Судьба

Ехали долго, Рис даже встревожился, выглянул, заметив мелькнувшие мимо машины знаки границы города. Вот черт, кажется, дом мужа находится где-то в предместьях. Он даже догадывался, где: в Имперской Лилии, коттеджном поселке неподалеку от большого озера. - А озеро от дома далеко? - спросил он, чтобы хоть как-то нарушить молчание. - Нет. Из парка есть спуск к нему и причал. - А на озере живет кто-нибудь? Лебеди... Никогда не видел лебедей близко. - Лебеди. Утки. Бекасы и цапли. Увидишь. Муж говорил отрывисто и резко, но недовольства в голосе, как ни странно, не было. Рис мечтательно улыбался. Лебеди. И утки. Интересно, получится ли подобраться близко. - Альфред был бы в полном восторге от лебедя, думаю. - Кто такой Альфред? - вопрос был задан ровным тоном, но теперь Рис различил в нем угрожающую нотку. - Один мой друг, очень добрый. И ласковый. Хотя все говорят, что он злой, он еще ни разу на меня даже голоса не повысил. Спать укладывал. На тебя, кстати, очень похож. Думаю, вы с ним нашли бы общий язык. Рис глянул в зеркальце заднего вида, отражавшее лицо мужа и не удержался от улыбки: ну в самом же деле, похож. Такая же мрачная морда, то есть, лицо. - У вас с ним улыбка одинаковая. Вы, правда, очень-очень похожи с Альфредом. Айт Край не ответил, резко свернул с шоссе на узкую, только-только разъехаться двум машинам, дорогу, ведущую через лес. Шлагбаум появился неожиданно, но очень быстро поднялся, не заставляя ждать. Самих коттеджей Рис так и не увидел - они прятались за деревьями парков и заборами. Машина остановилась перед одним из таких заборов, пискнула сигнализация ворот, они сдвинулись, освобождая проезд. - Ух ты, - восторженно сказал Рис, рассматривая дом. - Как на фотках. Он и впрямь был как с обложки: белоснежный, сплошное стекло и немного бетона, три этажа воздушного и прозрачного великолепия. Бассейн перед домом поражал размерами, Рису показалось, что родное болото было меньше. Из дома вышли мужчина в строгой ливрее и женщина в черном платье и белоснежном переднике с крахмальной наколкой в волосах. - Айт Край, вы вернулись! - Добро пожаловать домой, айт ап-Эрвинт. Рис поспешил вспомнить, что у него тут законный муж, прилип к его боку. - Терик, Нэя, - муж положил ему руку на плечо, - познакомьтесь с моим супругом. Рис, это мои дворецкий и старшая горничная. Помогите Рису подняться в зеленую спальню. Тон и вид господина надежно заткнули рты, так что никто не спросил, откуда у айта Края взялся муж, почему он в бинтах и босой. Риса просто осторожно взяли под руку и проводили внутрь. Он ошалело оглядывался, обегая глазами царящее внутри великолепие. Как в сказку попал. Зеленая спальня повергла его в полный восторг. Все приятно-изумрудное: стены, ковер, постельное белье. Красота. - Если вам что-нибудь понадобится, вызовите слугу, - вежливо сказала Нэя. - Ага, - сказал Рис, стараясь не слишком таращиться вокруг, но получалось плохо. - Нэя, вызови Васко, пусть осмотрит Риса, сделает перевязку, - скомандовал где-то в коридоре айт Край. Потом вошел в комнату, усмехнулся: - Нравится? Рис присел, погладил ковер: - На мох похож, такой же мягкий. И зеленый. - Как твое полное имя? - последовал вопрос, которому, по-хорошему, следовало бы прозвучать гора-а-аздо раньше. - Патрик Эрис Уайтинг. - Бастард? - Что? - посмотрел на него Рис. - Ты назвал фамилию без приставки. - Я назвал то, что было написано у меня где-то в аттестате. Меня все зовут просто Рис. Но родители были женаты, это точно, были свадебные фотографии… кажется. - Супруги ап-Уайтинг погибли шестнадцать лет назад в автокатастрофе. Их трехлетнего сына так и не нашли, - задумчиво сказал Край. - Я не знаю, - сказал Рис. - Очень плохо помню маму. И папу. Помню, что жил в красивой светлой комнате. На стене был нарисован большой пятнистый кот. И лента. - Ясно. Какой приют? - На болоте. Названия нет. - Что? - опешил муж. - Как это - приют на болоте? - Я жил на болоте. Меня принес туда Долли. А почему ты меня вообще спрашиваешь? - Потому что о тебе никто ничего не знает, Рис. Хозяин бара на коленях клянется, что понятия не имеет, откуда ты взялся, но старый хрен врет, как дышит. Ты там работал. - Да, я мыл там стаканы. - И зачем же мальчику-посудомою понадобилось срочно вступить в брак с офицером имперской гвардии? - Не твое дело, - буркнул Рис, уставившись на ковер. - Теперь - мое. Рассказывай. Рис помотал головой: - Нет. Мне... Мне муж вообще был не нужен. - Значит, деньги. А под машину ты кинулся вовсе не из-за поруганной чести. Ясно. И зачем же тебе нужны были деньги, Рис? Не на дозу, ты не наркоман. Или не себе. Альфреду этому твоему? - И ему. И Долли. И Соне. Мне нужно было спасти наше болото. - И часто ты так... промышлял? - Первый раз. Раньше мы жили нормально. Я зарабатывал в баре. Хватало. А потом все отказались помочь приюту, а денег не было. - Значит, приют "На болоте". Хорошо. Располагайся. Кто-то из горничных поможет тебе вымыться и переодеться. Нэя? - мужчина повысил голос. - Да, айт Край? - процокали по полу каблучки, и старшая горничная вошла в комнату. - Пусть моему супругу помогут привести себя в порядок. Врач уже приехал? - Да, милорд. Ждет в холле. Рис подумал, сел на ковер. - Вернусь вечером, - муж вышел, следом за ним поспешила Нэя. - Как Айми? - Сегодня получше, айт Край. Даже покушала сама, порисовала. Голоса затихли. Рис снова погладил ковер. А тут хватило б места всем. Одна комната больше, чем весь приют, наверное. А кровать - как три его вольера. Дело за малым: уговорить мужа разрешить перетащить всех сюда. Но мысли Риса вернулись не только к приюту, но и к странным словам мужа о семье Риса. Шестнадцать лет назад Долли нашел раненого и очень испуганного малыша на краю болота. И принес его в приют для животных. В детский сад айя Джемма отправила Риса сама, в школу - тоже, оформив, как сироту. Но, получалось, что она знала, кто он такой? Если уж в документах было записано его имя... Надо расспросить ее. Вот когда Рис еще окрепнет, он поедет в приют... А пока надо разглядеть комнату. Книги. Там есть книги. А там что? За дверью оказалась ванная. Зеленая плитка, зеленая рама зеркала. Душевая кабинка, огромная чаша в виде цветочного бутона, лилии на кранах. Роскошь, тщательно отмеренная, но все равно явная, пусть и не кричащая. Красиво и не режет глаз. Вот только помыться Рису одному не светило - не справится он одной рукой. В комнате послышался шорох. Рис выглянул из ванны, прижимаясь к косяку. Страшновато. Незнакомый дом. Люди. И муж только вечером вернется. - Айт Рис? - в комнате была девушка, в темно-сером платье, крахмальном белом передничке и кружевной косынке. - Меня прислала айя Нэя, я помогу вам искупаться. - Хорошо. Рис стеснялся своего костлявого тела в синяках, прыщей, веснушек. Но надо было как-то вымыться, этого не отнять. Девушка, назвавшаяся Тиной, помогла ему снять больничную одежду и бинты с груди. - Не шевелите плечом, пожалуйста, вам нельзя. Вставайте в ванную. Рис забрался в ванну. Теплая вода ему понравилась. Цветочное мыло тоже. И мыла его Тина аккуратно, бережно. Хорошо, прям мурлычуще. Потом ему накинули на плечи тяжелый махровый халат - тоже зеленый, и проводили в комнату. Там уже расположился, расставив по столу склянки, баночки и инструменты, лысеющий одышливый толстячок. - Это мэтр Васко, айт Рис. - Вы врач, да? - уточнил Рис. - Да, айт Рис, я здешний врач. Мне сказали, у вас сломана ключица и два ребра. Позвольте, я осмотрю. Рис беспрекословно разрешил себя осмотреть и ощупать. Болело несильно. А что врач хочет там найти вообще? Что бы ни хотел, но тугую повязку на ребра и фиксирующую - на руку он наложил. - Послезавтра я приду сменить повязки. Выздоравливайте, айт Рис. Тина, я загляну к айе Лиайми. Как она сегодня? Рису стало любопытно, кто такая эта Айми. Или Лиайми? - А кто это? - решил он спросить. - Дочь айта Края. Оденьтесь пока в халат, айт Рис. Сейчас я вернусь, сниму мерки и пошлю кого-нибудь в город за одеждой для вас. Больше айя Тина ничего не сказала, убрала старые бинты, сгребла в охапку больничную одежду Риса и удалилась. Рис удивился - у него есть падчерица? Болеет чем-то? Странно. Халат был мягкий, теплый, а кровать манила. Рис забрался на нее, улегся. Мурлычуще. Задремать сначала не дала та же Тина, явившаяся с портновским метром, ловко снявшая все нужные мерки, потом айя Нэя, вкатившая в комнату столик на колесиках, на котором располагались накрытые серебряными крышками блюда. - Ваш обед, айт Рис. Нет-нет, не вставайте, я помогу вам сесть на кровати. Еда была не очень знакомой, но вкусной. Рис чувствовал себя примерно как Альфред, когда он над ним носился - гладят, ухаживают, кормят, чешут. Вот после еды его в самом деле потянуло в сон, и сопротивляться чувству сытости и тепла он не стал. Завернулся в угол расшитого золотистым шелком покрывала, вытянувшись на кровати, и уснул. - Как он? - Спит, айт Край. - Хорошо, не будите. Я наверх. Пусть подадут ужин в комнату Айми, я сам ее покормлю. - Я не сплю, - пробормотал Рис. - Я блаженствую. Меня выкупали, вычесали блох, дали еды и завернули в мягкую пеленку. Мне мурлычуще. Он услышал смешок от двери: муж все же зашел посмотреть на него. - Я заметил. Раз ты проснулся, можешь присоединиться к нам за ужином. Рис сполз с кровати, побрел к двери, на ходу зевая: - А сколько я лежал? - Часа четыре, как сказала Нэя. Сейчас семь часов вечера. Я хочу познакомить тебя кое с кем. - Со своей дочерью? А она маленькая? - Ей пять. И она... увидишь, - оборвал реплику мужчина, хмурясь и отводя взгляд. - Идем. Рис последовал за ним, сгорая от нетерпения увидеть девочку. Они поднялись на третий этаж, там было темно, но Край почему-то не зажигал ламп. В коридоре тускло светились узоры на стенах, давая достаточно света, чтобы не запнуться о ковер. - Айми, малышка, папа пришел, - голос Края был тихим и очень ласковым. - Иди ко мне, моя девочка. На зов из темной комнаты вышла... вышло... больше всего Рису это существо напомнило херувимчика на картинке в учебнике. Растрепанные белые крылья, чуть светящиеся в темноте, кудряшки, такие же белые, белоснежная кожа и огромные сиреневые глаза. Потом он сообразил - крылья были игрушечные, крепились за плечами. Девочка играла. - Привет, - Рис ей улыбнулся. - Ты птичка или ангел? - Она не говорит. И очень плохо видит. Синдром лунного ребенка, если тебе это о чем-то скажет, - Край протянул руки, поднял ее, бережно прижимая к себе. Очень бережно - словно грубое или неловкое движение могло ее сломать. - Да, я о таком читал, мутация в семнадцатом гене, спонтанное проявление. - Не спонтанное. Мутации чаще всего проявляются у детей военных космолетчиков. Результат облучения во время полетов. Истребители плохо защищены от космического излучения. Поэтому нам запрещено жениться и иметь детей. Разрешены только мужские браки и усыновление. - Она милая. Красивая. - И очень хрупкая. Айми, доченька, познакомься. Это Рис. Он теперь будет жить с нами. Девочка повернула к Рису личико и протянула ручку. Бледные губки изогнулись в робкой улыбке. Рис аккуратно подержал ее за пальцы, как новорожденного котенка за лапку: - Привет еще раз. Улыбка на губах малышки стала чуточку ярче. - Ты ей понравился. Айми хорошо чувствует людей. - Ты что-то про ужин говорил. - Да, сейчас накроют. Справишься без света? Хотя там не слишком темно. - Конечно, у меня в вольере его тоже было мало. - Ты жил в собачьем вольере? - Да, а где мне еще было жить? - Ну, конечно, - саркастически изогнул бровь Край. - Тебе - только там. А вот твоей опекунше, видимо, самое место было в родовом особняке ап-Уайтинг. - Моей... кому? У меня была опекунша? - Эта... айя Джемма. Джалила Керия ап-Уайтинг. Твоя родная тетка, очень уж хотевшая прибрать к рукам состояние покойного брата. - Она... Она моя тетя? Она никогда не говорила... Но... Но она всегда была такой доброй. И наш приют... - Хороший отвод глаз. И - да, конечно, она была очень добра, перерезая тормозной шланг у машины твоих родителей. И к тебе тоже, у нее ведь рука не поднялась утопить тебя в болоте. Или просто побоялась пса. А как она была добра, разыгрывая фарс с "продажей земли и выселением приюта". Особенно если учесть, что земельный участок, где эта развалюха стоит, находится во владениях ап-Уайтинг. - Значит, они могут остаться там жить, все, и Альфред, и Долли. Хотя нет... Я хочу забрать Альфреда. И Долли тоже. Их всех. Край хмыкнул, но ничего не сказал. Кивнул: - Идем, ужин накрыт. Дочь он кормил сам, вернее, он следил, чтобы девочка поела, не поперхнулась и не сильно запачкалась. Айми ела медленно, неуверенно держа ложку. Он терпеливо направлял ее ручку, чтобы она могла зачерпнуть кашу. - Умничка моя, звездочка моя. Рис не ел, аппетита не было. Директор... Добрая директор... Его тетка. Она убила родителей. Почему не убила Риса, когда Долли состарился? Долли... сейчас он вспомнил: лабрайз жил с ним еще до приюта. Огромный, мохнатый, он катал его на спине. Значит, пес принадлежал родителям? Он нашел его и защищал все эти годы... - Хочешь знать, почему она тебя не тронула? - проницательно заметил Край. Рис кивнул. - Потому что появился новый план: заработать на тебе денег. Если бы ты не сунулся в баре ко мне, тебе намекнули бы об одном заведении, где молоденькие дурачки вроде тебя пользуются спросом. - Надо с ней поговорить, - глухо сказал Рис. - Могу организовать свидание в Грис-Керте. Это была самая знаменитая в столице тюрьма. Выходит, муж времени даром не терял, всего за четыре часа умудрился узнать так много. - Потом как-нибудь. Аппетит пропал совсем. - Мне надо в приют. К Альфреду. Он наверняка волнуется. - Не надо никуда. Твои скелетины в драных шкурках здесь. Можешь сходить и проведать, они пока на заднем дворе, где конюшня. Рис сразу же подскочил. - Уши... Лапы... Надо ухаживать. - Их покормили и почистят-искупают. Здесь есть, кому работать. Сядь и поешь. - Я не хочу есть. Я должен их увидеть, удостовериться, что все в порядке. А если Долли не догадаются дать каши? А Альфреда нужно гладить. У Мрака болит ухо. - Я сказал, сядь. И поешь, - голос Края оставался спокойным и тихим, но только потому, что он не хотел напугать дочь. Иначе уже сорвался бы на рычание. - Я должен ухаживать за ними, я несу за них полную ответственность. Пока, птичка, - он очень аккуратно погладил руку девочки. Айми цепко ухватила его за палец, отказываясь отпускать. Худенькое личико исказила расстроенная гримаска. Она даже открыла ротик, словно силясь что-то сказать. - Что такое, птичка? - Рис снова погладил ее по руке. - Не хочешь, чтобы я уходил? Она кивнула и протянула к нему уже обе ручки. - Возьми ее на руки. Только осторожно! - в голосе Края была тревога, очень похожая на ту, что испытывал Рис за своих подопечных. - Птичка, у меня рука болит, мне нельзя тяжести. Давай, папа тебя просто посадит со мной рядом, а я тебя обниму? Край, я одной рукой сейчас даже Альфреда не удержу. - Она легкая, я помогу. Айми в самом деле была очень легкой. Ну, или просто ее отец держал ее, приняв весь вес на себя. Она трогала лицо Риса, его волосы, потом прижалась прохладной щечкой к его щеке на пару минут. - Она такая чудесная, - растроганно сказал Рис. - Совсем как котенок. Край прикрыл глаза, словно от невыносимой боли. А Рис вспомнил, что дети, рожденные с синдромом лунного ребенка, живут недолго. Так что своими словами он попал в открытую рану: Лиайми проживет в самом деле не дольше кошки. Лет до семнадцати, если очень сильно постараться и обеспечить ее всеми возможными лекарствами, уходом и заботой. - Ты очень красивая, птичка. И милая. Его, кажется, поцеловали и отпустили. Край забрал дочь. - Можешь идти, куда захочешь. Тебя проводят, - и ушел с малышкой куда-то, наверное, в игровую комнату.