***
- Ну расскажи, по-человечески прошу же, - почти что хныкал Киба, состроив настолько несчастную и жалостливую моську, насколько мог. - Отвали, по-человечески, - буркнул Наруто, даже не смотря на надоедливого друга. Скоро нужно возвращаться на работу, с неохотой размышлял блондин, ковыряясь во всех карманах, найденных на себе, на предмет нескольких центов, чтобы хватило на пачку чипсов. Отложенный запас небольших зарплат был на исходе. - Не-а, - отрицательно помотав головой, непреклонно ответил Инузука, подсовывая недостающие монеты в щелочку университетского автомата. - И даже за двадцать пять центов не расскажу, - хохотнул Узумаки, глядя на то, как Киба надулся от нетерпения, ожидая, что за небольшую помощь в спасении голодающих студентов сможет выведать у друга всю правду и неправду. Шикамару проснулся сегодня утром хмурым и злобным как черт, естественно, абсолютно не выспавшись после ночных метаний от своей кровати до кровати Наруто. Под глупые шутки Конохомару по поводу угрюмого панды в их блоке Нара и растрепал из вредности, что да как там у Узумаки с голосовыми связками. Сарутоби хихикал ещё с пару часов, а вот Инузуку с головой захватило лютое любопытство. Ему самому подобные сны никогда не снились, несмотря на завидную испорченную фантазию, и потому белая зависть взяла своё. - Просто скажи в какой позе потрахался и все, мне больше ничего не надо, - быстренько заверил Киба, не отходя ни на шаг от зардевшегося Наруто, целенаправленно направляющегося в нужную аудиторию на следующие занятия. - Нет. - Групповуха, что ли? - Нет. - А римминг был? - Нет. - А минет? - Нет. - Ты вообще активом трудился или как? - Нет. В смысле... короче, отьебись уже и иди, куда шел, - роняя тяжелый рюкзак на парту, пропыхтел Узумаки, психованно тряся головой, чувствуя, как горят его щеки и пылыхают кончики ушей. В этот момент он мечтал учиться в одной группе не с этим лоботрясом и придурком, а хотя бы с тем же Нарой. Тот, в отличии от некоторых, молчал на парах, даже если и не слушал предмет. - А-аа, ясненько, - понимающе подмигнул Киба, чем грозился вызвать приступ нервного срыва у Наруто. - Ну, и кто он? - Хрен с горы. Узумаки мысленно поблагодарил богов, что в аудитории, пока что, сидели всего три человека, два из которых спали на задних партах после буйно проведенных выходных, а один ковырялся в носу и собственных мыслях. - Прям хрен? А все остальное как же? – удивленно и расстроено промычал Инузука, присаживаясь рядом с кипящим другом, пододвигаясь ближе, подкладывая сцепленные в замок руки под подбородок. Наруто выпячивал нижнюю губу и раздувал ноздри, ни разу не купившись на актерский талант обожаемого комрада, чем тот и выдал себя, через десять секунд гляделок загоготав как гиена, картинно вытирая слезы с глаз. - Да ладно, не дуйся, мне просто интересно, - отсмеявшись до хрипоты, проговорил Киба, толкая действительно надувшегося Наруто в плечо. - Что тебе интересно? Ни разу в жизни не поверю, что тебе никогда такие сны не снились с Конохомару в позе наездника, - промямлил блондин, скрестив руки на груди словно обиженное дитя. - Вот прикинь, не снились. Что в жизни, что во снах – сплошное обломинго, - тяжко вздохнув, ответил Инузука, рассматривая свои пальцы. - Вот и хочу узнать из первых уст, что да как. Узумаки тоже бы хотел узнать о подобном из первых уст. Чужих. Он усердно принялся тереть переносицу, силой жмуря глаза, выгоняя назойливые, но, черт возьми, такие горячие картинки из головы. Инузука вскинул брови вверх, наблюдая, как блондин сначала подолбил ладонью собственный лоб, а потом и вовсе с размаху кинулся им целоваться с партой. - Ничего там особенного в этих снах. - Ага, вижу, - недоверчиво осматривая растекшегося по столу друга, скептически подметил Киба, - Итачи, что ли, снился? Наруто скуксился, сжимая под партой кулаки, приподнял голову на пару сантиметров, а затем снова ударился им о деревянную поверхность. - Если бы только он. - О, я же говорил групповушка, а ты мне нет, да нет, - обрадовался Киба, растянув губы в широченной улыбке, заерзав задницей на стуле в предвкушении каких-либо подробностей. - Нет, это не то...то есть...ай, забей, - нахмурившись, прохрипел Наруто, поворачивая голову к окну, тем самым свято надеясь на то, что у Инузуки совести хватит заткнуться. Честно говоря, Узумаки должен был возрадоваться тому, что у него такие понимающие друзья, которые готовы были принять его хоть голубым, хоть розовым, иначе прилетело бы ему по зубам при одном только упоминании лица мужского пола в своих мокрых снах. Звонок на пару протрещал звонко, раздражая барабанные перепонки. Студенты неохотно повалили на занятия, постепенно заполняя аудиторию, наполняя помещение шумом каблуков и жестких зимних подошв, смехом и разговорами на самые разные темы. - А правда, что, когда кончаешь во сне, кончаешь и наяву? – видимо, усердно обдумывая что-то своё, не сдержавшись, все-таки выпалил Киба, накручивая на палец наушники, готовые защитить его от ненужных знаний в любую секунду. - Нет, - вяло отозвался Наруто, ровно в унисон с зашедшим и поприветствовашим своих студентов молодым преподавателем. «Ага, нет. Как же. Очень даже да» - с досадой пронеслось в голове у голубоглазого при воспоминаниях о том, как он бежал в туалет как сайгак глубокой ночью, на скорую руку застирывая подпорченные трусы. Пришлось снова натянуть капюшон на лицо, дабы не пестрить горящими от стыда щеками. Наруто смотрел в окно нечитаемым взглядом, так и не повернувшись к центральной доске, лишь поудобнее подложил рюкзак под голову. На улице крупными хлопьями падал снег, темные ели наряжались в белые шубы, дети на заднем дворе детского сада, примыкающего к университету с южной стороны, барахтались в сугробах, набивая рот холодными снежинками. Какой-то сумасшедший катался на лыжах прямо вдоль шоссе. Градусник, висевший с наружной стороны окна, показывал минус 23 градуса. Он висел буквально у Узумаки перед носом, но тот смотрел и не видел, вглядываясь в другие пейзажи в своей голове. Он помнил песчаный пляж и соленое шумное море. На этот пляж он ходил с мамой, когда был совсем крохой, и приезжал с папой на мотороллере играть в футбол. Странно, что именно это место стало фоном для всего остального непотребства. Наруто стало немного лучше после того, как он повидался с Саске и словил удар в нос. Вторая из его проблем в виде одного представителя рода Учих разрешилась, хоть и наполовину. Черт оказался не таким страшным, как его малевали - то есть, не наркоманом. Наруто ощущал легкость в одной из частей своего растасканного по разным сторонам сердца при мысли о том, что у Саске был шанс помереть естественной смертью, а не от передоза. Вечер той пятницы Узумаки провел голодным, так и не притронувшись к хваленным бургерам, и растерянным, шарахаясь от темных углов, на полном серьёзе опасаясь, что из одного из них так и выпрыгнет на него младший Учиха и выкинет свой очередной ход конем. В субботу блондин удивительным образом был выспавшимся и бодрым для того, чтобы терроризировать телефон звонками Итачи. В воскресенье сон снова смилостивился над ним, давая силы и на подготовку к предстоящим семинарам на учебной неделе, и на то, чтобы старательно и усердно запихивать обратно в самую дальнюю часть мозга мысли о грубом поцелуе с привкусом крови. А вот ночь с последнего выходного на понедельник превзошла все ожидания, сваливаясь на Узумаки снежным комом, к которому никак нельзя было подготовиться. Эмоции и переживания просто нашли свой выход. Наруто силой зажмурился, притормаживая снова начинающиеся прокручиваться в голове постыдные сцены, поворачиваясь к преподавателю, надеясь на то, что если начнет слушать, что тот вещал, то, может, получится отвлечься. Примерно через десять минут, где-то в середине увлекательного рассказа о том, каким инструментом лучше работать в сухой и твердой почве, взгляд Узумаки снова застекленел. Он внезапно вспомнил, что читал когда-то давно где-то в интернете статью о том, что сны являлись отражением скрытых желаний или страхов. Проанализировав ситуацию с разных сторон, Наруто против воли выпучил глаза, осознав, что Итачи стопроцентно являлся плодом его жарких фантазий и что вряд ли он боялся Саске. Внутри все колыхало и потрясывало, пока блондин возился с молнией на рюкзаке, доставая свой многострадальный телефон. Если бы Наруто знал, как расширились его зрачки, пока пальцы быстро выпечатывали буквы на клавишах, то пульнул бы телефон прямо в окно, от греха подальше. «Как там кухня поживает?» Быстренько напечатал он, тут же нажимая на отправку, не давая себя шанса передумать. Ответ пришел через несколько минут, и за это время Узумаки успел весь известись, двадцать раз пожалеть о том, что сделал, и тридцать перечитать написанное, делая вывод о том, что он тупее валенка. «Прекрасно. Пока тебя на ней нет» «Это значит, что уборка уже не в силе?» Наруто нахмурился, отправляя ответ, но внутренне немного радовался, что через бездушные смс-ки не разглядеть раздосадованной интонации. Если Учиха ответит, что не нужно появляться, то тогда он ни хрена не понимал в том, что вообще происходит и где весь смысл. «В силе. Что, Узумаки, страх передо мной так и не появился?» Наруто шумно сглотнул, так же шумно выпуская весь воздух из легких, пялясь на маленький экран телефона. Интонацию Саске он, как раз таки, уловил предельно четко. Учиха вовсе не собирался спускать на тормоза то, что вытворил в парке. Тем лучше. Есть хороший вариант прийти в прокуренную квартиру, поговорить, в случае с Саске – поорать, разобраться во всем и свалить со спокойной душой. Волосы на затылке встали дыбом, при практически физически ощутимом воспоминании о том, как его грубо и властно тянули за загривок во сне. Да, он так и сделает. «Было бы чего бояться. Жди после четырех» «А зря» Инузука все это время с вытянутым от натуги лицом искоса заглядывал в мобильник Наруто, пользуясь напряженностью и сосредоточенностью друга, полностью сконцентрированного на переписке с кем-то. Ему удалось разглядеть только пару фраз и имя адресата. «Ублюдочный Кретин». Киба здраво рассудил, что это вряд ли Конохомару или Нара и, уж тем более, вряд ли Итачи, следовательно, это тот самый наркоманишка, которых все соки из его друга выпил. Наруто больше ни с кем не общался. - Куда намылился? – шепотом спросил Инузука, не в силах держать себя в руках. - Да там...по делам, - нервно и уклончиво ответил Наруто. - Ишь ты, деловой какой, - отворачиваясь, немного обиженно фыркнул Киба. Конечно, Узумаки уже большой мальчик, и если нужна будет помощь – он попросит. Но все равно обидно, что тот стал совсем закрытым от друзей после того, как нашел спасение в большом особняке в горах. А Наруто опрометчиво и наивно полагал, что справится со всем сам. На другом конце провода Саске улыбался как душевнобольной. Хотя, почему как? Он смотрел на последнее сообщение от «Идиота Кусок» и ощущал расплавленный свинец в своих венах, придавливающий к широкому подоконнику, не дающий конечностям пошевелиться и приложить к губам новую сигарету. Но это было изумительно.***
- Спокойно, спокойно, все будет зашибись... Прохожие недоуменно косились на широко шагающего парня, бормочущего себе что-то под нос. Наруто топал, сгорбившись как старая бабка, действительно не замечая, как вслух читал себе мантру об успокоении души. Он чувствовал самый настоящий страх и нервное возбуждение, скрючившиеся в солнечном сплетении, психованно хихикая над тем, что Учиха прав - возможно, он и правда слегка его побаивался. Побаивался настолько, что после окончания учебного дня вылетел из университета пулей, опасаясь, что если даст себе передышку и заскочит в общежитие к друзьям, то так и останется сидеть там до конца года. Новостройка, в которой жил Саске, находилась достаточно далеко - на противоположном конце города. Наруто был этому рад, как никогда, ибо за сорок минут, что требовались на преодоление расстояния от студенческого общежития до места, где впору вешать табличку «оставь надежду всяк сюда входящий», можно было ещё раз все обдумать и успокоиться. Что оказалось заранее провальной идеей, ибо эмоции наглухо заблокировали весь мыслительный процесс. Узумаки даже не заметил, что погода вновь стала приятной: ветер утих, принеся с собой тяжелые серые тучи, разверзнувшиеся крупными белоснежными снежинками, которые покрывали преображающийся на глазах город. Доковыляв до нужного дома уже почти в сумерках, Наруто притормозил у подъезда, давая себе надышаться свежим воздухом. Он не подозревал, что за ним уже наблюдали из окна, цепким и внимательным взглядом осматривая с головы до ног. Узумаки достал телефон, вновь набирая выученный наизусть номер, не особо соображая, почему решил сделать это именно сейчас. Он не звонил Итачи сегодня утром, как делал это последние недели, ибо был занят тем, что вновь застирывал испорченные трусы, тихо чертыхаясь на то, что плохо сделал это ночью. - Обещай, что больше не уйдешь - Обещаю Ответа, как и ожидалось, не последовало ни после первого, ни после четвертого вызова. Наруто закусил губу, зажмуриваясь так сильно, что веки свело, пытаясь силой воли заглушить уже привычную для него боль, которая сейчас усилилась, вспышками лопаясь по всем внутренностям. Досчитав до пяти, он открыл глаза, выдохнул и направился к железной двери, уверенно набирая номер нужной квартиры. Та открылась почти сразу, и Наруто потерял новоприобретенную уверенность в своей стабильной нервной системе после того, как закрылись за ним двери лифта. - Привет, - откашлявшись, вымолвил Наруто, неловко вскидывая ладонь в соответствующим жесте, как только перед ним открылась дверь в квартиру, ассоциирующуюся у него с самыми разными чувствами, начиная зарождением новой дружбы, заканчивая её оглушительным крахом. Он злился на себя за то, что не мог посмотреть Учихе в глаза, фокусируя взгляд где-то на переносице. - Долго на пороге стоять будешь? Или мне дверь закрыть? – через несколько секунд молчания ответил Саске, опираясь плечом об косяк. На нем красовались только домашние темно-серые штаны, которые Узумаки помнил с их пьянки, в зубах торчала зажжённая сигарета, поверх ребер красовались эластичные бинты. Видок был колоритным, очень в духе младшего Учихи. - Закроешь и останешься с горелой духовкой навсегда, - попытался пошутить Наруто, переступая порог и на ходу снимая куртку. Саске закрыл дверь, нарочно протягиваясь за замком почти вплотную рядом с шей блондина, тихо хмыкнув от того, как тот вздрогнул, чуть не потеряв равновесие. - Моющее средство и тряпки уже ждут на кухне. Все для тебя. - Как мило с твоей стороны, - буркнул Наруто, смотря вслед исчезнувшему в спальне Учихе. Он ещё пару секунд помялся в прихожей, собираясь с силами, а затем проследовал в нужную комнату. Глянув на действительно разложенные на столе всевозможные моющие средства и на все такую же черную от сажи духовую печь, Узумаки с досадой подумал, что за всеми своими переживаниями не догадался взять сменную одежду. Грязной работы навалом, а он в чистых джинсах и толстовке. Саске вернулся через пару минут, и Наруто был рад, что тот надел футболку, не маяча перед его лицом голым торсом. Младший Учиха вальяжно завалился на кухонный стул, закидывая ноги на стол, и демонстративно закурил. - Приступай, - приглашающим жестом открытой ладони обведя все убранство, издевательски выговорил он, выдыхая дым в сторону блондина, которому хватило выдержки лишь на то, чтобы состроить из своего лица выражение надежного и тяжелого кирпича. Он пообещал себе, что после того, как отплатит долг чести, сразу же выведет Учиху на чистую воду и все будет кончено.***
- Да ла-адно? И что дальше было? - Ничего. Я свалил и больше в этом гадюшнике не появлялся, - ответил Саске, прикладываясь к стопке вискаря со льдом так, будто компот пил. - И они так просто тебя отпустили? – Наруто, сидя на полу с подогревом, усиленно тер боковые стороны духовки правой рукой, на 180 градусов развернув голову к Учихе, внимая каждому слову с полуоткрытым ртом. - Это тебе не итальянская мафия, где за выход из семьи бошки простреливают, Узумаки, - цыкнув, поучительно заверил Саске, закидывая ногу на ногу. – У Пейна большая шайка и достаточно крупные связи, но таких в городе как собак нерезаных. Даже несмотря на то, что его сраная «империя» полетела в задницу после того, как я ушел и сорвал ему десяток сделок, повидался я с ними только спустя два года. Эту встречу ты помнишь. Наруто нахмурился, обдумывая сказанное, а затем отвернулся, двумя руками хватаясь за губку, продолжая скрябать загрязненные участки что есть мочи. Время клонило к позднему вечеру, и Узумаки честно пытался не разговаривать с младшим Учихой, вообще не смотреть даже на него, но все как-то само собой получилось. И вот, спустя пару часов, Наруто сидит посреди кухни как лошадь в мыле в окружении тряпок, в штанах и футболке Саске, с интересом и повышенным вниманием слушая давно волновавшую его историю о том, как того угораздило позариться на наркоту. И нет больше напряжения, скованности, скручивающихся внутренностей при взгляде на точеные черты лица. Узумаки даже назвал бы царящую вокруг них атмосферу уютной, несмотря на далеко не будничные разговоры, клубы дыма и бутылку виски на кухонном столе. Саске рассматривал затылок Наруто, внутренне забавляясь тому, как сосредоточенно тот отнесся к возложенной на него миссии по возрождению былой функциональности духовой печи. Он знал, что белобрысый, на самом деле, набрался храбрости и пришел к нему совсем по другой причине. Что все это лишь прикрытие, бомба замедленного действия. Потому Учиха сам завел разговор о том времени, о котором вспоминать было тошно, зная, что наивное дитя-Узумаки купится на слезливую историю в мгновение ока. Только бы оттянуть момент. - Саске, а как ты слез с иглы? – Наруто снова повернулся, взглядом своих небесно-голубых глаз заставляя Учиху внутренне кричать. - Молча. - Ну серьёзно, ты же сидел на герыче почти год. Неужели не было ломки? Или ты не слез? А ну, быстро вены покажи! – в один миг посуровев, шутливо выкрикнул Наруто, пальцем тыкая на руки Учихе, разбрызгивая капли с хлоркой тому на штаны. Саске брезгливо посмотрел на разводы на темно-серой ткани, а потом с убийственным выражением лица переместил испепеляющий взгляд на веселящегося блондина. - Боюсь-боюсь, - передразнивая, по-детски пролепетал Узумаки, снова отворачиваясь к своей работе, продолжая сдавленно хихикать над физиономией младшего Учихи. - Бойся, - совсем невесело ответил Саске, но, все же, расслабился, лицезрея трясущиеся плечи блондина перед собой. В голову полезли мысли о том, что Итачи самый настоящий кретин, каких свет не видывал. Если бы Наруто принадлежал ему, Саске, то он бы никогда, ни за что в жизни, ни при каких обстоятельствах не оставил бы того одного даже на сутки. Это непозволительная роскошь для всего мира. - Итачи приперся не вовремя в один день. Запихнул в наркологическую клинику в другом городе. Через год я вышел. Саске поморщился, решая, что воспоминания о том, что с ним делали в этой чертовой клинике лучше всего залить ещё одной стопочкой виски. Ад на земле – так он описал бы тот год реабилитации. И Итачи очень повезло, что в тот момент, когда он со слезами на глазах волок исхудавшую пародию на своего брата из этой квартиры до машины, живительная сила в младшем Учихе была на нуле, иначе все бы это кончилось, не успев толком начаться. Наруто сглотнул комок в горле, вновь появившийся при упоминании любимого человека. Кулаки сами собой сжались, в глазах отчетливо промелькнула тень не очень хорошо скрываемых душевных терзаний. - Дай угадаю. Ты его после этого возненавидел ещё больше, – с черным сарказмом вымолвил Узумаки, стряхивая с себя наваждение. - Какой молодец. - Тебе надо научиться говорить спасибо, - залезая с головой в духовку, чтобы дотянуться до самых труднодоступных мест, кряхтя, подметил Наруто. – А ещё неплохо было бы, если бы ты понял, что принимать чужую помощь не так ущербно для самооценки. Саске сжал губы в узкую полоску, напрягся всем телом и казался теперь мрачнее тучи. - Вот, к примеру, сегодня я пришел к тебе отдраить духовку, потому что у тебя самого руки только до алкашки и сигарет доходят. И что? – выныривая из алюминиевой клетки, продолжал Наруто, вставая и споласкивая тряпку под проточной водой. Саске прищурился, не отрывая глаз от чужого лица. - Что? - Разве это плохо? По идее, ты должен сейчас сказать мне спасибо и порадоваться, что есть вот такой хозяйственный я, который избавил тебя от ненужного физического труда. Но это же не значит, что ты в чем-то плох. И так почти во всем, Саске, - выдал Узумаки, вновь присаживаясь на пол, принимаясь вытирать моющее средство с поверхности. Он и сам особо не догадывался, зачем читал мораль человеку, который все равно ничего не поймет, но просто чувствовал, что должен. И сейчас Наруто ожидал чего угодно, начиная от презрительных, едких комментариев и фырканий, заканчивая очередным безумством и криками о том, что ни черта не понимал здесь именно он, но за спиной воцарилась тишина. Узумаки даже аккуратно обернулся посмотреть, не провалился ли пропадом младший Учиха, но тот продолжал все так же сидеть с ногами на столе, с нечитаемым выражением лица смотря куда-то в сторону. Саске просто осознавал, что Наруто был прав. Но он все ещё боялся посмотреть этой правде в глаза. - Кстати об Итачи... - через несколько минут молчания неловко начал Узумаки. - Ты, случайно, не знаешь, где он? Наруто спиной почувствовал, как наэлектризовался воздух позади него. - Не знаю и знать не хочу. - Ясно, - сухо ответил блондин, втягивая голову в ссутулившиеся плечи. Попытаться стоило. В конце концов, Итачи мог хоть что-то сообщить Саске о своем местонахождении. Наруто думал, что хрен с ним самим, но младшего брата тот должен был предупредить, если что, ведь опека над последним всегда была первостепенной для старшего Учихи. Но нет. - А что? Наш славный рыцарь забыл предупредить свою принцессу, куда свалил? – презрительно выплюнул Саске, борясь с собой, чтобы вновь не обернуться чудовищем и не спугнуть наивное дитя, заглянувшее к нему на ужин. Их отношения и без того чудом на волоске держались. - Ещё раз назовешь меня принцессой - я тебе всеку, слово даю, - нахмурившись, пригрозил Наруто, поворачиваясь к не менее нахмуренному Учихе. - Он сказал, что уедет на выставку на несколько дней, но через какое-то время пропал и вот уже почти три недели на связь не выходит, - угрюмо закончил он. Саске вновь прищурился, обдумывая информацию. - Сказал, где выставка? – спросил он, с нетерпением ожидая ответа. Младший Учиха знал несколько мест, куда Итачи обычно катался со своими порисульками. Если это именно та страна, о которой он думал, то его идеальный старший брат крупно прокололся. Что не могло не доставлять упоительного удовольствия. - В Италии, вроде, - поморщившись, ответил Наруто, смутно вспоминая что-то про самую древнюю библиотеку мира в каком-то городе с мелодичным названием, о которой так вдохновенно рассказывал ему Итачи. Саске хохотнул, скалясь словно животное, урвавшее свой кусок свежего мяса. - Чего ты ржешь? Ни хрена не смешно, - обиженно выпалил Наруто, недоверчиво смотря на откровенно потешавшегося Саске. - Ты правда думаешь, что единственный у него? – с мрачным торжеством, вкрадчиво спросил младший Учиха, убирая ноги со стола, склоняясь ближе к Наруто, вопросительно приподнимая бровь. О чем тут же пожалел, ибо блондин съежился, бесконтрольно поджал губы и посмотрел на него с таким отчаянием, будто его оповестили о надвигающемся конце света. Честно говоря, Узумаки самого волновал этот вопрос уже очень давно. Когда-то, Саске спрашивал что-то подобное. Просто Наруто не давал себе лишней секунды на то, чтобы заподозрить старшего Учиху в чем-то грязном, считая подобные мысли оскорбительными. Выбирая себе человека в отношения, впуская его в свою жизнь, доверяя себя, нельзя же одновременно делать то же самое с кем-то другим. Ведь так? - Я ничего не думаю. Я просто хочу знать, где он, - слыша себя будто со стороны, тихо вымолвил Наруто, опуская голову, буравя взглядом собственные колени, обтянутые мягкой тканью чужих штанов. - А надо бы научиться включать мозг вовремя, чтобы потом сопли на кулак не наматывать, пока твой ненаглядный шляется с блядями по Италиям. Саске впервые в жизни ощутил неудовлетворение и жгучую обиду за чужое душевное состояние. Ещё он ощутил гнев. - Я тебе не верю, - заупрямился Наруто, сквозь зубы выговаривая слова. - А я, блять, не удивлён, - рыкнул Учиха в ответ, силой откидываясь обратно на спинку стула. – Только вот выходит так, что я всегда прав, а ты ни хрена меня не слушаешь. - Откуда ты знаешь? Ну, что Итачи... с кем-то? – едва ли не задыхаясь на последних словах, все так же тихо спросил Наруто, пропуская раздраженные интонации Саске сквозь уши. О, Саске знал достаточно. Сколько он себя помнил в фазе психопата с большой буквы, у Итачи всегда был кто-то. Младший Учиха без всякого стеснения называл их подстилками, ни разу не упустив возможность сказать им это в лицо. Как правило, неприглядные личности мелькали в постели Итачи примерно раз в пару месяцев, но Саске был уверен, что и того чаще. Просто это он оказывал услугу брату, позволяя себе появляться в его доме именно с этой периодичностью. Саске не разбирался, кто эти худющие девушки и холеные парни, что они из себя представляли, кем приходились для Итачи. Просто ненавидел их всех без разбора так же, как и весь людской род, даже не пытаясь узнать у брата о причинах такого количества новых лиц рядом с ним. Не замечая, как взгляд старшего Учихи оставался холодным, отчужденным, пустым. Саске поступил с Наруто тогда, при их первой встрече, как поступал всегда - надо было разорвать в пух и прах очередную шлюху. Но всё пошло не по плану, и сейчас он сидел на своём стуле в собственной кухне, смотрел на разбитого Узумаки и желал всем нутром обладать им. - Есть один хрен, зовут Дейдара, - уверено начал Саске, слегка покусывая костяшку указательного пальца. Он уничтожит мнимое впечатление о своем вездесущем старшем брате, сотрёт из светлой головы ложные воспоминания о вымышленных идеалах и эгоистично оставит в ней только себя. И он не будет мягок. А дальше дело за малым. - Они трахались последние года полтора. Итачи летал к нему в Италию, а этот петух к нему в горы. Насколько я знаю, Дейдара является охренеть каким организатором всех этих сборищ творческого сброда. Теперь сложи дважды два, и я даже подам тебе салфетку, чтобы вытереть сопли. Каждое слово резало по сердцу Наруто словно заточенная секира. Он запрокинул голову, силой клацнув зубами, чтобы не было слышно всхлипов. А Саске продолжал нападать. - А знаешь, каков этот блядун на вид, м? Светлые волосы, голубые глаза, идиотский характер, - перечислял Учиха, загибая длинные пальцы. - Если не доперло, иди в зеркало посмотрись. И он не врал, ибо имел счастье наткнуться пару раз на Дейдару, пытавшегося дружелюбно пожать ему руку. За что получил лютое презрение и пожелание скорой смерти все оба раза. - Гадство, - опустив голову вниз и закрывыв глаза ладонью, вымученно прошептал Наруто. Он не мог поверить во все это. Не мог вот так просто перечеркнуть всё из-за того, что услышал. Не мог снова нормально дышать. Но ведь все так складно сходилось. Так складно, что хотелось сдохнуть. - Вот тебе и выгода от сделки, - разведя руки в стороны, сухо проговорил Учиха. Он ощущал себя мерзко и паршиво, глядя на то, как Наруто, свернутый в клубочек посреди его кухни, качался взад вперед, не поднимая головы, рвано глотая воздух через рот. Но Саске сказал правду и не соврал ни на йоту. - Что? – Узумаки медленно повернулся, показывая покрасневшие глаза, и младший Учиха чуть ли не в первые в жизни отвел взгляд, не в силах смотреть на это. - Я обещал, что в обмен на несколько дней со мной ты узнаешь кое-что об Итачи. Я выполнил свою часть уговора. Наруто истерично хохотнул, переводя взгляд с профиля Саске на посудомоечную машину перед собой, затем на почти доведенную до ума духовку, в конечном итоге останавливаясь на сверкающей плитке пола. Все неправда, все ложь. Враньё с самого начала. Итачи просто зацепился за похожий психотип и внешнее сходство, пригрел, вдохнул любовь, а потом просто понял, что заигрался и исчез. Очень похоже на старшего Учиху. Он, наверняка, решил элементарно и заботливо не ломать психику мальчишке, мол, зачем терзать душу пустыми оправданиями и объяснениями. А Саске всё знал с самого начала. Знал правду и теперь так услужливо раскрыл карты. Так просто.***
- Ну, вот и всё. Как новенькая, - тяжело выдыхая и вытирая выступившие испарины со лба, довольно выговорил блондин, устало плюхаясь за стол с противоположной стороны от Учихи, осматривая вновь сияющую духовку. Наруто вымученно улыбался. В его глазах все так же мелькало что-то хорошо знакомое Саске - боль на грани паники. Младший Учиха отлично знал, как замыкалась психика, пряча всё дерьмо за тонкой, но непроницаемой стеной, до которой только дотронься, и она рухнет с оглушительным грохотом. Поэтому он не сомневался, что Узумаки примет протянутую к нему сигарету в молчаливом согласии. Наруто закашливался как туберкулезник, неумело пытаясь затянуться никотином поглубже, что вызывало у него новые нервные приступы смеха, балансирующие на грани истерики. Саске подозрительно скосился на перепачканные в хлорке чужие пальцы, потянувшиеся за его бутылкой дорогого виски. - Руки убрал, - рявкнул он, ладонью шлепнув Наруто по пальцам, от чего тот сдавлено прошипел, тут же отпрыгивая назад. - Детям не положено, - отрезал Саске, отвечая на немое удивление блондина напротив, упершего руки в бока. - Ты серьёзно? Забыл, как мы в этой квартире литр коньяка на двоих усосали? – возмутился Узумаки, вновь делая резкий выпад к увесистой бутылочке, получая еще один ощутимый шлепок по руке. - Вот после этого и не положено, - непреклонно ответил Учиха, смотря в упор в серьёзные глаза напротив. Хватит с белобрысого и сигарет. Иначе совсем худо будет. Он понимал, что его время вышло: Узумаки так сильно метил на алкоголь не только потому, что это вполне себе естественная реакция каждого второго человека, пережившего глубокий стресс, но и потому, что никак не мог собраться с духом, чтобы выдать то, зачем на самом деле пришел. Упорный кретин. Видимо, решил настрадаться за один вечер сразу за всех. Сам Саске достаточно предусмотрительно и мудро накидался, чтобы расслабить стальные цепи на собственной нервной системе. А белобрысому кукиш с маслом, а не бодрящий вискарь. Пусть выкручивается на трезвую голову. Наруто сглотнул, ощущая сухость во рту и дрожь в ногах, догадываясь, что его раскусили как нефиг делать. - Да брось, я не ребёнок. Мы с тобой одного возраста, Саске, хорош жопиться, - нервно бросил он, борясь с собой, чтобы не упасть. Ибо силы его были на пределе. А он так рассчитывал на этот виски. - Тогда собери яйца в кулак и скажи мне то, что хочешь сказать без всякого послабления, - отрезал Саске, вставая со стула, медленно подходя к Наруто на расстояние полуметра, скрещивая руки на груди. И он ни разу не считал себя виноватым за то, что всегда всех провоцировал. Без этого у него не получалось добиться правды. - Зачем ты меня поцеловал? – тут же выпалил Узумаки, будто ждал команды, смахивая с лица плохо держащуюся маску беспечного парня, зашедшего к хорошему другу вечерком лясы почесать. Но он это выдержит. Выдержит, ещё доберется целым и невредимым до общаги, а уже там нажрется и будет орать от распирающей грудную клетку боли. Но не сейчас. - М-мм, захотел, - склонив голову немного набок, обведя взглядом потолок кухни и вернувшись обратно к блондину, будничным тоном оповестил Саске. - Вот так просто? - Вот так просто. - Это бред. Не делай из меня идиота, - фыркнув, ответил Наруто после секундного замешательства, не замечая, как напряжены спина и плечи младшего Учихи, будто в позвоночник железный штырь вставили. - Ты сам его из себя делаешь, Узумаки, - отрицательно мотнув головой, в тон ответил Саске. – Я всегда поступаю так, как хочу. Забыл? Наруто снова нахмурился, обдумывая сказанное. Действительно, тот всегда плевал с высокой колокольни на всех, вытворяя то, что вздумается. Но, все же, не мог просто так один человек поцеловать другого ни с того, ни с сего. Тем более, парень парня. - Тебе, ведь, понравилось. Не рыпайся. Тебе понравится. - Черта с два. - Неужели? – картинно вскинув брови вверх, протянул Саске, улыбаясь той самой улыбкой, от которой у Наруто всегда кровь в жилах стыла. – Смотри. Не размыкая рук на груди, Учиха плавно и аккуратно, насколько мог, приблизился, медленно подтягиваясь сухими губами к чужой щеке. Полосы на скулах были слегка шершавыми на фоне контраста с мягкой кожей. Саске хватило сил так же медленно отодвинуться обратно вместо того, чтобы рвануть в неизвестном направлении, трусливо поджимая хвост. Наруто мысленно сказал младшему Учихе большое спасибо за то, что тот ограничился детским чмоканьем в щечку, ибо если бы все повторилось так же, как в парке, он бы действительно рухнул навзничь просто из-за того, что слишком много всего произошло за один вечер. Он был настолько истощен, что даже не нашел в себе сил покраснеть как надобно. - Уже лучше, - одобрительно хмыкнул Наруто, отводя глаза, не зная, собственно, зачем и для чего сказал это. Он очень устал. – Я, пожалуй, домой пойду. - Хорошо, - просто ответил Саске, внезапно ощущая себя настолько свободным и наполненным, будто только что избежал смерти. Он даже немного расщедрился, решив предложить Узумаки подвести на байке до общаги, но жестко одернул себя в последний момент. - Зови, если ещё что-то отмыть нужно будет, - устало вымолвил Наруто, встав на пороге квартиры уже полностью одетыми и совсем не готовым встретиться с морозным вечером лицом к лицу. Учиха кивнул, открывая входную дверь. - Спасибо, - буркнул Саске в спину уже развернувшегося блондина. Узумаки притормозил на секунду и грустно улыбнулся сам себе, вновь прибавляя шаг. У этого засранца даже поблагодарить нормально не получалось, без злобы. А Учиха раздраженно подумал, что подобные слова точно не для него. Наруто появился в общежитии к четырем часам утра. И хорошо, что ребята в его блоке давно уже дрыхли без задних ног, иначе не избежать ему было бы надоедливых расспросов о том, почему порваны любимые джинсы на коленях, почему лицо опухшее, чистые голубые глаза красные, а залегшие под ними синяки походили на фингалы. Выходя из дома Саске, Наруто в самом деле собирался дойти до общаги, но не смог, измождено рухнув на полпути на бетонные плиты, сложенные во дворе - он просидел там до полуночи. Державшаяся психика лопнула словно мыльный пузырь, и Узумаки рыдал навзрыд, царапая себя ногтями грудь через дутую куртку, мечтая разорвать кожу, чтобы уничтожающая его изнутри невыносимая боль хоть немного вырвалась наружу. Он успокаивался на какое-то время, всхлипывая, обалдело пялясь по сторонам с немым ужасом в глазах, а затем острая истерика снова накрывала его, каждый раз заставляя мучительно умирать и рождаться заново. Наруто не контролировал себя совершенно, не чувствовал холода и закоченевших пальцев на руках и ногах. Он позволял себе остервенело кусать кулаки, позволял впрыскивать воспаленному мозгу яд в сердце в виде воспоминаний о чужих руках, бархатном голосе и теплом взгляде глубоких черных глаз. Которые он больше не увидит. Истерзав свою душу почти до самого дна, он на трясущихся ногах поплелся в ближайший киоск за сигаретами, назвав продавцу только одну марку табака, что знал. Ту, которую предпочитал Саске. Узумаки выкурил всю пачку за оставшиеся три с лишним часа, пока шарахался по городу, тупо смотря по сторонам, забывая смахивать горячие соленые слезы. Уже на пути домой Наруто споткнулся о свои же ноги, грузно рухнув на асфальт на пустом пешеходном переходе, разбивая колени и губу в кровь. Истерика отступила, паника ушла, оставляя после себя прожигающую пустоту, бессилие и горький привкус сигарет во рту. Узумаки проснулся после обеда следующего дня, прогуляв учебу и два важных семинара, к которым так усердно готовился всё воскресенье. И то только от того, что его растолкали друзья. Глаза щипало так, что их было невозможно открыть, нос и горло оказались забиты, температура поднялась до 39-ти градусов. Его знобило, мутило, раскалывающаяся чугунная голова отказывалась работать, и следующие два дня Наруто провел в бреду, болезненно выкрикивая имя Итачи, вставая с кровати лишь по нужде. Чудом избежав воспаления легких, Узумаки более или менее оклемался к четвергу, благодаря вовремя подсуетившемуся Наре, постоянно пичкающего его жаропонижающими. Встав на ноги, Наруто первым делом поблагодарил друзей за то, что те ухаживали за ним, особенно Конохомару, который заботливо кормил умирающего блондина два дня куриными бульончиками с ложечки на зависть Кибе. - Думали, коньки отбросишь, - хохотал Инузука, тыкая все ещё ослабленного болезнью друга в ребра, многозначительным взглядом кося на Нару и Сарутоби, выпрашивая поддержку. Ребята отшучивались, приободряли, рассказывали о последних новостях из универа и избегали прямого взгляда безучастных, уставших голубых глаз, боясь говорить о том, как подушками затыкали уши всем блоком по ночам. Ибо Наруто так душераздирающе орал во сне, что становилось жутко. В пятницу удалось окончательно собрать мозги в кучу, привести себя в порядок элементарным душем и добраться до заброшенного на несколько дней мобильного телефона. Наруто ничего не ждал, но был не удивлен смс-ке от Саске, который, видимо, приходил к воротам общаги позавчера, в приказном тоне, как обычно, требуя спуститься вниз. Он перезвонил Учихе, объясняя, что заболел, выслушивая раздраженные реплики, вроде "да мне, собственно, все равно, я просто мимо проходил". Они договорились встретиться в субботу вечером. Выходные и половину следующей недели Саске и Наруто провели вместе. Если встречались днем, то просто шарахались по городу, патрулируя забегаловки и кафешки, болтая обо все на свете. Если вечером, то обычно заседали у Учихи дома, где тот позволял курить свои сигареты, не забывая приговаривать о том, чтобы блондин бросал это дело, пока не втянулся. - На, - старательно безразлично выплюнул Саске в воскресенье вечером, швыряя в физиономию не ожидавшего Наруто пакет с какой-то пафосной брендовой наклейкой. - Да ты гонишь! – восторженно выкрикнул Узумаки, вытаскивая содержимое, сразу передумывая обижаться на такой грубый жест по отношению к своей персоне. - Нравятся? – внимательно изучая лицо блондина, аккуратно спросил Учиха, от нервозности роняя пачку сигарет. - А то. Прям в тон к шарфу, - улыбаясь, закивал головой Наруто, рассматривая и примеряя новенькие мягкие варежки. – Спасибо, Саске. Последний месяц зимы подходил к концу, жители города предвкушали возрождение природы, несмотря на то, что ещё несколько недель мороз будет держать всё в своих руках. По новостям радостно передавали поздравления о том, что, наконец, перезимовали. Наруто продолжал звонить Итачи. В первые несколько дней после тяжело давшейся борьбы с болезнью он боялся брать в руки телефон, размышляя о том, а стоит ли. Но, все же, сдался на четвертый день. Надежда умирала последней, а истерзанная душа первой. Ему было лучше, когда он гулял с Саске. Наруто опасался анализировать это и нарываться на новые болезненные выводы. Просто в перерывах между накатывающими на него приступами сухой истерики он наслаждался тем, что был свободен рядом с младшей Учихой. Саске чувствовал, что Узумаки тянулся к нему, но одновременно боялся. Это не выражалось ни в чем очевидном, но эфемерно витало в воздухе, когда они были наедине. Учиха не мог найти этому объяснения и громко злился, привычно заливаясь ненавистью к себе, когда оставался один. Но Саске старался. Старался меньше раздражаться при Наруто, меньше хамить и огрызаться, даже стал контролировать собственную речь на предмет уменьшения непотребных слов в лексиконе. Старался как мог, решив в коем то веке побороться хоть за что-то в своей жизни. Выходя из кафе вечером в понедельник, где он накормил Узумаки какими-то навороченными хот-догами, от которого самому хотелось два пальца в рот засунуть, Учиха внешне уверенно, но внутренне содрогаясь, взял белобрысого за руку. Наруто тогда слегка нахмурился, отворачивая голову, но ничего не сказал против. Они были похожи. Удивительно похожи вопреки тому, что были противоположны как день и ночь. Две стороны одной медали. И оба знали это. - Я не хочу ужастик, Саске, - заныл Наруто. – Давно уже ничего стоящего не выпускают, шлак сплошной. - А я не хочу тупые комедии, - в свою очередь возразил Учиха, вешая пальто на крючок, свободной рукой проходясь от основания шеи к отросшей челке, чтобы скинуть с себя раздражающие холодные капли. Сегодня, первый раз за последние месяцы, пошел дождь. - Давай тогда блокбастер какой-нибудь, - раздеваясь, предложил Наруто, пытаясь удержать равновесие с двумя бумажными пакетами подмышками. После очередной прогулки они заскочили в общепит, накупив вредностей, собираясь это дело отметить домашним просмотром фильма. Саске упирался до последнего, не желая запихивать в себя подобную отраву, но, все же, сдался, угрюмо угрожая Наруто, что это дерьмо тот будет жрать сам, и не дай бог крошка останется. - Дешево. - Триллер? - Нудно. - Мелодрама? - Издеваешься? – презрительно поморщившись, бросил Учиха через плечо, направляясь на кухню. - Ну а что тогда? – возмутился Наруто, топая сзади, аккуратно ставя пакеты на стол. Он подошел к Саске, уже успевшему закурить и удобно устроиться на подоконнике, вытаскивая себе никотиновую дозу из помятой пачки. Учиха слегка сдвинул брови, поднося зажигалку к губам Узумаки, думая о том, что пусть курит, пока окончательно не распрощается с мыслями об Итачи, а потом он ему собственноручно руки ломать будет, если увидит c сигаретой в зубах. - Мне нравятся фантастика и фэнтези. Наруто удивленно вылупился на младшего Учиху, затягиваясь настолько сильно, насколько умел. Саске больше подходило смотреть всякие ужасы, где много крови и насилия, а он, оказывается, предпочитал драконов и волшебных фей. Забавно. - Договорились, - одобрительно кивнул Узумаки, повернувшись к окну, разглядывая тающий под дождем грязный снег. – Тебе надо шторы во всей квартире постирать. Куревом воняет адово. - Вот и постирай. У тебя неплохо получается убираться, - подбирая мягкие слова похвалы, с трудом выговорил Саске, изо всех сил стараясь, чтобы сказанное не восприняли как издевку. Но не совсем получилось. - Вот и постираю, - с вызовом ответил Наруто, собираясь показать, что он, вообще-то, слова на ветер просто так не бросал, в отличии от некоторых. - Что бы ты вообще без меня делал. Саске многозначительно хмыкнул мелькнувшей в его голове мысли о том, что не появись Узумаки в его жизни, то он бы подох через лет так пять, так и не узнав, что есть люди, с которыми хотелось жить. Через полчаса гостиная младшего Учихи была оборудована в импровизированный кинотеатр: шторы плотно задвинуты, свет выключен, фастфуд разложен по тарелкам заботливыми руками Узумаки, а сами зрители умостились на вместительном кожаном диване перед широкоугольной плазмой. Наруто кутался в плед с головой, а Саске закидывался овощным салатом, попивая кофе, ибо белобрысый десять минут назад пыхтел от негодования, мол, сколько можно бухать, видя, как Учиха направился в зал с любимой бутылкой вискаря. - А чего не Гарри Поттер? – хихикал Наруто с полным ртом картошки фри, когда на экране высветился очередной психоделический фильм Тима Бёртона. - Сейчас вылетишь нахрен из квартиры, - не удержав язык за зубами, грубо выплюнул Саске, но, спохватившись и посмотрев на Узумаки, скептически покачал головой, ибо этот придурок заржал ещё больше, примирительно поднимая руки вверх. Где-то на сороковой минуте фильма младший Учиха устал удивляться тому, сколько шил у Наруто в жопе. Он вертелся и так и эдак, то забираясь с ногами на диван, то сползая с него чуть ли не на пол, то выбегая перекурить, то колы ему мало было, то соуса к чипсам. В конце концов, Саске психанул, усадив непоседу себе между ног, чтобы в любой момент была возможность удержать того от лишних телодвижений. Узумаки не был против, поудобнее укладываясь на груди Учихи, локти складывая тому на согнутые колени, чувствуя себя, как ни странно, очень даже уютно. Саске потерял нить сюжета фильма тогда, когда позволил себе глубоко вдохнуть запах коротких светлых волос. Наруто, весь обращенный в слух, с одуплелым выражением лица пялился в большой экран, в прострации забывая попадать себе едой точно в рот. Учиха слегка дунул в чужое ухо, находящееся в опасной близости от его губ, из-за чего блондин лишь поежился, продолжая не обращать внимание на того, кто находился за его спиной. Руки Саске, до этого спокойно покоящиеся на чужой талии, ожили, начиная медленно поглаживать расслабленные плечи, слегка сжимая их в объятьях. Учиха уткнулся Наруто в шею, проводя носом по короткому ежику волос, не сдержавшись и прикусив за загривок, четко ощутив, как закружилась голова. Это-то Узумаки почувствовал – мурашки молниеносно прошлись вдоль позвоночника. Он скосился на Саске через плечо, собираясь спросить, что, собственно, это было. - Смотри фильм, - неожиданно для себя прохрипел младший Учиха, не отрываясь от напрягшейся шеи. Он никогда и подумать не мог, что это настолько приятно – держать в своих руках другого человека, ощущать его тепло, дышать с ним в унисон. Под ребрами тут же зашевелились сковывающий страх и острая ненависть. Что он будет делать, если этот хрупкий, едва осязаемый трепет внутри обернется дерьмом, как это было всегда? В каком ужасе он будет, если пустит слабину, позволив себе окунуться с головой в это новое, непривычное для него чувство, а в ответ получит острый нож в спину? Как быть, если Наруто уйдет? Гнилая душенка не выдержит этого, обернется в презрение и гнев в три раза большей силы, чем было до того. Не простит обиды, изничтожая тело, в котором сидит лишь потому, что раз увидев свет, будет требовать ещё. Чего бы это не стоило. Узумаки послушно отвернулся к плазме, но уже не смотрел на разворачивающейся на ней сюжет. Он завис, рассматривая собственные колени, и замер, слыша, как Учиха чуть ли не рычал ему в шею, внутренним чутьем ощущая надвигающуюся бурю. Саске купался в омуте своих противоречивых, выедающих мозг и здравые мысли чувств. Ладонями он сдавливал бока, ребра, плечи Наруто, то сковывая в объятьях, то снова отталкивая, чтобы дотянуться до шейных позвонков губами, кусая и облизывая выступавшие косточки. И ждал, когда Узумаки начнет возражать, отпихивать его и возмущаться, чтобы тут же подавить силой. Но Наруто молчал, плавясь в чужих руках словно пластилин. Подставляя шею под грубые поцелуи, он пытался описать то, что щекотало стенки его ребер изнутри. Это было нечто средним между колющим, тягучим удовольствием и страхом с широкими мазками непонятной боли, которую Наруто ощущал то ли за себя, то ли за Учиху, то ли за них двоих. Шумно выдохнув в полумрак пустой комнаты, он вдруг понял, что всегда чувствовал именно это рядом с Саске. Подавив глухой стон, когда холодные пальцы забрались под растянутый свитер, ущипнув, Наруто потянулся правой рукой назад, находя чужой затылок, притягивая к себе ещё ближе. - Не дергайся, - коротко рыкнул Саске, тут же скидывая с себя ладонь, быстро скручивая руки блондина за спиной, блокируя все отступные пути. Учиха совсем не осознавал, что Наруто и не собирался убегать ещё секунду назад, не понимал, что делал только хуже. Он просто боялся отпустить, извращенным восприятием полагая, что по-другому вряд ли получится удержать. Узумаки зашипел сквозь зубы от боли в вывернутых суставах, наглухо сцепленных где-то на пояснице, округляя глаза, чувствуя поднимающуюся панику. Яркими вспышками в голове вспылили отрывки из уже позабытого волнующего сна, который решил воплотиться наяву. - Не дергайся, сказал, - нервно рявкнул Учиха, удерживая начинающего брыкаться Наруто. – Хуже будет. - Отпусти, кретин. Совсем спятил?! – истерично вскрикнул блондин, давясь стоном, когда Саске прикусил его за мочку уха. Последний ничего не ответил. Он продолжал насильно удерживать Наруто в стальных недо-объятьях, смазано исследуя трясущимися руками предоставленное ему тело, чувствуя, как сжимались под его ладонями мышцы торса, как высоко вздымалась широкая грудь и бешено билось чужое сердце. Учиха хрипло засмеялся Узумаки в ухо, слыша, как тот пытался сдерживать стоны, несмотря на то, что все ещё дергался. И этот смех можно было смело включать на записи заключенным в тюрьмах, чтобы те прятались на тихий час в своих камерах, трясясь от ужаса. - Ебаный садист, - злобно выругался Наруто в губы Саске, когда тот резко повернул его голову одной рукой, удерживая ладонью поперек щеки. Учиха терзал его губы грубо, и Узумаки сам не понял, как разжал зубы, пропуская чужой язык себе в рот. О чем тут же пожалел, ибо здравого смысла ему хватило лишь на то, чтобы ещё раз остервенело дернуться, прежде чем прекратить попытки сбежать. Наруто не мог этого описать. Он просто ощущал себя безвольной тряпичной куклой в чужих руках, и сил противиться им почти не было. Саске последний раз укусил его за нижнюю губу, затем медленно, по-животному дико прошелся языком от подбородка к скуле, а после посильнее затянул в замок запястья за спиной, повалив Узумаки лицом вниз в кожаный диван, усевшись сверху. Наруто зашипел под ним, снова предпринимая попытку вырваться, но Учиха уже ничего не соображал. Сердце смутно подсказывало, что так нельзя, и белобрысый никогда его не простит, но эгоистичная черная душа призывала присвоить себе раз и навсегда. Наруто вывернулся, слегка приподнимая голову над диваном к Саске, и сдавленно охнул - потемневшие глаза младшего Учихи горели чистой похотью. Он впился в Узумаки взглядом так хищно, что последний готов был поклясться - его сейчас разорвут к хренам собачьим. Ясно читаемый испуг в голубых глазах был воспринят как сигнал к действию, и Саске накинулся на скованное страхом тело под ним, всей ладонью зарываясь в блондинистые пряди, больно оттягивая на себя. Учиха агрессивно, яростно оставлял засосы на смуглой шее в таких местах, чтобы их невозможно было спрятать, а Наруто сдавленно постанывал, ибо был уже не в состоянии молча переносить все это. С Саске всегда так – неприязнь на грани удовольствия. - Ненавижу тебя, ублюдок, - все ещё борясь с собой, беззлобно, но раздраженно мычал в диван Узумаки, сгорая под жаром чужого тяжелого тела. Он будто ощущал дьявольскую черную магию, исходящую сплошным густым потоком от младшего Учихи, которая обманчиво завораживала, принося приятные, отключающие мозг прикосновения, а потом убивала, втаптывая в землю своей чудовищной силой. - Ты меня и не так возненавидишь, - угрожающе тихо прошептал Саске, отпуская чужие запястья. А Узумаки даже и не почувствовал свободы - настолько все тело было напряжено и стянуто в тугой жгут. Правую руку Саске так и оставил на затылке Наруто, сжимая сильнее, почти отрывая голову за волосы от дивана, а левой размашисто шлепнул блондина по ягодицам, тут же полностью опуская ладонь, грубо сминая наверняка покрасневшую задницу через джинсы. Узумаки было трудно признаться себе в том, что ему нравилось, но нарастающие волны приятного возбуждения накрывали его ещё более бесповоротно с каждым грубым прикосновением чужих рук. Но на задворках его затуманенного сознания что-то не давало покоя, под ребрами отчаянно заныло сердце. Он вдруг вспомнил о других мягких, но таких же сильных руках. Перед зажмуренными от боли во всех мышцах глазами встало нежно улыбающееся ему бледное лицо с предательски любящими глазами. Саске дрожал будто при героиновой ломке, когда опустил голову Наруто на диван, обхватив того локтем теперь поперек горла. Носом он снова терся о чужие губы, щеки, уши и шею, выдыхая рвано, уверенно протиснув руку под пах блондина. Он ощутил такой жар, что собственное возбуждение начало приносить физический дискомфорт. Узумаки закатил глаза, хрипя от сжимающей его глотку ладони, почти перекрывавшей доступ к кислороду, ахая от того, как горячо Саске прижался к его заднице, давая возможность прочувствовать в полной мере то, что его ждет. Обхватив блондина поперек талии, Учиха рывком приподнял Наруто на колени, заставляя выпятить зад, оглаживая руками ягодицы. Он едва ли не облизывался, подрагивающими пальцами расстегивая неподдающуюся с первого раза ширинку на чужих джинсах, в одно резкое движение стягивая их до середины бедер, а Узумаки не удавалось сфокусироваться на хоть чём-то перед собой. Тумблер в его голове оглушительно щелкнул, молниеносно возвращая в реальность ровно тогда, когда он почувствовал горячий мокрый язык, вылизывающий его между ягодиц. - Саске...Остановись, - приподнимаясь на локтях, прохрипел Наруто, чем был тут же вознагражден звонким болезненным шлепком и грубым движением руки, силой надавившей на поясницу. Учиха продолжал обводить языком чувствительную стянутую дырочку, подключая к делу сразу два пальца, резко проталкивая их внутрь на одну фалангу. - Ты, блять, слышал меня? Я сказал НЕТ, - дернувшись и со всей силы лягнув Саске пяткой в грудь, истерично взревел Наруто, тут же скатываясь с дивана на пол. Это был не тот страх, колыхающийся где-то на границе с блокирующим рассудок удовольствием. Это был самый настоящий ужас. Наруто на карачках отполз от дивана и быстро поднялся, то и дело оглядываясь назад в опасении, что Саске кинется за ним следом. Он стыдливо натянул трусы с джинсами на привычное место, чувствуя, что нужно сваливать сейчас же, пока ноги держат. - Ты, - дрожащим голосом начал Узумаки, тыкая пальцем в младшего Учиху, который ошарашено пялился на него. – Скотина и ублюдок. Чтобы я на расстоянии сука километра тебя не видел рядом с собой, ясно? Содрогаясь, будто в конвульсиях, Саске медленно поднес ладонь к собственному открытому в немом крике рту, отводя мокрые глаза от круто развернувшегося вокруг своей оси Наруто, не успевшего разглядеть точно такой же ужас, отпечатавшийся на побледневшем лице. Входная дверь громко хлопнула через пару секунд, заставляя младшего Учиху дернуться. Он подтянул не слушавшиеся колени руками к груди, и услышал, как затрещало по швам хваленое хладнокровие. В голове заезженной пластинкой вертелась только одна мысль. Что я натворил? Наруто вылетел из подъезда пулей, неосознанно принимаясь считать, сколько раз он выходил из этого дома будучи по уши в дерьме. Он судорожно пытался уложить в своей голове то, чему только что не позволил случиться.***
- Ты уверен, что не хочешь сделать это сам? - Уверен. Иначе бы не просил, - отрезал Итачи, еле шевеля пересохшими, потрескавшимися губами. Шторы в палату не были задвинуты, позволяя полной луне освещать своим бледным светом исхудавшее тело на больничной кровати, придавая и без того зеленоватому оттенку кожи неестественный призрачный цвет. - Не горячись, подумай ещё раз. Все может налад... - Я сказал нет, Дейдара. Точка, - комкая постельное белье в кулаки, резко ответил Итачи, повышая голос. Глаза устало прикрылись, пряча начинающее желтеть белки с полопавшимися сосудами, что красными разводами заполоняли все пространство. Тсукури кивнул, поджимая тонкие губы, и нервно накрутил на палец светлые длинные волосы, затянутые в высокий хвост. Он чувствовал себя крайне неловко перед таким Итачи. Будто стыдился собственного здорового тела. - Хорошо. Ещё раз, что мне нужно передать? - Расскажи Саске всё, что со мной происходит, - сглатывая горькую жидкость во рту, вымолвил старший Учиха, собирая силы. – Скажешь, что я обязательно вернусь, если буду жи... способен на это, - после небольшой паузы добавил он, внутренне сжимаясь всем естеством от того, как нагло врал. Но его братишке необязательно об этом знать. Дейдара непроизвольно содрогнулся при воспоминаниях о малоприятных редких встречах с Саске, морщась от того, что ему снова придется пересечься с этим маленьким уродцем. - И ещё скажи, чтобы заботился о Наруто. Учихе пришлось набрать в легкие побольше воздуха, чтобы не задохнуться, пока он выговаривал шесть букв родного имени. Ему стало немного лучше настолько, насколько может стать лучше при гепатите и невозможности его лечения. Половина врачей клиники носились вокруг Итачи сутками, пичкая бесполезными антибиотиками, витаминами для поддержания печени, повышающими иммунитет препаратами. Но старший Учиха лучше их всех знал, что это лишь фикция - все для того, чтобы поднять его на ноги и выпроводить за двери больницы. Просто временная поддержка тела. Через пару месяцев эти лекарства организм будет воспринимать как нечто само собой разумеющееся, и тогда ему лучше будет заранее переписать все имущество на младшего брата, а потом и вовсе забиться в какую-нибудь конуру в далекой стране. - Да-а, Саске-то позаботится, - скептически подметил Дейдара, склоняя голову набок, покачивая взад-вперед ногой, перекинутой через колено. - Он любит его, - мягко возразил Итачи, чувствуя, как тугой комок встал в горле. – По-своему, но любит. - Ты тоже любишь. Учиха издал хрипящий звук, шумно выпуская воздух из легких. Любовь - не то слово, которое можно было подобрать к его чувствам. Мало было бы отдать собственную жизни за Наруто, чтобы описать это. - Поэтому и отпускаю, - твердо и уверенно ответил Итачи, намертво уцепившись взглядом за невидимую точку перед собой. - Хрень какая, - раздраженно фыркнул Дейдара, у которого буквально уши вяли от подобного бреда ненужного самопожертвования. – Ты должен бороться. За брата, которому ты задницу облизывать готов, даже когда того парализует от старости, за Наруто твоего, которого так сильно любишь. За себя в конце концов, Итачи. Ты роешь могилу тогда, когда ещё можно что-то сделать. Я не понимаю этого, хоть ты убей меня, - психанув, выдал он все, что на самом деле думал. Тсукури всегда раздражали этот альтруизм и доходящая до безумия жертвенность старшего Учихи. Готов был все отдать, лишь бы близкие были счастливы. Итачи повернулся к бывшему любовнику, всем своим изможденным видом показывая, как ему побоку все сказанное. Он невесомо улыбнулся одним уголком губ, разглядывая Дейдару. Тот был хорошим человеком, потому Учиха и пробыл с ним так долго. Гораздо дольше, чем со всеми другими. Он никогда не испытывал к Тсукури нежных чувств, ограничиваясь лишь уважением и просто хорошим отношением. Но ему было приятно проводить с ним свое время, ибо тот оказался весьма грамотен и достаточно эрудирован для поддержания интересной беседы. К тому же, Дейдара показал себя искусными любовников. Но все это было ненужным, а то, что нужно свалилось на Итачи кубарем одной снежной ночью. И он был благодарен небу за то, что успел испытать недолгое счастье перед тем, как оказался смертельно болен. - Я понял. Все без толку, - недовольно закивал Дейдара, обводя глазами больничную палату, стараясь не смотреть на измученного Учиху. - У меня билеты на ночной рейс в субботу, так что буду на месте к утру воскресенья, - вставая со стула и поправляя на себе изысканный итальянский костюм, сказал Тсукури, направляясь к выходу. – Сразу найду Саске и отпишусь тебе после. - Спасибо, Дейдара, - тихо выговорил Итачи, слегка кивая головой в знак благодарности. - А ты держись. Как только дверь закрылась, старший Учиха отвернулся и сдавленно охнул, морщась от боли по всему телу. Слабость одолевала его с каждым днем все сильнее, и Итачи уже ловил себя на том, что уставал после двух часов прочтения простой книги или короткого разговора с врачами. На прошлой неделе было особенно худо, потому как целых четыре дня он обездвижено пролежал на своей кровати без звонков от Наруто. Итачи тогда решил, давясь льющейся через край невыносимой болью, что, наверное, его лисенок просто начал потихоньку забывать. Возможно, у него даже кто-то появился, а может, тот просто был занят. Все шло так, как и планировалось. Учиха огромным усилием воли справился с подкатившей к его горлу истерикой при воспоминании о том, как последний раз держал своё солнце в объятьях у Саске дома. Тогда он пообещал, что обязательно вернется с выставки и больше никогда не оставит. Наруто будет лучше без него, а младший брат вырос, чтобы позаботиться о себе самостоятельно. Итачи уже давно подсчитал в голове насколько хватит тому денег, оставленных им и их родителями. Выходило, что ещё приблизительно лет пятнадцать Саске мог существовать не работая, ни в чем себе не отказывая. Старший Учиха очень волновался, ощущая изматывающую его изнутри панику при мысли, что без его внимания младший может натворить делов и загубить себя раньше времени с таким образом жизни. Но затем успокаивался, мягко улыбаясь тому, что у Наруто точно получится изменить Саске к лучшему. Они позаботятся друг о друге, и Итачи сможет умереть спокойно. Учиха прикрыл глаза: в пустой, нелюдимой для него больнице, чувствуя себя невыносимо одиноко, он пытался смириться с мыслью, что так придется прожить отведенное ему время.