Пепельный шелкопряд

Когда-то давно, в детстве, Гираан столкнулся с демоном. Какой-то неумелый маг-самоучка из нагов призвал его в рабочем поселении и не смог удержать. В результате чего демон вырвался и уничтожил всё вокруг. Сам Рэт отчётливо помнил, как стоял посреди этого огненного хаоса и не мог отвести взгляд от демона. Он был… прекрасен. Будто воплощение самой ярости и злобы в огненных доспехах. Почему-то наёмник прекрасно помнил именно этот эпизод, в то время как всё остальное стёрлось из памяти со временем. Гираан смотрел на него и не мог пошевелиться. Не сдвинулся он и когда все вокруг сгорали заживо, крича от ужаса и боли, а дома рушились, словно сделанные из бумаги. Он плохо помнил, что происходило именно тогда, кроме странного почти священного трепета. И только час спустя он очнулся от своего странного состояния. Огляделся и понял, что надо бежать. Вряд ли наги будут к нему снисходительны и позволят жить, когда придут. Либо смерть, либо снова труд за небольшую миску похлёбки напополам с дурманящим зельем. И он бежал так быстро, как мог. Спотыкался, падал, вскакивал и снова бежал, пока силы не кончились. Учился выживать в лесу, учился прятаться, учился жить. В лесу выживать казалось проще, чем в людских городах. Но мальчишка понимал, что не сможет всю жизнь прожить этаким отшельником. Тем более зимы бы он не пережил в лесах что Тёмных земель, что Светлых. Конечно, радоваться внезапному появлению чумазого бродяжки никто не стал. Если честно, то его вообще не заметили — бездомным больше, бездомным меньше. Но, не смотря на это, Рэт быстро уяснил, что свою нечистую кровь нужно хорошо прятать и старался это делать. Люди не любили нагов, а уж к полукровок и вовсе ненавидели. С одной стороны, это и понятно, ведь совсем недавно закончилась война со змеелюдами. Они отличались изощрённой жестокостью, зачастую захватывая чужие отряды в плен, и использую как рабочую силу. Естественно, не один наг или нага не позарились бы по доброй воли на человеческого мужчину или женщину. Хотя их кровь и разбавляли жуткими ритуалами и магией, делая их меньше людьми. А значит и нежеланными гостями уже среди бывших собратьев. И всё равно подобная связь являлась наказанием, причём весьма неприятным и болезненным — слишком разные виды. Но из-за изменённой, как выражались сами наги — просветлённой крови, дети всё же рождались. Не часто, но рождались, опять же, при проведении специальных ритуалов, использованием зелий и сильной магии. Можно сказать, изламывали организм, грубо меняя его. Для людей такие пленные всё равно, что умирали. Их убивали, считая шпионами и предателями. Для нагов подобные являлись просто скотом, за которым надо приглядывать. Гираан знал это, что-то из разговоров ещё в поселении, что-то уже в деревнях и городах людей. Но это сложило довольно неприглядную картину для него. Порой ему удавалось найти какую-нибудь работу, за которую отсыпали бы немного мелочи или дали еды, но всё больше приходилось добывать либо попрошайничеством, либо воровством. Иногда он даже охотился на крыс. Порой ему казалось, что, будь он девчонкой, то найти заработок стало бы проще. Неправильные мысли, наверное, но тогда ему было плевать на всё, лишь бы найти еды и хоть немного теплое убежище, а серые однотонные дни погрязли в ощущении собственной беспомощности и отчаяния. Летом приходилось проще, так как работы много. Он мог пройтись до ближайших деревень и напроситься в помощь по хозяйству. Люди гнали его не всегда и порой удавалось не только получить корку хлеба за работу, но и подчерпнуть какие-то полезные знания. Например, у травницы. Зимой же совсем тоскливо становилось. К общинам нищих он старался не лезть, люди там были злые и он не ожидал от них чего-то хорошего. Они не заботились друг о друге, так, приглядывали просто. И, если кто-то серьёзно заболевал, от него избавлялись, а нехитрое имущество тут же растаскивалось. Гираан как-то раз видел, как это происходит и ничего, кроме омерзения, не испытал. Поэтому от них и от банд малолеток он старался держаться на расстоянии. Как-то уж так вышло, что в одном из городов людей его подобрала гильдия наёмных убийц на обучение. По сути, чистая случайность — непреднамеренное убийство какого-то пьяного идиота, решившего самоутвердиться с помощью бездомного попрошайки. Рэт тогда не испытывал ничего по поводу самого убийства. Куда больше его волновало то, что если его поймают, то кинут в тюрьму. Но, к счастью самого Гираана, его за убийством наблюдала не стража, а один из мастеров гильдии. Он и предложил ребёнку кров и еду в обмен на службу. Изголодавшемуся мальчишке больше и не надо было и, не смотря на всю подозрительность, он не испытывал желания оставаться на улице. А уже в гильдии старался учиться, дабы оправдать своё пребывание там. Ненавистное наследие — змеиная кровь — давала много возможностей, чтобы обойти других «учеников». Большая ловкость, лучше реакция, более острое зрение. Пожалуй, именно там он впервые понял, насколько сильно отличается от других людей. Не учёл только, что контракт подписывался на всю жизнь и выйти из гильдии можно только умерев. У Гильдии наёмных убийц присутсвовало множество бонусов для своих работников, одним из которых являлось разрешение на «казнь», которое позволяло избежать наказания со стороны властей. К сожалению, работа на официальную Гильдию убийц не страховала от разбирательств с другими наёмниками, жадущими мести родственниками и прочей прелестью. Да и если поймают на месте, то отвертеться не получиться. Стража не очень любила эту гильдию, а вступать в конфликт с ней… Пойди докажи, что это не ты первым бросился на стражу, особенно будучи трупом. Так что «официальной» эта гильдия являлась относительно, больше напоминая отдел ликвидаторов тайной канцелярии, который может брать заказы и на стороне. Гильдия Охотников для Гираана выступала скорее в роли прикрытия и возможности удрать на задания подальше от населённых пунктов после очередного удачного убийства. Таким же было и начало путешествия в компании Илвы и других наёмников. Впрочем, ему всё время казалось, что Охотница его раскусила и всё знает. А не спрашивает именно потому, что ей не нужны подтверждения. Да и сама она казалась странной, нереальной, словно мираж, но от этого не переставя быть менее обаятельной. Девушка ему нравилась, но он бы не смог сказать, почему именно. Просто в ней было много странного, почти заразного свободолюбия. Настолько, что сам Гираан начинал тосковать по своей судьбе и отсутствия выбора. И с таким же восторгом и трепетом Рэт мог бы смотреть на диких орлов или больших кошек. Моррак такого трепета не внушал, от Моррака ему хотелось держаться подальше. Объяснить своих предчувствий и опасений он тоже не мог, но предпочитал слушать свою интуицию, и никогда в ссорах не доводил спутника мага до настоящей злобы. А наигранную Рэт и так видел, как и быстро затихшую вражду между Илвой и Морраком, постепенно переросшую в странную не то дружбу, не то доверие, а потом и во что-то другое, непонятное самому Гираану. Вроде ничего и не изменилось между ними, но в то же время изменилось всё. Было завидно, немного злило, но Рэт смирился. Но тогда, у руин, глядя на Моррака, он не мог подавить внутренний ужас и сладкий трепет восторга, будто бы перед ним внезапно появилось удивительно прекрасное, но жестокое создание. Даже не создание — разгневанное божество. В себя прийти помогла Илва, за что он был ей благодарен. Иначе осталось бы от него обугленная головешка. Честно говоря, Корна ему до сих пор искренне жаль, но поделать он уже ничего не мог на тот момент. Потому тоже смирился с этим, как с неизбежным злом. Раэндала потребовалось некоторое время потормошить, чтобы молодой наёмник отошёл от произошедшего. Паренёк оказался довольно впечатлительным и, в результате, вовсе ушёл из наёмников. Дальнейшей его судьбой Рэт не интересовался, разумно рассудив, что это не его дело. А позже, спустя долгое время, он вновь встретился с демонессой. Она вела себя так, будто ничего и не случилось, и сам Гираан решил вести себя так же. Не все же задания бывают успешны, правильно? А ссориться с демоном он не хотел, хотя внутри всё ещё теплились воспоминания о том, как призывной демон разрушил дом, убил всех, кто там жил. Долгие разговоры с Илвой затушили и детскую обиду, и зачатки желания мстить. Просто внезапное нечто непонятное и злое оказалось совсем не злым. Нейтральным скорее, пусть и всё таким же непонятным. И страх тоже ушёл, оставив разумное опасение. А мелкие подколки с тем, когда она принимала другой облик, вгоняя напарника в безвольное состояние, не особо и злили. Пожалуй, он даже к неожиданной компании демонов относился без предубеждений, радуясь тому, что когда-то наложенное неизвестным демоном заклятие можно снять и возможности понаблюдать за ними. Когда ещё такая возможность будет? Хемра и Дейран казались забавными подростками лет шестнадцати, а почти всегда сонный инкуб не внушал какой-либо опасности. Почему-то он больше напоминал ленивого толстого енота, чем опасного хищника. Ровно до этого момента. Инар стоял напротив Гираана и смотрел прямо, изучающее, оценивающе, как будто приценивался к товару. И Рэту стало резко не по себе от этого. Видимо, метка Илвы его нисколько не смущала и её настоящее назначение он прекрасно знал. Но не мог же он решить съесть его, так? Ведь такое можно считать едва ли не открытым воровством, а демонесса куда сильнее. И если узнает, то на тормозах это не спустит. «— Если узнает, —» тоскливо поправил он себя мысленно. «— Только кто ей расскажет-то?» А ведь она предупреждала о подобном и не раз. Но Гираан считал, что Инар не будет действовать как-то открыто. Зря, как оказалось. Однако версия с пожиранием почему-то всё ещё казалась притянутой за уши. Но если его не собираются есть, то зачем он тогда нужен? — Не строй на наш счёт иллюзий, Рэт. Если тебе сейчас дружелюбно улыбаются, это не значит, что тебя с точно такой же улыбкой не прирежут через минуту, — говорила Илва, кидая в костёр очередную ветку. — То, что я отношусь к тебе дружелюбно, не означает такой же настрой других моих сородичей. У нас действует право силы. Никогда до конца не доверяй другим демонам, ибо все лгут. Невинность — одна из величайших иллюзий жизни. Мужчина отступил от демона шаг, другой, третий. Его всё ещё покачивало, а ощущение опустошённости внутри после снятия аршры не проходило, но наёмный убийца предпочёл бы хандрить в другом месте. Демоны быстрые, ловкие, сильные. Рэт сомневался, что мог бы справиться с инкубом и в лучшей своей форме, да и снаряжения почти не было при себе, но выбирать не приходилось. И мужчина рванул в сторону. Инкуб кинулся следом, перекрывая выход из небольшого зала. Схватка была короткой, и с каждым новым движением Гираан понимал, что всё больше тонет в иллюзиях сноходца. Не сильных, но сам наёмник не был магом, чтобы разогнать их, а нехитрые приёмы не помогали против магии демона. Реальность вокруг плыла, стены сжимались, изгибаясь под каким-то нереальным углом, а пол бугрился. Наёмник чувствовал, как его ведёт из стороны в сторону, а к горлу подступил ком. Почему-то неожиданно ярко запомнились пронзительно жёлтые глаза инкуба и его по-звериному светящиеся голубовато-белым вытянутые зрачки. Последнее, что он услышал перед тем, как провалиться в полную боли темноту, это победный рык Инара: — Попался! Из тебя будет прекрасный материал для обращения…