Менять канон?

Мари ушел первый, а Линк прогнал Канду. Я не спешил вставать с кровати, а лишь подогнул колени и положил на них голову. Почему в последних воспоминаниях я смотрю на Четырнадцатого чьими-то глазами? И чьи это глаза? Чьи глаза прячутся под стеклами очков? Чье тело я вижу? Чей голос я слышу? Кто этот загадочный человек по имени Аллен? Он та еще темная лошадка и закрытая книга с непримечательной обложкой и скучным описанием, но с глубоким содержанием и скрытым смыслом. — Уолкер, хватит спать! — слишком громко и внезапно позвал Говард. — Мы и так задержались из-за тебя, соизволь сейчас не задерживаться. — Мне еще завтракать, — я так и не поднял головы с колен и мой голос звучит глухо. — Я уже заказал твое стандартное количество блюд и они ждут тебя в столовой гостиницы, — а инспектор все продумал и сейчас подгоняет меня. Думается, еще немного и меня схватят за шкирку. Я встал, оделся, умылся и отправился завтракать в столовую, где экзорцисты уже обедали. После все отправились к тому месту, где в последний раз Мари услышал Фантома. Пока шли мне в голову закралась мысль о внешнем виде того укрытия, где сейчас сидит Джи, и дальности его нахождения от гостиницы. Думаю, это должно быть небольшое, почти разрушенное здание на окраине города. По полу обязательно раскиданы осколки стекла и разломанные кирпичи с гнилыми досками, а через разбитые окна пролетает ветер с бетонной крошкой и колыхает легкую паутину с ее обитателями. И где-то на старом испорченном диване обязан лежать молодой человек и кутаться в грязные тонкие вещи, не спасаемые от холода и сырости. Нет, это слишком нелепо и стереотипно. Джи — ребенок, у которого, скорее всего, есть приличный дом и родители. Да он — вор, в конце концов! Тогда это двухэтажный жилой дом с участком и высоким забором. Красивая прихожая, уютный холл, чистая кухня, приятная гостиная на первом этаже и несколько свободных гостевых комнат на втором, а между ними лестница на чердак, полный тайн и загадок. Пожалуй, именно там и должен сидеть этот хитрый ребенок и рассматривать свои трофеи, вспоминая, как именно он совершил ту или иную кражу. Но зачем ребенку в такой семье и с таким домом воровать что-то, да еще так играючи? От скуки? Нехватки внимания? Отсутствие друзей? — Без понятия, — я опять озвучил свои мысли, но их не заметили, или предпочли не обращать внимания. И это к лучшему. Мари, что вел всю компанию, остановился. — Мы пришли, — сказал он, показывая пальцем в сторону трехэтажного здания с крестом на крыше, несколькими трубами, датой постройки и названием: — «Приют Хёрста», — я поднял глаза и прочитал вслух надпись. Тим на моей голове слегка зашевелился, но остался сидеть. Канда пристроился у невысокого забора, сложил руки на груди и опустил голову, явно не желая идти в то место, где, по словам Мари, остановился плач Джи. Сам Мари уже спешил к двери, оставляя своих сокомандников позади: Канду, как нежелающего в это ввязываться, меня, как отстающего и Линка, как мое дополнение. Нойз был уже у двери, стоя на крыльце, но резко замер с занесенной над ручкой рукой. Я так же затормозил, но уже около крыльца, и выставил руку с Чистой Силой перед Говардом, что недоуменно переводил взгляд с моей выставленной конечности, на мое лицо и на застывшую фигуру Мари. Я различил приглушенные крики из-за двери и топот приближающихся ног. Через мгновение я наблюдал, как дверь вышибают с довольно внушительной силой пинком, из здания вылетает мелкий пацан, в чью голову направлена аккуратная женская ножка в мощном ударе, и сама обладательница ноги. Это все врезается в не успевшего отскочить в сторону Мари: паренек ударяется лбом об лоб слепого, они оба падают с крыльца, и на них, но ближе к входу в приют, смутно знакомая девушка. Она начинает быстро извиняться перед мужчиной и мальчиком, но, кажется, перед последним для виду. К Мари подбегает оживший и немного встревоженный Канда, а я и Линк подходим своим обычным шагом, хотя инспектор делает это быстрее, чем обычно. Девушка уже стащила паренька с Нойза и теперь держит его у себя на руках, безрезультатно пытаясь привести его в чувства легкими, поначалу, шлепками по щекам и быстрым лепетом на французском языке. Мари резко распахивает закрывшиеся глаза и начинает слишком слепо для привыкшего вертеть головой, и смотреть вниз на предполагаемые руки, ноги и тело. Его глаза все расширялись в испуге и наполнялись страхом, а руки потянулись тереть их, пытаясь снять черную пелену слепоты. Это ничего не дало и мужчина зашелся плачем, слишком похожим на плач Джи. Тим на моей голове вздрогнул и взмыл куда-то в воздух, прихватив с собой несколько прядей моих волос. Я тут же выхватил безвольное тело мальчика из рук взволнованной девушки (она шокировано проводила взглядом ребенка), и подвинул Говарда, что сидел достаточно близко к ревущему Мари. — Линк, свяжи его, — я дал мальчишку в руки инспектора, проигнорировав его недоуменный взгляд и возмущения девушки, однако, она не спешила мешать мне руководить этим балаганом. Я положил руку на плечо Нойза, от чего он крупно вздрогнул, прекратил реветь и я начал, как мне показалось, мягко и спокойно говорить: — Джи, сейчас твое тело изрубит на кусочки злой-презлой дядя с катаной, потому что ты занял тело не того человека, — Канда и Линк смерили меня подозрительным взглядом, но не стали спорить. Мужчина вновь крупно вздрогнул и заголосил: — Нетнетнетнет! Прошу, не трогайте мое тело! Я не хотел! Уааа! — и он вновь зашелся плачем. — Ладно, злой дядя с катаной не будет тебя резать, если ты вернешься в свое тело, — на этих слова я забрал связанного мальчика из рук Линка. — Дай руку, — я схватил едва двинувшуюся конечность и приложил к голове ребенка. — Перемещайся. Через мгновение у меня в руках бился мальчик, а Мари непонимающе сидел и потирал мокрые от слез глаза. — Что вы себе позволяете? — воскликнула очнувшаяся девушка на английском с легким французским акцентом. — Как вы смеете связывать ребенка! — Он — преступник, носящий имя Джи, — парировал взбешенный ее поведением Канда, в то время как я удерживал вырывающегося мальца, а Линк помогал подняться Мари. Ага, теперь я вспомнил, где видел ее. Она же дочь того инспектора Гелмера, что орал на нее посреди кабинета в участке, и она же врезалась в мечника. — Quoi? (с фр. — что?) — пролепетала, ошеломленная заявлением Юу, девушка, но тут же опомнилась и, видимо, перевела и перефразировала свой вопрос: — Что Вы такое говорите? Тимоти никогда бы не смог воровать! Тем более быть Джи! Джи — фантом, призрак! Кажется, ее первое впечатление о мечнике поменялась и она продолжала активно переубеждать его, а заодно и меня, Линка и Мари, аргументируя все тем, что ребенок целыми днями под наблюдением и не выходит за пределы приюта. Все ее слова подкреплялись кивками самого обвиняемого и его же подтверждением и согласием. — Если это касается моего воспитанника, то мы могли бы обсудить это внутри, — на крыльцо вышла доброжелательного вида монашка в очках и немного пухлого телосложения и с легкой улыбкой предложила войти внутрь приюта. — Матушка! — разом вскрикнули вскочившая с земли девушка и дергающийся ребенок в моих руках. Если она Матушка, то она всем здесь и заправляет и именно к ней и надо идти разговаривать про Джи. Буду надеяться на ее разумность, понимание и благосклонность. Ребенок начал вырываться из моих рук с еще большей силой, от чего с его головы начала спадать повязка, что уже была потревожена девушкой и Говардом. — Что это с парнем? — подошедший Линк указал пальцем на лоб ребенка, с которого все-таки упала повязка, открывая вид на вросший в тело мальчика камень. — Драгоценный камень? — предположил подошедший Канда. Из-за такого внимания мальчик дернул руками, в попытки накрыть ими лоб, но был связан и просто низко опустил голову, замирая в моих руках. — Внутрь, — скомандовал я, перехватил ребенка под коленками и лопатками, упирая его лоб себе в плечо, и прошел мимо длинноволосых. Тим приземлился на голову мальчика и удобно там устроился. Матушка проходит в просторную комнату, уставленную шкафами с книгами по периметру, и со столом в компании двух мягких диванов по центру. Ближе к краю одного и присела женщина. Я усадил все еще связанного ребенка на свободное место рядом с монашкой, а сам занял место напротив. Женщина тут же начала распутывать веревки, явно ругая про себя экзорцистов. Следом за мной зашли Мари, чуть шатающийся походкой дошедший до дивана, Канда и Линк. Нойз сел рядом со мной и на этом сидячие места закончились. Нет, конечно, можно было бы потесниться, но это будет слишком неудобно и проблематично, поэтому блондин встал у шкафа за моей спиной, а мечник ровно между мной и Мари сразу за спинкой дивана. Стоило всем удобно устроиться, как в комнату заглянула девушка, что послужила причиной неразберихи на улице, а из-за ее юбки около пяти голов детишек разных возрастов, но с одинаково заинтересованными лицами. — Эмилия, заходи, — с мягкой улыбкой позвала Матушка и поманила девушку рукой, предлагая ей сесть рядом с мальчиком на диван. Названная поспешно присела на выделенное ей место и протянула ребенку подобранную с тротуара на улице повязку, которую тут же завязали вокруг головы. — Не стойте здесь, — раздался грубый неприветливый женский голос из-за почти закрытой двери. После этой реплики до меня донеслось детское разочарованное «Нуууу!». Дверь чуть приоткрылась, являя взору немолодое лицо монашки, с тяжелым взглядом под сдвинутыми бровями и плотно поджатыми губами. Странная она. Даже подозрительная. Дверь с легким хлопком закрылась, повинуясь руке женщины в дверях. — Что произошло? — мягким тоном спросила Матушка, силясь правильно подобрать английские слова. В ответ ей затараторила Эмилия, но уже на французском языке. Поток слов остановила поднятая вверх рука и добрая улыбка. Женщина явно хотела послушать гостей, их причины пребывания здесь, а не описание произошедшего с кучей ненужных слов из уст девушки. — Зачем вам нужен Тимоти? — Матушка начала вглядываться в глаза сидящих перед ней, но вышло не очень, так как переведя взгляд с меня она должна была наткнуться на отвернувшегося Канду, сверлящего мой затылок Линка и мутную радужку Мари. Да, зрелище не из приятных. — Он — потенциальный совместимый с Чистой Силой человек, — Нойз как всегда взял переговоры на себя. — И мы утверждаем, что он является Вором-фантомом Джи. При помощи Чистой Силы он способен управлять телами других людей и таким образом он совершал кражи. Мы хотели бы забрать Тимоти в Черный Орден, где проверят совместим ли он. Если совместимость будет обнаружена, то он останется у нас, если же ее не будет, то мы привезем его обратно. — Что за глупость! — вскричала Эмилия на английском, желая, чтобы и гости услышали предположения и недоверие с ее стороны. — Матушка, они, наверно, из какой-то секты и специально собирают маленьких детей! Вы только посмотрите, какой из этого ребенка вор? — Он сам во всем сознался, — донеслось раздраженный голос из-за дивана, принадлежавший Канде. — Вы угрожали ему! — не отставала девушка, однако громкость слегка сбавила. — Бог знает кто они на самом деле. Не надо отдавать им Тимоти, Матушка! — Ох, в это тяжело поверить, — женщина посмотрела на ребенка. — И Эмилия права, я не знаю кто вы такие и не могу доверить вам Тимоти. — Тогда, не могли бы Вы рассказать про камень во лбу у Тимоти? — немного отступил Мари. — Его отец — вор. Однажды, чтобы спрятать украденное, он заставил Тимоти проглотить камень, — Матушка прижала ребенка к своему боку и начала поглаживать волосы, как бы успокаивая его. — Когда инспектор Гелмер привел в приют мальчика, у него во лбу уже был этот камень. Это все, что я знаю. Канда шепнул «Похоже на правду» и пристально посмотрел на повязку, за которой и скрывалась возможная Чистая Сила. Тимоти заерзал на месте, но не убежал, хотя и попытался скрыть лоб в складках одежды Матушки. — Подождите, — непривычно тихо позвала Эмилия, — а что будет с Тимоти, если у него обнаружат совместимость? — Его сделают экзорцистом, — или Канда так флиртует, или просто выбешивает девушку. Скорее второе, первое уж слишком фантастично по отношению к Юу. — Что?! — вскричал Тимоти. Его лицо тут же покрылось испариной, шокированное выражение лица сменилось на ярость, и из глаз полились слезы отчаяния. — Нет! Вы не имеете право забирать меня! Я никуда не поеду с вами! Нет! Матушка прижала ребенка к своей груди, желая успокоить его и остановить панику. Я повернул голову в сторону окна, желая отвлечься на небо, но меня ждало разочарование — пейзаж за окном с достаточно громким звуком начал темнеть буквально на глазах. Через секунду не осталось ничего кроме здания приюта на черном прочном стекле с черным небом. — …мы внутри барьера, — сказал подошедший к окну Канда. За стеклом в воздухе висело странное белое создание с безумной улыбкой и отвратительным писклявым голосом. Четвертый уровень!