Менять канон?

Мальчик, что ненавидел всех, вновь появился в моих снах. В них вновь появился «я». Он, мальчик, был необычайно груб в своих словах. Поэтому он и выдал: «Сдох?», смотря на труп пса в яме и обращаясь к клоуну, что сидел рядом. Но, несмотря на слова, мальчику нравилась эта собака, и он не понимал поведение мужчины, причину, по которой он не плачет. Клоун был необычайно вежлив. Поэтому он и сказал: «Да, он умер…», закапывая землей холодное тело собаки и опуская на горку мячик. Мужчина всю жизнь прожил с этим псом, и ему было грустно от потери друга по имени «Аллен», но он не мог проронить, ни капельки слез. Мальчик и клоун грустили. Один в открытую, другой про себя. *** Утро выдалось тяжелым и тревожным. Тяжелым из-за сна и дождя за окном, а тревожным из-за отсутствия Линка. Да, проснувшись и не найдя Говарда, я немного испугался. И страх этот появился не без повода. Встать и не обнаружить человека, что следит за тобой круглыми сутками, как минимум подозрительно, и наводит на неутешительные мысли и мрачные выводы. С раздумьями покончено, пора вставать. Но уходить куда-то далеко и надолго из комнаты не стоит — кару в лице еще Линка никто не отменял. Утренние процедуры и возвращение в комнату — обычное дело в отсутствии Говарда. Ожидание его перед завтраком становиться привычным делом. Инспектор пришел спустя пару минут моих раздумий на тему «Что же съесть на обед?». — Я говорил с инспектором Рувилье, — только открыв дверь, с порога начал Линк, — и он сказал, что маршал Марианн Кросс хочет с тобой поговорить. Разговор пройдет под надзором и с аудиозаписью. И состоится он после завтрака. Так что поторапливайся. А вот это внезапно! С какого Кроссу понадобился со мной разговор? И не просто, а с наблюдением и записью! Но ведь можно со мной поговорить и во время тренировки. Плюс, в каком-то смысле, это приказ от Рувилье, а это значит, что что-то намечается. Неужто учитель работает совместно с Центром? Кажется, я запутался… — Уолкер, с тобой все хорошо? — Нет, я шокирован… Пошли в столовую. *** После приема пищи Линк отвел меня к инспектору Рувилье. Мою левую руку запечатали какими-то письменами, называемыми «техника», из-за чего мое тело стало очень тяжелым. Далее меня, в сопровождении нескольких людей в длинных плащах, покрывающих все их тело, проводили в другую комнату. В комнате стоял полумрак, разбавляемый парочкой ночников. В центре комнаты из всё той же бумажной техники составили прямоугольник, по углам которого находятся мои провожающие. Подперев стену, близ двери, стоял Лави. Скорее всего, он выполнял обязанности книгочея, наблюдал за происходящим, «записывал» в историю. У окна, повернувшись ко мне спиной и смотря на бьющие по стеклу капли дождя, стоял Кросс. — У 14 был кровный родственник— старший брат, — мужчина начал неожиданно для всех. — Этим братом и был Мана Уолкер. Он единственный, кто поддерживал 14 до тех пор, пока он не предал Ноев, до того самого момента, пока его не убил Тысячелетний граф. Все были удивлены заявлением маршала, но молчали. Кроме меня: — Учитель, как долго вы знали это? — Уже довольно давно, — мужчина выпустил сигаретный дым изо рта. Он немного развернулся в мою сторону, затягиваясь сигаретой и, вновь выпуская дым. — Перед тем, как 14 умер, я пообещал ему приглядывать за Маной. И если я сделаю это, то однажды ты вернешься к Мане. Это то, что обещал мне ты, Аллен. А точнее, 14. Лави отлепился от стены и подался корпусом вперед, но оставаясь на месте. Стражи, что держали бумажный барьер, остались стоять, не меняя своей позы и не реагируя на происходящие. Я был немного удивлен, но из-за амнезии я не помню почти ничего, а в голове каша. А теперь у меня есть подозрения, что каша станет более густой после этого разговора. — Вы утверждаете, что я являюсь 14? — раз мне выдался такой шанс, грех не воспользоваться. — Да, я в этом уверен, — Мариан слегка качнул головой. — Пробуждение состоялось еще не до конца, но я думаю, что ты уже начал ощущать присутствие 14 внутри себя, так ведь, Аллен? Его память начала просыпаться в тебе. Ты знаешь песню исполнителя, и ты смог сыграть ее, хотя до этого ни разу даже не дотрагивался до пианино. Ты — тот, кому были переданы воспоминания 14. Тот, через кого он вернется. И это уже не «Аллен». Когда ты был в той комнате, ты ведь кое-что увидел там, так? Кросс все знал, но не говорил мне из-за каких-то своих убеждений или сомнительного обещания. В любом случае он знал. Но как воспоминания оказались в моей голове? «…переданы.» — Что значит «Переданы»? И когда? — Извини, я без понятия, — мужчина завел руку под волосы и немного растрепал их. — Допустим. Но у вас наверняка есть предположения. — Они есть. Наверное, перед тем, как он умер. — А поподробнее? — После того, как 14 попытался убить графа, наступили не самые лучшие времена. Они с Манной жили как беглецы, находясь в постоянной опасности, исходящей от семьи Ноя. Не думаю, что 14 волновался «когда» или «кто». Он воспользовался своим шансом, как тот представился. И просто выбрал ближайшего случайного человека. У него не было других мыслей, кроме как использовать тебя для уничтожения графа. — Теперь более менее разобрался, — я кивнул головой. Маршал был немного удивлен моей реакцией, ведь «Аллен» бы начал впадать в ступор, повышать голос, мямлить и не верить. А тут «он» стоит спокойно и, отбросив эмоции и чувства, задает вопросы и отвечает связными предложениями. — Память 14 будет разрушать носителя постепенно, и в результате ты полностью обратишься в 14. Ты ведь уже сам стал все замечать, так? — Так, — вновь киваю, вспоминая тень за моей спиной в отражении. — В тот день, когда погиб 14, Мана утратил свой рассудок. Я не знаю, помнил ли он свое прошлое или нет. Чувствую, что поговорить нам больше не удастся, так что пользуюсь моментом. — Почему Вы раньше не говорили со мной на эту тему? — Хм, — кажется, мои вопросы и действия интересуют маршала все больше и больше. — Проверял, помнишь ли ты хоть что-то, что бы раскрывать тебе тайну, и реальна ли твоя амнезия. Значит, некоторые не верили в правдоподобность случившегося. Думали, что мне надоело, и я захотел отдохнуть, забыв все. Значит, во время тренировок Кросс не только обучал меня владением Чистой Силы, но и проводил проверку, не задавая вопросы. Учитель хорошо знал «Аллена». Я вновь киваю, смотря на ноги Мариана и пол рядом. — Есть что-то еще, что я должен знать? — поднимаю глаза на Кросса. — Когда ты обратишься в 14, тебе придется убить тех, кто дорог тебе. — Он ненавидит мое окружение? — с усмешкой. — Спроси у 14, — маршал прошел мимо меня по направлению к выходу. Давая понять, что разговор окончен. — Есть скрытая сторона этой войны. И на сей раз не смей умирать на полпути. Последние слова были сказаны явно не «мне» и не «Аллену», а «14», ведь именно он, по словам учителя, умер, не убив графа.