Через тернии к звездам

      - Мурку сбацаешь? - Миша с вызовом смотрел на подругу.       - Иди к чёрту, - Соня нахмурилась и отвернулась от Совергона, тихо перебирая пальцами струны. Парень недовольно вздохнул. Заняться было абсолютно нечем, потому все занимались какими-то своими делами. Даже Рэнделл, которого вечно тянуло в сортир, дабы опустошить и без того пустой желудок, иногда все же отвлекался и либо ложился спать, либо утыкался в книгу, стараясь игнорировать приступы тошноты. Полина почти всегда была рядом с ним и лишь иногда забиралась наверх вздремнуть. Соня достала гитару и тихо-тихо наигрывала знакомые мелодии, прикрывая глаза. В помещении царила полудрема: хмурый пейзаж за окнами, тоскливая акустика и нескончаемая мигрень. В какой-то момент Мише показалось, что его тоже начало тошнить, но вскоре это проходило. Соня несколько раз буквально падала на нижнюю койку вместе с инструментом, хотя в итоге снова поднималась и играла новую мелодию. Было невыносимо одиноко. С чего бы вдруг? Друзья вроде рядом, но чего-то не хватало. И даже мысль о скором прибытии домой не улучшала настроение. Пару раз парень выходил из купе, в надежде на чудо, но, возвратившись, снова попадал в сеть к тишине. Она звенела, словно перетянутая струна, словно ультразвук, запущенный по каналу его нервов.       Безумно хотелось есть. Запасы давно закончились, и ребята невольно решили сесть на диету. И если для Даниила это не было ни плохой, ни хорошей новостью с его-то проблемами, то для всех остальных, включая обжору Соню, это стало целой трагедией. И все боялись первыми заговорить, порвать пелену этой пустоты, находящейся между ними. Миша достал из лежащего на столе альбома клочок бумаги и быстро и неряшливо начеркал несколько вопросов для соседки:       "Когда приедем? Когда остановка? Я скоро сдохну?"       Сложив обрезок в маленький квадратик, парень прицелился и кинул его на сидение около Сони. Она ничего не заметила.       "Глаза то открой, дурёха!" - Совергон негодующе нахмурился и, подождав некоторое время, хотел уже было сказать что-нибудь, дабы обратить внимание на себя и послание, но тут же был грубо прерван собственным желудком. Он соскучился и решил дать о себе знать, пропев песенку под названием: "Я кит, я умираю, но напоследок спою". Девушка, услышав это, распахнула глаза и непонимающе уставилась на друга, переводя взгляд с его живота на краснеющее лицо. Миша уставился на бумажку, жаждущую внимания и прочтения. Девушка проследовала взгляду соседа и, заметив записку, раскрыла её. Пробежавшись глазами по тексту, она пожала плечами и отложила гитару. Михаил вновь уставился в окно, краем глаза замечая, что Соня тоже пододвинулась к столу и рассматривала узоры стола. Её взгляд был задумчивый и потерянный. Она будто смотрела не на стол, а сквозь него. Миша перевел глаза на девушку и задумался. Соня же, почувствовав на себе взгляд напротив, вынырнула из своих мыслей и стала удивленно разглядывать лицо соседа. Она смотрела на него, будто никогда прежде не видела, отмечая что-то новое в его внешности и чертах. Совергон вздрогнул, она поймал себя на мысли, что ему уже знаком этот взгляд. Так она смотрела на него в день их первой встречи. Парень по-доброму усмехнулся и вновь повернулся в сторону окна, вспоминая в подробностях тот летний день, отмечая про себя, что всё было до жути банально.       Это была середина июля, дикая жара и ларек на углу. Рэнделл попросил друга сбегать за водой, так как в той квартире, где они временно жили, из кранов текла ужасно грязная вода. В тот момент, когда Миша влетел в магазин и схватил первую попавшуюся бутылку, Соня стояла на кассе и расплачивалась. Пыталась расплатиться. Продавщица упорно требовала с девушки пять рублей, ибо сдачи с сотни у нее нет. Подойдя к кассе Совергон закатил глаза. Он хотел быстро купить воды и залить её в пересыхающее горло, а тут какая-то девчонка стоит перед ним и отнимает его время. Спустя пару секунд безуспешных попыток найти пятак, все трое поняли, что его у девушки нет и синхронно вздохнули. Соня растерянно шарила по карманам, а продавщица кривила губы, всем своим видом показывая, что не собирается даже попытаться насобирать на сдачу. Михаил нервничал. Нетерпение сменилось на сочувствие, и он посмотрел на раскрасневшуюся девушку, перебирая пальцами в кармане джинсов пятирублевую монетку. И только тогда, когда Соня виновато опустила голову и руки, Совергон осторожно положил пятак перед продавщицей. Та, в свою очередь, безэмоционально кинула его в кассу, а за ним и оплату минеральной воды Миши, после чего удалилась в подсобку. Наблюдавшая за сим деянием Соня удивленно хлопала глазами, которые вскоре подняла на своего "спасителя" и принялась его рассматривать. Совергон не помнит, кто из них заговорил первый и что сказал. Он хотел запомнить её взгляд, вплоть до частоты моргания. И он запомнил.       Мурашки толпой пробежались по спине, и парень услышал хрипловатый голос Сони:       - Я пойду посмотрю, какая следующая остановка, - девушка поднялась и успела выйти из купе прежде, чем сосед успел сообразить, что та сказала. Михаил грустно вздохнул, когда увидел листок с расписанием прибываний на станции, лежащий на их столе.