Фрэнк испытывает чувство дежавю, стоя в коридоре и заглядывая в пустую и тёмную комнату Майки, пока с него на ковер капает вода.
— Так, э-э, — с неловкостью произносит Джерард, — Майки ещё не вернулся.
Фрэнк фыркает:
— Он сосётся с Питом в машине Гейба Сапорты.
— Он делает, блять, что, сука, где?
Майки — подлый засранец. Даже удивительно, что Фрэнк так часто забывает об этом. Джерард хмурится и мнёт пальцы, а под ними обоими на полу уже образуется лужа воды.
— Я тебе всё объясню, — обещает Фрэнк, — когда мы окажемся в тепле и уюте, и всё такое.
Джерард хмурится сильнее, словно он не уверен, что значит «в тепле и уюте». Фрэнк берёт ладони Джерарда в свои руки, чтобы тот перестал их мучать. Он продолжает прокручивать в голове мысли типа «ох, я могу сделать это», а потом не знает, что ему делать дальше. Держаться за руки? Это здорово, если ты встречаешься с какой-нибудь влюблённой первокурсницей, так почему он чувствует трепет и возбуждение, когда держит Джерарда за руки? А потом, когда Джерард переворачивает ладони и переплетает свои пальцы с пальцами Фрэнка, он начинает испытывать ещё большее волнение, так что, наверное, Фрэнк и есть влюбленная первокурсница.
— Так нам не станет теплее и уютнее, — говорит Фрэнк, распрямляя спину, и высвобождает руки, чтобы расстегнуть мокрую и бесполезную толстовку.
Джерард принимается возиться с собственной молнией, словно забыл не только, что значит «в тепле и уюте», но и как работают молнии, и где он находится, и, может, ещё что-нибудь типа того, что Земля круглая и вертится вокруг Солнца. Фрэнк шлёпает его по рукам и расстегивает худи Джерарда сам. Под ней оказывается футболка с Бэтменом и Робином. С неё на Фрэнка злобно смотрит Арнольд Шварцнеггер в гриме мистера Фриза[1].
— Блять, даже мистеру Фризу холодно, — произносит он и тыкает в мистера Фриза, таким образом тыкая и в грудь Джерарда. Потом он прикасается туда же ещё раз, увлёкшись видом того, как старая, изношенная и мокрая футболка прилипает к телу. А ещё он может чувствовать через ткань тепло кожи Джерарда, и это тоже увлекательно. Фрэнк наклоняется ещё ближе и задается вопросом, стирал ли Джерард футболку после того, как Фрэнк носил её несколько дней подряд на прошлой неделе. Скорее всего, нет. Фрэнк помнит, что когда носил эту футболку, она пахла Джерардом не очень сильно, потому что, наверное, валялась какое-то время на полу, прежде чем досталась Фрэнку. Но он всё равно чувствовал эти знакомые нотки, которые щекотали что-то в его мозгу. Может быть, сейчас Джерард ощущает то же самое.
Фрэнк утыкается носом в грудь Джерарда, вдыхая запах мокрого хлопка и Джерарда. Он немного приподнимает голову, прижимаясь губами к яремной впадине, прямо над растянутым воротником футболки. Кожа немного солёная и на вкус как дождевая вода. Наверное, это странно, что ему не хочется отстраняться, но какая разница, в этом доме большинство вещей уже не кажется таким странным.
Джерард полностью замирает, но когда Фрэнк проводит ртом вдоль его ключицы, то он чувствует, как сердцебиение Джерарда под его языком бешено ускоряется. Джерард не шевелится и тогда, когда Фрэнк просовывает руки под его футболку, но он позволяет Фрэнку снять её с себя, когда тот начинает тянуть её вверх.
Вместо того, чтобы попялиться (а Фрэнк был бы очень не против этого, потому что Джерард чертовски бледный, и не то чтобы Фрэнк не знал этого раньше, но всё ощущается по-другому, когда прямо перед тобой много обнажённой белой-белой кожи), Фрэнк торопливо освобождается от собственной противной мокрой футболки и бросает её на пол.
Он кладёт руки на ремень Джерарда и приподнимает глаза. Джерард глядит на него довольно пристальным взглядом, который, на самом деле, немного пугает, потому что когда Джерард концентрируется на чём-то… он действительно полностью концентрируется и, ну, забывает моргать. Руки и грудь Фрэнка полностью покрыты мурашками: они могли появиться и от холода, но Фрэнк чувствует волну тепла внутри, из-за которой на его коже проступает румянец, и, с одной стороны, это хорошо, а с другой — чёрт, только не это. Ему хочется смеяться, а ещё закрыть глаза и просто начать падать вперёд, чтобы Джерард поймал и держал его.
Снятие штанов похоже на пытку, ведь даже несмотря на то, что он пиздецки замёрз, немного смущён и нервничает (Джерард не даёт ему совершенно никаких подсказок о том, что нужно делать, а он тут единственный, у кого есть хоть какой-то опыт в подобных вещах), даже несмотря на всё это, Фрэнк всё ещё возбуждён, а его борьба с мокрыми джинсами, ширинкой и мешающимся стояком напоминает какой-то тест. Он на самом деле смеётся, когда умудряется зажать свои лобковые волосы замком молнии, и просто выдирает их, стаскивая с себя джинсы. Его не волнует то, что он ведёт себя как придурок, потому что, когда ты раздеваешься перед кем-то, с кем ты собираешься, ну… (На самом, деле он не знает, что он
будет делать, но он точно понимает, что он бы хотел сделать.) Да неважно, он считает, что лучше вести себя немного глупо, чем бояться.
Он поднимает и взгляд, и, чёрт, чего тут вообще можно бояться, это же Джерард, самый большой придурок в мире.
Фрэнк улыбается Джерарду и говорит:
— Я так нервничаю. Даже не знаю, почему.
Хоть Джерард и не улыбается в ответ, выражение его лица всё же немного смягчается. Он протягивает руку вперёд, и Фрэнк замечает, как она дрожит.
Прежде чем ему удается себя остановить, он выпаливает:
— Ты же делал это раньше, да? Я имею в виду, эм, занимался сексом?
Глаза Джерард комично расширяются, и из-за этого он на какое-то мгновение становится похожим на персонажа Final Fantasy[2]. Фрэнк снова смеётся и думает, что это был не самый умный вопрос в такой ситуации.
— Да, — отвечает Джерард через какое-то время. Его руки немного вздрагивают, будто Джерард пытается решить, куда их деть, и продолжают всё так же дрожать. — Занимался.
— Э-э, хорошо, — говорит Фрэнк, — потому что, ну, ага. Это хорошо, что у кого-то он был. С парнями тоже, так?
Джерард произносит «ага» и молчит несколько секунд, пока наконец его лимит скрытности и бессловесной тишины не истекает, и тогда он добавляет:
— Больше всё-таки было с парнями, думаю. Хотя я не совсем уверен. Процентов где-то шестьдесят на сорок. И еще было несколько месяцев типа… Которые я не очень помню.
— О, — издаёт Фрэнк. А потом:
— Стой, что?
— Ну, понимаешь. — Джерард взмахивает рукой. — Э-э. Ладно, думаю, ты не понимаешь. В колледже было… Я там экспериментировал. Раньше я не часто оказывался вдали от дома, и всё было, знаешь, таким новым. У меня не было там ни одного знакомого, и, ну, мне просто казалось, что мой шанс притвориться кем-то другим на какое-то время или действительно стать кем-то другим, кто был бы, полагаю, лучше меня или просто не таким и более интересным. Говорят же, в колледже всё меняется, вот я и попытался. — Он запускает пальцы в мокрые прядки волос, которые лишь сильнее запутываются из-за него. Он рассеянно тянет себя за волосы и, смотря куда угодно, только не на Фрэнка, продолжает:
— Ещё мне хотелось получше узнать людей. Я имею в виду, поучаствовать в их жизни или, ну, понять, какие они? Казалось, там было столько народа, и, то есть, если они ходили на те же курсы, что и я, или посещали те же места, по собственному желанию, а не как в старшей школе, по принуждению, то, может быть… Я хотел узнать, были ли они такими же, как и люди, живущие здесь, или они были, ну… Я пытался найти людей, которые были бы похожи на меня.
— Так ты нашёл?
— Думаю, да. В каком-то смысле. Но на самом деле между мной и ними даже не возникало никакой связи, а я не понимал этого, я просто нёсся вперёд на всех парах. Знаешь, можно трахать по десятку человек в неделю и ни разу нормально ни с кем не поговорить? Это было слишком поверхностно, это был неправильный способ искать, э-э, кого-то похожего. Ещё я часто напивался по выходным. Может, я бы сдался, и, думаю, всё шло к этому, потому что я не получал… того, чего хотел. Но потом… ну, ты знаешь. Потом мне пришлось вернуться домой, и вот как всё закончилось.
Он глубоко вздыхает и снова принимается теребить волосы, глядя прямо в глаза Фрэнку. Фрэнк осознаёт, что Джерард действительно любит разговаривать, но он ещё никогда не рассказывал так много о своей жизни. Обычно он больше говорит о своих идеях, а не о том, что с ним когда-либо происходило или что он когда-то сделал. Это даже немного пугает: ты можешь так часто общаться с человеком, слушать его рассказы и всё такое, но всё равно не знать чего-то о нём. Особенно странно это сейчас, ведь это Джерард — он обычно озвучивает всё, что приходит ему в голову.
Хотя Фрэнк понимает его. Ну, он понимает, что это не совсем то, чем можно поделиться с маленьким приставучим другом вашего младшего брата. А сейчас он… кто-то другой для Джерарда, и, если он попросит, Джерард, наверное, расскажет ему всё.
— Всё нормально, Фрэнки? — спрашивает Джерард. Он выглядит напуганно, начинает пожёвывать губу и снова принимается заламывать руки. — Думаю, я слишком резко вывалил на тебе всю это информацию. Это… Я имею в виду, я не должен был…
— Нет, всё хорошо, — перебивает Фрэнк, чтобы Джерарда снова не затянуло в пучины сожаления, как иногда происходит. Обычно это заканчивается грустными размышлениями, алкоголем и ночными кошмарами. — Я просто… Ага, я, ну, надеялся, что у тебя нет какого-нибудь комплекса сорокалетнего девственника, а вместо этого… Это… Я думаю, ты… Я понятия не имею, что я несу.
— Мне
двадцать! — восклицает Джерард, а Фрэнк красноречиво останавливает его, делая рукой жест «бла-бла-бла», и они оба начинают нервно и глупо смеяться.
Фрэнку всё ещё холодно, но он постепенно начинает отогреваться, и, как бы невероятно это не было, его член до сих пор твёрд, хотя Фрэнк уже скорее смущён от того, что стоит тут голый, а не возбуждён. Он уже правда готов перестать болтать и пойти туда, где тепло, но всё же спрашивает:
— Тогда чего ты искал?
Джерард потирает рот и задумчиво, не раздражённо, закатывает глаза.
— Любви, наверное, — отвечает он, растягивая слова так, словно не хочет их произносить. — Разве не все её ищут?
— Ну, я не
искал, — говорит Фрэнк. Он встречается взглядом с Джерардом, и это определенно тот самый момент. Это важно, он
видит, как крутятся шестерёнки в голове Джерарда.
— Ага. — Джерард почти улыбается. — Я, вроде как, закончил искать.
«О да, — думает Фрэнк, —
тот самый момент».
— Погоди, — говорит он, потому что он думал… — Я что, похож на тебя?
У Джерарда снова появляется задумчивое выражение на лице, и он почёсывает сначала одну руку, а затем другую.
— Да… Нет…. Ну, да, но не в том смысле, что ты… Ну, ты не… Ты не такой трус, и ты не настолько запутан. Но тебе нравится то же самое, а даже если нет, то ты всё понимаешь и не считаешь мои вкусы странными. Так что я думаю, что ты похож на меня только в хорошем плане, а не во всяких отстойных вещах. Это здорово. Я действительно рад, что знаю тебя.
— Я тоже рад, что знаю тебя, — говорит Фрэнк, и, наверное, это лучший способ выразить его чувства. Он пытается представить, что было бы, если Джерард не вернулся бы одиннадцать месяцев назад из колледжа. От одной этой мысли он готов заплакать. — Серьезно, Джи. Моя жизнь была бы полным дерьмом без тебя.
Джерард наклоняет голову и улыбается так, как делает всегда, получив комплимент, а потом говорит:
— Вау, нам, ну… всё ещё холодно и мокро.
— Может, потому, что мы дураки, — отвечает Фрэнк. — Наверное, нам стоило устроить этот разговор где-нибудь в другом месте, но, думаю, всё просто должно было быть так, да?
— Исповедоваться в грехах лучше всего в процессе, э-э, умерщвления плоти[4], — произносит Джерард, — или я слышал что-то такое. Это для искупления и всякой фигни.
— А почему мёрзну я? Мне не в чем каяться. — Фрэнк постукивает пальцем по губам и корчит глубокомысленное лицо. — Хотя, возможно есть в чём. Например, когда мне скучно во время урока, я прошусь выйти и иду дрочить в туалет. Но, полагаю, все так делают, ну, даже девочки. Думаю, некоторые девочки занимаются этим прямо в классе.
— Ага, об этом я тоже слышал, — говорит Джерард. — Одна девушка рассказывала мне, что они со своей подругой устраивали соревнования в мастурбации. Я не уверен, как они поступили в колледж, потому что, судя по всему, они не особо-то уделяли внимание тому, что происходило на уроках. Я думаю, это талант. А мне приходилось слушать всё. Я знал, что мне нужно попасть в колледж и заработать денег, а иначе я бы просто… Старшая школа похожа на тюрьму.
— И я всё ещё учусь там, — добавляет Фрэнк.
— Ага, — отвечает Джерард и замолкает. Теперь наступает ещё один момент, но уже не такой восхитительный.
Фрэнк решает остановить всё это дерьмо прямо сейчас, потому что он уверен, всё, что нужно было сказать, — уже сказано, а ещё он уверен, что Джерард не собирается заняться с ним сексом просто чтобы поразвлечься (Фрэнк ещё ни разу не попадался на такое, но знает, что так бывает. Джерард сам однажды рассказал ему, как в старшей школе одна девушка в шутку стала встречаться с ним, а потом полила его грязью при куче народа, а подобные истории приклеиваются к человеку намертво). Это единственная причина, по которой они стоят здесь, дубея от холода, и ждут, пока кто-нибудь не скомандует «вперёд».
— Вперёд, — бормочет он сам себе под нос и тянется к Джерарду, прикасаясь к его руке и боку. И Джерард выглядит серьёзно, наклоняясь ближе к нему.
— Вперёд?
— Ага, знаешь, — отвечает Фрэнк. Джерард не очень высокий, и это хорошо, потому что Фрэнку не приходится вытягивать шею или подниматься на цыпочки, достаточно просто того, что он поднимет голову вверх, а Джерард опустит свою вниз. — Вперёд.
Он осторожно кладет руки на ремень Джерарда.
— Сейчас я собираюсь снять с тебя штаны, если ты не против.
Из-за поцелуев становится трудно концентрироваться, а Джерард проводит руками по спине Фрэнка и притягивает его ближе, но не настолько сильно, чтобы Фрэнк прилип к отвратительным и мокрым джинсам. Джерард обращает внимание даже на такие мелочи.
Пуговичные отверстия чёрных джинсов Джерарда довольно свободные, но достать из них пуговицы всё равно почему-то сложно. Жёсткий и промокший деним напоминает натянутый брезент, Джерард продолжает вылизывать рот Фрэнка, медленно и осторожно проникая внутрь влажным языком и прикасаясь к горлу Фрэнка кончиками пальцев. Фрэнк считает, что заняться сексом с кем-то, у кого за плечами весь этот колледжский опыт, замечательная идея, потому что Фрэнк сам не додумался бы никогда прикоснуться к кому-то так же, как делает сейчас Джерард: лёгкое движение пальцев Джерарда вдоль челюсти Фрэнка к кадыку посылает дрожь по всему телу. Кажется, Фрэнку даже больно, и в хорошем, и в плохом смысле, потому что, с одной стороны, он возбуждён уже будто целую вечность, а с другой стороны, ему до сих пор холодно и сыро.
Он расстроенно и немного разозлённо дергает за глупую упрямую ширинку, и пуговицы наконец-то сдаются. Звуки фанфары и короткий момент сомнения, потому что Фрэнк собирается отправиться в то место, куда ещё не ступала нога ни одного Фрэнка Айеро. Ладонь Джерарда на его шее тоже замирает.
Фрэнк кладёт руку на мокрый живот Джерарда и скользит ею вниз под резинку боксёров, проводя по жестким лобковым волосам. Джинсы Джерарда всегда довольно узкие, и даже расстёгнутая ширинка не очень-то помогает это исправить. Фрэнк с усилием просовывает руку дальше, и Джерард издаёт звук, похожий на что-то среднее между хныканьем и стоном.
— Ох, блять, — выдыхает он, и его руки на плече и шее Фрэнка коротко сжимаются, прежде чем он направляет их вниз, чтобы спустить джинсы ниже.
Фрэнк сдвигает ладонь, и она каким-то удивительным способом оказывается обёрнута вокруг члена Джерарда. Это получается как-то неожиданно для Фрэнка, хоть он это и собирался сделать. В его голове всё кричит «господи Иисусе, ёбаный пиздец!», а сердце колотится как безумное, и он прикусывает губу Джерарда. Тот выдавливает из себя ещё один скулящий звук и толкается бёдрами вперёд, словно потеряв над ними контроль.
Если бы Фрэнк знал, что ему придется прилагать столько усилий, чтобы раздеть Джерарда, он бы придумал какой-нибудь другой хитрый план, вместо того чтобы плавать и бегать под дождём. Но ладно, он справится с этим, даже несмотря на то, что лицо Джерарда кривится, когда тупые и коварные джинсы прилипают к его бедрам и ногам, не выпуская запястье Фрэнка, а затем наконец-то сдаются.
— Мудила, купи уже джинсы своего размера, — пыхтит Фрэнк, и Джерард выдает хриплый и скрипучий смешок, отпинывая джинсы и боксёры в кучу с мокрой одеждой. Фрэнк смотрит вниз, проходя взглядом по своей руке, всё ещё неловко сжимающей член Джерарда, по члену Джерарда, приветик, пиздец, блять, и видит на полу те самые ёбаные боксеры Джерарда, которые оказываются ярко-голубыми, и на них ёбаный логотип Супермена.
— Да ладно, — тянет Фрэнк.
Джерард тоже глядит на пол.
— Э-э, — говорит Джерард. — Ладно?
Они оба снова смеются немного дрожащим и почти истерическим смехом, и Фрэнк прижимается к Джерарду всем своим телом, а его очень смущённый член упирается в ногу Джерарда. Джерард обхватывает Фрэнка рукой, крепко обнимая его.
— Фрэнк, — мягко шепчет он, словно хочет сказать что-то действительно сентиментальное, но теряет ход своих мыслей или что-то такое, потому что он больше ничего не произносит и лишь нежно шевелит губами, утыкающимися в кожу шеи Фрэнка прямо под ухом. Потом он отстраняется и встряхивает головой, видимо, снова выкидывая из неё ненужные мысли, и говорит:
— Давай.
Сначала до Фрэнка не доходит. Давай? Что давать? Но Джерард подталкивает его за плечо и кивает в направлении своей комнаты, и при этом его лицо принимает забавное выражение. Но он прав, потому что, чёрт, что может быть лучше, чем кровать, подушки, гора
флисовых пледов (в которые Джерард любит закутываться целиком, словно он пожилая старушка) и валяние в постели в обнажённом виде, и всё такое.
Он идёт вдоль по коридору чуть позади Джерарда, шаркая по грязному ковру ступнями, к которым прилип песок. Он не может точно сказать, что, в итоге, из-за этого пачкается сильнее — его ноги или ковёр. Может быть, это равноценный обмен. В его голове начинает играть песня «Girl, Youʼll Be A Woman Soon»[4], из-за чего он думает о Джоне Траволта[5], и это не особо вдохновляющие мысли (даже несмотря на то, что в них фигурирует супер-классный Траволта из «Криминального чтива», а не Траволта после съёмок «Поле битвы: Земля»). Фрэнк хихикает себе под нос, и Джерард оборачивается к нему с той самой небольшой улыбкой, которая появляется на его лице, когда он понятия не имеет, что происходит, но его это не особо беспокоит.
Кровать Джерарда завалена не только сотней одеял разнообразной расцветки, но и всяким барахлом, которое не имеет ничего общего со сном, типа карандашей, зажигалок, там же и выпуск «New X-Men», который, вспоминает Фрэнк, вообще-то его, и ещё птичий череп из той странной комнаты в подвале, лежащий поверх открытого скетчбука, на страницах которого видны небольшие зарисовки этого черепа с разных сторон.
Джерард окидывает взглядом кровать и корчит гримасу, а потом просто сворачивает верхнее одеяло вместе со всем этих хламом в кулёк и кладёт его на пол.
— Соломоново решение, — говорит он Фрэнку с небольшой ухмылкой, а затем переводит взгляд вниз, и Фрэнк уверен, что Джерард ещё и покраснел. Потому что это почему-то нарушило невозмутимость Джерарда. Фрэнк понятия не имеет, что такое Соломоново решение, но если это значит, что теперь на кровати можно лежать, то его всё устраивает.
А ещё ему до сих пор холодно, поэтому он садится на кровать, подтягивает к себе ноги, засовывая ступни под одеяло, и старается выглядеть не как девственница, которую сейчас изнасилуют. Он хочет покурить, но старается подавить это желание. Сигареты в кармане его джинсов всё равно, скорее всего, превратились в мокрое месиво, и это вряд ли можно как-то исправить. Может, позже ему придется просто жевать табак. Или у Джерарда найдется бумага в ящике, ведь у него всегда есть бумага.
Джерард накидывает на плечи Фрэнка зелёное одеяло, а потом садится рядом, прислоняясь спиной к стене, вытаскивает из общей кучи допотопное выцветшее жёлтое одеяло с принтом маленьких красных Феррари и закутывается в него.
— Джерард, — зовёт Фрэнк. — Я не думаю, что именно таким образом тебе удалось заняться сексом так много раз, что ты аж забыл, сколько.
Джерард неловко пожимает плечами, покусывая нижнюю губу. Фрэнк замечает, как покраснели его губы и щёки.
— Обычно я был пьян. Или под наркотиками. Или, знаешь, всё одновременно.
Фрэнк придвигается ближе, пряча ступни под себя.
— Так ты сейчас, ну, совершенно трезв?
— Почти, — отвечает Джерард. — Я вроде выпил пару бутылок пива… э-э, не знаю, до того как ты пришел сюда днём. И принял пару таблеток ксанакса до того, как мы пошли прибираться в подвале. Или, наверное, я сделал это даже ещё раньше.
— А я трезв как стёклышко, чувак, — говорит Фрэнк. Он высвобождает одну руку из зелёного одеяла и залазит ею под жёлтое, хватая первую попадающуюся ему часть тела, которой оказывается лодыжка Джерарда. — Просто скажи мне, если я делаю что-то странное, — просит он.
Он отталкивает одеяло с машинками прочь и быстро, хоть и не слишком-то грациозно забирается на колени к Джерарду, всё ещё придерживая зелёное одеяло. Какое-то мгновение он колеблется, не зная, куда ему стоит сесть, чтобы ситуация не стала некомфортной и чтобы не слишком ускорить развитие событий. Но Джерард, с открытым ртом глядящий на Фрэнка и совершенно не моргающий, словно забывший, что он собирался делать, быстро понимает причину его сомнений и, придерживая Фрэнка за талию, осторожно тянет его вниз и вперёд, ближе к себе.
— О, хорошо, — произносит Фрэнк, чувствуя, как горят внутренние стороны его бедёр и что-то сжимается в груди. — Ох, блять.
Он наклоняется к Джерарду, опираясь на его плечи. Он прислоняется лбом ко лбу Джерарда и говорит:
— Просто… скажи мне, что делать или что-нибудь. Я хочу заставить тебя кончить. — Он чуть-чуть ёрзает, и Джерард судорожно втягивает носом воздух. — Думаю, я должен тебе один раз, ну, хотя бы помочь руками, по крайней мере. И я хочу попробовать всякое разное. Я же не знаю, что тебе нравится.
Хватка Джерарда на его талии немного усиливается, и Фрэнк сдвигается ещё на пару сантиметров вперёд, оказываясь вровень с Джерардом. Его член упирается в мягкий живот Джерарда, прямо рядом с членом Джерарда, это великолепное и немного странное ощущение, из-за которого у него возникает желание потереться обо что-то. Фрэнк начинает согреваться, из-за чего в его ступнях появляется покалывание, но в данный момент его это совершенно не волнует.
Джерард кладёт руку на его щёку, медленно и осторожно целуя, так влажно и так глубоко, а его другая рука остается на талии Фрэнка. Джерард лишь смещает свою ладонь на поясницу Фрэнка, подталкивая его ещё ближе и создавая между ними такое приятное трение, от которого закатываются глаза и поджимаются пальцы на ногах. Фрэнк просовывает вниз руку между их телами, чтобы обхватить член Джерарда, который оставляет влажный след на животе Фрэнка, но его собственный член так близко, что он оборачивает ладонь вокруг их обоих. Ему кажется, это довольно логичное действие, потому что, ну, это же всё так и происходит, да? Наверное, со смазкой или чем-то таким дело бы пошло куда лучше, но он не думает об этом сейчас, когда пытается понять, что нужно делать. Кто-то просто должен кончить или что-нибудь взорвётся. От одной лишь позиции, в которой они находятся, напряжение Фрэнка возрастает от точки я-кончу-если-приложить-достаточно-усилий до точки я-кончу-от-двух-движений-рукой-или-грёбаного-грязного-разговорчика, а то, что сейчас выделывает втихаря язык Джерарда, — явно грязный разговорчик, хотя Джерард на самом деле ничего не говорит.
Джерард снова надавливает ладонью на его спину, и Фрэнк разрывает поцелуй, задыхаясь. Его кожа горит в тех местах, где к ней прикасаются пальцы Джерарда, пара из которых находится почти на его ягодицах, и он чувствует нечто новое, он чувствует, что хочет большего. Ему интересно, значит ли это, что он будет снизу, но он серьёзно не может сейчас заставить свой мозг размышлять об этом. Он расслабляет ладонь и проводит ею вниз по их членам, позволяя им просто скользить друг об друга, ведь нет никакой нужды куда-то спешить, или, может быть, всё же есть, потому что всё его существо просит «ещё, ещё, ещё»[7]. Губы Фрэнка искривляются в ухмылке, потому что даже за секунды до оргазма он думает о Билли Айдоле и прочей ерунде. Джерард откидывает голову назад, ударяясь ею об стену и явно не замечая этого.
— Как… как в «Rebel Yell», — комментирует Фрэнк запыхавшимся и странным голосом, двигая рукой вверх-вниз.
Джерард моргает и кивает, сдвигая ладонь ниже на несколько сантиметров и уже явно осознанно и крепко держа Фрэнка за задницу. Фрэнку хочется податься назад, навстречу, но ему удается лишь толкаться вперёд, в собственную руку и в живот Джерарда, который больше не кажется таким мягким, когда все находящиеся там мышцы напряглись.
Хотя когда Фрэнк начинает кончать, ему приходится отстраниться назад, создавая больше свободного пространства для своей руки, продолжающей двигаться по их членам. Он запрокидывает голову назад, упираясь взглядом в потолок, куда Джерард прилепил постер с Фамке Янссен в образе Тёмного Феникса из Людей Икс, дерьмового фильма с кучей уебских ретконов[8], но, блять, она действительно горяча в образе злодейки, и он до этого ни разу не замечал этот постер. Джерард ёбаный чудак, но у него есть вкус в…
— Фрэнк, Фрэнк, — хрипло и почти нечленораздельно произносит Джерард, отнимая руку с шеи Фрэнка, опуская её вниз и оборачивая вокруг руки Фрэнка, размазывая повсюду его сперму. Его обкусанные ногти впиваются в кожу Фрэнка, и Джерард наклоняется вперед, утыкаясь лицом ему в грудь и делая короткие и резкие вздохи в такт движению их рук. Фрэнк плавает где-то в пост-оргазменной дымке, почти не ощущая своего тела, и чувствует себя абсолютно замечательно.
Джерард кончает куда громче, возможно потому, что ему не приходится заниматься этим в паре метров от спальни своей матери. Он выкрикивает что-то, но Фрэнк не может разобрать слов. Фрэнк возвращает себе контроль над своей шеей, чтобы взглянуть на Джерарда, который широко распахнул глаза и приоткрыл рот. У него такое лицо, будто он одновременно под кайфом и почти прошёл уровень в Doom[8]. В реальности же две этих вещи не могут сочетаться, потому что, когда Джерард под кайфом, он не может пройти уровень даже в грёбаном Пакмане[9]. Хотя сейчас всё его расфокусированное внимание обращено на Фрэнка, а не на происходящее в мониторе компьютера. Фрэнк продолжает сидеть и пялиться на Джерарда, держа его за руку, так же перепачканную в сперме, и не в состоянии сделать что-то ещё.
Сейчас он может разглядеть всё, что не заметил ранее, даже если и смотрел на Джерарда. Например, то, что у Джерарда почти совершенно белая кожа. Ладно, он, конечно, замечал это, но, ага, кожа Фрэнка кажется чуть ли не коричневой на фоне Джерарда, а Фрэнк вовсе не загорал этим летом, большую часть времени проболев и проучившись. Помимо того, у Джерарда не так много волос на теле, как у некоторых других людей, которых видел Фрэнк, типа его папы, а он один из тех самых итальянцев с густыми, тёмными и вьющимися волосами на груди, на спине и на тыльных сторонах ладоней. Фрэнк горячо надеется, что ему не досталось этих генов. Он пытался провести исследование на предмет наличия у своего дедушки со стороны матери горилльей шерсти, но ещё не закончил его. В любом случае, у Джерарда не стереотипно мужская внешность, с его-то круглым и нежным лицом, большими глазами и маленькими ладонями. Может быть, это значит, что Фрэнк не является стопроцентным геем, раз ему нравится Джерард? И Фамке Янссен. Не то чтобы это что-то значит сейчас, когда его рука все ещё на члене другого парня, испачкана в сперме, а сам Фрэнк хочет продолжения.
— Ага, вау, — говорит он самому себе, и Джерард медленно мигает. А ещё у Джерарда действительно длинные ресницы, красивые и завивающиеся на концах. Дыхание Фрэнка приходит в норму, но его голос все ещё охрипший. Он не может удержаться и выпаливает:
— Давай сделаем это ещё раз.
— Ох, грёбаное безумие, — невнятно бурчит Джерард, всё ещё тяжело дыша. Каждый раз, когда он делает вдох, они трутся друг о друга, и Фрэнк чувствует волны тепла, устремляющиеся к его члену.
— Это не безумие, ясно? — говорит он. — Я имею в виду, я готов повторить, ну, дай мне пять минут. — Он отклоняется назад и падает на кровать, но рука Джерарда остаётся лежать на его пояснице. Фрэнк с удовольствием прогибает спину, упираясь плечами в край постели и сжимая между коленями ноги Джерарда. До Фрэнка доходит, что он сейчас наверняка похож на какого-нибудь порно-актера, но это только ему на руку. Пальцы Джерарда с силой сжимаются у него на спине.
Фрэнк приподнимает бёдра, чтобы вытащить ноги из-под себя, и другая рука Джерарда, до сих пор находящаяся на его члене, так сладко скользит по всей его длине, из-за чего член Фрэнка снова начинает набухать.
Находиться в горизонтальном положении тоже здорово, и Фрэнк думает, что что-то типа объятий с Джерардом могло бы только улучшить положение вещей, вот если бы Джерард просто лёг…
— Эй, эй, иди сюда, — зовёт он, протягивая руку к Джерарду, — ложись.
Джерард немедленно слушается его, и это замечательно, но, опять же, Фрэнк знает, что скоро Джерард снова вернёт контроль в свои руки. Фрэнк не тупой, он понимает, как это выглядит с точки зрения Джерарда, — Джерард наверняка думает что-то вроде «нужно быть помягче с этим ребенком», но только в более поэтичных выражениях.
Джерард немного смещает их обоих, поправляя подушки и одеяла, обтирает их обоих своим драгоценным одеялом с машинками и кидает его на пол. Прощайте, Феррари. Потом Джерард пристраивается рядом с Фрэнком и целует его в плечо, в щёку, в висок, сосредоточенно и с закрытыми глазами, так же, как мать Фрэнка целует священника или что-то такое. Его пальцы на груди Фрэнка вырисовывают круги, проходясь по соскам, и это тоже классное чувство, оно совершенно не похоже ни на что иное, и в паху Фрэнка начинает пульсировать, словно его соски телепатически общаются с членом. Он смеётся вслух над этой мыслью, удивляя самого себя.
— Что? — бормочет Джерард в шею Фрэнка, медленно поглаживая грудь Фрэнка, а потом проводя ладонью вниз, по его ребрам и животу, и снова вверх, по его боку.
— Мне просто хотелось смеяться, — объясняет Фрэнк. Он поднимает взгляд на потолок. — Феникс наблюдает, — произносит он нараспев.
— Она всегда с нами, — шепчет Джерард. Его губы находятся прямо над ухом Фрэнка, и он щекочет дыханием его вспотевшую шею, заставляя волоски на коже вставать. Он скользит ладонью вниз и задевает ею гордо стоящий член Фрэнка. — Иисусе, да ты как гребанный кролик Энерджайзер.
— М-м-мх, — мычит в ответ Фрэнк, чувствуя себя совершенно спокойно и не-энерджайзерно, но ага, он всё равно возбужден. — Ты не должен, ну… Я могу… — Он не знает, что пытается сказать, и оборачивает одну ладонь вокруг своего члена, касаясь ею руки Джерард. Ну привет, член, которому всегда мало одного раза.
Он чувствует, как губы Джерарда расплываются в улыбке и как тот произносит «ш-ш». Затем Джерард приподнимается, коротко целуя Фрэнка в губы, и плавно сдвигается ниже. Это движение словно отпрактиковано, и Фрэнк пытается представить других людей, с которыми Джерард его проделывал, но, вообще-то, ему не хочется думать об этом. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Возможно, всё дело в его консервативном воспитании — спасибо маме. Джерард получил его новёхоньким, прямо с полочки, поэтому ему нравится представлять, что Джерард тоже ещё ни разу не делал этого.
Но потом Фрэнк понимает, что это совершенно глупо и эгоистично, поэтому он заставляет себя мысленно представлять, как Джерард устраивается между длинных ног какой-нибудь студентки из колледжа. Это напоминает ему порно, которое он смотрел на компьютере Майки. У Джерарда наверняка тоже есть порно, но он никогда им не делится. Может, он слишком стесняется, может, он просто жадничает и считает, что порно может испортиться, если его посмотришь лишнюю пару раз. Кто знает, в чём причина. Майки до странности прозаично относится к порно, он просто сказал что-то вроде «будешь дрочить в моей комнате, и я побью тебя». Как будто бы он может потягаться с Фрэнком.
Все мысли о студентках, Майки и порно улетучиваются из головы Фрэнка, когда Джерард проводит губами по его тазовой косточке, а потом от основания его члена к головке, выделывая кончиком языка такие небольшие… господи, Фрэнк даже не знает, как это назвать, но сейчас перед ним словно открывается целый новый мир секса. Это до одури горячо. Он понятия не имеет, что ему делать, поэтому он просто пытается не шевелиться, до боли вцепляясь пальцами в матрас, пока Джерард плавно приподнимает и опускает голову. Фрэнк замечает, что Джерард закрывает глаза, словно пытаясь отвлечься от вида всего этого, и он понимает, почему Джерард так делает: Фрэнку и самому трудно наблюдать за происходящим долгое время. Он отводит взгляд и снова натыкается на злое и красивое лицо Тёмного Феникса, которая наблюдает за ним.
Он вспоминает, как хотел пообниматься с Джерардом буквально секунд тридцать назад, и удивляется, куда это всё делось. Не то чтобы Джерард поторапливает его, Джерард действует без спешки, словно готов заниматься этим продолжительно время. Фрэнку, в свою очередь, кажется, что он, блять, сейчас расплавится. Его колени трясутся, не смотря на то, что он лежит на спине, и ему трудно дышать, словно он укутан во что-то, едва пропускающее воздух. Что-то типа яичной скорлупы, ага, если ею вообще можно укутаться. Он не начинает смеяться над этой мыслью, хотя она достаточно странная для этого и определённо похожа на что-то такое, о чём мог бы подумать Джерард, а это ещё один повод для смеха. Но нет, Фрэнк просто продолжает сбивчиво дышать, яростно терзая зубами уголок губ, и старается оставаться максимально неподвижным, потому что он не хочет, чтобы Джерард останавливался. Из-за таких усилий у Фрэнка начинают ныть мышцы.
Фрэнк смотрит вниз, перехватывая взгляд потемневших глаз Джерарда, и вот оно. Его бёдра непроизвольно начинают подрагивать, и он чувствует нарастающий трепет в своем теле, из-за чего последние секунды ожидания становятся еще более напряжёнными. Он хочет сказать что-то типа «осторожно» или «берегись!», но у него выходит лишь протяжный стон, а Джерард просто сжимает губы вокруг члена Фрэнка и даже не пытается отстраниться.
Фрэнк понятия не имеет, что Джерард собирается делать со спермой — проглотит или выплюнет, но это не кажется таким уж важным. Парни из порно постоянно кончают на лица девушек, и это не кажется чем-то особо приятным, к тому же, это глупо, прямо как и обливание зелёной слизью на Никелодеоне[10].
Фрэнк понимает, что стоит открыть глаза, и не может вспомнить, когда и почему он закрыл их. Джерард сворачивается рядом с ним, пристраивая свою голову на бедре Фрэнка, и принимается медленно поглаживать рукой живот Фрэнка. Он улыбается милой и счастливой улыбкой. Либо он очень любит сосать члены, либо ему нравится вкус. Либо всё вместе: может, ему нравится и то, и другое.
— Здорово, — говорит Фрэнк, чувствуя себя, на самом деле, не очень здорово и глупо, но всё нормально.
— Ага, — отвечает Джерард, прижимаясь губами к боку Фрэнка, а потом передвигается выше, ложась рядом и всё ещё улыбаясь. Фрэнк поворачивает голову и целует его в уголок рта. Он чувствует знакомый вкус и знакомый запах, которые, смешавшись, превратились во что-то незнакомое, и это любопытно. Он приоткрывает губы, и Джерард вздыхает и отвечает на поцелуй, который получается странным и приятным. Как и куча других вещей, которые произошли сегодня.
Фрэнку кажется, он начинает засыпать, его глаза жжёт, а конечности будто наливаются свинцом, из-за чего он не может пошевелиться. Будет действительно грубо с его стороны отключиться во второй раз и оставить Джерарда ни с чем, поэтому он изо всех сил старается держать глаза открытыми и продолжать бодрствовать.
— Просто поспи немного, — произносит Джерард, потому что, видимо, благодаря минету вы начинаете читать мысли своего партнёра или что-то такое. — Я тоже немного устал.
— Оу, но я тоже хотел попробовать, — бормочет Фрэнк, и, господи, он даже не был уверен в этом, пока не сказал вслух. Но теперь он уверен. Он полностью за оральный секс. Он бы хотел научиться этому.
Джерард притягивает к ним пару подушек и другое одеяло, потому что зеленое упало с кровати, пока они занимались сексом. Это одеяло имеет ярко-жёлтый цвет, и оно должно быть новым, потому что на нём не видно никаких подозрительных пятен. Им хватает его на двоих, потому что они прижимаются друг к друг. Фрэнк кладёт голову на плечо Джерарда, просовывает ногу между ног Джерарда и пристраивает руку у того на груди. Свет до сих пор горит, но никто не собирается вставать и выключать его.
В этот момент они могли бы поговорить о чем-нибудь, но Фрэнк слишком устал, а Джерард, кажется, счастлив помолчать первый раз в жизни, и он просто пристраивает подбородок на макушке Фрэнка и обнимает его рукой за талию.
***
Фрэнк просыпается под припев из песни Рианны, играющий у него в голове («Я не хочу бы-ы-ы-ыть… убийцей…»). Одной стороне его тела тепло, а другой холодно, ещё ему хочется пить, и у него болит голова: может быть, он снова простыл. Кровать, в которой он лежит, точно не его, но кажется знакомой, а также она определённо пахнет по-другому, но тоже знакомо. А это значит, что он снова уснул у Джерарда.
— Он больше, чем просто мужчина, — мычит он и хихикает, потому что его голос звучит пиздецки хрипло. — Это больше, чем любовь…
Фрэнк открывает глаза и глядит на Фамке Янссен, следящую за ним. Он перестаёт петь.
Тепло и холод перемешиваются, и по всему его телу ползут мурашки и появляется гусиная кожа. Он вытягивает ноги и руки, чувствуя, как болит каждый мускул. Блять, да, он снова спал у Джерарда. Блять, да.
Джерарда нет в постели, да и вообще в комнате. Но Фрэнк чувствует запах сигаретного дыма, а значит, он был здесь ещё недавно. Фрэнку хочется покурить. Он свешивает ноги с края кровати и встаёт прямо на валяющиеся на полу одеяла — жёлтое и зелёное с машинками. Ох, вау. Ему хочется покурить, а потом испачкать ещё парочку одеял. Его член тоже проснулся, а теперь, когда он думает о сексе, у него появляется полноценный стояк.
Между пальцев его ног до сих пор остался песок, и наверняка в его волосах застряли водоросли, а кожа в районе лобка неестественно стянулась, потому что, ага, вот, что случается, когда ты засыпаешь после того, как кончил. Наверняка вся кровать тоже покрыта спермой. Если бы сейчас сюда заявились чуваки из C.S.I.[11] и направили бы на неё свои синие лампы, она вся бы светилась. Потом они проверили бы ДНК и сказали бы что-то типа: «Два донора, постоянный жилец и неизвестный мужчина». Потом кто-нибудь вставил бы каламбур о горячем гейском сексе, который тут произошёл. Сейчас слишком рано, поэтому мозг Фрэнка не может придумать каламбур. Даже самый дерьмовый.
Хотя зачем Гриссому и его весёлым задротам приходить сюда? Им нужно преступление. Драка оборотней? Они бы сопоставили кровь Фрэнка с его спермой с кровати и всё выяснили бы. А потом они нашли бы сперму Пита и Майки в комнате Майки и…
Из коридора доносятся приглушённые, почти шепчущие голоса. Должно быть, Майки вернулся.
Спайдермен утверждает, что сейчас двадцать две минуты пятого, хотя Фрэнку кажется, что он спал дольше. Он подбирает жёлтое одеяло и закутывается в него, делая из себя аппетитное жёлтое фрэнк-буррито. На какое-то мгновение он задумывается о том, чтобы пойти и попытаться найти какую-нибудь одежду, но он не достаточно храбр, чтобы рыться в шкафу Джерарда. Он крадется в коридор, перекидывая конец одеяла через плечо, будто он Юлий Цезарь.
Дверь в комнату Майки приоткрыта всего на пару сантиметров. Фрэнк слышит, как Джерард что-то тихо и уверенно говорит. Фрэнк не знает, является ли это семейным собранием или они просто болтают, но он же не узнает, пока не спросит, верно? Поэтому он толкает дверь плечом и заглядывает внутрь.
Майки сидит на полу возле кровати, скрестив ноги и держа в руках очки, его волосы безумно спутаны, словно он тоже попал под дождь, но в них явно куда больше геля, чем в волосах Фрэнка и Джерарда. Последний сидит рядом с ним в белой футболке с логотипом магазина Брайара, которая порвана на подмышке, и в белых трусах, поэтому Джерард немного похож на пациента психиатрической больницы. Его голова покоится на плече Майки, и его глаза закрыты.
Майки поднимает на Фрэнка взгляд, и тот замечает его опухшие глаза и недовольное выражение его лица. Так всё-таки семейные проблемы.
— Э-э, простите, — говорит он и начинает пятиться назад, но Майки незамедлительно закатывает глаза.
— Просто… Да
неважно, Фрэнк, — отвечает Майки. Это значит, что он действительно расстроен. Фрэнк знает, как он чувствует себя: иногда просто хочется, чтобы люди сами всё поняли, а не заставляли тебя объяснять каждую грёбаную деталь. Он делает небольшой шажок внутрь, а Майки снова отводит взгляд вниз и кладёт голову на макушку Джерарда.
— Привет, Фрэнк, — произносит Джерард, открывая глаза, но совсем не улыбаясь. Но его взгляд тёплый, словно говорящий «давай, заходи, это же мы». Или что-то такое. Джерард берёт Майки за руку и спрашивает:
— Ладно?
Майки кивает.
— Ну, Пит возвращается в Чикаго, знаешь, — говорит Джерард Фрэнку.
— А, — говорит Фрэнк. Он думал, что это известно всем. — Но…
— Он получил свой ёбаный диплом, — бормочет Майки. Ох. Пит не вернётся.
— Дерьмо.
— Я в порядке, — говорит Майки, распрямляя спину и пожимая плечами, из-за чего Джерарду приходится сменить положение. — Немного злюсь, я думаю. — Он трёт лицо руками, а Джерард подхватывает его очки до того, как они успевают свалиться с ног Майки на пол.
— Я могу побить его, если хочешь, — говорит Фрэнк.
— Ага, я тоже, — соглашается Джерард. Фрэнк вспоминает, что они предлагали такое и раньше, и это точно было как-то связано с пивом, отвратительным ликёром, и кого-то тошнило [Прим. переводчика: этот момент описан в Everyday Mysteries In The Summertime]. Джерард наверняка вызывался побить Пита и в трезвом состоянии. Он вроде как действительно считает, что, во-первых, лицо Пита выглядит гораздо лучше, когда на ним поработал кулак Джерарда, а во-вторых, что он правда может потягаться с Питом. Грёбаным Питом, который стал легендой города благодаря своей победе над Гейбом Сапортой.
— Блять, если кто-то и побьёт его, парни, — произносит Майки, неприязненно скривив губы, — то это буду я. Плюс, да какая разница, это не его вина. Будто бы он мог и дальше тусоваться в этом захолустье, когда у него нет на это никаких причин.
— Ну, он мог хотя бы обращаться с тобой нормально, пока он тут, — говорит Джерард. Майки шлёпает его по лицу, может, немного сильнее, чем предполагалось, потому что Джерард морщится и осторожно ощупывает свой рот.
— Боже, Джи, я не Мег Райан[12].
— Точно, — подтверждает Фрэнк, все еще стоя в дверях в своей тоге из одеяла, но чувствуя себя довольно комфортно. — Мы не Мег Райан. Нам стоит напиться и убить коротышку.
— Ну, или посмотреть «Способного ученика»[13], — кивает Джерард. — Подождите тут, у меня точно где-то была водка.
Перед тем как подняться на ноги, Джерард надевает на Майки его очки, как-то умудряясь не выткнуть ему при этом глаз.
Фрэнк направляется к кровати, собираясь сесть позади Майки. Когда Джерард проходит мимо него, то он коротко прикасается к руке Фрэнка, из-за чего Фрэнк сам чувствует себя немного Мег Райан.
— Пиздецкий облом, — говорит он Майки.
— Ага, — произносит Майки. Он сгибает пальцы левой руки по одному, заставляя их издавать ужасные щёлкающие звуки. — А ещё он сначала трахнул меня, а потом рассказал.
— Это так типично.
— Думаю, он хотел, ну, смягчить удар.
Фрэнк подавляет рвущееся наружу хихиканье, и они оба молчат пару секунд, а потом он не выдерживает и начинает смеяться, к счастью, вызывая смех и у Майки, поэтому они оба принимаются громко хохотать.
Когда они успокаиваются, Майки как бы между прочим интересуется:
— Так вы теперь вместе, ага?
— Э-э, — отвечает Фрэнк.
— Блять, ты голый в моей комнате, чудак. И ты тут трахался с моим братом, пока я расставался. — В странном монотонном голосе Майки не пробивается ни нотки обиды. Фрэнк не может понять, что он чувствует. Серьёзно, может, Майки сейчас и шутит, а может, у него сейчас начнётся истерика.
— Я не голый, я в одеяле.
— Ты совершенно голый, — говорит Майки.
— И мы не столько трахались, сколько…
— Иди нахуй, даже если это был просто минет, я не хочу знать, — перебивает Майки.
— Президент Клинтон не согласился бы с тобой! И иди нахуй тоже, Майкиуэй, ты сам начал этот разговор.
— Да ты только и ждал этого.
Фрэнк ухмыляется и пихает Майки ногой в плечо.
— Чертовски верно, — соглашается он.
— Итак, — говорит Майки, опираясь спиной на кровать и глядя на Фрэнка. — Поздравляю? Не причиняй ему боль, или я убью тебя, бла-бла-бла.
Фрэнк наклоняется вперед и чмокает его в уголок рта, отползая назад до того, как Майки успевает достать его.
Пока он пытается придумать способ спросить Майки, знал ли он о том, чем Джерард занимался в колледже, возвращается сам Джерард с ещё не открытой бутылкой водки и,
спасибо тебе, боже, пачкой сигарет.
— Вы что, только что обсуждали меня? — спрашивает он, прищуриваясь. — Я слышал, как вы смеялись.
Из-за этого они снова начинают смеяться, естественно.
— Нет, мы смеялись над Питом, — сквозь смех выдавливает Фрэнк.
— Но теперь смеёмся над тобой, — добавляет Майки.
Джерард улыбается.
— Ладно. На, держите. — Он передаёт Майки водку, а Фрэнку сигареты и садится рядом с последним на кровать.
— Итак, мы устраиваем гребаную пижамную вечеринку с выпивкой в моей постели. Ведь мы совсем не Мег Райан, — говорит Майки, тоже забираясь на кровать.
Фрэнк перегибается через Джерарда и пропускает между пальцами волосы Майки.
— Думаю, я даже могу попытаться заплести тебе французские косички. — Майки перехватывает его запястье и принимается выкручивать ему руку, а Джерард спасает Фрэнка, хватая его за талию и оттаскивая назад, а потом оставляя свою ладонь лежать на бедре Фрэнка.
— Я даже не могу смотреть на вас, это отвратительно, — говорит Майки и делает большой глоток водки. Майки такой тихий, скромный маленький чудак, поэтому довольно легко можно забыть о том, что он умеет пить почти так же, как и Джерард, почти. Если бы у Фрэнка не было никакого чувства самосохранения, то он бы постоянно упивался до чёртиков, общаясь с этими двумя. Когда Джерард протягивает ему бутылку, он делает два маленьких глотка и отдает её ему обратно, стараясь запьянеть раньше времени.
Из-за водки по его телу разливается тепло, а то, что он сидит почти на коленях у Джерарда, делает ситуацию лишь еще приятнее. Он пристраивает голову на плече Джерарда и кладёт руку ему на спину просто потому, что он может. До него доходит, что он мог делать так и раньше, потому что Уэи спокойно относятся к тому, когда к ним липнут. Но сейчас, когда он прикасается к Джерарду, тот знает, что это значит. Или что-то такое.
Джерард начинает рассказывать какую-то длинную и запутанную историю о девушке из его колледжа (Фрэнк пытается по его речи выяснить, спал он с ней или нет, но кто, блять, знает), которая устроила своему бывшему ужасающе безумную месть.
— Господи, я не настолько зол, чтобы описать Питу кровать, — говорит Майки немного заплетающимся от выпивки языком.
— Просто говорю, — отвечает Джерард. — Вот что делают некоторые. Это уже крайняя степень, я думаю. Хотя не знаю, это может действительно принести удовлетворение.
— Я против убийства домашних животных, — произносит Фрэнк.
— Ага, нет, — говорит Джерард, отрицательно размахивая руками и задевая при этом лица Майки и Фрэнка. — Не стоит отыгрываться на, ну, невинных людях… э-э, вещах. Существах.
— Я бы не стал убивать кого-нибудь, — говорит Фрэнк. Бутылка каким-то образом снова оказывается у него в руках, он отпивает ещё и добавляет:
— Разве что пауков.
— Ты хотел сказать, ты бы заставил Джерарда убивать пауков за тебя, — фыркает Майки. Тот факт, что Фрэнк совершенно обоснованно, блять, боится пауков, действительно забавляет Майки, который думает, что они милые или что-то такое. Милые, блять. Если он заведёт паука в качестве домашнего питомца, Фрэнк наймёт киллера.
— Я думаю, это почти что его официальная работа, — говорит Фрэнк. — А ещё, страх пауков вовсе не иррациональный. Они бывают смертельно опасными. Так что хватит подшучивать надо мной из-за этого.
— А я не подшучиваю над тобой из-за этого, Фрэнки, — нежно произносит Джерард. Он так не делает, это правда. Фрэнк трётся головой о лицо Джерарда.
— Боже, ёбаные
бойфренды, — с неприязнью комментирует Майки.
Джерард коротко хихикает, наклоняясь к Фрэнку и поглаживая его лицо пальцами, неуклюже обводя его рот, нос и щёку. Когда Фрэнк целует его, то чувствует все сорок градусов водки и сигаретный дым, и это возбуждает его. Фрэнку говорили, что подростковая вспыльчивость затихает, когда ты вырастаешь, но вот перед ним человек, у которого это дерьмо продолжается аж лишних четыре года.
— Фу, — произносит Майки, и Фрэнк показывает средний палец куда-то в его направлении, но не позволяет Джерарду отстраниться. — Серьёзно! Вы в моей постели! О боже мой, Джи, позволь напомнить, что на тебе нет штанов. Разве эта вечеринка не для того, чтобы утешить меня?
Фрэнк сжимает пальцы Джерарда и прерывает поцелуй.
— Прости, Майкс, — говорит он. Ему действительно жаль. Майки хороший парень, ему не нужно разбитое Питом Вентцем сердце, даже если Пит и может побить Гейба Сапорту со связанными за спиной руками. Фрэнк может заняться своими навыками отмщения и, к примеру, отправить фото Пита на какой-нибудь сайт знакомств для взрослых под ником «ЛюблюЧлены69 Разыскивает Ремень». Если бы у него только было фото голого Пита. Фотошоп! Разумеется. Он падает назад на кровать, позволяя медленным и сбивчивым мыслям течь по его вялому и согретому телу. Джерард копирует его движение, при этом, конечно, забывая о том, что он выше ростом, и ударяется головой о стену. Майки сгибается пополам от смеха.
— Сигарету? — спрашивает Джерард, прикуривая.
— Угу, — мычит Фрэнк, выхватывая её из рук Джерарда.
— Ладно. — Джерард прикуривает другую. — Эй.
— Эй.
Майки ложится рядом, и они ворочаются втроём до тех пор, пока все их части тела не умещаются на кровати. Джерард даёт Майки затянуться пару раз своей сигаретой, потому что Майки обычно не курит, он делает это лишь когда пьян. Фрэнк кладёт голову на грудь Джерарда и наблюдает за вспыхивающими огоньками, которые появляются в темноте каждый раз, когда кто-то делает затяжку.
***
Обычно, когда вы напиваетесь, скажем, в полчетвёртого, то вы остаётесь пьяны и в полпятого утра, и в полшестого, и, естественно, в полседьмого. Именно в полседьмого и просыпается Фрэнк, при этом так громко вскрикивая «БЛЯТЬ», что будит и Майки с Джерардом тоже.
— Агх, — выдавливает Майки.
— Что, что, м-мпф? — мямлит Джерард. Фрэнк придавлен той его рукой, которая находится в порванном рукаве. Она очень тёплая и не слишком приятно пахнет, но не настолько, чтобы вызвать у Фрэнка отвращение. Ещё он чувствует запах Майки, водки и сигарет. А также он видит слабый свет, пробивающийся сквозь шторы.
— Ёбаное утро, — хрипит Фрэнк. — Почему это происходит со мной.
— О чёрт, — голос Джерарда звучит действительно испуганно, а сам Джерард начинается возиться, пытаясь встать. Он, наверное, думает о всяких ужасных вариантах развития событий, в которых мама Фрэнка засекает их. А об этом, господи Иисусе, думать просто невыносимо. Фрэнк выскальзывает из кровати, оставляя там своё жёлтое одеяло, и, пошатываясь, выходит из комнаты.
Его одежда до сих пор валяется на полу в коридоре, она всё ещё мокрая и пахнет так, словно в ней кто-то умер. Он разворачивается назад и направляется к шкафу Майки, потому что, нет, он до сих пор не готов заглядывать в шкаф Джерарда.
— Блять, Фрэнки, только не это снова, — бормочет Майки.
— Это катастрофа, ёбаная катастрофа! Я постираю их потом, хорошо? — Эти грязные засранцы всё равно никогда не стирают вещи сами. Майки делает так: он носит каждую вещь по одному разу, потом кладет её обратно в шкаф и делает вид, что она чистая. Джерарду вообще куда проще — он вовсе считает грязь неотъемлемой частью своей жизни. Это то, к чему стоит привыкнуть, потому что иначе с ними невозможно общаться.
— Ладно, ага, — удовлетворённо произносит Майки. Он сразу может распознать выгодную сделку.
Фрэнк натягивает на себя простое и, к счастью, нетематическое нижнее бельё Майки, его глупые облегающие джинсы, смехотворно обтягивающую футболку и колледжскую худи Джерарда, которую Майки присвоил себе, спрятав её в своём шкафу. Ему приходится закатать штанины раз пять, и всё это время Майки сонно хихикает с кровати.
Джерард оборачивает руки вокруг Фрэнка и целует его, слишком крепко сжимая его в своих объятиях, но Фрэнк лишь так же крепко обнимает его в ответ.
— Я напишу тебе, — говорит Фрэнк. — Во время мессы.
***
[1] Мистер Фриз — суперзлодей вселенной DC Comics, враг Бэтмена.
[2] Final Fantasy — серия компьютерных игр. И, в общем, у ее персонажей огромные глаза.
[3] Умерщвление плоти — практика злоупотребления сам, (самобичевание), как епитимия для искупления грехов и пути к неприкосновенности. Термин прежде всего использован в религиозных и духовных контекстах. Больше стандартных форм умерщвления сегодня включает пост, ходьбу босиком, движение набожным стоянием на коленях или лежанием лицом вниз на полу.
[4] Название песни можно перевести как «девочка, скоро ты станешь женщиной».
[5] Джон Джозеф Траволта — американский актёр, танцор и певец, лауреат премии «Золотой глобус», наиболее известный по ролям в таких фильмах, как «Лихорадка субботнего вечера», «Бриолин» и «Криминальное чтиво».
[6] У Билли Айдола есть песня «Rebel Yell», и вот в ее тексте повторяются эти слова «еще, еще, еще».
[7] Реткон (от англ. retro continuity «сюжетная логика задним числом») — художественный приём, заключающийся в изменении уже установленных фактов вымышленной вселенной.
[8] Doom — компьютерная игра в жанре шутера от первого лица.
[9] Pac-Man — компьютерная игра в жанре аркады, разработанная компанией Namco и впервые вышедшая в 1980 году в Японии.
[10] Главной наградой детской премии Nickelodeon Kids» Choice Awards, как правило, является обливание противной липкой зелёной жидкостью.
[11] «C.S.I.: Место преступления» — американский телесериал о работе сотрудников криминалистической лаборатории Лас-Вегаса.
[12] Мег Райан — американская актриса и кинопродюсер.
[13] «Способный ученик» — драматический триллер американского режиссёра Брайана Сингера с Брэдом Ренфро и Иэном Маккелленом в главных ролях.
