***
Ещё один день вдали от дома. Нет, Вару не боялся быть одним, он боялся, что тот коренастый волк всё прознает о ловушке, которую валет ему подстроил, и вернется к остальным клонам. Кудрявый волк ненавидел Зонтика всей душой, но в то же время хотел его защитить, зеленый никак не мог объяснить это странное чувство, когда не хочешь терять ненавистное тебе существо. Вару не останавливался, не делал привалов. Ему адски хотелось есть, а силы были уже на исходе. Мазь из грушанки почти не помогала, но не из-за собственной бесполезности, а из-за неумения волка с ней обращаться. Только сейчас, когда лапы подкосились, пиковый валет всерьез задумался - что, если эта тварь убьет его и потом перебьёт остальных? Вару подумал об этом слишком поздно. Сейчас уже нет дороги назад. Зеленый волк, дрожа от бессилия, поднялся на лапы. Вот уж не думал он, что умрет не от клыков врага, а от душевных страданий. Тянуло домой. Тянуло к этому смазливому Феликсу, занудному Куро, добренькому Ромео, раздражающему Данте, а самое главное к заботливой Хелен. Прикосновение белой волчицы, наверняка, заставило бы Вару забыть о боли, голоде и усталости и побудило бы продолжить свою операцию по отводу опасного индивидуума от клонов. Бежать ученик уже не мог. Волк устало волочил лапы и, найдя какую-то нору в корнях дуба, устало свалился туда. Вару требовался отдых.***
Тут темно, тепло и сыро, а главное безопасно. Под боком мирно дремлет Феликс, сопя, словно маленький волчонок. Иногда он вздрагивает во сне, наверное, боится за своих друзей. Хоть они с Вару друг друга недолюбливали, сейчас золотистый валет в полной мере переживает за этого несносного волка с кудряшками. Хелен, закрыв глаза, уткнулась носом в бархатную шерсть Ромео. Никто не волновался за остальных клонов так, как она. Самым ужасным чувством для червовой дамы было чувство, когда не можешь ничем помочь другу. Однако, за всё это время Вару относился к Хелен не совсем по-дружески, он оказывал знаки внимания, пускай так, как умел. Белоснежная впервые почувствовала, что привязалась к кому-то сильнее, чем к остальным.***
Клео с Габри окончательно заблудились. Лес сгущался, холодное солнце постепенно садилось. Длинноухий валет находил пару клоков зеленой шерсти в зарослях ежевики, но эти клочки настолько пропахли хвоей, что в эдакой тайге невозможно было уловить следа. У Габриэля не было хорошей памяти, но она была у Клеопатры, и они всё равно потерялись. Час блужданий всё-таки вывел парочку из лесу. Деревья далее начали редеть, становиться ниже. Скоро и заменили кустарники и травы. Впереди виднелись горы. Кажется, клоны сосем не туда вышли. Дорога назад стала бы столь же трудной. Оба клона решили оставить при себе жалобы на жизнь и бессмысленное блуждание по Лесу Карт, так как вяканье ни к чему хорошему не приведет. Небо начало темнеть, наливать лиловью, облака приняли розоватый цвет. Ветер играл пышной травой и листьями кустарников, отовсюду слышались тихие птички. - А тут всё-таки красиво, - грустно улыбнулась Клеопатра, устремив взгляд куда-то в сторону гор. Габриэль невольно кивнул. Он не мог не согласиться, но из его головы никак не выпадала мысль о том, что его соплеменники, назовем клонов так, в опасности. Длинноухий вместе с синей волчицей шли вместе, не отходя от друг друга ни на шаг. В чуждых землях находиться было как-то в новинку. Клео и Габри спустились в небольшой каньон (ну это был скорее каменный овраг, чем каньон). Сначала парочка ничего не заметила, но вдруг Габриэль услышал, как его подруга напугано взвизгнула. Валет вопросительно поглядел на даму и спустя миг заметил... Камни были изляпаны чем-то. Где-то были отпечатки лап из сока черники, где-то ещё какая-то непонятная жижа растительного происхождения. Самым странным было то, что вся эта лабуда складывалась во вполне читаемый и даже причудливый узорчик. Тут кто-то жил и этот кто-то - волк, который, оказывается, любит рисовать.