Выбор бессмертного

Спустя минуту Филиппу показалось, что Адриан дрался вполсилы, позволяя выигрывать ему, когда увидел надменно-насмешливую ухмылку на окровавленном лице и прямой твердый взгляд, устремленный на него снизу вверх. Адриан в грязной порванной одежде лежал на спине, видя, как Филипп медленно подходит, чтобы оторвать ему голову, ему — старейшине! — или вырвать сердце. — Я сейчас прикончу тебя, блондинчик. Не знаю как ты крут среди своих, но против меня тебе не выстоять. Я на ногах, а ты — нет. Как минимум. — Это вряд ли, — Адриан приподнялся на локтях и выглядел так, будто не лежал на грязной земле, а возлежал на тахте в расслабленной позе. — Я специально дрался не в полную силу, чтобы растянуть удовольствие. — Ты псих что ли? Адриан обвел взглядом двор и окна. Если бы их случайно заметили, то взору наблюдателя предстало бы весьма странное и донельзя непонятное зрелище: двое мужчин с невероятной силой бросали друг друга на добрых несколько метров, перемещаясь с поразительной скоростью и с такой же скоростью нанося удары и уклоняясь от них. — Я развлекаюсь. Я же говорил. И то, что я на земле, а ты нет, ничего не значит, идиот. — Почему ты сдерживаешься? — Филипп сплюнул собственную кровь. Тело болело, в голове шумело. Его противник был очень силен и выглядел спокойным и уверенным в себе. Это пугало. Лишь радовало, что и Адриану все же немного досталось, но ведь это еще не конец. — Вставай, — прорычал Филипп, приближаясь, — и береги голову и сердце! — А ты заставь, — осклабился старейшина. — Собака… Филипп подлетел и пнул Адриана в бок. Он хотел еще что-то злобно прорычать, но слова не успели сорваться с губ, так как вампир был откинут на несколько метров и врезался в стоящее рядом дерево. Послышался сухой треск древесины — это ствол не выдержал мощного удара и переломился пополам. Филипп почувствовал сильную боль в спине и в грудине; хрустнув, треснули ребра. Такой удар не пережил бы ни один смертный, в лучшем случае оставшись навсегда калекой, не способным подняться с инвалидного кресла. Но Филипп, кряхтя, уже пытался подняться на ноги, опираясь ладонями о землю. Адриан неспешно подошел, и теперь Филипп мог лицезреть его черные ботинки. — Последний писк моды, не иначе? —злобная ирония сквозила в голосе. — Безусловно, мой друг. Когда Филипп поднял лицо, то получил удар кулаком в скулу, который отбросил его навзничь. Шея опасно затрещала, рот еще больше заполнился кровью, в глазах помутилось. Филиппу показалось, что голова могла бы отделиться от тела, если бы Адриан ударил сильнее. Ему рассказывали о невероятно сильных особях своего вида, способных одним ударом наотмашь отделить голову вампира от тела. Обычно это делается иным способом и требует мастерства и силы, и в этом, как правило, участвуют как минимум двое: один или двое держат, третий отрывает. Это ведь не голова человека, а здесь он почувствовал… Филипп вцепился в собственную шею… Адриан рывком поднял противника с земли, и Филипп тут же ощутил, как рука пробила его грудину и вошла в плоть по кисть. Филипп взвыл, затем захрипел, в налитых кровью глазах читалась ненависть, смешанная с мольбой и ужасом. Он почувствовал, как пальцы нашли его сердце и сжали. —Н-е-е-т… Рывок — и вот оно бьется в руке убийцы. «Триста лет всего… » — пронеслось в мозгу. Адриан осмотрелся. Никого. Если кто-то что-то и заметил, то уж точно ничего не понял, но все же лучше побыстрее уйти. Он вытер лицо тканью черной рубашки — все равно ее уже на помойку, вытер окровавленную руку и ботинки о пиджак мертвого Филиппа, отряхнулся и собирался уже покинуть это место. Он был здесь совсем недавно, восседая на крыше одного из соседних домов. И он видел какого-то человека, который в ту минуту смотрел на него с земли, пока он не спрыгнул и не исчез в темноте. Этот человек еще стоял возле детской площадки, но было далековато и настолько темно, что даже с его вампирским зрением он точно не мог сказать, парень ли это был или девушка. Он почувствовал дикий голод. Сейчас он вонзил бы зубы в кого угодно, разве что не в вонючего бездомного, но разве можно отказать себе в охоте? Азарт хищника никуда не делся. — Где-то обронил, — пробормотал мужчина, осматривая землю. — И все из-за заварушки! И зажигалку, и именно сейчас так нужную мне… а вот! Нашел! Тело вампира, щедро облитое бензином, охватило пламя. Мужчина вышел на более оживленную улицу, но народа оказалось по пальцам пересчитать. Через некоторое время подходящая жертва нашлась: парень вышел из круглосуточного магазина и завернул в укромный переулок. Неплохо пахнет. Молод. Рядом никого. Как по маслу. Как в лучших традициях жанра. Клыки впиваются в шею, погружаясь все глубже… Крик, похожий на поросячий визг, заглушается плотно прижатой ладонью. В ушах наушники, в которых играет одна из любимых песен, а ее слова — это последнее, что жертва слышит в жизни. Зазвонил телефон, выпавший из кармана. Адриан поднял его, прочитав на дисплее «мама». Затем перевел совершенно безразличный взгляд на мертвые глаза паренька. — Увы, твою мамы ждут не очень радостные новости. *** Виолетта тусовалась в клубе уже третий час в обнимку с кавалером, имя которого смутно помнила. Новый мужчина, с которым она планировала встречу, сообщил, что не придет. У него появились какие-то срочные дела и он, конечно же, дико извиняется. Виолетта была разочарована и зла, она в мыслях послала его ко всем чертям и почувствовала себя обманутой и брошенной, но утешители нашлись быстро. Алкоголь ударил в голову и нужно было проветриться. Прохладный, осенний воздух точно должен немного отрезвить ее и взбодрить. — Эй, как там тебя? — она толкнула локтем сидящего рядом парня. — Антон, Вилка, — засмеялся Антон. — Не называй меня так, — нахмурилась девушка. — Лучше проводи! — Домой? — Антон подмигнул компании. — Я только за! — Нет, подышать. — Она наклюкалась, Антох, пусть выйдет на воздух! Виолетта перевела недовольный взгляд на какую-то девицу за их столиком: она сидела в обнимку с парнем, вульгарно задрав ноги ему на колени, и потягивала «Маргариту». Имя ее она тоже не помнила. — Я проведу, если потом к тебе, — нагнувшись к ней близко так, что носом коснулся мочки ее уха, сказал Антон. — Да пошел ты, — неожиданно обиделась Виолетта, захватив сумочку, поднялась и, слегка пошатываясь, направилась к выходу сквозь танцующую толпу. — Пойдешь за ней? — с интересом спросила девушка, потягивающая «Маргариту». — Ай, в лом, — отмахнулся парень. Виолетта нетвердой походкой поднялась по ступенькам, держась за перила, и взяла пальто из гардероба. Прохладный, а с духоты кажущийся холодным воздух приятно обдувал раскрасневшееся лицо. Пальто не застегнула, просто накинула на плечи, позволяя прохладе ночи немного привести ее в трезвое состояние. — Урод, — фыркнула Виолетта, доставая сигарету. Блаженно прикрыв глаза, затянулась. Ей вдруг резко не захотелось возвращаться, и почему-то вспомнился Вася. — Может набрать ему? Хотя ночь на дворе, но я такая пьяная! А еще курю! Вот что я делаю? — Девушка, такси? — Пожалуй, я пройдусь, — не очень уверенно ответила она. — Не очень-то здраво гулять одной по ночам, — заметил один из таксистов. — Могу подвезти за пол цены и помочь дойти до дома. Виолетта подумала, что лучше в такси не садится в таком состоянии. Так же в словах она уловила какой-то не очень хороший намек, или ей только так показалось? Она подумала тогда, что прогуляться и за это время немного протрезветь будет лучшим вариантом, а там она решит что делать. Может вообще вернется в клуб, кто знает. *** Он прогуливался по городу, встречая редких прохожих, и пока не желая уезжать в свой дом. Вампир сегодня ел один раз и не думал о еще одной жертве, пока не встретил ее, идущую слегка пошатывающейся походкой в сторону щедро освещенного центрального проспекта, создающего контраст с тихими темными улочками, скверами и парками. Пока девушку окутывал полумрак, лишь иногда на нее попадал тусклый свет фонаря, освещая полноватую, но не лишенную привлекательности фигуру. Адриан решил проследовать за ней максимально долго и проверить, почувствует ли он, что хочет сделать ее своей второй жертвой за эту ночь. И чем дольше он шел за ней, тем отчетливей просыпалось это чувство — желание найти ее яремную вену, ощутить сбивающийся пульс, бешеное биение сердца… Вампир сократил расстояние, яснее уловив шлейф духов. Сократил еще, и почувствовал запах женского тела: довольно приятный, если не считать несильный запах пота. — Не боитесь разгуливать одна в такой час? Девушка вздрогнула и обернулась. Он не спеша подошел, дружелюбно смотря на нее, а она на него — настороженно. — Ну, после ваших слов, точно опасаться будешь, — ответила Виолетта, внимательно разглядывая незнакомца под падающим светом от фонаря. И чем больше смотрела, тем больше удивлялась. Незнакомец был невероятно хорош собой. Просто дьявольски! Видела ли она таких доселе? — Я не кусаюсь, — Адриан обнажил безукоризненный ряд зубов. — Правда? — улыбка сама собой легла на губы. — Честное слово! — заверил он, и бросил взгляд вперед — до конца сквера оставалось метров сто. — Как вас зовут, прекрасная незнакомка? — О как! — жеманно воскликнула Виолетта. — Виола! Виолетта! Можно просто Вета, или Ви, но не Вилка, не люблю такого сокращения. — Адриан, — театрально поклонился мужчина, чувствуя подступающее раздражение от такой ненужной многословности, и пожал протянутую руку. — Ого! Адриан! Не шутите? — она во все глаза смотрела на него. — Не слышала такого имени. — Нисколечко. И я вампир, мадам. — О, вампир, надо же! Как романтично, — засмеялась Виолетта, а в мозгу высветилось знакомое предостережение: «Берегись темноты!» «Почему я вспомнила это?» — подумала Виолетта, продолжая на автомате улыбаться, но уже слабее, а внутри что-то кольнуло. — Романтично? Вы находите? И тут лицо мужчины стало меняться, превращаясь в нечто жуткое. Виолетта истошно закричала и Адриан рванул ее к себе. Девушка от ужаса и боли закричала еще сильнее и пришлось зажать рот рукой. Жадный глоток. Еще один. И еще. Не спеша, не торопясь, заставляя жертву умирать мучительно медленно, не избавляя ее от мук переломом шейных позвонков. Он слушал сдавленное мычание вместо крика от плотно прижатой ладони. Еще один упоительный глоток. Вампир оторвался от шеи и, чуть прикрыв глаза, запрокинул голову, испуская удовлетворенный тихий рык. Ее кровь заставляла слегка кружиться голову, будто от хмели. Она оказалась на редкость вкусной! Он снова вонзил зубы в глубокие круглые ранки, растягивая удовольствие, держа в руках бьющееся в конвульсиях тело… Рука, затыкающая рот жертве, уже была не нужна. «Папа… кошки мои любимые… как вы без меня будете… простите меня…» *** Дина проснулась среди ночи от неясной тревоги. Она попыталась вспомнить, что ей снилось, но не могла. Сердце билось в ускоренном темпе. Она потерла глаза, резко захотелось налить себе стакан воды. Встав с постели, открыла дверь в соседнюю комнату — мать спала. Веста — полосатое рыжее чудо — проследовала за ней на кухню, тихонечко мурлыкая. Отпив холодной воды прямо из-под крана, Дина посмотрела в незашторенное окно. И почему, когда она глянула на яркую рекламу клуба напротив, которая всю ночь напролет мигала в окна, перед глазами встало лицо Виолетты? Они не общались пару-тройку дней, и сегодня она собиралась набрать ей. Постояв с минуту на кухне, она вернулась в спальню и поставила стакан на тумбочку рядом с кроватью. Почему-то неясное чувство тревоги не проходило. Чем больше Дина сидела на кровати, подоткнув под спину подушку, тем больше ей думалось, что это не от плохого сна. Она упорно вспоминала подругу и не понимала, почему сейчас. На часах 2 ночи. Дину иной раз мучила бессонница, но смущало то, что именно сейчас у нее возникло желание написать подруге смс. «Хорошо, что хоть позвонить не захотелось в такой час», — подумала Дина. И еще одно нелогичное глупое желание, учитывая время — захотелось зайти в альбом и увидеть ее фото. Вот прямо сейчас. Виолетта с открытой улыбкой на лице в обнимку с ней в одном из кафе города, где они любили бывать. Следующее — у входа в ночной клуб прошлым летом вместе с Эмилией. Следующее — Виолетта крутится перед зеркалом в торговом центре и просит ее запечатлеть. Тогда они собирались на свадьбу. Следующее — она со скромным букетом нежно-алых роз, а кем подаренных, Дина не помнила. Веселая, заводная, жизнерадостная, улыбчивая, с ней даже ежик Дина, как называла ее мать за жесткий и колючий характер, не могла сдержать веселой улыбки. Вместе со школы, потом универ, потом работа. Одинаковые профессии — обе бухгалтера, только работали в разных местах. Вот и сейчас на губы легла легкая улыбка, пока она рассматривала позитивные фото в телефоне. Палец лежал на клавиатуре, она раздумывала. — Бред, — сказала Дина, потянувшись к стакану с водой. — Ну что за бред? Что я делаю? Да все с ней в порядке! Веста прыгнула на кровать, и Дина притянула ее к себе, зарывшись лицом в шелковистую шерстку. «Свяжусь с ней днем, — подумала Дина, целуя кошку в мокрый нос. — Спать пора, а то опять встану с синяками под глазами». *** Утро лениво вползало в комнату сквозь неплотно закрытые жалюзи. Эмилия полчаса ворочалась в постели, щуря глаза и не желая вставать. У нее есть час, есть время заварить кофе и закинуть парочку бутербродов. Спалось ей сегодня на удивление неплохо, лишь один раз она проснулась, но довольно быстро уснула. Заставив себя вылезти из-под одеяла, направилась на кухню ставить чайник. Пусть он закипает, пока она на скорую руку примет горячий душ. Эмилия удовлетворенно вздохнула, наслаждаясь потоками горячей воды. Пар медленно заполнил ванную комнату, делая ее самым теплым местом в доме. Она не могла сейчас позволить себе долго нежиться в душе, поэтому, хоть и не хотелось вылезать, пришлось торопиться. Обхватив горячую чашку, она сидела на диване, поджав ноги. Тарелка с двумя свежеприготовленными бутербродами стояла рядом на тумбочке. Аппетит появился, и она была рада этому. Ни на что другое у нее времени практически не осталось. С последним глотком кофе мысли вернулись в тот вечер, когда она была свидетелем престранного явления: человек стоял на краю крыши, потом прыжок, но трупа, лежащего на земле, где он должен был быть, не было. Эмилия убедила себя в том, что ей померещилось. Она слабо улыбнулась, посмеиваясь над собой. Ей померещилось. Определенно. Ни один человек не сможет упав с высоты двенадцатиэтажного дома преспокойно встать и пойти по своим делам. Но она помнила страх, который в первые минуты был так силен, что становилось трудно дышать и соображать. Это чувство животного страха в те минуты, когда рядом даже никого не было, она запомнила надолго. Но потом стала уверять себя, что ничего не видела, чтобы не зацикливаться на странном и пугающем видении. — Фильмы о вампирах дают о себе знать, — пробормотала она с присущей ей усмешкой. Проходя соседний двор, она увидела милицию, оградительную ленту и толпу зевак. — Что случилось? — Да убийство, — буднично, словно тут это в порядке вещей, ответили ей. — Труп только увезли. Дворник нашел, говорят, поплохело ему от увиденного, — женщина покосилась на Эмилию. — От увиденного? — эхом переспросила Эмилия. — Говорят, так сгорело, словно бензином полили! Даже не определить было сразу мужчина или женщина. — Ужас какой! И что, никто ночью не заметил, как человек горит под окнами? — Да у нас никто никогда ничего не видит и не слышит, а если и видят, то молчат. Не в курсе что ли?! — А с деревом что? — С каким деревом? — на нее в непонимании посмотрели. — Да вон с тем! — Эмилия указала рукой на переломившийся ствол молодого клена. — Только вчера с ним все было нормально! — Да не знаю я, — раздраженно отмахнулась женщина и пошла прочь. Эмилия нахмурилась. Еще вчера она шла домой через этот двор. Озадаченно уставившись на дерево, она слышала, как кто-то озвучил ее собственную мысль: «Разве был ураган?» Размышляя параллельно, что еще немного, и она может опоздать на работу, девушка направилась к автобусной остановке. Послышался звук пришедших на вайбер сообщений. Первое от Бориса: «Привет, как ты, красавица?» И тут пришло осознание. Четко и окончательно, как никогда, что сегодня же она поставит точку. С каждым человеком бывают такие моменты, когда какая-нибудь сущая мелочь, вроде взгляда, интонации, жеста или слова может поставить жирную точку. Для Эмилии этой мелочью стало вот это вот набившее оскомину приветствие, именно в эту секунду, этим утром, когда она поняла, что все кончено. Она решила поставить Бориса на игнор и открыла еще одно сообщение, от Дины. «Привет! Ты общалась с Ви сегодня или вчера?» «Нет», — написала Эмилия. — «А почему ты спрашиваешь?» «Я не могу дозвониться до нее, телефон не отвечает». Эмилия видела, как вайбер сообщил о том, что Дина продолжает набирать текст, и убрала телефон в карман, ожидая автобуса. Что-то случилось? Эмилия села напротив окна и взяла телефон. «Ты посчитаешь меня ку-ку, но сегодня ночью я проснулась в тревоге и думала о ней. Мне показалось, что что-то произошло. Я звоню, а никто не отвечает. Онлайн ее не было со вчерашнего дня». Эмилия хотела было напечатать дежурное в таком случае «не волнуйся», но затем вспомнила, что тоже разок проснулась этой ночью. Повинуясь странному желанию, она задала вопрос, скорее из любопытства, но было в этом вопросе и еще что-то, похожее на смутную тревогу. «А в каком часу ты проснулась?» «Почему ты спрашиваешь?» «Просто любопытно», — уклончиво ответила девушка. «В два или около того». Эмилия задержала взгляд на этой строчке. С виду она казалась не более чем задумчивой, но внутри зрело плохое предчувствие. Она тоже проснулась ночью, тоже около двух, но ничего не чувствовала насчет подруги, ничего тревожного, просто проснулась. Так бывает со всеми. Ну, а время — просто совпадение. «Да все будет хорошо», — стала она писать, немного подумав и решив, что Дина не должна знать об этом, пока не появится их подруга. А она появится. «Скоро Ви сама тебе позвонит. Я думаю, это ни с чем не связано». Дина сидела в офисе за рабочим столом, теребя плотно поджатые губы. Так она всегда делала, когда сильно нервничала. Дина решила пока не продолжать писанину и поговорить с Эмилией позже, если подруга не выйдет на связь. Переведя взгляд на монитор компьютера, она принялась за скучные отчеты. Когда Эмилия открывала двери брендового бутика одежды, где на славу проработала уже три года, ей показалось, что начинается череда пугающих событий. Она вновь вспомнила слова ясновидящей и смутная тревога стала заползать под кожу. *** — Слушай, в лом тратиться, пошли прошвырнемся, метро же близко. — Макса сильно мутило. Он не помнил, когда последний раз столько пил. — А то в такси меня, боюсь, вывернет… и далековато, я почти все просадил, — не дожидаясь ответа и пошатываясь, под уговоры таксистов довезти «с ветерком и недорого», он спустился с лестницы в сторону сквера. — Брррр… прохладно, — поежился второй, которого все звали Сержем, но последовал за другом, хотя не особенно хотел идти, но у него была та же проблема — отсутствие денег. Со скудными наличными в кармане их могли провезти с ветерком максимум пару остановок. — Ага, как же, недорого, суки! Дерете, как скоты последние, — пробурчал он себе под нос и сплюнул на землю. Почти не обсуждая сегодняшний кутеж, перебрасываясь лишь редкими фразами, они больше слушали непривычную тишину. Вокруг еще не было ни души, лишь где-то вдалеке на проспекте параллельно им прошел одинокий прохожий. — По мозгам бьет, — буркнул Серж, доставая сигарету. Он всегда задавался вопросом, почему после алкоголя так хочется курить? — Что бьет? — не понял Макс. — Да тишина эта, — вяло отозвался Серж. — А музон круглую ночь, значит, не бьет? — Вот я и говорю, что после шума тишина как раз и… Он не договорил, первый заприметив что-то на дороге, что его остановило. — Макс? — настороженно позвал он друга. — Что? Ой! — Макс смачно отрыгнул, не прикрывая рот рукой. — Что это? — Где? — Макс уже сам увидел что-то, подозрительно лежащее у них на пути, но спросил на автомате. — Ты что, слепой?! Они медленно подошли ближе и остановились в паре метров от того, что увидели. Поврежденное огнем тело лежало на посыпанной гравием дорожке, прямо в свете еще горевшего фонаря. Было видно, что это девушка. Обуглившееся лицо смотрело вверх, сгоревшая кожа на нем обнажила ряд зубов в страшном, посмертном оскале. Макс зажал рот рукой, но приступ рвоты остановить не смог. Серж оказался крепче и с широко распахнутыми от ужаса глазами смотрел перед собой, боясь подойти ближе. Он тут же протрезвел. Сигарета выпала из ослабевших пальцев. — Ее что, никто не заметил? — А ты думаешь, здесь по ночам люди толпами ходят? — Макса вывернуло снова. — Надо сообщить… — Может, свалим? — Макс наконец-то разогнулся, тяжело дыша. — Стремно, бл*ть! — Рехнулся?! — в голосе Сержа звучало возмущение, но что-то не очень ярое. Он сомневался и, если честно, хотел последовать совету Макса. — Серега, пойдем, — взмолился парень, стараясь не дышать носом и впервые назвав его не Сержем. — Пожалуйста! Ее найдут скоро, здесь днем народу полно. Другие сообщат! — А чего ты так боишься? — Серж медленно перевел взгляд на друга. — Я не знаю, — яростно помотал головой Макс, как завороженный смотря на почерневшую руку. — Как-то стремно мне… — Ссыкло, — беззлобно констатировал Серж и перевел взгляд на тело. — Интересно, кто ее так? И за что? Первый прилив ужаса, смешанный с отвращением, прошел, уступив место жалости и сочувствию. — А может, ни за что. Просто так, — выдавил из себя Макс, бледный, как мел. Он нервно топтался на месте. — Мало ли в мире психов? — Пошли. — Пизд*ц какой-то! В центре города бл*ть! Они удалялись в гробовой тишине, но у входа в метро Серж взял в руки телефон. Последняя крупица сомнения куда-то испарилась. Он должен. — Алло? Я хочу заявить о преступлении. *** Весь день Эмилия старалась не думать о сегодняшних событиях, усердно выполняя свою работу. Вот-вот выходит ее новая коллекция, над которой она работала последние полгода, и мыслей ни на что постороннее не должно было оставаться. Она вышла из мастерской, когда часы показывали девять. Руки болели. Телефон она не брала целый день, чтобы углубиться в работу и не отвлекаться, а сейчас, проверяя вайбер, нашла на нем два сообщения от Бориса, которые проигнорировала. Дина больше не писала, это радовало и не радовало одновременно. Эмилия решила набрать Виолетте, надеясь, что на звонок ответят, но телефон возвестил, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Дина сняла трубку на третьем гудке. По голосу Эмилия сразу все поняла, не нужно было даже спрашивать. — Эля, ты же меня знаешь, я не паникую просто так и не накручиваю. Я вообще по жизни железная леди, — серьезным тоном заявили в трубку. — Но абонент недоступен или выключен. Да, Эмилия это знала. Дина — кремень, и потому нынешнее положение Эмилию смущало. Она вздохнула, собираясь с мыслями. — Да, я знаю. Только что звонила. То есть ты накрутила только потому, что тебе ночью подумалось, что с Веткой что-то не так? — Я понимаю, что звучит странно, но мне так кажется. Предчувствие. Обычно я себя не накручиваю. — От твоей паники ничего не изменится, прошло слишком мало времени. Мы с ней не общались эти дни, но я вспомнила, вроде она недавно говорила, что на тусовку собирается. Но я совершенно не помню, когда и куда, извини. Может, она пошла, а телефон потеряла? Или батарея сдохла, и не дошли руки зарядить? Ну, бывает же такое! Возможно, Вета была на работе сегодня, а возможно, взяла выходной и отсыпается после гулянки. — Пошла в клуб в будний день? — А ты никогда не ходила в будний день, если завтра на работу? — Никогда, — сухо ответили в трубку. — Это лучше делать в выходные. — Я не знаю, Дина, — Эмилия устало вздохнула. — Я особо не ходок по таким местам, — она уже вышла на своей остановке и стояла на тротуаре, ожидая зеленого света светофора. Ее спальный район со скудным освещением, казалось, погружался в непролазную тьму с редкими одинокими фонарями по сравнению с центральными улицами города. Сейчас ей очень захотелось повернуть обратно и очутиться вновь на более освещенных улицах. — Я не знаю, что думать, но пока мы ничего не знаем наверняка, давай все же мыслить спокойно и позитивно. Эмилия понимала, что говорит просто дежурные фразы, такие, которые всегда говорят в подобных ситуациях, потому что не знают, что еще сказать и чем успокоить. Она понимала Дину: с Виолетой они были не разлей вода много лет, ее же, Эмилию, Виолетта знала сравнительно недолго, и общались они не очень близко, но это не мешало на душе скрести кошкам. Попросив обязательно звонить ей, как что-то прояснится, девушка юркнула в черноту арки местной поликлиники. Вот двор, где дерево, будто застывшее в низком поклоне, кроной касалось земли. Она сбавила шаг и решила подойти к нему. Эмилия не заметила мужчину, стоявшего возле ближайшего подъезда. Она в глубокой задумчивости коснулась ствола там, где произошел надлом, и не заметила, как за ней наблюдали со стороны. *** Он ждал. Он не мог не прийти и не закончить с ней, хотя нужно отдать должное — Адриан своеобразно, в извращенной форме, был благодарен смертной, что поразмял косточки. Он не видел себе подобных лет тридцать, если не больше. Вампир конечно же не знал, будет ли она сегодня здесь, пройдет ли мимо. Он просто надеялся и надежда его не подвела. Он наблюдал за ней несколько минут, и то, как она в задумчивости гладила ствол дерева, вызвало в нем интерес. — Почему меня это смущает? — Что именно? Эмилия вздрогнула и подняла глаза. В паре метров от нее стоял неизвестный ей мужчина. «Как он услышал? Я же так тихо сказала!» — Так что же вас смущает? Дерево? В голосе незнакомца Эмилия явно расслышала насмешку и ответила суховато: — Сломанный ствол дерева как от очень сильного удара… А ветра такой силы на днях не припомню и… — Вот как! И что? — Чертовщина какая-то… — Почему же?! «А это кто вообще? Зачем он подошел и почему интересуется?! Странно…» — Сломанное дерево во дворе и обгоревший труп как-то плохо сочетаются, — ответила она без запинки, про себя отмечая, что голос незнакомца ближе к баритону, чем к тенору, и скорее приятный, нежели наоборот. А вот лицо из-за полутьмы четко рассмотреть не удавалось, но у нее сразу же сложилась уверенность, что он далеко не урод. Но все это и близко не стояло с уверенностью, что нужно бежать без оглядки. — Ах, вот оно что, — протянул мужчина, наблюдая за ее реакцией. — И какие будут догадки? — Понятия не имею, — сухо отрезала девушка, но с места не сдвинулась. Она стоически не отводила глаз, не делала резких движений и не понимала почему. Нужно бежать, но бежать нельзя. Возможно, интуиция ей говорила, что так правильней всего, если хочешь унести ноги. Эмилии сейчас копаться в этом вопросе было некогда, поэтому она просто слушала свою интуицию. — Я наблюдал за вами, — прямо сказал Адриан, и ей показалось, что в его голосе она слышит смех. — Вот как! «Когда и как давно? И что происходит вообще?» — Сегодня? — И сегодня и раньше. — Где и когда? — Не важно. — А главное зачем? — И не дожидаясь ответа: — Вы сталкер? — Сталкер? — Вы преследуете меня? — Я бы не назвал это преследованием, скорее, наблюдал. «Что-то мне от этого не легче!» — И что мне сделать с этой информацией? По его лицу пробежало мимолетное удивление. Он слышал, как сильно билось ее сердце, но виду что волнуется она не подавала совершенно. Рот ее плотно сжат, подбородок не дрожит, глаза скользнули по его фигуре — мимолетно, она его не разглядывала. Адриан довольно усмехнулся и спросил: — Так вы мне расскажете, какие мысли вас посещают? — А почему вас это так интересует? Может, мысли есть у вас? — Да, и самые интересные.