Выбор бессмертного

Он коротко вскрикнул, когда перед ним, будто опустившись откуда-то сверху, преградив дорогу, возникла мужская фигура. — Эй, чувак, послушай, — третий дико озирался по сторонам, не понимая, как человек очутился перед его носом. Страх сжал стальными кольцами горло, он еле мог говорить. Парень видел удары столь мощные, что это просто не поддавалось объяснению. — Эй, супермен, если ты из-за тех девчонок, то брось, мы бы их отпустили, ты че! Да мы подурачиться, только и всего! Адриан ничего не ответил. — Слушай, ты хоть меня отпусти, а? Я не хочу с тобой драться… Парень смотрел в немигающие глаза незнакомца, вызывающие в нем животный ужас. Точнее, их выражение — застывшее, нездешнее, страшное… — Чувак, — пискнул он, — отпусти меня… не надо как с моими друганами, а? Адриану свело зубы от жалобного скулежа, и, метнувшись с вампирской скоростью, он впился в шею, слушая переполненный ужасом крик. Нет, это был даже не крик, а визг животного на скотобойне. На этот раз вампир сделал несколько больших глотков и заткнул жертву тем, что оторвал от горла кусок плоти, бросив на дорогу обмякшее тело. Вампир запрокинул голову и на секунду чуть прикрыл глаза, с окровавленного рта по подбородку обильно стекала кровь. Адриан брезгливо пнул тело носком ботинка и пошел обратно, туда, где оставил тех двоих. Они не ушли — просто не могли. Издавая полустоны-полухрипы, один из них пытался встать, и у него получилось. Он, качаясь из стороны в сторону и держась за голову, подошел к неподвижно лежащему на спине дружку и пошевелил его, но тот не подавал признаков жизни. — Костян, ты живой? — Вряд ли. Ему сильно досталось. Парень вскрикнул и взглянул на Адриана так, будто увидел призрак. — Не подходи, — он выставил руки вперед, подняв ладони и растопырив пальцы, — не подходи, урод! — Это я-то урод? — мягко спросил Адриан, но в его голосе было что-то такое, от чего по спине парня пробежал холодок. Этот спокойный, почти миролюбивый голос испугал его больше, чем появление «из воздуха». Парень не знал что ответить, и попятился. Упал, резко осознавая, что его не оставят в живых. Старейшина медленно подошел и наклонился к испуганному бледному лицу. На них упал свет от фонаря, и человек смог рассмотреть, как глаза, смотрящие на него в упор не мигая, стали наливаться красным. Ему показалось, что он слышит рык — совершенно нечеловеческий, исходящий из хищного оскала. Ему очень хотелось думать, что это утробное рычание, доводящее до запредельного ужаса, всего лишь слуховая галлюцинация, но, увы. Характерно наморщился нос, удлинились клыки и что-то произошло с верхней частью лица: скулами, глазами, они будто исказились, превращая человеческое лицо в маску кошмара. Парень успел потерять сознание еще до того, как клыки впились в его шею. *** Вызвали такси, которое благополучно отвезло до дома Эмилию, а затем Катю, которая жила от нее почти через вес город. Эмилия, помня наказ спасителя, насыпала кубики льда в полотенце и приложила кулек к больному месту. «Главное — не простудить лицевой нерв», — думала девушка, смотря на себя в зеркало. — Через час еще подержу, — сказала Эмилия отражению. — Ох, могло быть хуже. Надеюсь, не разнесет на пол-лица, как он сказал… Он. — Кто ты? — озадаченно спросила Эмилия вслух. Вопрос повис в воздухе. Девушка поежилась. Его удары. Его сила. Их более чем красноречивый диалог. — Кто ты… «Спасибо, кто бы ты ни был», — пронеслись в мозгу ею сказанные слова. Она так остерегалась его, а теперь должна быть благодарна! Напившись обезболивающих — Эмилия была несказанно рада, что нашла их в аптечке, — она улеглась в постель, надеясь уснуть. В мозгу впервые пронеслась шокирующая догадка, она мелькнула перед глазами, как та неоновая вывеска в маленьком здании. Это слово того же красного, слишком красного цвета. Перед глазами вспыхнуло и погасло слово «вампир». *** Адриан хотел убить ее. Он знал, что хотел этого так же сильно, как и с другими своими жертвами, или даже еще сильнее, но это желание куда-то почти исчезало, когда он видел ее. Исчезало в последние минуты, даже секунды, и какая-то сила останавливала его, не давая вцепиться в ее горло. Ее поведение… ее взгляд… Он в задумчивости гулял по городу, размышляя над тем, чтобы довести дело до конца, и, увидев ее с девчонкой, пошел за ними на достаточном расстоянии. Вампир сразу заприметил ту троицу и, слыша, о чем они говорили, с интересом ждал, что будет дальше. Когда девушка начала храбро защищать ту вторую, с рыжими волосами, которая истерично пищала и вела себя менее достойно, Адриан еще более заинтересованно стал следить за действом. Находясь достаточно близко, он мог заметить мельчайшие подробности, а когда девчонка укусила того мальчишку, он удовлетворенно улыбнулся. Адриан принял решение вмешаться, как только она упала. Сказать, что он почувствовал вдруг волнение за судьбу смертной, было бы абсурдом, Адриан уверял себя в том, что решение остановить нападавших было вызвано лишь тем, что девушка, которую он все никак не мог убить, была именно ЕГО жертвой и ничьей более. *** Эмилия взяла за свой счет, пока синяк не побледнеет так, чтобы его можно было полностью скрыть под тональником. Катя же решила взять больничный на неделю. — Мне необходим отдых дома. У меня стресс. Я все же обратилась к врачу и мне дали больничный. Сказала — живот болит, тошнит… сказала, что напали какие-то придурки на улице, но встрял неравнодушный прохожий и спас меня. Я даже узи сделала… Жить буду! Обошлось! — Ура! — Эмилия несказанно была рада за Катю. — А ты там как? — Потихоньку. Знаешь, как я уже говорила, главное глаз не задет и зубы целы. Ну и вообще замечательно, что при падении головой об асфальт не шмякнулась, иначе могло все закончится куда плачевнее. — Ужас! — А синяк на редкость сильный, видно кровеносные сосуды хрупкие. — Сфоткаешь для меня? — Обойдешься, — ответила Эмилия, но мягко и дружелюбно. — Эля, так о чем ты говорила с нашим спасителем? Я видела краем глаза, вы разговаривали о чем-то… — Ну как о чем? Поблагодарила его. Он шел в нашу сторону, стал свидетелем ситуации и решил вмешаться. Нам несказанно повезло! — Один убежал, да? — Убежал, — ответила, а в мыслях: «Далеко ли?» — Не почудилось ли мне, что он тебе что-то сказал напоследок? — Не помню, — соврала Эмилия. — Что-то про лед… лед приложи? Гкм… — Скорее всего. Да, что-то такое было, но я была в таком состоянии… голова звенела, боль… — Я и подумала, что вы знакомы… — Нет, — быстро ответила Эмилия. — Точно нет. — Тогда почему он так сказал? — допытывалась Катя. — Ну-у-у… проявление заботы к девушке которую он спас? — Но там была еще и я! — Катя, — вздохнула Эмилия, — я не знаю… Правда не знаю. Ну сказал и сказал. Потому что я подошла, вот и сказал. Я честно не знаю его. — Эля, — спустя недолгую паузу, — он симпатичный? — Что? — поперхнулась Эмилия. — Ну он прям герой в моих глазах! Если бы не он… А если еще и привлекательный… — Катя! — Ну что? Телефончик хоть спросила? — Нет… зачем он мне?! — Ну как зачем? А он твой? — Нет, Катя! — Ну могла бы и телефон взять! Не каждый день тебя спасают мимо проходящие мужики! — Но на меня каждый день и не нападают, — улыбнулась Эмилия. — Ну тебя, — буркнула Катя. — Увиделись бы может, если спас, значит норм мужик, авось пошло-поехало… глядишь отблагодарила бы его… как-то, — смешок, а затем наступило многозначительное молчание. — Катя-Катя! — Эмилия снова вздохнула и покачала головой. — Не причитай. Или для меня бы спросила… Просто, — тут же поспешно, будто оправдываясь, — его поступок не выходит из головы. Понимаешь? «Какое совпадение! У меня тоже!» — Где мы стояли слишком темно было, не разглядеть лица четко, но вроде не урод, насколько можно было судить. Понимаю. Обещаю, дорогая, если вдруг где-то его увижу, я обязательно спрошу его телефон. Для тебя. Если узнаю его, конечно. Конечно же, Эмилия соврала, чтобы закончить с этой темой, она ни за что не будет их знакомить, учитывая характер их предыдущих встреч. И не важно, что он спас их. Эмилия свято уверовала в то, что спаситель — человек весьма и весьма опасный, а так же странный и пугающий своими выходками. За продуктами она вышла вечером третьего дня, спрятав синюшность под телесными пластырями. С пластырями на работу она выходить категорически отказывалась, даже пояснив всю ситуацию. А тон и пудра не смогли бы полностью скрыть след от удара, который оказался на редкость сильным. Поймав себя на мысли, что опасается покинуть подъезд, который, как-никак, внушал ей чувство защищенности, она толкнула металлическую дверь. Размышляя, что недолго превратиться в параноика, девушка то и дело оборачивалась по сторонам, хотя какая-то ее часть понимала, что нападавших она не увидит. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Сумерки окутывали город, когда она с пакетом шла обратно. В который раз порадовалась, что родители живут достаточно далеко и не видят ее побитую, не знают, что произошло. Девушка увидела знакомую фигуру, когда случайно повернула голову и посмотрела через дорогу. Это был он, незнакомец, который занимал ее мысли и озадачивал все больше. Он сидел на спинке одной из скамеек, которые стояли вдоль прогулочных дорожек зоны отдыха в нежилой части района. Несколько больших зеленых лужаек, прудик, в котором важно плавала компания уток, маленький, почти высохший ручей, через который перекинут крохотный мостик, церквушка, где-то вдалеке озеро, окруженное небольшим лесом. На скамейку падал свет от близстоящего фонаря, и она его сразу же узнала. Точнее даже не узнала. Почувствовала! Эмилия в нерешительности остановилась, рассуждая про себя, что раз он не возле ее дома, то не подкарауливал ее, он даже не смотрел в ее сторону. Шальная, безумная мысль пронеслась в голове: дождаться зеленого света светофора, перейти проезжую часть и подойти к скамейке. Эмилия резко мотнула головой, словно так пытаясь прогнать неадекватные мысли, и тут он повернул голову и посмотрел на нее. Она поняла, что он увидел ее, и сердце камнем рухнуло вниз. Снова. В первый раз это случилось минуту назад. Эмилия не сразу отвела взгляд, видя, что мужчина сидит неподвижно и не отводит глаз. Наконец, девушка отвела взгляд от того, кто спас ей и Кате жизнь. О другом развитии событий она всеми силами старалась не думать, потому что, когда думала, становилось очень плохо. Она в полной мере ощутила на себе смысл фразы «страшно подумать». Эмилия пошла к своему дому, гадая, что будет дальше. Ее ноги слегка дрожали, она шла медленно, боясь споткнуться и упасть, разбив два десятка яиц. То, что она может удариться в полутьме и еще что-нибудь повредить себе, волновало ее не так, как разбитые яйца. Так же гадая, почему вновь увидела его и когда же это, наконец, прекратится, она дошла до дома, не оборачиваясь. — Не удержался увидеть вас сегодня, барышня. Эмилия коротко вскрикнула и резко обернулась, пальцы, державшие пакет, разжались. Пакет должен был упасть, но не упал, рука мужчины поймала его в сантиметре от земли. — Это ваше, — уголок рта вампира еле заметно дрогнул. Он протянул ей пакет. В первый раз, когда пакет выпал из ее рук, он даже не думал поймать его, а сейчас… «Снова на «вы»? Или это временно?» Девушка медленно протянула руку, не отрывая от него округлившихся глаз. Длинные волосы убраны в хвост, из одежды: темная рубашка, черные брюки и оксфорды. «И не холодно ему?» — подумала она в ту минуту, хотя вроде бы думать надо было совсем не об этом. Адриан выжидающе смотрел на нее. Эмилия тупо уставилась на пакет, гадая теперь, почему он-таки не упал, ведь должен был! — Эй, ты уснула? В голосе улавливалась явная насмешка. Она подняла полный растерянности взгляд. Глубоко вздохнула и произнесла: — У нас, как говорится, место встречи изменить нельзя. Адриан изогнул бровь, а затем понимающе хмыкнул. Он не хотел следовать за ней сегодня и увидел ее так же случайно несколько минут назад, сидя на скамейке. Она могла не повернуть головы, но все же повернула. Как и он. Он помнил это чувство — хотел отпустить ее с шуршащим пакетом домой и не подходить, но затем поступил иначе. Адриан впервые по-новому взглянул на свою потенциальную жертву: роковой красавицей, от чьей красоты нельзя оторвать взгляд, она не была. Или не была по мнению Адриана, он встречал женщин намного роскошнее, чем эта смертная. Женщин, чья красота ослепляла, поражала, как молния в ясный день. Он знал ее всего несколько странных встреч, но опыт прожитых лет подсказывал ему, что ее лицо обладало одним интересным качеством: чем больше на него смотришь, тем притягательней оно становилось. Адриан охарактеризовал бы ее внешность как южную и весьма привлекательную, но не кукольную и не откровенно сексуальную. Естественный тон кожи, скорее всего, смуглый и с холодным оттенком. Загар ложиться быстро и легко, а глаза серо-голубые. Правильный овал лица в их последнюю встречу был обрамлен львиной гривой темно-каштановых волос, сегодня же, как и в первые встречи, они собраны в небрежный хвост. Он смотрел в умные глаза, в которых читалась настороженность. Девушка молчала, просто ожидая ответной реплики, или не зная, что сказать, или… — Сними пластырь. У Эмилии округлился рот, настолько она не ожидала услышать подобное. Адриан тоже не ожидал, что выдаст такое, слова просто сорвались с губ. Последовала пауза. Эмилия смотрела на него растерянно и молчала. Он тоже молчал и ждал. Адриан просто был уверен, что она задаст очевидный вопрос «зачем?», но она не задала. Прошло несколько секунд, прежде чем девушка потянула за пластырь. Лиловая синюшность красовалась на всю скулу и лишь слегка побледнела. Синяк, как большая, немного выцветшая клякса, создавал причудливый контраст с привлекательным, в эти минуты почти детским, нежным лицом. — Сделала, как я сказал? — Приложила ли я лед? Да. «А отчего ты так сказал?» — А почему сейчас послушалась? — А почему бы и нет? — И следом с губ сорвался вопрос: — Ты убил их? Адриан ответил не сразу, и девушке показалось, что на нее лег невидимый тяжелый груз. — Допустим. — И почему мне кажется, что да? — Молодец, раз кажется. Эмилия не ответила, но во взляде промелькнуло недовольство. — Ты против? — Мне кажется, ты иначе не поступил бы. Мне кажется, ты убиваешь далеко не первый раз, а тут хотя бы заслуженно. — Ты такая добрая! Адриан слегка улыбнулся. Теперь не ухмылка, а именно улыбка легла на его губы. — Почему ты решила, что не первый? — Сообразила. — И немного помолчав, добавила: — Здесь не нужно быть гением. Ты делал подобное раньше. — Вообще-то, не совсем, — ответил вампир и, увидев вскинутые вверх смоляные брови, решил пояснить: — Я не спасал смерт… не спасал девушек. Точнее спасал, но это было давно. Брови Эмилии непроизвольно дернулись к переносице. Слух у нее был хороший, и она переваривала услышанное. Смертных? Он это хотел сказать? Смертных? — Ясно. — И что тебе ясно? — с явным холодом повышая голос. — Что ты… «Вампир», — высветилось перед глазами яркой вывеской. — Что ты убивал, но не спасал (смертных)… — …девушек. — Так по каким признакам ты решила, что раньше я убивал людей? — Это стало ясно после того, как ты стал преследовать меня, и сам заговорил о том что произошло во дворе. То что ты причастен — очевидно. — А если я просто заодно с убийцей? Но не убивал своими руками?! — А это так? — сузила глаза Эмилия. Адриан на секунду молча отвел взгляд, а потом снова взглянул на нее. — И я уверена, что ты не просто убийца… — голос Эмилии дрогнул. — И кто же я? — Ты действительно хочешь, чтобы я это сказала? И она вновь заставила его задуматься. Если она скажет сейчас прямо, что дальше? — Скажи. Ей стало почти страшно, сердце застучало быстро-быстро и не ровно, ладони покрылись испариной, пальцы, державшие пакет, онемели. А Адриан окончательно убедился, что она близка к отгадке, или знает совершенно точно, но гонит от себя эту мысль. Как гнал бы любой адекватный человек. «Идиотка! — разозлилась на себя Эмилия. — Почему я спросила, хочет ли он услышать мое мнение? Не нужно было начинать этот диалог про убийства. Откуда только взялась эта глупая смелость?» — Ты… — она отчаянно раздумывала, что говорить. — Я-я? — протянул вампир, с интересом ожидая ее дальнейших слов. — Очень опасный человек, — неторопливо выговорила девушка. — Непростой человек. — Непростой? «Боже! Напряжение сведет меня с ума», — подумала она в ту минуту. — Именно. Очень. «Весьма красноречивый взгляд», — подумал Адриан, и почему-то эта мысль принесла ему удовольствие. Мысль, что она почти наверняка знает, но не говорит прямо. — Мне любопытны твои догадки. Спина слегка ссутулилась и покрылась испариной, резко потяжелел чертов пакет. Она переложила его в другую руку, а затем взяла в обе, переступив с ноги на ногу. От него это не укрылось, и он сказал: — Ты можешь пойти домой, положить продукты и вернуться. Девушка открыла рот от изумления. Этого она уж точно никак не ожидала! Голос был вежлив, но в нем чувствовалось одолжение. — Я ведь могу и не выйти. «Боже, зачем я это сказала? Какой черт вечно дергает меня за язык?» — Возможно, — просто заметил Адриан. — Но когда-то же выйдешь. Эмилия раздумывала. — Я выйду днем. «Как любопытно… ммм… ведь она не случайно так сказала, я в этом уверен», — подумал Адриан. Эмилия смогла выдержать его слишком пристальный взгляд, и снова будто что-то тяжелое легло на плечи, будто кто-то большой и невидимый оперся на нее. — Ну, я пошла? — Да. Ты можешь идти. «С вашего позволения», — захотелось добавить ей, уловив в его голосе неприкрытое милостивое разрешение, которое звучало естественно. Будто он начальник, а она подчиненный, или даже больше — он барин, а она слуга. Девушка растерянно посмотрела на мужчину и пошла к дому, но, пройдя несколько метров, остановилась. Стараясь побороть волнение, она обернулась и спросила: — Я могу узнать имя того кто меня спас? — Можешь, но не слишком часто напоминай мне об этом. Эмилия кивнула, не задавая лишних вопросов. Об этом она подумает позже, а пока… — Адриан. Это мое имя. *** На этот раз Эмилия уснула быстро. Пока сон не сомкнул веки, она не переставала прокручивать в голове последние события, стараясь анализировать каждый взгляд и слова человека по имени Адриан. Зачастую такие анализы, что были ей свойственны, очень усложняли жизнь, но иначе она не могла. Очень часто девушка заостряла свое внимание на вещах, которые совершенно этого не стоили, но встреча с этим незнакомцем была не из таких. С улыбкой убийцы мужчина подошел к парню и впился ему в горло. Крик ужаса и боли заставил Эмилию похолодеть от макушки до кончиков пальцев на ногах. Когда он поднял лицо, она увидела искаженный все в той же жуткой улыбке рот. Лицо мужчины было одновременно и красивым, и диким, нечеловеческим, и не только из-за крови… Она видела, как он бросился на следующего, впиваясь в шею на несколько секунд, делая пару глотков, затем оторвал кусок плоти и бросил на землю. Из глубокой рваной раны на шее хлестала кровь, жертва упала на землю, все еще крича, но постепенно крики слабели, уступая место хрипу. Эмилия, будто завороженная, с минуту наблюдала агонию второго, пока конвульсии не прекратились, и он не затих. Третьего он разорвал на куски, будто дикий зверь, и Эмилия, не выдержав, закрыла лицо руками. Съежилась и прижалась к земле, принимая позу эмбриона. Она хотела испариться, исчезнуть, понимая, что ей все равно не убежать. Девушка больше не могла видеть это неестественное алое небо над головой, которое неярким красным огнем освещало землю. Не хотела видеть эти горящие живым пламенем глаза существа, которое уже покончило с третьей жертвой и теперь смотрело на нее. Сердце стучало так быстро, что становилось трудно дышать. Эмилия хватала ртом воздух, пытаясь протолкнуть его в легкие. В детстве, когда ей становилось страшно оставаться одной в темной спальне, наполненной, по ее мнению, подозрительными тенями, она представляла, что одеяло — это ее плащ-невидимка, и он скрывает ее от любых монстров. Сейчас ей жутко хотелось этот чудо-плащ! Эмилия почувствовала, как что-то капнуло на руку. Девушка раскрыла глаза и посмотрела на вишневые капли, стекающие с ладони и между пальцев. Подняв голову, увидела медленно приближающуюся к ней окровавленную пасть, с которой все капало… капало… *** Flashback Петляющие полутемные коридоры замка казались бесконечными, напоминая лабиринт. Любой смертный, попавший сюда, пропадал с концами. Паутины тоннелей и переходов вели то наверх, в более обитаемую часть замка, то уходили вниз, погружаясь глубоко во мрак. Сейчас эхо шагов отдавалось от стен и нарушало, казалось, мертвую тишину этого места, где были загублены сотни и тысячи душ. Райль направлялся в кабинет старейшины, чтобы передать ему, что все глухо. Снова. Он услышал легкие, почти невесомые шаги и ее запах, до боли знакомый. Из-за поворота показалась высокая женская фигура, и он окинул ее задумчивым, оценивающим взглядом. В который раз он признавался себе, как, впрочем, и любой другой мужчина, что красота этой женщины была почти уникальна, а фигуре могли позавидовать многие фотомодели. Фарфоровая кожа, тонкая, почти прозрачная, уже как двести лет не тронута солнцем, идеально-уложенные каштановые волосы гривой ниспадали на спину, закрывая лопатки. Большие миндалевидные глаза цвета изумруда смотрели на многих с долей какого-то превосходства и слегка надменно, оставаясь холодными, как снега севера. Хоть и не будучи королевой, она вела себя как королева: горделивая осанка, царственный взгляд, достоинство и уверенность в себе. Вот только к нему одному она питала непростительную слабость. — Новое платье? — мягко, почти мурлыкая. Райль кинул одобрительный взгляд на платье-футляр цвета бургунди, строгое, но в то же время достаточно сексуальное, идеально подчеркивающее ослепительное тело. — И тебе привет, — в тон ему ответила вампиресса и замедлила шаг, приветственно улыбаясь. Она всеми силами старалась не кинуться ему на шею, держа марку. — Ты так быстро вернулся? — в голосе послышался еле уловимый сарказм. — Знала, что я приеду сегодня? — медовым голосом поинтересовался Райль и преградил ей дорогу, так как Николь замедлила шаг, но не остановилась. — Нет, — она встряхнула гривой каштановых волос, придавая лицу бесстрастное выражение. Ей почти всегда это удавалось — холодная и прекрасная Николь, незаменимая приманка их клана. Всегда, но не всегда с ним. — Это платье не для тебя, но я искренне рада, что ты заметил обновку. — Неужели? — голос ищейки стал еще мягче, еще слаще. — Не для меня? — притворная досада в голосе. Ему нравилась эта игра. — Мне по статусу положено привлекать внимание и чаще менять наряды, — игриво повела плечиками женщина. — Ты же знаешь. — Кончиком указательного пальца провела по шее мужчины, слегка царапнув ногтем и оставив нежно-розовый след. На чувственные губы вампира легла нежная улыбка. — Я соскучился, — он приблизился и провел указательным пальцем вверх по ее руке — от запястья до локтя, от локтя до плеча, задержавшись там, а затем запустив руку в волнистые волосы. В самых глубинах его холодных темно-карих глаз плясали дьявольские огоньки. По телу Николь пробежала дрожь. Только он имел над ней такую власть, хоть она и тщательно старалась это скрыть. Когда вампиресса пришла в клан, она повстречала его — совершенного хищника с самым чутким носом на свете; весьма обаятельного, статного и немного манерного. Николь всегда дивилась его плавным и мягким движениям, которым бы позавидовала любая кошка, да и большинство вампиров тоже. Райль умел быть до боли вежливым, учтивым и галантным, как самый изысканный и воспитанный кавалер, а его ледяные глаза могли излучать мягкость и даже нежность. Женщины всегда роем вились вокруг него, готовы были многое отдать, чтобы провести с ним ночь, но он был ее. Во всяком случае, она тешила себя этой мыслью. Другом. Соратником. Любовником. А Райля даже забавляли ее старания не слишком явно себя выдавать. Забавляли и нравились, поэтому он и позволял ей быть его любовницей уже много лет. Ему даже иногда казалось, что он любил ее. — На этот раз тебя не было дольше, — заметила бессмертная, в ее голосе промелькнула неподдельная грусть. Личико оставалось спокойным, бесстрастным. — Ты же знаешь, кого я ищу, — он перевел взгляд на ее изящную шею, в которую захотел впиться жестким и властным поцелуем и услышать ответный, сладострастный рык. — Нашел? — она заманчиво улыбнувшись. Райль молча помотал головой. — Кесо не обрадуется. Он хмыкнул. — Пойдут слухи, что ты теряешь хватку, — подтрунивала Николь. Только ей было позволительно говорить с ним в таком тоне, хотя она даже не была его женой. Николь это понимала, но палку старалась не перегибать, все же она знала, с кем говорит. — Мне пора. Я зайду к тебе, — быстро чмокнув ее в темно-вишневые губы, будто на них застыла чья-то кровь, он удалился. Николь долгим, задумчивым взглядом смотрела ему вслед. Мужчина шел длинными коридорами, в которых стоял полумрак, разгоняемый настенными факелами. Дневного света здесь не бывало никогда. Через несколько поворотов, подъемов и спусков по ступеням Райль подошел к массивной двери, сделанной из лунного эбенового дерева, и постучался. — Заходите-заходите, — вежливо пригласили из-за двери, и ищейка вошел, учтиво поклонившись. — Райль, дорогой мой, — мужчина, которому на вид было хорошо за тридцать, с грацией большой хищной кошки встал из-за стола и приветливо раскрыл объятья. — Как ты? — Спасибо, хорошо, — они, конечно же, не обнялись, но каждый был по-своему рад встрече. — Я уже начинал скучать по дому. — Есть зацепки? — обсидиановые глаза древнего существа впились в лицо ищейки. При желании этот взгляд мог вывести из равновесия любого, даже других старейшин. В этих бездонных, кромешно-черных глазах был сам ад, и мало кто осмеливался долго туда заглядывать. На лице Райля не дрогнул ни один мускул. Железная выдержка — вот одно из качеств, за что Кесо ценил его. — Пока никаких. Кесо еще пару секунд задержал свой дьявольский взор на лице ищейки и затем отвел глаза. С плеч Райля будто сняли невыносимо тяжелый груз. Этот взгляд мог пронизывать насквозь, будь ты вампир или человек, оставляя странное жжение в груди, а на тебя в этот момент будто ложилась плита весом в тонну. Он даже спрашивал у других когда-то, все ли испытывали подобный дискомфорт, и все отвечали утвердительно. Многим становилось настолько страшно, что они закрывали глаза, мир уходил из-под ног, а легкие сдавливало невидимыми тисками. Он не касался, не делал еще каких-либо манипуляций, просто смотрел, но этого хватало, чтобы захотеть исчезнуть. Ни один другой вампир, ему известный, не обладал такой странной и страшной силой. Ходили слухи, что Кесо был не вампиром, а самим демоном ада, способным остановить взглядом, пригвоздить к полу, и в этот момент твоя душа и даже твои мысли были перед ним, как на ладони. Райль всегда скептически и с улыбкой относился к подобным слухам, которые могли распускать слишком впечатлительные представители его вида, но в такие минуты он готов был поверить. Благо, такие минуты были крайне редки. Кесо лениво подошел к столику и взял с него старинный серебряный бокал, исписанный витиеватыми узорами. Райль видел этот бокал на его столе последние лет двести, если не больше. Владыка редко изменял старым привычкам. — Где был на этот раз? — Почти по всей Европе. — Почти? — Кесо сделал глоток, на губах остался вишневый след. Крылышки носа задрожали: Райль оценил про себя, что кровавый напиток пах просто изумительно. Кровь, кому бы она ни принадлежала, «пела»! — Я много где был, но физически невозможно даже мне быстро справится с вашим заданием. Могут пройти еще десятки лет, если только совершенно случайно мы не столкнемся где-то. — Может сам вернется раньше, — Кесо задумчиво сделал еще пару глотков, не глядя на него. Райль машинально облизнулся. — Я в поисках уже сорок с лишним лет. От вас, я помню, был приказ возвращаться в Болонью каждые десять лет, если не будет результатов. — Я помню, надо же дома бывать, действительно, — Кесо вяло улыбнулся. — Не подумай, что я тороплю, но мне бы хотелось побыстрее узнать, где он. Просто знать, что с ним все в порядке. Мой брат, конечно, умеет постоять за себя, но все же… мне будет так спокойнее. Понимаешь меня? — Разумеется, господин. «Понимаешь меня?» — отозвалось эхом в его мозгу. — Я могу тут же отправиться в дорогу, — поспешил добавить мужчина, но без лишней суеты. Кесо бросил на него быстрый цепкий взгляд и произнес елейным голосом: — Присядь. Вначале ты расскажешь о своих приключениях, потом повидаешься с друзьями… С Николь. Она, бедненькая, совсем поникла после очередного твоего отъезда, — и тут глаза Кесо заулыбались. — Да не было особо приключений… — Я люблю слушать истории. Много историй, — перебил его древнейший спокойным, тихим голосом. — Мне многое подвластно, я многое могу увидеть, но слушать я люблю тоже. Особенно если есть, что рассказать. Райль послушно сел в кресло. В эту комнату, довольно уютную, но выдержанную в деловом стиле, могли заходить только избранные, как, впрочем, и в другие комнаты Владыки. Большинство вампиров их клана до сих пор не знали, как выглядят покои старейшин изнутри. — Может, тебе в подмогу кого? — Это ирония? — взяв на себя смелость, задал вопрос Райль. — Не совсем, — Кесо улыбнулся добродушной улыбкой. — Я справляюсь. И я найду его, — отчеканил Райль, глядя прямо в глаза Кесо. — Даю слово. — Найдешь, разумеется, куда ты денешься? — Кесо улыбнулся шире, а вот смоляные глаза уже не улыбались. Райль вновь словил себя на мысли, что никто не хотел смотреть в них дольше нескольких секунд. Даже если их не «прожигали», исключения составляли лишь минуты, когда старейшина был в прекрасном расположении духа, когда глаза его смеялись, и в них плясали веселые огоньки. А смеяться они тоже умели. — Можешь налить себе из графина, если хочешь, — Кесо указал на стол позади них. — Бокал возьмешь в шкафу. — Владыка, благодарю вас, но я не смею… благодарю, но я, пожалуй… — Выпей со мной, — мягко улыбнулся Кесо, видя замешательство на лице Райля, который был для него больше, чем слугой. Он был незаменимым главой его личной свиты, неизменным вот уже столетия, и теперь уходил на годы. Вампиры могли быть где угодно, и он тоже рисковал, отправляя его одного. — Возьми, говорю, ибо предложил я! Когда Райль налил себе крови — свежей, почти не остывшей — и, с упоением вдыхая ее волшебный аромат, уселся обратно в кресло, Кесо нарушил воцарившуюся тишину. — Итак, я люблю истории… Взгляд Райля упал на огромный, овальной формы рубин в золотой оправе, украшающий средний палец Кесо на левой руке. Сейчас в нем подрагивало пламя настольной свечи.