Ворон ворону глаз не выклюет

      После смерти Соловья в жизни Нессы осталось две радости: книги и запах свежезаваренного кофе. Ведь что такое кофе без его аромата? Не самая приятная на вкус жидкость, с которой начинался каждый её день. Сливки, перец, гвоздика, мёд… Несса так много лет колдовала над рецептами, что могла бы выпустить книгу — и даже писала заметки, когда было время. Но чтобы кофе стал идеальным, им надо запивать кексы с изюмом и миндалём, купленные в пекарне напротив библиотеки. Увы, про эту утреннюю традицию пришлось забыть, как и про многие, многие другие. Однако Майр знал, от какой страсти Несса не сможет отказаться, и попросил своих людей достать в городе кофемолку с джезвой. Продолжал баловать, даже когда они выросли.       Ещё чуть-чуть насладившись ароматами из банки, Несса ссыпала зёрна в кофемолку и покрутила ручку, похожую на стрелку часов. Жернова заработали с тихим скрежетом.       — Вот засада, я-то надеялся поговорить с Майром. И когда он вернётся? — Счастливчик уселся за кухонный стол, хотя его не приглашали, и расчесал пятернёй вздыбленные после шляпы волосы. Щёки и нос покраснели от холода, он то и дело шмыгал, действуя Нессе на нервы. Привычный галстук-платок в горошек сменился на полосатый шарф, такой же нелепый и цветастый.       — Майра нет в Дарнелле. Вернётся не раньше, чем через пару дней. Пока я здесь за главную.       — Смог-таки вырваться из города? Везунчик. Многим Сорокам повезло меньше.       Несса вытащила из корпуса кофемолки ящичек и пересыпала из него порошок в джезву. Воды налила ровно столько, чтобы пенка не вышла за край ковша, но и не присохла к стенкам — иначе кофе может горчить. Весь её богатый набор специй остался в Гнезде, на кухне Майра чудом завалялось несколько палочек корицы. Счастливчику и так сойдёт.       — Эх, не ожидал, что и Морту крылья подрежут… А ведь раньше засунь его в железный ящик и выкинь в море — не заметишь, как он на берег выберется, да ещё нагадит в ответ. Теперь из «старичков» остались ты да я. Ну и Майр. Хотя ему, похоже, на Сорок давно плевать. Сменил перья на клоунский колпак.       Счастливчик трепался не замолкая, расценив молчание Нессы как солидарность с его негодованием. Все ведь знают: если Матушке-Гусыне что-то не нравится, то об этом тут же услышат на другом конце города. Несса не отводила взгляда от джезвы, и стоило кофе подняться, она вылила напиток в чашку и перемешала пенку коричной палочкой.       — Добавишь ликёрчика? Самое то, чтобы поскорее согреться, — и Счастливчик демонстративно прочистил горло. Ему не давала покоя бутылка, которую Майр забыл убрать со стола.       Вдох-выдох, и Несса добавила в чашку ещё один ингредиент. Всё для дорогого гостя.       — Лучший кофе от Матушки-Гусыни. Стоит того, чтобы проделать весь долгий путь сквозь снег, грязь и злобные рожи всяких уродов, — Счастливчик прикрыл глаза и сделал глоток, причмокивая от удовольствия.       — Я выполнила твою просьбу. Живо рассказывай, что за история у тебя случилась с Мортом.       Счастливчик вновь отпил из чашки — не иначе как специально тянул время и испытывал на прочность терпение Нессы. Она скрестила руки на груди и бросила мрачный взгляд поверх очков; этого хватило, чтобы скользкий ублюдок наконец заговорил:       — После Дня основания я решил отсидеться в укромном месте, раз уж Гнездо перестало им быть. Знакомая адептка Пепельной судии великодушно пригрела меня на своей груди, и я стал частым гостем у неё на работе — в крематории Тараска. И я подумал: чего бы не совместить приятное с полезным? В мертвецкой всегда нужны помощники. Платили до обидного мало, зато там тихо, спокойно — как я и хотел. Работал в поте лица, аж чуть спину не надорвал, пока каждый день разгружал телеги с трупами! — он потёр поясницу и принял страдающий вид, но сочувствия в Нессе не нашёл. — Вот сегодня утром и увидел, кого привезли. Сначала не поверил своим глазам, но уж больно рожа у Морта приметная. Не спутаешь.       Счастливчик передёрнул плечами. По рукам Нессы тоже побежали мурашки. Она готовилась к чему-то плохому, когда полчаса назад её позвали к воротам цирка, и всё равно то, что увидела, ударило под дых. Серый саван, не тающие снежинки на щеках, синева губ, засохшая кровь поверх шрамов на подбородке, похожая на потёки чернил. Тягостный образ, который память дробила на части — по отдельности каждая деталь не так резала по сердцу.       — Адепточка моя уже собиралась песни прощальные петь, но я уговорил её отправить тело сюда, потому что… Ну… Морт же всегда морщился от Квадранты, как от геморроя. Вряд ли бы он хотел жариться в печи. Лучше упокоить его душу по вашим обычаям — «отдать Морскому хану на услужение», или как там говорится.       Прекрасный кофе, ликёр и вазочка с печеньем, которое в обед не доела Айлин. Этого хватило, чтобы Счастливчик расслабился и почувствовал себя как в Гнезде. Этого хватило и Нессе, чтобы подкрасться к нему со спины. Надавив ладонью на затылок, она с силой треснула ублюдка лбом о стол. Чашка вылетела из рук и укатилась на пол, разлив по столешнице ещё горячий кофе.       — Эй, ты чего?! — Счастливчик пытался вырваться, но Несса усмирила его остриём стилета у кадыка. Брат убедил её всегда носить с собой оружие.       — Я слишком хорошо знаю, какой ты мешок с дерьмом, Уолш, — прошипела она, наконец дав волю злости. — А ещё знаю о твоей дружбе с гвардейцами, паскуда. И правда, какая жалость, что Сорок становится всё меньше! Михаил, Спичка, Лихой Эрик, Шейрт, Малыш Нилли, и даже Морт успел перед смертью в тюрьме отсидеть. К каждому из них ты лез со своими предложениями заработать в обход Майра, — она всё сильнее вдавливала лицо Счастливчика в лужу. — Зачем ты привёз сюда Морта, Уолш? Решил показать, что нас всех ждёт? Мне пора заваривать кофе для отряда чёрных?       — Сиськи Кэйшес, да что на тебя нашло! Если бы меня сцапали чёрные, я бы тут не сидел!       — Именно. И раз ты здесь, у меня один вопрос: как много Сорок ты должен был скормить гвардейцам, чтобы они оставили тебя напоследок? Не удивлюсь, если и смерть Морта — твоих рук дело!       — Сама подумай: на кой хрен мне было тащить Морта сюда, если я его и убил?! Кинул бы труп в печку, и дело с концом!       — Не зли меня, Уолш, иначе отправишься в крематорий слушать песни своей зазнобы.       Счастливчик звучно сглотнул. Едва заметного движения кадыка хватило, чтобы клинок ранил кожу. Капелька крови затерялась в цветастых полосках шарфа.       — Ладно. Ладно! Были у меня шашни с гвардейцами, были! Они вынудили меня помогать в одном деле, но Сорок оно не касалось.       — Чем же ты такой особенный? Зачем сдался чёрным?       — Затем же, зачем и тебе с Майром — я один из лучших информаторов в Дарнелле! А им позарез нужен был язык среди наших. Но Гвардии за Сороками охотиться — всё равно что из пушки по голубям стрелять. Они искали предателя империи. Соловья. За ним тянется длинный след из старых грешков, знаешь ли.       — Ублюдок, Соловей же был твоим другом!       — Но он давно мёртв, а мне не хотелось лезть в петлю следом. Вот ты крысой меня считаешь, а я чуть не облысел от нервов, пока старался доказать чёрным свою полезность и заодно убедить их, что Сороки — не собранная Соловьём ячейка заговорщиков, а так, мелкая шушера.       — Тогда почему было столько арестов? Ну?!       — Всё сильно усложнилось, когда в Дарнелле грохнули приближённую, знаешь ли! Её смерть волной подняла со дна всё скопившееся в городе дерьмо. А сверху накатила ещё одна волна с убийством Арчибальда IV, и ещё — с покушением на императрицу во время похорон. Тогда-то Гвардия взялась за топор и так им замахнулась, что щепки полетели во все стороны. И кто, думаешь, своей широкой спиной прикрыл вас с Майром? Но спасти всех было невозможно! К счастью, появились новозаконники со своими призывами сжечь императрицу, и чёрным стало не до нас.       — Кто тогда убил Морта?       — Да хрен его знает, записку не оставил. Но я точно не при делах и тело вернул с чистейшими помыслами. Пусть Морт и был тем ещё засранцем, но своим засранцем. Я ж его мальцом помню, который всюду за Соловьём таскался, как родная тень! — с надрывом воскликнул Счастливчик. — Вот и думал… По-человечески проститься надо… А ты меня… Тьфу!       От криков разболелась голова. Трёп Счастливчика придётся проверять и перепроверять, но пусть им занимается Майр, когда вернётся — он это дело любит. Несса позвала двух мимов, которые остались караулить за входной дверью — те часто выполняли роль её помощников, — и наказала им запереть гостя в одной из клеток, да выдать ему одежду потеплее, чтобы не околел. Счастливчик до последнего не верил, что его посадят под замок, да ещё кто — свои же! Но когда циркачи схватили его под руки и повели на выход, заверещал:       — Несса, где твоё сердце! Моя адепточка же с ума сойдёт от беспокойства! И кто работать будет? Дай хотя бы весточку послать!       — Пошёл к чёрту, Уолш. И без тебя справятся. Думаешь, я поверю, что ты согласился за пару шиллетов трупы таскать? Твоя адепточка знает, сколько карманов ты успел обчистить?       Счастливчик возмущался и после того, как за ним закрылась дверь — ничего, пара дней в клетке его успокоят. Из этой сволочи можно вытрясти куда больше правды, чем он выдал сейчас. Тряпкой и метёлкой убрав последствия допроса, Несса достала из кармана юбки записную книжку с карандашом — придётся обновить список дел на сегодня. Кое-что Счастливчик верно подметил: Морту никогда не нравилась Квадранта, к Великим ханам он тоже был равнодушен, и всё же… Карандаш замер над листом. Похороны… Ей вновь придётся организовать похороны. Морт в самом деле мёртв.       Боль отозвалась в голове новым импульсом. Несса поморщилась и отложила карандаш на стол — тот самый, за которым вся их компания провела немало вечеров. Она посмотрела на стул справа от себя, и память дорисовала на нём Соловья. Он бы насвистывал песню, одну из тех, что часто крутят по радио. Обязательно заметил бы, как Нессе плохо, и поцеловал её в лоб, сказав милую глупость навроде: «Одним касанием я могу не только обчистить твои карманы, но и украсть все болячки». Она бы накрутила на палец кончик небрежного хвоста, похожего на сноп пшеницы, притянула за него улыбчивое лицо поближе к себе, чтобы дотянуться губами до щеки.       На этом моменте их бы одёрнул Морт — обычно он сидел напротив Нессы. Первое время, когда он только познакомился с Соловьём, было тяжело. Морт постоянно огрызался, злился, ревновал, но едва минуло полгода, как уже Нессе пришлось соперничать с мальчишкой за внимание собственного жениха. Соловей на это посмеивался. Говорил, что «Птенчик» для него — как младший брат Нессы. Немного воспитания и заботы, и мальца будет не узнать.       Вот кто никогда не менял своего мнения, так это Майр. Он садился напротив Соловья, чтобы было удобнее буравить его взглядом сквозь дымку от папиросы. «Этот выскочка не принесёт тебе счастья, Нес», — не раз повторял он. Несса отмахивалась. Брат всегда в штыки воспринимал её ухажёров. Сказывалось детство: синяки и содранная кожа на кулаках тогда-ещё-Майры, рваное платье Нессы и следы чужих пальцев на запястье. Отчасти предсказание сбылось: смерть любимого разбила Нессу на мелкие осколки. Вместе с Айлин она склеила себя заново, но криво и косо, Соловей не узнал бы её, увидь сейчас.       Вздохнув, Несса сняла очки и утёрла платком слёзы. Раньше за этим столом собирались те, кого она могла назвать семьёй, а значит и с Мортом простится как с родным. Отправить мертвеца на служение Морскому хану будет не так-то просто, но она постарается всё сделать правильно, а главное — быстро. Связь с телом приносит духу одни страдания.       Так и прошёл весь день в суете. Среди циркачей повезло найти выходца из Муравейника, Несса послала его к Страшному Стаху — пусть приведёт айрхе, который ещё помнит традиции их народа. Снабженцам досталась задача посложнее: раздобыть лодку, хотя бы маленький ял, но в городе и такие стали дефицитом. Пришлось задуматься о том, где проводить церемонию — лишние свидетели им не нужны. Циркачи с приказами не спорили и обычно отвечали: «Как скажете, мэм». А ведь не так давно люди Майра смотрели на Нессу косо: не обижали, но для уважения одного родства с «боссом» им было недостаточно. Вскоре они поняли, что с ней тоже придётся считаться. Не на пустом месте у Сорок зародилась поговорка: «Матушка обогреет и защитит, а Гусыня всю печень выклюет, если ей перечить».       — Девчонка ваша опять к клеткам сбежала, — предупредил её силач, с которым Несса договорилась, что он поможет отнести Морта к побережью. — Видел её пару часов назад. Говорю на всякий случай, чтобы не теряли.       Несса поблагодарила его и сразу же поспешила к окраине поляны. Каждый шаг порождал мысли одну хуже другой, и только сугробы мешали бежать со всех ног. Вдруг Айлин слышала, как уводили Счастливчика? Она могла пойти на знакомый голос, узнать про Морта раньше, чем следовало, и не от того, от кого должна. Катастрофа!       Айлин было видно издалека благодаря ярко-алому шарфу, подарку леди Удачи. Вместе с манто из серого меха и чёрной шляпкой она напоминала снегиря, который уселся на бревне, как на ветке, и сердито чирикал на Крыса. Опять что-то не поделили. Ветер доносил до Нессы обрывки спора: Крыс не оставлял попыток навязать Айлин традиции её вымершего народа, а она в ответ грузила его познаниями из книжек. Со стороны напоминало разговор слепого с глухим, но обоим было весело, раз они упрямо собирались на старом бревне.       — Вы заставили меня поволноваться, юная леди, — Несса упёрла руки в бока, накрыв своей тенью спорщиков. Достаточно было тона её голоса, чтобы Айлин вжала голову в плечи. — Просила же предупреждать, если хочешь уйти с поляны. Разве ты сегодня не собиралась играть с ребятами?       — Они решили строить ледяную горку. Я ничем помочь не могла и быстро заскучала. Да и как тебя предупредить, если ты вся в делах и дома не появляешься? — сказала Айлин, между ними повисло невысказанное «как и всегда». У Нессы дёрнулся уголок губ. Знала же куда клюнуть, вредная птичка. Сама такую воспитала.       — Это Крыс её сюда привёл, — горец тоже подал голос, хотя рядом с Нессой он чаще молчал. — На поляне стало пахнуть… скверно, — и уставился исподлобья. Сейчас он очевидно намекал: «Я знаю, что где-то рядом мертвец».       От этого юноши часто продирал мороз по коже. Сама судьба клеймила глаза Крыса, как в предупреждение обычным людям: смотри — это беззаконник, убийца! Беги и спасайся! Ещё в ахеронском почтамте Несса поняла, что мальчишка не так прост, и докопалась до правды о человеке, с которым дружит её дочь. Волчонок Самуэля Ламарка — ужасная компания для юной леди, просто отвратительная. Зато он прекрасный защитник для дейхе, чья кровь до сих пор многим не даёт покоя.       — Мыться тебе надо почаще, вот и воняет, — фыркнула Айлин и натянула шарф на покрасневший от холода нос.       — От вонючки слышу.       Айлин пнула носком сапога по ноге Крыса, оставив на штанине белый след, за что тут же получила тычок локтем.       — Хватит вам. Будете много на холоде болтать — заболеете, — Несса прекрасно знала, как долго и со вкусом эти двое могут задирать друг друга. — Пора домой, милая. Сегодня после ужина я порадую тебя горячим шоколадом. Если юноша хочет, он может присоединиться, — всё-таки Крыс заслужил немного благодарности за то, что уберёг её дочь от дневной суматохи.       Крыс поморщил свой длинный клювовидный нос и не утрудился ответом. Никаких манер, ни капельки! Несса могла бы вышколить этого волчонка, но не видела смысла. Скоро их пути разойдутся, когда цирк уедет на юг.       Небо стремительно темнело, а чем ближе ночь, тем злее становился ветер. Одной рукой придерживая капюшон пелерины, другой Несса сжала ладонь Айлин, пока вела её в сторону дома по вытоптанной в сугробах тропинке. Всю поляну усыпали огни: от ламп, костров в бочках и окон маленьких хибар, снег блестел и переливался — будто «Фестиваль чудес» и не закрывался. Иногда слышались возгласы циркачей: те желали спокойной ночи, и Несса отвечала тем же. До сих пор было непривычно. За многие годы она выдрессировала Сорок, и всё же ворьё есть ворьё: их можно подправить, но не перековать заново. Циркачи, прямо скажем, не сильно отличались — кто-то пришёл с улиц, кто-то от отчаяния, сирот тоже хватало, и всё же атмосфера в лагере сложилась совсем иная. Майр постарался.       Обычно по дороге домой Айлин делилась всем, что произошло за день — любая мелочь для неё становилась событием. Сегодня она не проронила ни слова, только водила по снегу тросточкой, оставляя после себя длинную колею. Не к добру такое затишье. Сидя в стеклянной башне, Айлин часто догадывалась, когда в Гнезде случалась беда — по тону голоса, неровному вздоху, а может, и звуку шагов. Так вышло и в этот раз. Они стояли в прихожей, и Несса протирала платком запотевшие очки, когда Айлин коснулась её юбки и спросила:       — Сегодня у нас были гости, да?       — В дом пролезла одна противная жаба, но я прогнала её метлой.       Раньше Айлин хихикала над «жабой» — она сама дала Счастливчику такую кличку. В этот раз даже не улыбнулась. Сбросив с ног сапожки, она с понурым видом ушла на кухню, касаясь рукой стен и проверяя пол тросточкой — обструганной Крысом палкой. У Нессы дыхание перехватило, когда смуглая ладонь скользнула по двери кладовой. Лучше запереть её на замок, чтобы Айлин случайно туда не забрела.       В остальном вечер прошёл как обычно: скромный ужин на двоих, обещанный горячий шоколад, а перед сном — чтение вслух книжки по истории, так Айлин готовилась к следующей словесной дуэли с Крысом. Это напоминало их вечера в библиотеке, маленьком и уютном мирке только для них двоих.       — У тебя точно всё в порядке? — вдруг сказала Айлин, пока Несса переворачивала страницу. Её тон вовсе не был вопросительным, словно она знала, что случилось, но хотела услышать напрямую. Несса прикусила губу. Нет. Не сейчас. Как она может утешить дочь, если сама не до конца приняла то, что случилось.       — Очередной непростой день. Нужно решить много проблем до возвращения Майра. Или хочешь, чтобы я рассказала про бухгалтерию?       — Только не снова! — Айлин накрылась одеялом с головой, но тут же выглянула обратно. Под пухом было слишком жарко прятаться. — А Крыс уедет с нами на юг? Один он точно глупостей натворит. Ничегошеньки ведь о мире не знает, а выпендривается, что больше меня повидал. И по книжкам учиться не хочет.       — Боюсь, это дитя гор растает от южного солнца как сосулька.       Наконец Айлин захихикала. Несса чмокнула её в лоб и продолжила читать: про первые колонии, которые Вердестт основал на костях дейхе, как появились горцы, степняки и низменники, и про желание новоявленного императора из династии Хоррусов объединить их вновь, но уже под знамёнами Лунной мурены, а не Трёхглавого змея. Так дочь и уснула, прижавшись щекой к её плечу. Несса положила книгу себе на грудь и невидящим взглядом уставилась в потолок. Пока они грелись под одеялом, прямо под ними, на первом этаже, лежал завёрнутый в тонкое полотно труп.       Всё вышло так сумбурно. Счастливчик свалился на Нессу, как снег на голову, и нужно было срочно решать, куда положить Морта — не бросать же на улице. Вот и пришла на ум кладовая: комнатка с узким окном, которое можно было оставить открытым, чтобы мороз сохранил тело от тлена. Днём идея казалась удачной. Но не теперь, когда дом погрузился во мрак, и в тенях мерещился знакомый силуэт, а вой ветра можно было принять за зов блудного духа. Вдруг Морт и правда где-то рядом? О чём она думала, когда оставила неупокоенного мертвеца в доме!       С такими мыслями никакой сон не шёл. Несса тихо прикрыла дверь спальни, стараясь не разбудить Айлин. Зажигать свет она побоялась: вдруг дух рассердится, если разогнать тени, ведь ночь была родной стихией Морта. Не прикрытые ночнушкой икры кусал холод — это тянуло сквозняком из кладовой. Несса обхватила себя за предплечья и приблизилась к двери, на которой висела шляпка леди Удачи с муляжами зябликов. Половицы едва слышно скрипели в такт шагам. Ручка обожгла холодом, но быстро согрелась от тепла ладони. Стоит только повернуть…       — Прости, Морт, — Несса прокрутила ключ в замке. — Но ты даже после смерти умудряешься действовать мне на нервы.       Тишина. Будь Морт рядом, он бы точно как-то выразил своё негодование. Раз мёртвые спят, то и Нессе пора.       Новый день начался по традиции — с кофе. Несса потрогала пальцем скол на ободке чашки, из которой пил Счастливчик. Придётся выбросить: всё детство она пила и ела из чего попало и больше не желала цепляться за негодные вещи. Меньше барахла увезёт с собой на юг. На самом деле хотелось оставить в Дарнелле практически всё, чтобы ничего не напоминало об этом проклятом месте, которое забрало у неё так много.       Послышался зевок — ароматы готовой яичницы с грибами и колбасками приманили на кухню Айлин. Она убрала со лба чёлку, влажную после утреннего туалета, и на ощупь уселась за стол.       — Мне всю ночь снились кошмары. — Затих скрежет кофемолки в руках Нессы, и Айлин торопливо добавила: — Но всё хорошо! Это не те сны, о которых надо беспокоиться.       — Уверена? Хочешь, сегодня ночью привяжу тебя к кровати? — спросила Несса как можно мягче.       — Нет! — Айлин потёрла запястье, будто на нём уже завязали ленту. Раньше только это помогало ей просыпаться в своей комнате, а не в другой части башни. — Просто… Просто мне плохо спалось. Этот дом такой шумный. Когда мы жили в центре города, и то было тише.       Несса опустила взгляд на кофемолку, вновь закрутились жернова. Лишь бы всему виной и правда оказался скрип половиц и оконных рам, а не гость в кладовой.       Пора было пройтись по списку дел из записной книжки: собрать людей на очередную вылазку в город, подготовить несколько писем и отчётов для Чёрной гвардии, проведать Счастливчика, разобраться в споре двух клоунов, поругать вновь запившего дрессировщика и поговорить с ним по душам — бедный старик так и не оправился после гибели своих четвероногих подопечных. Во время беседы с ним Нессе принесли срочную новость — явились айрхе из Муравейника. Быстро они. Страшный Стах не отличался расторопностью: наоборот, он любил затянуть все сроки, выдвинуть непомерные требования и ещё как-нибудь попортить жизнь. Впрочем, грех жаловаться. Лет десять назад единственное, что Стах согласился бы сделать для Нессы с братом — это повесить их на суку. Возраст и рождение сына заметно смягчили его нрав.       У ворот цирка и правда ждали айрхе. Четверо из них выглядели внушительно: типичные мордовороты, ещё и с топорами в руках. Куда больше Нессу заинтересовал пятый: его лицо скрывал капюшон плаща и шарф, ростом он был пониже, да и в плечах уже — он терялся на фоне своих друзей, но намётанный глаз Нессы мигом определил, кто тут главный. В руках он сжимал не оружие, а ручку объёмного саквояжа.       — Мисс Мугнус, моё почтение. Мне передали, что вам нужно кое о ком позаботиться, — сказал незнакомец и учтиво поклонился. Голос его звучал тихо и устало, но Несса опасалась приближаться, чтобы расслышать лучше. Хоть рядом с ней тоже стояла охрана, осторожность не помешает. Мало ли что Стах мог задумать.       — Кто тогда ваши друзья?       — Помощники. От Муравейника до вас путь недолгий, но неприятности всё равно успели нас найти.       — Вы, видимо, очень хороший друг мистера Нуа, раз он выделил столько людей для вашей защиты, — Несса выдержала долгую паузу и, пока пятый молчал, спросила напрямую: — Как дорого ваш благодетель оценил свою помощь?       Человек с саквояжем поднял голову, стали видны его глаза — золотые, как два начищенных шиллета. Невольно Несса отступила на шаг. Таким выразительным и пугающим был этот взгляд, что от него стало не по себе куда сильнее, чем от разноцветных глаз Крыса. Голову прострелила боль. Несса поморщилась и коснулась ладонью шрама на лбу.       — Я бы хотел увидеть причину своего визита.       Несса подчинилась и отошла в сторону, пропуская мужчин в лагерь. До дома она шла как в тумане. Иногда взгляд цеплялся за полосатые одежды циркачей: они старались держаться ближе, напряжённые, как натянутые канаты, готовые кинуться по первому зову — но он не прозвучал.       — Как я могу к вам обращаться? — спохватилась Несса, когда поднялась на крыльцо. Или она уже спрашивала? Они же беседовали о чём-то по пути к дому? Голова раскалывалась на части, кто бы мог подумать, что один удар способен доставить столько проблем. А вдруг это старость начала изъедать её как древоточец?       — Мистер Элифас, мэм.       — Вы полукровка?       — Взял имя, которое местным будет привычнее на слух.       — Я думала, в Муравейнике не принято уподобляться энлодам.       Элифас промолчал. Его безразличие к разговору ощущалось едва ли не физически. Бросив попытки наладить контакт с этим чудаком, Несса открыла дверь и пригласила мужчин внутрь, но мистер Элифас вошёл один, а своих охранников оставил ждать под крышей веранды, увитой лозами плюща.       — Чай? Кофе? — предложила Несса из вежливости, пока возилась с застёжкой меховой пелерины.       Мужчина замер посреди прихожей, и до скрипа стиснул ручку саквояжа, будто от него зависела жизнь. Налипший на плащ снег начал таять, но раздеваться Элифас не спешил, даже капюшон не снял. Он смотрел поверх плеча Нессы, прямо на дверь кладовой. Вот это чутьё! Или заметил открытое окно, когда они подходили к дому?       — Если не возражаете, я бы сразу приступил к работе. У меня не так много времени до комендантского часа.       Несса достала из кармана ключ, металл холодил ладонь, не успев согреться после улицы. В этот самый момент она вдруг осознала, что не хочет пускать мистера Элифаса в кладовую. Казалось бы, чего бояться? Что может случиться с Мортом хуже смерти?       — Нет, — выпалила она, пока разумные доводы не задушили глас интуиции. — Уходите. Я заплачу за ваше беспокойство столько, сколько скажете, но уходите сейчас же.       Взгляд золотых глаз пронзил Нессу, но она не отступила. Наоборот — встала так, чтобы в случае чего могла быстро выхватить стилет.       — Умеете вы удивлять, мисс Мугнус, — сказал Элифас, непоколебимо спокойный и печальный. Впервые он отлип от саквояжа и протянул ладонь. — Но я понимаю, как может сводить с ума смерть близкого человека. Позвольте с вами попрощаться.       Сомнения всё-таки догнали Нессу. Мужчина перед ней выглядел отчуждённым, он и сам рад оказаться как можно дальше отсюда. В смешанных чувствах она обменялась с Элифасом рукопожатием. Но её ладонь он не отпустил.       — Я слышал крик вашей дочери, — каждое слово отпечатывалось в голове Нессы оттиском штампа. — Вы должны её проведать. И не мешать мне работать.       Айлин! Несса позабыла обо всём на свете и рванула на улицу, ветер тут же взъерошил выбившиеся из пучка локоны. Где, где она могла быть? Циркачи подходили к Нессе, спрашивали про визитёров из Муравейника, нужна ли ей помощь, но чужие голоса доносились до неё, как с другого конца Тараска. Поиски привели к ледяной горке: Айлин если и кричала, то только от восторга, когда скатывалась по крутому склону в сугроб. Вся белая от снега, ещё и шляпку где-то потеряла, отругать бы и увести в тепло, но…       — Мам? — Айлин очень удивилась, когда Несса молча подбежала к ней и крепко стиснула в объятьях.       — Хейда больше нет.       Внутри всё сжалось. Признание слетело с языка само по себе, но так было правильно. Всю сцену видели маленькие циркачи, за миг от них не осталось и следа. Одна секунда, вторая — вот-вот Айлин затрясёт от рыданий, — но она выпуталась из объятий и сжала ладонь Нессы в своей.       — Давай пройдёмся по парку? — и первая сделала шаг, не дожидаясь ответа.       Они ушли подальше от лагеря, скрылись от любопытных взглядов за деревьями, как за ширмой. Лес напоминал застывшую во времени фотокарточку, такую же чёрно-белую, неподвижную и безмолвную. Молчала и Айлин, а вот из Нессы слова лились неудержимым потоком: вспоминала, как впервые с братом встретила Морта — они подрались за остатки еды у булочника, которую не удалось продать до конца дня. Майр потерял зуб, у Морта всё лицо перекосило от синяков, а у Нессы остался шрам от укуса на запястье. Победителя не было: булочник всех прогнал, обругав за беспорядки. На том их пути могли разойтись, но спустя неделю Морт помог Нессе отбиться от энлодской шпаны, и само собой вышло, что они договорились выживать в «городе больших людей» вместе. Друг за друга держались крепко, пока Альфред Мугнус не принял Нессу с Майром, как родных детей. О, до чего же Морт тогда взбесился! Для него желание строить новую жизнь вместе с энлодом было равно предательству. Даже в Муравейник ушёл, дурак. Но среди «своих» он тоже не прижился, да так, что Стах до сих пор припоминал те деньки.       Много историй было рассказано. Кое-что и Соловей не слышал — выходцу из благородной энлодской семьи, пусть и утратившей былое величие, не понять всю грязь, мрак и безысходность уличной сиротской жизни. Несса не спешила делиться опытом. В прошлом она верила: если сделать вид, что тех кошмарных лет не существовало в её жизни, то они исчезнут из памяти. Айлин слушала внимательно. Не перебивала и не задавала вопросов, даже если рассказ становился сбивчивым и спутанным.       — Прости, что вывалила на тебя свои печали, — Несса обмакнула платком уголки глаз. Правильнее было бы дождаться Майра и разделить тяготы прошлого с тем, кто всё это видел и пережил.       — Ты всегда меня поддерживала, и я тоже хочу помочь, — Айлин улыбнулась. От её спокойствия становилось тревожно. — Наконец я узнала чуть больше о нашей семье. Обычно ты всегда отмалчивалась, да и старик тоже. Мне редко удавалось поговорить с ним по душам…       — Знаю, я виновата. Не стоило прогонять его так часто, но этот!..       По привычке Несса едва не завелась с полуоборота. Многие годы она лелеяла свои обиды, но сейчас копалась в них, как в куче ветхого тряпья, и не понимала — зачем? Какой был смысл держаться за этот хлам? Только портили друг другу жалкий огрызок вечности, что им принадлежал.       — Милая, — Несса остановилась на пригорке и крепко сжала плечи Айлин. — Если тебе грустно или плохо — не молчи. Хочешь поговорить о Морте — говори. Я не наругаю и не разозлюсь, обещаю.       — Ты не отдашь меня квадрианцам, если я скажу то, что тебе не понравится?       — Шутишь? Для меня твоя жизнь дороже собственной, — ответила Несса, скрыв замешательство. Подобный вопрос не мог не насторожить.       — Старик приходил так редко, что каждый раз казался мне последним. Я… Я очень боялась вырасти. И сильно-сильно захотела не меняться, чтобы всё оставалось как прежде: ты любила меня и заботилась, а старик стучался в моё окно, дарил игрушки и рассказывал такие истории, какие в книжках не напишут. Кажется, желание исполнилось, — Айлин пощупала себя с растерянным видом, словно забыла, где спрятала связку ключей. — Крыс говорит, что я странная. В четырнадцать лет дейхе проходят обряд взросления, а я даже из яйца не вылупилась. Но раз старика больше нет… И Гнезда больше нет… Получается, и в моём желании больше нет смысла?..       Облегчение тёплой волной накатило на Нессу. А ведь столько ужасов надумать успела!.. Она обхватила ладонями лицо Айлин и посмотрела в её глаза: зёрнышки граната, обрамлённые белыми ресницами, словно инеем. Самые прекрасные глаза на свете, кто бы что ни говорил.       — Нет тут твоей вины, милая. Скорее всё это мои ошибки. Изоляция — вот твоя скорлупа, но я старалась защитить тебя, сделать как лучше. Ничего, ещё не поздно всё исправить. А что растёшь так медленно — может, у тебя в роду энлоды затесались. Но это хорошо! Значит, и проживёшь дольше.       Айлин тихо угукнула, а сама поникла, как бутон лилии. Ей нужно время. Она обязательно разберётся в своих мыслях и чувствах, но лучше этим заниматься не посреди заснеженного леса. К горке она возвращаться не захотела и предупредила, что навестит Крыса. Первый же порыв — запретить. Волчонок Ламарка и так натворил дел, заморочив голову Айлин глупостями про дейхе. Но сегодня и только сегодня Несса решила остаться в стороне: не хотелось расстраивать дочь ещё сильнее, да и в доме ей лучше пока не появляться.       Старый дрессировщик не скучал без Нессы и нашёл себе новую компанию в лице охранников Элифаса. Удивительная картина: чтобы айрхе из Муравейника, да пили за одним столом с энлодом! Бутылка рома стёрла расовые границы, а общих тем для разговора хватало: безумие на улицах, холод, голод, да ещё Чёрная гвардия давила сверху сапогом — проблемы, от которых все страдали одинаково. Несса без труда влилась в их компанию, ей не привыкать общаться с мужланами. Невзначай она пыталась разузнать о мистере Элифасе, но одно упоминание его имени заставляло айрхе замолкать и нервно переглядываться.       День близился к вечеру, когда разговоры прервал громкий скрип двери. Элифас вышел из дома на нетвёрдых ногах, как будто он единолично приложился к бутылке рома, и без сил опустился на ступеньки крыльца. Сгорбившись, он тёр ладони друг о друга, пытаясь то ли согреться, то ли что-то стереть с кожи. Он замер, когда его накрыла тень Нессы.       — Мистер Элифас, наконец-то вы закончили! О Морском хане я знаю по мифам из книжек, так что хочу расспросить вас про церемонию. Лодку-то обеспечу, но остальное…       — Всё хорошо, — невпопад ответил мужчина. — Всё хорошо… На днях проблема решится. Главное, не трогайте тело. Вы меня поняли, мисс Мугнус?       — Слушайте, вы!.. — Несса повысила голос и упёрла руки в бока.       — Вы меня поняли.       Элифас с заметным трудом поднялся на ноги и бросил Нессе ключ от кладовой — но та совершенно не помнила, когда его отдавала. Кивок громилам, и те ушли за главарём кроткими овечками. Врата закрылись за их спинами, и весь лагерь выдохнул с облегчением.       Несса прижала ладонь к шраму на лбу. Сегодня приходил человек из Муравейника, верно? Кажется, они долго и плодотворно беседовали, и Нессе стало спокойнее от мысли, что прощание с Хейдом пройдёт так, как полагается. Главное — не трогать тело. И тогда всё будет хорошо.       Вечер прошёл в тишине. Айлин без аппетита ковырялась в тарелке и отказалась от чтения перед сном, а после ужина сразу поднялась в гостевую спальню. Хотелось обнять её, окружить заботой, но Несса по старому опыту знала — рано. Свободное время решила потратить с пользой: прибралась в доме, наметила планы на завтра. От малейшего скрипа замирало сердце.       «Это пустые страхи, — убеждала себя Несса. Она пыталась сосредоточиться на записях, а сама постукивала карандашом о стол. — Элифас ведь должен был успокоить блудного духа. Бояться нечего. Главное — не трогать тело».       А взгляд нет-нет, да косился в сторону кладовой. Может, на несколько дней переселиться в клетку по соседству со Счастливчиком?       Несса сняла очки и помассировала виски — пора бы лечь спать, пока ещё какая глупость не пришла в голову. Взяв лампу за кольцо, она поднялась на второй этаж. Холод гулял под ногами, с каждой ступенькой он становился всё злее, вдруг тревога кольнула в грудь, и Несса рывком открыла дверь спальни. На стену упала тень от занавесок, ветер играл ими, заглянув в распахнутое окно. Маленькая фигурка Айлин стояла перед ним в одной ночнушке, сложив ладони на подоконнике и задрав голову к небу, к луне, которая едва угадывалась по пятну света за облаками. Стояла она так долго, пол вокруг успело замести тонким слоем снега.       — Безумная, ты что творишь! — Несса захлопнула окно и завернула Айлин в шерстяной плед. Разрывало от желания одновременно и ругаться, и бежать на кухню греть воду для чая. Взрослая она, как же!       — Я не захотела мёрзнуть, поэтому мне не холодно.       Вдох-выдох. Этот дом не только Нессу сводит с ума.       — Я вспомнила день, когда Хейд нашёл меня в лесу, — голос Айлин звучал чужеродно, без единой эмоции. — Помню, что мать была ранена, и по запаху её крови за нами увязался горный медведь. Не зверь, а чудовище… Гигантское, как вековые ели, одна шерсть, когти и зубы. Мы пытались оторваться, но мать слабела. Я так надеялась, что кто-то придёт и спасёт нас. Когда я почувствовала рядом людей, то очень-очень-очень захотела, чтобы они нас нашли — и вскоре из леса вышел Хейд с грохочущей палкой. Но родителей он спасти не успел, только меня.       — Бедная моя, — охнула Несса. Она коснулась ладонью холодной щеки Айлин и почувствовав влагу. Таких подробностей девочка раньше не рассказывала.       — И я подумала: если очень захочу, может, Хейд опять откликнется? — голос Айлин надломился. — Кое-кто однажды сказал, что мёртвые могут восстать вновь, если знать, как их позвать. Мне бы разочек с Хейдом поговорить, и только. Квадранте не на что будет ругаться.       Несса прижала к груди рыдающую дочь. Россказни квадрианцев о проклятой крови Белых ворон всегда казались ей отголосками войны: странности Айлин объяснялись непростыми условиями, в которых она росла. Но чем дальше, тем сложнее было игнорировать очевидное.       — Не бойся, — сказала Несса скорее сама себе. — Мы справимся. Со всем справимся, как и всегда.       А с Крыса она шкуру сдерёт, и чучело из неё сделает. Верно говорят — не жди добра от беззаконников! Это от него Айлин глупостей нахваталась, от которых ей нет покоя. Волчонок как знал, что скоро придут по его душу, и опять куда-то запропал, оставив Нессу любоваться на пустую лежанку в клетке. Ничего, вернётся рано или поздно. Самое сложное — донести до Айлин, что общение с Крысом несёт ей один вред. Несса следила за ней, как орлица за зайцем, но после ночных откровений дочь больше не вытворяла ничего странного, только грустила и слушала пение заводной птички.       Через пару дней весь лагерь разом встрепенулся — из поездки вернулись сердце и душа «Фестиваля чудес». Наконец-то! Майр и леди Удачи выглядели измождёнными долгой дорогой, но главное, что были живы и здоровы. Обнимая брата и вдыхая въевшийся в редингот запах табака, Несса чувствовала, как уходит тревога. Вместе они справятся с любой бедой.       — Умоляю, скажи мне, что ты заберёшь нас отсюда на юг, — пробормотала она в плечо Майра.       — То тебя годами не выманишь из библиотеки, а как свежий воздух распробовала, так решила следовать за ветром? — рассмеялся Майр с лёгкой хрипотцой в голосе. — Да, скоро мы уедем на юг, Нес. Я договорился об открытии нового сезона в небольшом городке близ Андронталла, этого нам хватит, чтобы начать с нуля.       — Я всё подготовила. Чёрные не согласились выпустить из Дарнелла весь караван сразу, но я придумала, как нам выкрутиться.       — А ты не скучала без дела, я погляжу. Укротительница воров и законников!       Их прервала леди Удачи: она успела немного пообщаться с циркачами, и теперь вернулась с озадаченным лицом, спросив, правда ли Счастливчика посадили в клетку. Несса вздохнула. Рассказ ожидался долгим, и лучше его скрасить чашечкой крепкого кофе. По пути каждый циркач хотел пожать руку Майру, спросить, удачно ли прошла вылазка, а тот не мог пройти мимо, не перекинувшись хотя бы словом. Когда обмен новостями грозил растянуть короткую дорогу до дома как минимум на час, леди Удачи с милой улыбочкой напомнила, что им нужно отдохнуть. Её очарованию никто не смог отказать.       Майр вбежал по ступенькам крыльца и распахнул руки, словно пытался обнять весь дом.       — Веришь, нет — я скучал по своей лачуге! — он не глядя бросил на крюк шляпу-котелок, редингот — на спинку стула, туфли остались валяться на полу. Майра манила кухня, и ничто больше не могло остановить его на пути к цели. Обведя взглядом беспорядок, которого не было минуту назад, Несса вспомнила, почему в своё время решила жить отдельно.       — Надеюсь, мы недолго пробудем бродячим цирком. Жизнь в дороге не для меня, — вздохнула леди Удачи, пока неспешно расстёгивала пальто. По перламутровым пуговичкам сразу видно, что обновка из столицы. В Дарнелле одевались поскромнее, если не желали близкого знакомства с вором или грабителем.       — Нес, объясни ей, что так для «Фестиваля» откроется больше перспектив. Задави её цифрами и аргументами, как ты умеешь, — послышался возглас Майра из кухни, следом загремела посуда.       Леди закатила глаза и попросила пощадить её хотя бы сегодня. Впервые за последние дни Несса улыбнулась. Дом пропах табачным дымом, зазвучал громкими голосами и смехом — наполнился жизнью. Больше не терзало чувство, что это место стало обителью мёртвых и вездесущего холода.       — Капнешь мне ликёрчика? — Майр заглянул через плечо Нессы, пока та варила кофе. Знал бы он, как сейчас напоминал Счастливчика, но подобное сравнение его бы возмутило. — Кстати, не вижу свою любимую племяшку. Куда ты её спрятала?       — Андрий с женой учат молодняк новым трюкам. Айлин тоже захотела послушать.       — Хорошо, хорошо. Когда приедем на новое место, мы должны показать себя во всей красе. Конкурентов нас ждёт много, — Майр плюхнулся в любимое кресло и закинул ноги на пуфик. Затянувшись папиросой, он пустил струю дыма в потолок. — Знаешь, что нынче популярно в столице? Цирк уродов! Я видел айрхе, сплошь покрытого волосами, как обезьяна — о, ты бы слышала, как энлоды ухохатывались с бедолаги. «Он же ничем не отличается от обычного айрхе!» — говорили они. Ещё там была ужасно тощая барышня, как живой скелет. Ха, видели бы столичные местных сирот, среди них встречаются случаи и похуже. Вот кто меня впечатлил, так это мужик с третьей ногой, торчащей из задницы. Такое и правда не каждый день увидишь…       — Им и делать почти ничего не надо: люди готовы платить за одну возможность поглазеть на диковинки, — добавила к рассказу Леди, пока доставала из волос многочисленные шпильки. Она сидела на подлокотнике кресла, рядом с Майром — вместе они смотрелись живой иллюстрацией к тому, насколько же разные энлоды и айрхе. У леди Удачи была возможность куда лучше устроиться в жизни, но она решила остаться с «Фестивалем чудес». С Майром. За пределами цирка такую женщину посчитали бы как минимум странной.       — А что адепты? — спросила Несса, пока разливала кофе по чашкам. — Они же готовы стереть любое отклонение.       — У каждого есть легенда, какое именно нарушение Непреложных законов их так изуродовало — и квадрианцы их не трогают. Поучают народ, видите ли. Хитро придумали.       — Старик Альфред всегда говорил, что надо восхищать людей своим мастерством, а не кривой рожей, — послышалось тихое ворчание Майра.       — Думаю, стоит почерпнуть у них кое-какие идеи, — Несса в задумчивости поправила очки. — Тоже истории да сказки придумать, чтобы у наших артистов были запоминающиеся образы. Народу такое нравится.       — Моя милая леди, ты слышала? Нес сказала «на-ашим» артистам, — с чувством протянул Майр и расплылся в широкой хитрой улыбке. Несса фыркнула. Подловил. — Хейд, кстати, не объявлялся? Надо бы и его с собой дёрнуть.       Поднос с кофе и рисовым пудингом дрогнул в руках Нессы. Уже пора рассказывать? Так рано? Она донесла завтрак до стола и расставила посуду, чувствуя зуд между лопаток от сверлящего взгляда Майра. Тот ждал ответа, и молчание за него он не примет.       — Хейда больше нет, — второй раз Несса говорила эти слова, но легче не стало. Она постаралась кратко рассказать о Счастливчике, о людях из Муравейника. О мертвеце в кладовой.       — Сука, — буркнул Майр. Случайно переломил недокуренную папиросу надвое и швырнул её в пепельницу. — Сука! А я-то надеялся, что Хейд забился в дыру поглубже и пережидает беспорядки, раз от него так долго нет вестей. Если он во что-то влип — пришёл бы ко мне, будто я когда-то ему отказывал! Вечно пытался сам всё решить, и вот — дорешался.       — Айлин знает? — тихо спросила леди Удачи, пока Майр бушевал.       — Да. Она приняла новость лучше, чем я думала, но ей всё равно тяжело.       Майр не смог усидеть в кресле. Он рывком вскочил и начал метаться по комнате, снося попавшиеся на пути стулья.       — Как его убили? — спросил он резким тоном.       — Застрелили. Говорю со слов Счастливчика, я не решилась разматывать саван, — Несса внимательно наблюдала за братом, и уточнила: — Ты догадываешься, кто виноват?       — Есть один энлодский ублюдок на примете. Несколько месяцев назад он вынюхивал про Хейда с явным желанием его грохнуть. Я его спровадил, а потом и вовсе послал в крепость Багортт на заказ с Шейртом, и с тех пор от него не было вестей. Жаль, что Шейрта повесили — подробностей уже не узнать. С этим заказом на Дар всё с самого начала шло наперекосяк, — Майр взъерошил пятернёй волосы, которые каждое утро долго укладывал воском. — Ключ от кладовой далеко? Я хочу всё увидеть своими глазами.       — Ты уверен? — спросила леди Удачи, поймав Майра за рукав рубашки и заставив остановиться. Несса тоже напряглась. Мёртвых тел они с детства насмотрелись немало, но брат к ним так и не привык.       — Конечно, Кэйшес меня прокляни! Всё-таки Хейд был одним из нас.       — Нельзя трогать тело, — вдруг вырвалось у Нессы. Золотые глаза смотрели на неё из глубин памяти, подавляя волю.       — На кой хрен мне его трогать? Я хочу видеть!       Боль вспышкой отозвалась в шраме. Слова брата: «Просто дай мне ключ, Нес» звучали откуда-то издалека. Позади раздался щелчок, но в старом доме постоянно что-то шумело и скрипело. Когда следом послышался глухой удар, все на кухне вздрогнули. Майр выглянул в окно, но на крыльце никого не было.       — Может, снег с крыши упал? — едва леди Удачи успела это сказать, как удар повторился, да с такой силой, что её шляпка с зябликами слетела с гвоздя на пол. Кто-то или что-то пыталось вынести дверь кладовой. Изнутри.       — Какого чёрта, — прошептал Майр. Первым же делом он схватился за кочергу: ему было привычней защищаться чем-то, чем можно избить врага до полусмерти. Леди достала револьвер, старенький, но ещё рабочий.       — Я открыла окно, — тем же шёпотом сказала Несса. На всякий случай вооружилась и она, стиснув рукоять стилета. — Тут же все свои… Да и что там брать?..       Чужак и правда не смог бы подобраться к дому незаметно. Зверей вокруг нет. А третий вариант даже в мыслях озвучивать было страшно. Майр щелчком пальцев дал Нессе знак, чтобы отдала наконец ключ, а сам не сводил взгляда с кладовой. Повисла тишина, но от неё становилось всё тревожнее. Майр бесшумно подкрался и прижался ухом к двери. Все замерли. Он покачал головой — ничего не слышно. Ключ открыл замок, пощёлкивая на каждом повороте. Майр толкнул дверь, а сам отскочил назад, готовый отбить удар.       Порыв холодного ветра с силой дунул им в лица, отгоняя прочь. На полу валялась скомканная тряпка, в которой Несса не сразу признала саван — серая ткань насквозь пропиталась чем-то вязким и чёрным, похожим на дёготь. Половину комнаты завалило снегом, и на нём остались чёткие следы от ботинок, которые вели к подоконнику.       В кладовой не было ни чужака, ни зверя. Как и Хейда.