош.         — Ты так нянчишь каждую свою птицу?         — Сам видишь, Грачик родился с плохим клювом, самостоятельно есть не может. Намучился я с ним, особенно когда он птенцом был, зато взамен получил… — Айра замолк, подбирая слово, — удобную птицу. С Грачиком мой разум устаёт гораздо меньше.         — Грачик? Ты назвал грача Грачиком?         — У меня не очень хорошая фантазия, — борода не скрыла порозовевшие щёки.         Хейд рассеянно скрёб ложкой по дну котелка, пытаясь собраться с мыслями. Жаль было рушить семейную идиллию, по которой он успел истосковаться, но вокруг Айры происходило слишком много странностей.         — Ты, значит, беззаконник, — решил он начать с самого простого. — В роду Мортов такие никогда не рождались.         Айра пожал плечами и почесал грачу клюв. Долго птица ласкать себя не дала: стоило ей понять, что еда кончилась, как она тут же улетела в окно.         — Мы нашего па не видели, кто знает, с кем на самом деле ма связалась? — Хейд с молчаливым осуждением уставился на Айру. — Ладно-ладно. Меня, скажем так, одарили. Конечно, с сухой земли урожай не соберёшь: то, что я побывал на грани смерти, внесло свою лепту. Ты, братец, тоже не совсем обычный, только в обратную сторону. Я давно навострился ходить по снам людей, но с тобой-то как намучился, ой-ей!         Айра начал беспокойно бродить по комнате, трогая и перекладывая вещи с места на место. Хейд старался поспевать за его мельтешением, но от этого сильнее ломило в висках.         — Твой разум походил на запертый сундук, однако… однако и на твой замок нашлась своя отмычка! — Айра с улыбкой оглянулся, но, не увидев какой-либо реакции, прикрыл рот рукой и смущённо откашлялся. — К чему я. Кхм. Дар Квадранты — и есть та самая отмычка, из-за которой появился шанс слегка приоткрыть крышку — мне бы хватило с лихвой, чтобы удостовериться, кто ты. Вот только… Дар привлёк внимание Предвестника. Он ворвался следом, всё сломал и переворошил, из-за чего каждое моё вмешательство оборачивалось для тебя страданиями. Не представляю, как теперь всё исправить. Скорее всего, никак.         Перед глазами калейдоскопом пронеслись все ужасы последних дней, но как Хейд ни старался, не выходило по-настоящему разозлиться. Слишком всё запуталось. Когда дела касались чужих людей, ему было куда проще принимать решения.         — Хеди, скажи хоть слово, иначе мне кажется, будто я с духом болтаю. Хотя мёртвые и то сговорчивее.         Хейд вздрогнул, услышав голос брата прямо перед собой. Тот опустился на колено и обеспокоенно заглянул ему в глаза. Годы разлуки изменили их обоих, однако над Айрой поиздевались куда сильнее: седина высветлила волосы и бороду, в уголках глаз залегли морщины, нос обморожен до маленьких рубцов. Ему должно было стукнуть не больше двадцати семи, это достаточно молодой возраст даже для айрхе, однако с виду он Хейду в отцы годился. Вот такая она, плата за особые возможности?         — Предвестник, о котором постоянно говоришь, ты… ты его… — До сих пор тяжело было признать, что всё пережитое оказалось не горячечным бредом. Образ сохатого гиганта встал перед глазами, Хейд зажмурился и потёр переносицу. — Ты сам его видел?         — И да, и нет. Ко мне во всём великолепии он не заявлялся, зато я видел его отражение в других — в тебе, к примеру.       Холодные ладони обхватили лицо Хейда, он инстинктивно дёрнулся назад, но недооценил силу брата — его руки всё равно, что тиски. Так и замер под немигающим взглядом жёлтых глаз. От нахлынувшей волны необъяснимого страха сжалось сердце, но прежде чем Хейд успел причинить Айре боль, тот вдруг улыбнулся и чмокнул его в лоб.         — Аха-ха-ха, ради такого лица стоило это сделать! — беззаботно захохотал он и отступил на пару шагов. — Сидел весь такой мрачный и напряжённый, я не удержался и захотел тебя расшевелить.         — Ты выбрал не лучший способ поднять мне настроение.         — А мне нравилось, когда ма целовала в лоб.         — Мне тоже, вот только на ма ты не очень похож. Как минимум у неё не было бороды.         — Извини уж, я не знаю, как у нормальных людей принято поддерживать друг друга, — Айра развёл руки в стороны, весь открытый перед Хейдом. — Я рос в окружении, в котором даже собственные мысли не принадлежат тебе одному. Своеобразный опыт, честно говоря! Нет-нет, да заскучаю по тем временам, когда не надо было думать над словами, чтобы донести свои чувства.         Айра вновь протянул руки, но в этот раз Хейд успел отшатнуться и крепко стиснуть его запястья.         — Пошутили — и хватит, прекращай так делать.         — С непривычки мне тяжко столько языком чесать. Я могу показать ответы на все вопросы, которые крутятся у тебя в голове.         — Каким образом? В мой сон залезешь?         — Почти! Покажу свои воспоминания. Ничего опасного, уверяю тебя. Как-никак у меня огромный опыт в подобном «общении», — Айра сложил руки в умоляющем жесте. — Доверься мне, прошу. Так будет проще для нас обоих.         Обрадовала ли Хейда просьба вновь залезть ему в голову? Определённо нет. Но и отказаться язык не поворачивался. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет его мягкость к брату останется неизменной — в нём, в Хейде.         — Можно? — настойчиво спросил Айра, так и не дождавшись ответа. Хейд вздохнул, всем видом показывая, на какую огромную уступку он идёт. Его голову вновь обхватили ладонями и слегка надавили большими пальцами на переносицу. — Ох, расслабься хоть немного, прошу! Ничего не получится, если ты продолжишь меня бояться и отталкивать. Я никогда не причиню тебе вред, клянусь.         — На что это… то, что ты хочешь сделать… будет похоже? — Хейд сжал кулаки, сдерживая порыв плюнуть на всё, и отойти.         «Мы посмотрим один сон на двоих», — раз взглянув в смеющиеся янтарные глаза Айры, он уже не смог отвести взгляд. Хейда насильно затянуло в глубину зрачков, как затягивает глубина ледяных вод.  

* * *

        Он сбрасывает у костра свою поклажу: молодого горного козла. Свод пещеры защищает от ветра, под чьим напором стонут стволы деревьев. Ночное небо раскрашивает живая радуга, а у предгорья, вдалеке, виднеются огни гигантского судна «Новая земля», навеки застрявшего во льдах.         Он снимает с плеча лук и откладывает в сторону, чтобы не мешал. Рядом опускается на колено Ищейка, проводит ладонью по светлой шкуре животного и довольно цокает языком. Протягивает охотничий нож, но стоит попытаться взять его, как Ищейка ловко перекидывает клинок в другую руку и прячет за спину. В мыслях ощущается эхо чужих эмоций: озорство и вызов — Ищейка знает, что это баловство бессмысленно, но каждый раз не в силах удержаться. Приходится самому вытягивать нож из-за пазухи друга, тот качает головой и говорит в его мыслях: «Мог бы и подыграть, зануда». Он вспарывает брюхо козла в области чрева, Ищейка оттягивает кожу, помогает снять шкуру с суставов. Им не нужны слова, чтобы понимать друг друга.         — Это наша последняя охота, — говорит Ищейка. Его разум подёргивается туманом, не хочет к себе пускать. Темнит. — Пришло время взять на себя роль пастуха и собрать стадо овечек из низин.         — Верда станет волком, — простуженно хрипит их спутница, которая сидит на поваленном бревне. Она затачивает прут, чтобы нанизать на него куски мяса. — Верда будет кусать и жрать квадрианских баранов. Рано или поздно мы переловим их всех. Кости Предтечей этим фанатичным дурачкам ни к чему.         От мыслей, что придётся расстаться с близкими друзьями, на душе становится тоскливо. Ищейка, уловив его эмоции, мягко треплет по плечу:       — Я тоже буду по тебе скучать, правда-правда.         — Не расстраивайся, — Верда втыкает заточенный прут в снег. — Пройдёт пара-тройка лет, и мы выпьем за победу, сидя на костях квадрианских баранов. И тогда… тогда мы понесём слово Молчащего за моря.         Хлопок.       Вместо туши козла он гладит огромные маховые перья, сотканные из первозданной тьмы. Касание к ним покалывает кожу. Сквозь пролом в своде пещеры падают солнечные лучи, снег переливается и сияет россыпью алмазов, аж глазам больно. На белоснежной перине раскинуты поломанные крылья и птичий череп, покрытый сетью трещин. Лазурное сияние внутри глазниц вспыхивает на мгновение и вновь тухнет.         — Ты услышал мой призыв. Хорошо. Однажды я спасла тебя. Теперь же спаси и ты меня, — звучит в голове хор голосов. Вырванные перья тают на глазах, как снежинки. — Всё зашло слишком далеко. Как он не пощадил дейхе, не пощадил меня, так не пощадит ни энлодов, ни айрхе, погубит даже тех, чьи разумы сейчас одурманил. Он всегда найдёт, кого обвинить в своих страданиях. С каждым днём за ним уходит всё больше людей, а у меня есть только ты, мальчик.         Вот именно, что сможет противопоставить Молчащему и его Левиафанам такой, как он? Да проще остановить руками снежную лавину.         — Скорбь ослепляет его. Это даст нам фору, но ненадолго, увы, совсем ненадолго. Одной женщине удалось отворить Горнило Предтечей, ты тоже должен это сделать.         Хлопок.       Кроваво-красные листья клёнов колышутся на ветру, он вертит в руках один такой листок, разглядывает тёмные жилки. Глашатай — так он обозвал для себя это существо — восседает на скале, окутавшись крыльями как коконом. Под птичьим черепом виднеется женское лицо, чьи глаза горят лазурным огнём. Её губы чернильным пятном выделяются на покрытой слоем пепла коже.         — ...зови Предвестником, если хочешь. Имена ничего не значат, за столько веков остались лишь отголоски от тех людей, которые их носили. Главное — то, что он пробудился и сейчас там, на дне, совсем один. Ему страшно. Он захочет любой ценой выбраться и найти меня или Молчащего. Нельзя этого допустить, слышишь, мальчик?         Неужели ей совсем не жаль младшего брата?         — Мёртвых не связывают родственные узы, но я всё равно хочу подарить ему покой. Если же Молчащий опередит нас… — Глашатай опускает голову, скрывает под клювом своё человеческое лицо. Теперь на него смотрят пустые глазницы черепа. — Предвестник не должен стать ещё одним поленом для костра, в котором Молчащий желает сжечь всё живое и неживое. Ищи Дары, мальчик. Ищи ответы. Горнило уже породило трёх чудовищ. Останови это.         Хлопок.       Он поднимается по бесконечным ступеням высоко в гору. Чуть впереди бредёт Чёрный пилигрим, серебристый круг на его спине манит за собой, не позволяет усталости сломить волю. Сам Пилигрим не выдерживает, падает на колени и роняет походный посох. Нагнав друга, он перекидывает его руку через плечо и помогает встать. Они почти пришли: впереди маячат стены города, построенного в толще горы.         — Ух, вот увидишь, кутёнок, — бормочет Пилигрим, его голос едва слышен из-за завываний ветра и плотно намотанного шарфа, — здесь мы и найдём доказательства, что Горнило построено под Дарнеллом. Махнём к морю — и никаких больше осточертевших гор. И снега. И городов дейхе. Заживём!         Он и так знает, где находится Горнило, но вынужден обманывать друга, чтобы избежать опасных вопросов. И всё же некоторые тайны дейхе скрыты даже от него — например, как это самое Горнило открыть. Вечные поиски без ответов — непростое испытание для морального духа. Он устал как собака, и если бы не подбадривания Пилигрима и угрозы Глашатай, то давно сдался.          Хлопок.         — Знай, я обрекаю тебя на тяжёлую долю, но иначе ты потеряешь себя в словах Молчащего, как твои бывшие друзья. Отведай мою плоть, прими мой дар. Ты не один в этой борьбе, мальчик, я всегда буду следовать за тобой по пятам. Главное — не предавай меня.  

* * *

        Хейд упал на колени, перед глазами всё плыло, казалось ненастоящим, а он сам будто застрял в полудрёме. Рядом со стоном упал Айра, повторяя его позу.         — Какой же ты… ух!.. — пробормотал он и мотнул головой. — А я расстраивался, что сложно прийти к тебе во снах. Это я с бодрствующим тобой дел не имел. Не башка — кремень.         — Приму за комплимент, — с трудом выговорил Хейд.         — Он и есть! Ясно теперь, почему Левиафаны и Предвестник до сих пор не сожрали тебя целиком — так, надкусили, — Айра поднялся с пола и утёр каплю крови под носом. Протянул руку, предлагая помощь, но Хейд не настолько расклеился, мог встать и сам. — Хотелось бы показать больше, но лучше тебя поберечь. Многие свои исследования я записываю в журнале. Почитай его как-нибудь.         — Для начала понять бы, что за ерунду ты показал.         — Хе-е-еди, тебе не кажется, что поздно уходить в отрицание после всего увиденного? — Айра закатил глаза и плюхнулся в кресло. — Хоть ты и не квадрианец, но жизнь среди них оставила заметный след. Нам надо упокоить древнего духа, пока он не передал всем своё «здравствуйте» самолично.         — «Нам»? Откуда взял это «нам»? Я никаких соглашений с пернатыми бабами не заключал и не понимаю, почему ты пляшешь под её дудку. «Ты должен», «ты сделай», я этого дерьма нажрался ещё в Муравейнике и добавки не хочу. Самое лучшее, что «мы» можем сделать — это сбежать, — Хейд склонился над братом и упёрся руками в подлокотники. — Куда ты хочешь? В Шинстари? Обратно в Ашвайлию? Можно хоть в Вердестт, только пальцем ткни направление. Я привёз нас в эту гиблую империю, я же и вывезу.         — Пернатая баба, ха-ха, — Айра хотел перевести разговор в шутку, но Хейд был настроен чересчур серьёзно. Вздохнув, нехотя посерьёзнел и он. — Поверь, у меня десятки раз возникали подобные мысли, пока я не понял одну простую вещь: если случится то, о чём предупреждала «пернатая баба», худо станет всем и везде. Если бы у тебя была возможность остановить бедствие, разве ты бы ею не воспользовался?         — Нет, — Хейд даже не раздумывал. — Никто тебе спасибо за спасение не скажет. В глазах местных ты останешься помойной крысой, а квадрианцев — страшным беззаконником, место которому в огне. Никому здесь нет дела до твоего героизма!         — Ты вырос ужасно пессимистичным занудой, Хеди, — Айра накрыл руки Хейда своими и скорбно покачал головой. — Не разгляди во мне Глашатай то, что разглядела, я бы давно ушёл на корм рыбам. Однако я всё ещё живу, дышу, и… и успел наделать много зла. Я не хочу настолько бездарно потратить вторую жизнь, иначе какой был смысл в моём спасении?         — Говоришь, как герой из детской книжки, слушать противно, — Хейд сморщил нос и, с силой качнув кресло, отошёл к окну.         — В этом что-то есть: непризнанный спаситель, который уберёг человечество от могущественного чудища. Ничего, если у меня вместо меча — перья, а дама сердца не совсем жива? — Айра со смехом запрыгнул на подоконник и ткнул Хейда локтем. — Героям проще совершать подвиги, когда рядом есть верный друг. Ты мне нужен, Хеди. Никто не просит тебя воевать с мёртвыми, ты не амойлах. Зато есть одна загадка, которую я никак не могу решить, но, думаю, тебе она будет по силам.         Хейд выгнул бровь, показывая, что заинтересован.         — Для меня всякие технологии — как дремучий лес. Вершина моих возможностей — это включить и выключить радио. Ты же с ними дружишь хорошо, так, может, и с древним механизмом найдёшь общий язык? Многие технические достижения энлодов растут из исследований дейхе, если ты не знал. Думаю, они могут иметь что-то общее.         Хейд потёр шрамы на подбородке. Заметив, что он не спешит огрызаться, Айра начал уговаривать последовать за ним. В его голосе звучало столько нескрываемой надежды, что отказать в просьбе казалось преступлением. Слишком, слишком он мягок!.. С другой стороны, брат много раз спасал ему жизнь, так почему бы и не пойти навстречу одной просьбе. Загадка, как ни странно, находилась внутри каменного купола, вход в который скрывался за дверцами шкафа. Прихватив с собой свечу, Айра зажёг многочисленные канделябры, Хейд по его просьбе растащил в стороны зеркала.         — Под нашими ногами находится Горнило Предтечей, — пояснил Айра, когда убрал с пола ковры. — Вспомни Предвестника — и увидишь, что случилось с душой обычного мальчика, который в него угодил.         — Хочешь сказать, тот огненный гигант — на самом деле мёртвый ребёнок? Шутишь, что ли?         — Может, мальчик думал, что если станет большим и страшным, то у него хватит сил отомстить обидчикам? — Айра пожал плечами. — Его надо упокоить как можно скорее. Дух с разумом ребёнка, который веками сходил с ума от одиночества и впитывал силу Горнила, способен натворить много-много бед.         Ковры скрывали огромный каменный диск, украшенный геометрическими узорами — они напоминали гравировку на крыльях Дара. В центре диска было углубление, похожее на ручку. Поднатужившись, братья с трудом вытащили цилиндрический стержень, покрытый выемками, будто соты. Айра заверил, что именно эта штука как-то должна была открыть двери Горнила — если верить чертежам.         — А где, собственно, чертежи? — Хейд пока изучал механизм одним взглядом. Он никогда не задумывался над тем, какие из баек о дейхе правда, а какие — ложь и пропаганда, но необдуманно трогать их механизмы не хотелось.         — Боюсь, они остались только в моей голове, но для нас это не проблема, верно? — Айра с готовностью протянул руку. — Не закрывайся от меня, и тогда всё пройдёт хорошо. Лучше, чем в первый раз. Я постараюсь.       Хейд почесал затылок: вслепую он вряд ли разберётся, что это за дырявый цилиндр и в чём его назначение. Вздохнув, он нехотя обхватил ладонь брата своей. Короткое помутнение перед глазами, и Хейда залил солнечный свет; он всё ещё стоял посреди зала, но над его головой вместо каменного купола оказался стеклянный. От вида за куполом захватывало дух: горы, одни горы вокруг, покрытые снегом и льдом, но главное, что притягивало взгляд — это разложенные на полу листы с гравюрами, которые вместе собирались в гигантский чертёж. Мозг вскипел, пока пытался осознать, когда Хейд успел побывать на самом высоком пике Синего Хребта — его не так-то просто было обмануть чужими воспоминаниями.         — Проклятье, больше никогда так не делай! — он стиснул голову, пытаясь усмирить мысленный бунт. — Никаких фокусов с памятью, понял?         — Прости, прости! Другого способа показать чертежи у меня нет. Я сварю тебе чай, он поможет расслабиться и легче перенести всё… ну… это.         В одиночестве Хейд почувствовал себя чуточку спокойнее. Он был до одурения рад видеть брата живым, хоть и не привык к его присутствию рядом с собой, но в то же время Айра немного пугал. Ломающие мозги способности, силы, с которыми он якшается — было сложно его понять и принять, но отступать уже поздно, верно? Хейд увяз в этом дерьме ещё в тот момент, как вытянул бутылку коньяка из сундука леди Удачи.          Постепенно чужие воспоминания усвоились, стали родными. В Хейде проснулся жадный до знаний мальчишка, который много лет назад силился понять, каким образом поёт медная птица — и он принял вызов древних дейхе. Мысленно придав чертежам объём, он попытался разобраться, что с чем взаимодействует. Горнило формой походило на кувшин с широким низом и узкой горловиной, ещё и своеобразная ручка имелась, помеченная как…         «Бункер? Под городом построен самый настоящий бункер?» — Хейд не раз изучал чертежи канализации Дарнелла, но никакого намёка на вход или связь с убежищем дейхе не замечал. Ладно бункер, но это Горнило само по себе размером с пару Губернаторских дворцов! Не может быть, что его не раскопали во время строительства города. Возможно, не случайно Хоррусы, предыдущая императорская династия, построили тут резиденцию? И Дикая Кэйшес начала свой кровавый марш именно отсюда. Любопытно…          — Прости, что задержался. Поставил греться воду и совсем забыл об этом, вот же пустая моя голова, — крикнул Айра, пока торопливо перебирался через пролом. С собой он принёс кружку с горячим чаем. — В последнее время частый мой недуг, уж прости заранее, если повторится. Понял что-нибудь насчёт каменной глыбы?         — Кажется, она выполняет функцию батареи.         — Бата-что?         — Это элемент питания. Видимо, без энергии дверь не откроется. Одного не понимаю: это же каменный столб, какую энергию он может вырабатывать? — Хейд отставил нетронутую кружку в сторону, желая ещё разок осмотреть цилиндр.         — Какой ты умный, Хеди! У меня ушла неделя, чтобы до этого додуматься.         Хейд растерялся, когда услышал искреннюю похвалу, без скрытого подтекста: «А теперь в ответ сделай для меня следующее». Вместо благодарности он накинулся на вторую часть фразы, очень уж подозрительно она звучала.        — Наврал, значит? Что тогда ещё о Горниле скажешь, мистер Ничего-Не-Знаю?         — Почему сразу наврал? Я хотел посмотреть, до чего додумаешься ты, и сравнить наши результаты. Прости, если обидел, — Айра с пристыженным видом поднял ладони, сдаваясь без боя. — Мои догадки крайне скудны: батарея должна работать от Даров Квадранты.         — Да что такого в этих боло особенного? — проворчал Хейд, ему стало тошно от одного их упоминания. И тут же сам нашёл ответ: — Всё дело в камнях, да?         — Какие камни, братец! Кости, самые настоящие кости. — Понятнее не стало. Хейд озадаченно выгнул бровь, но Айра в ответ развёл руками. — Если я начну словами рассказывать о Предтечах…         — Держись от моей головы подальше.         — Тогда можешь представить, что каждый Дар — маленькая, скажем так, батарея. Батарейка.         — Получается, Дары были вставлены в эти выемки? — Хейд провёл ладонью по гнёздам в каменном цилиндре, общая схема постепенно выстраивалась в голове. — Соединение нескольких источников энергии в одном…         — Давало достаточную силу, чтобы открыть дверь. Ой, прости, я перебил, — Айра заткнул рот ладонями, однако и секунды не смог удержать язык за зубами: — Видишь, как мы лихо вместе во всём разобрались. Уверен, ты сможешь заставить эту систему вновь заработать. — Он присел на корточки, желая поближе разглядеть батарею. — Один из Даров у тебя уже есть, верно? Ещё парочка, и дверь точно заработает. Эх, не будь я таким трусом и свяжись с тобой сразу, как только нашёл, глядишь, давно развеял бы прах Предвестника по ветру! Ты именно тот человек, которого мне не хватало для успеха.         — Такое дело... Дара у меня нет.         Хейд внимательно следил за переменами на лице Айры, пытался уловить хоть один намёк, что этот Дар — главная, а то и единственная причина, по которой он привёл Хейда к себе, не получив желаемое другим способом. Плечи Айры поникли. Поглаживая бороду, он блуждал взглядом по полу, что-то поспешно для себя решая.         — Эх, такова жизнь, трудности приходят одна за другой, — Айра улыбнулся и похлопал Хейда по спине. — Давай постараемся вернуть Дар, пока он не попал в руки Левиафанам — если это уже не случилось. Ты отдал его кому-то?         — Я его… выкинул.         — Выкинул?         — Смыл.         — Смыл?! — Айра в ужасе схватился за голову. — Как ты додумался до такого?         — Я был в отчаянии. Эта чёртова штука сводила меня с ума! — Хейд вскочил на ноги: глядя на брата сверху вниз, он не чувствовал себя провинившимся. — Не думай, что я стану извиняться. Тебе действительно стоило высунуть язык из задницы, а не летать по пятам и смотреть, как я на стенку лезу от того, что эта дрянь со мной творит.         — Прости, но я серьёзно опасался, что ты можешь оказаться одним из Левиафанов. Они жаждут моей смерти, Хеди, но не знают, где искать — в этих стенах я скрыт. Ничего, я постараюсь всё наверстать. «Смытый» Дар наверняка не потерян для нас окончательно. Пожар в твоей квартире вышел донельзя странным, знаешь?         — Предполагал.         — Не могло ли это быть случайным выбросом энергии? Или неслучайным, учитывая явление Предвестника. Правда, я не понимаю, как так вышло — пока кости в металле, они относительно безвредны, — Айра замолк ненадолго и с подозрением уставился на Хейда. — Надеюсь, ты не выковыривал кость из боло? — Хейд неопределённо покрутил ладонью. — Ох.         Между бровями залегла глубокая морщина, Айра задумчиво провёл пальцами по кругу на сюрко. Хейд запоздало узнал это одеяние — такое же было надето на человеке из воспоминаний брата, которого он звал Чёрным пилигримом. Ткань во многих местах протёрлась, а серебристые нити истлели, кое-где контур круга подшили обычными белыми нитками.         — Знаешь, может, это и к лучшему, — с улыбкой заявил Айра и хлопнул в ладони. — Я постараюсь найти Дар своими силами, вряд ли это займёт много времени, раз металл его больше не сдерживает. Но есть одно дело, с которым я не смогу справиться при всём желании. Крайне неловко просить тебя об этом, но всё-таки ты моя последняя надежда.         — Хватит нагнетать, говори чего хочешь.         — Ты недавно встречался с приметным степняком, одним из Левиафанов: рыжий, сероглазый, с забавной бородкой. В моём прошлом ты тоже его видел. Зовут Ищейкой.         — Допустим, я помню такого, — Хейд поёжился от воспоминаний об этом любителе фокусов и противнике зажигалок.         — Давным-давно я подарил Ищейке одну вещицу. Наивно думал, что она поможет нам найти друг друга, как бы далеко нас ни раскидало. К сожалению, этот подарок теперь играет против меня, — Айра тоскливо хмыкнул. — Ты безмерно упростишь мне жизнь, если его выкрадешь.         — Меня напрягают твои явные шашни с Левиафанами, ты в курсе? — не выдержал Хейд.         — Всё это было далеко-далеко в прошлом, а сейчас мы враги, как видишь, — Айра положил руку на плечо Хейда и легонько сжал. — Поможешь? Твои таланты вора спасли бы меня из заточения.         — Помогу, но только при одном условии. Ты свяжешься со своим дружком, Страшным Стахом, и уговоришь его вернуть чемодан с моими пожитками.          — Называя его моим дружком, ты сильно преувеличиваешь. Когда я здесь поселился, то мне пришлось считаться с местными, особенно со Стахом. Мы помогали друг другу по мелочам, вот только с последней услугой у меня не задалось. У Стаха пропал сын. Я пообещал найти мальчика, если в ответ он приведёт тебя ко мне. Свою часть уговора, как видишь, он выполнил, а вот я в поисках совсем не продвинулся. Однако обещаю, что постараюсь договориться — у меня есть чем на него надавить.         — Ясно. Выходит, храбрый герой превратился в принцессу, заточённую в башне? — Хейд не сдержал улыбку.         — Так спаси её от рыжего чудовища, дорогой рыцарь! — подхватил Айра, театрально сложив руки на груди.         По залу прокатилось эхо от сдвоенного смеха.