Еда - отдельно, дружба - отдельно

— Да куда же ты меня тащишь? Дереку порядком надоетает эта неизвестность. Но Стайлз крепко держит его за руку и продолжает тянуть за собой в неизвестном направлении. Он мог бы начать подглядывать, хотя бы для того, чтобы не спотыкаться на каждой кочке и не цепляться за каждую корягу лапами. Хорошо еще, что у него с координацией отличные отношения, иначе бы позорно растянулся после второго валуна. Стайлз говорит, что это сюрприз. Дерек терпит, порыкивая на особо неровных участках, и прется за ним. — Чем это так воняет? — ведет носом Дерек и морщится. — Не воняет, а пахнет, — исправляет его Стайлз, и Дерек решает больше не спорить. Олень резко тормозит и крепче сжимает его руку. Дерек чувствует переполняющий его восторг, который, кажется, перетекает в него неровными толчками через каждую клеточку теплой руки. — Мы уже пришли? — Да, мы на месте, — благоговейно шепчет Стайлз в ответ. — Мне уже можно открыть глаза? — нетерпеливо спрашивает Дерек, стараясь придерживаться правил — он знает, как Стайлз может расстроиться, если сделать все не так, как он задумывал. — Ой, да, уже можно, — смущенно лепечет олень и разжимает пальцы. Дерек открывает сначала один глаз, а потом и второй. Он удивленно приоткрывает рот, потому что, серьезно, он еще никогда не видел такого. Перед ними расстилается фиолетовое поле — не клочок, не поляна, а самое натуральное поле! Здесь, в лесу! Удивительно! Дерек никогда не питал слабости к цветам, он вообще не романтик — ну растут они и растут, плевать. Да еще и чихать постоянно хочется от пыльцы. Но, увидев эту волшебную картину, у него просто не остается слов, чтобы описать то, что он чувствует. А потом он чихает. Около пяти раз. Когда заканчивается его личная катастрофа, он утирает нос и поворачивается к Стайлзу, чтобы сказать хоть что-нибудь. Стайлз стоит, сморщившись, и недоверчиво косится в его сторону. — Только не говори мне, что у тебя аллергия. — Нет у меня никакой аллергии. — Но ты чихаешь! — Всплескивает руками Стайлз, скуксившись. — А ты не чихаешь? Это, вообще-то, природой заложено! — Но не десять раз кряду, окей? — Ты что, считал? — недоуменно вытаращивается на вмиг погрустневшего оленя. — Ничего я не считал, — бурчит и отворачивается. — Пошли. — Куда опять? — Не будь таким занудным волком, Дерек! — Я не занудный, — он скрипит зубами, потому что, серьезно, если они не сбавят обороты, то сейчас разругаются. Стайлз и так уже расстроился, правда, причина не слишком уважительная. Дерек заходит вслед за оленем в колокольчиковое море, игнорируя приторно-сладкий запах цветов. Что не сделаешь ради друга? Он у Стайлза в долгу, после ночной встречи с его отцом. Если бы тот не подоспел вовремя… Они доходят примерно до середины, и Стайлз опускается прямо на колокольчики, подминая под себя хрупкие цветы. Дерек оглядывается назад и видит, что они и так уже протоптали дорожку, поэтому терять нечего, и он опускается рядом с оленем. Переворачивается на спину, закидывает руки за голову и наслаждается теплыми лучами. Стайлз никак не может перестать копошиться, поэтому волк поворачивает к нему голову, сощурившись от всей этой пестроты. — Ты чего? — Венок плету. Хочешь, научу тебя? — Ни за что, — отворачивается он и прикрывает глаза. — А тебя кто научил? Стайлз ничего не отвечает, предпочтя сделать вид, что ничего не слышит. Некоторое время они молчат, занятые каждый своими мыслями. — Знаешь, я рассказал родителям. Стайлз отрывается от плетения венка и смотрит на Дерека. — Что рассказал? — О тебе. — О! — Восклицает Стайлз, напрягаясь, и ерзает на месте. — И как все прошло? Дерек поворачивает голову к оленю и смотрит в глаза. А потом пожимает плечами. — Нормально. Сначала, конечно, удивились очень. А потом — ничего, свыклись с мыслью и хотят познакомиться с тобой. — Ха! — Стайлз прищуривается. — Прости, а они такие же, как и сумасшедший дядя Питер? Дерек усмехается, полностью соглашаясь с характеристикой дяди. — Нет. Они такие же, как и Лора. — Хех. Тогда, я не против, — говорит Стайлз и возвращается к цветам. Дерек, наконец-то, спокойно выдыхает. Он и не заметил, что задержал дыхание, боясь услышать отказ. Хотя, какой отказ? Это ведь Стайлз. Добрый, милый олененок. — Меня научила плести мама, — говорит с глубокой тоской Стайлз, и Дерек ругает себя за то, что он вообще спросил об этом. Можно было и догадаться. Дерек подбирает ноги под себя и усаживается напротив всхлипывающего Стайлза. — Не смотри на меня, у меня нос красный, — гундосит он, размазывая по лицу слезы. — Нормальный у тебя нос, даже не красный. Может, чуть-чуть распухший, — наклоняется Дерек к нему и помогает утирать соленые дорожки с лица. Кажется, он своим комментарием делает только хуже, потому что успокоившийся Стайлз начинает плакать снова. — Ну хватит, пожалуйста. Просит Дерек, потому что он больше никак не умеет успокаивать. Серьезно, Кора всегда начинала реветь еще больше от его жалких попыток, вот прям как Стайлз сейчас. Стайлз, ожидаемо, на уговоры не поддается. А у Дерека, очевидно, что-то переклинило, потому что он опускает руку с щеки на шею оленя и притягивает к себе, целуя распухшие соленые губы. Стайлз сначала дергается от неожиданности, а потом полузадушено всхлипывает, обвивая руками шею Дерека. Волк аккуратно, на пробу, просовывает язык в теплый рот Стайлза, который, в свою очередь, толкается своим навстречу. Их языки сплетаются, и, пожалуй, это самое прекрасное, что Стайлз когда-либо испытывал. Дерек отстраняется и порывисто целует его еще несколько раз. Отстраняется и одобрительно улыбается. — Нормально? Стайлз быстро кивает головой, всхлипывает и… Чихает.