Еда - отдельно, дружба - отдельно

В следующий раз они встречаются, как ни странно, но тоже во время вечерней охоты Дерека. А все потому, что пятнистые олени, в целях безопасности, предпочитают питаться поздно вечером или ночью. Прошел уже почти месяц после их первой встречи, и Дерек удивлен — он надеялся, что больше никогда не увидит олененка на этой поляне. — Опять ты? — Опять я, — наигранно вздыхает олененок и улыбается, разводя руками. — И что на этот раз? Заблудился? — Нет. Пришел сказать спасибо. Дерек удивляется такому повороту событий. Неужели он выглядит не так устрашающе, как сам думает, чтобы вот так снова, уже добровольно, прийти к логову волка и спокойно разговаривать с ним. — Сказал? Уходи. Он уже собирается развернуться, как слышит другого волка, который стремительно приближается к поляне. — Блять, ложись и притворись мертвым! Олененок не сразу понимает, что от него хотят, потому что сказанное звучит так глупо и бессмысленно, что хочется рассмеяться. Но волк перед ним слишком серьезен, поэтому он решает уточнить, а правильно ли он все понял. Олененок раскрывает рот, но его зубы тут же громко клацают, ударяясь друг об друга, потому что его насильно опрокидывают на землю. Он сильно стукается головой и громко ойкает. — Если ты сейчас же не заткнешься, то я сам заткну тебя. Навсегда. Замри ты уже! — Дерек шипит сквозь зубы прямо ему в лицо. Олененок решает больше не спорить, хоть ему и не раз говорили, что у него напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, но он точно не больной на голову, чтобы так рисковать. Особенно когда тебя к земле прижимает огромная когтистая лапища, размером почти с твою голову. Да, он не прочь притвориться мертвым. И даже закрывает глаза для правдоподобности. Дерек встает так, чтобы закрыть своим телом хотя бы половину дрожащей тушки своей, якобы, добычи, когда на поляну врывается Лора. — Удачный день, братец? — кивает на олененка и говорит радостным голосом, подходя ближе. Дерек чувствует, как сердце под лапой дает сбой и начинает биться с удвоенной силой, и чуть пододвигается, грозно рыча, предупреждая, что не потерпит вмешательства. Лора останавливается и обиженно порыкивает в ответ. Несколько минут они сверлят друг друга глазами, но Лора, как старшая, решает отступить. — Не больно-то и хотелось, — хмыкает она и убегает с поляны. Дерек чуть сильнее надавливает на белый живот, и олененок резко распахивает глаза. — Эй, ты чего? — возмущается он и дергается, пытаясь стряхнуть с себя лапу, чтобы встать на ноги. Дерек прикладывает чуть больше сил, чтобы удержать его на месте, но не настолько, чтобы сделать совсем больно - при желании он бы давно мог распороть нежное брюхо своими острыми когтями. — А ты чего, Бэмби? Срываешь мне вторую охоту, а я теперь ходи голодный. Все время, предназначенное для охоты, на тебя потратил. Олененок перестает вырываться и смотрит виновато. — Я не Бэмби. Я Стайлз. Дерек сверкает глазами в темноте и наклоняется ниже. — А мне все равно, как называется мой ужин, понятно? — Клацает зубами в паре сантиметров от махрового ушка и резко отпрыгивает назад — подальше от соблазна. — Извини, сегодня провожать не буду, — голос волка сочится ядовитым сарказмом. Стайлз вскакивает на ноги и смотрит вслед понурому волку, который опускается на землю возле крайнего дерева на поляне и кладет голову на передние лапы. В голове у него рождается план. — Я сейчас, — громко предупреждает Стайлз, опасаясь, что его не дождутся, и скрывается в темном лесу. Дереку, на самом деле, абсолютно все равно, что тот задумал, потому что его желудок сводит тонкой резью. Он закрывает глаза и думает о том, почему этот олененок с дебильным именем второй раз отбивает аппетит и желание охотиться. Дерек возводит глаза вверх, глядя на неполную луну и мысленно задает ей вопрос: за что он свалился мне на голову? Через минут пятнадцать он слышит, как олененок шумно пробирается через лес к поляне, и искренне удивляется тому, что тот еще жив. Стайлз прокашливается, привлекая свое внимание, а Дерек только крепче зажмуривает глаза, надеясь, что тот подумает, что он спит, и свалит отсюда добровольно. Где-то с минуту ничего не происходит, а потом Дерек слышит громкое и настойчивое "кхе-кхе", и, кажется, желание охотиться просыпается в нем с новой силой. — Да что тебе нужно от меня? Почему ты просто не можешь оставить меня в покое? — не выдерживает и огрызается он, вскакивает на лапы и в пару прыжков оказывается рядом со старым пнем, возле которого мнется олененок. Стайлз видит совсем недружелюбный оскал на лице волка и начинает пятиться назад. — Я просто... Это... Принес вот... Неважно, я пойду, — он разворачивается и со всех своих тонких ног устремляется в лес. Дерек светится самодовольством, пока его взгляд не опускается на поверхность пня. Его ухмылка гаснет, потому что, ну, еще никто, кроме родителей, не делал что-то специально для него: на пне лежит несколько краснобоких диких яблок и небольшая охапка молодых побегов. Дерек проглатывает ком обиды на себя и свое поведение, застрявший у него поперек горла. Он берет одно яблоко и кусает почти половину от него, жмурясь от приторной горечи семян, попавших на зубы. Видит Луна, это самое отвратное, что он когда-либо ел. Он приканчивает вторую половину яблока, а потом все-таки протяжно воет, задрав голову к светилу.