А Юнги пускает слюни

"Пешком до общежития?" — удивленно вопросила она, а он ответил, что время пройдет незаметно, потому что ночной Сеул невероятно красив. Но Юнги не знал, что это окажется правдой. Хотя, может, причина была в ней. Она шла вприпрыжку на пару метров впереди, ловя каждый звук и огонек шумного Сеула, и Юнги приевшийся и даже надоевший город тоже завораживал. На пути им часто попадались кафе, и Мину в голову пришла сумасшедшая идея, но он не решился сразу ее реализовать. Пообещал себе, что сделает, если попадется еще хоть одно кафе, мол, если судьба, то все будет. И все было. Желая сегодня быть честным хотя бы с собой, Мин без слов потащил Аню в заведение, схватив за рукав такого же пальто, как у него. Здесь было мило и атмосферно, но Юнги думал, что его скорее всего бы вытошнило, если бы ее не было рядом. Он думал, что разочаруется во всех бабах мира, независимо от их языка или национальности, если Аня закажет чай или что-то вроде того, начав заливать про какую-то диету. Но она правда была особенной: заказала всего и побольше, не дождавшись от Мина ни слова, а затем принялась есть. Юнги молча наблюдал за её забавной мимикой и диковинной манерой есть, изредка отворачивая голову в окно, чтобы собрать рассеянные из-за её близости мысли. — Юнги-щи,- позвала Аня, и ему пришлось повернуть на нее голову. Девушка указала на стол, где стояли все заказанные блюда съеденные ею по половине. Юнги отрицательно покачал головой, но Аня не собиралась спрашивать. Она поднесла палочки к его рту, дивясь в мыслях своей безрассудной смелости. Она застала Мина врасплох, и он машинально открыл рот, чтобы еда не повалилась на пол. Юнги принимал еду, хмурясь и кривя губы, но затем вошел во вкус и с удовольствием открывал рот. И знакомые до тошноты блюда вдруг стали невероятно вкусными. Руки Ани постепенно перестали дрожать, только иногда подрагивали губы, потому что она не могла поверить, что этот вечер она проводит с Юнги, который сидит напротив и улыбается ей впервые за эти месяцы. На выходе в гардеробе, перепутав пальто, они продолжили путь. На некоторое время Юн потерял её из виду, но затем нашел ее в магазине маленьких милых игрушек. У Ани, помимо Юнги, была еще одна страсть — единороги. И Юнги не мог не заметить частое присутствие этой лошади в одежде, бижутерии и рисунках Ани, как и не мог не заметить ее восторженного взгляда на витрину с маленькими плюшевыми единорогами. Поэтому, отстав на немного, Юнги купил игрушку и поспешил за Аней, крепко сжимая презент в руке в кармане пальто. Когда он вышел из бутика, Аня как раз заканчивала с кем-то разговаривать. — Да, да, я поняла. — Она обратилась к Юнги. — Тэхен сказал, что менеджер повез их в ресторан. Видимо, перебрал. — Ну что за... — недовольно цыкнул Мин. — Не могут отказаться от халявы. — Он вскинул бровь, повернув голову на Аню. — Может, тогда на автобусе? Они направились к автобусной остановке, ведомые яркими огнями вывесок, а затем сели в транспорт, рядом, стараясь не касаться друг друга плечами. Мин поерзал и выудил из кармана единорога, протянул Ане, отвернувшись. Выждав мучительно долгую паузу, она приняла игрушку, невольно залипнув на бледные худые пальцы, державшие презент для нее. — С-спасибо. Кстати, классное пальто. — Твое тоже ничего, — усмехнулся Юнги. Аня прошла на кухню и досадно вздохнула, увидев стол,забитый закуской и бутылками с соджу. Пока девушка собирала мусор со стола, Юнги нашел сосуд с остатками алкоголя на дне и поднос ко рту, но Аня вовремя его остановила. — Юнги-щи, что это с вами? Она принялась мыть посуду, отказавшись от помощи Юна. Он, воспользовавшись шумом воды и временем, которое Аня не смотрела на него, собрался с мыслями и вернулся на кухню уже с подарком в руках. Когда Аня обернулась, то слегка перепугалась, но звука не издала. — Зачем же так пугать... — Я такой страшный?- Юнги сидел полубоком к ней, держа руку с подарком под столом. — Да нет... — смутилась Аня, вспомнив, как смотря его фотки, кричала о том, почему бог всыпал так много совершенства в тесто для заделки Юнги Мина. После неловкой паузы Аня решила удалиться, но Юнги, когда она проходила мимо, схватил ее за запястье и вручил коробку, придержав своей рукой, чтобы не уронить. — С Днем Рождения, — широко улыбнулся он, настолько искренне и мило, что Аня на секунду снова залипла. А затем она принялась открывать подарок. — Нарисуешь меня еще раз? — в меру насладившись восхищенным взглядом Ани, спросил Юнги. — Нарисую!Всех нарисую! — на радостях восклицала Аня. — Не хочу, — буркнул он. — Не хочу, чтобы ты рисовала кого-то, кроме меня. — Ладно, не буду, — улыбнулась она, приняв его слова в шутку. — Смотри только на меня. — Он резко ударил по столу ладонью, а затем потянулся и накрыл своей рукой ее руку. Аню это вдруг невероятно разозлило, его странные действия и поступки, снова. Ведь только вчера она видела его с Джихе. — Не могу, мне спина Джихе-онни мешает, — буркнула она и, развернувшись, направилась к выходу. Юнги не хотел сегодня следовать правилам, соблюдать обещание, данное Джихе, не хотел думать, как все исправить. Он хотел делать. Поэтому, окликнув девушку ее русским именем, воспользовался ее секундной рассеянностью и подошел вплотную. — Я пою и пишу для тебя. Будь добра, рисуй только меня. — проникновенный шепот прямо в её губы, и Аня уже не чувствовала землю под ногами. Он коснулся ее губ; в этот раз он был менее настойчив, гадая, как могли измениться ее чувства за то время, что он играл в сурового сонбэ. Но он обрел уверенность, когда она потянулась к нему, выше и ближе, обвив его шею руками. Он поддался вперед, вынудив ее попятиться назад, и прижал к стене. Юнги проявил настойчивость и углубил поцелуй. Он рвано и быстро хватал воздух, не желая прерывать поцелуй, а Аня отвечала ему, только молясь, чтобы он поделился с ней воздухом, потому что от его недостатка кружилась голова. Хотя, возможно, это было из-за Мин Юнги, чьей груди она касалась одной рукой и чьих кончиков волос другой. Желтых кончиков волос, за хреновую покраску которых хотела так давно отрубить руки стилистам. Он напоследок коснулся кончиком языка ее нижней губы и отпрял, все еще находясь опасно близко от её лица и смотря куда-то в глубину ее глаз, губительную только для него. — Я не могу тебя обременять, и предложить мне нечего... — шептал он, не в силах сдержать себя и целуя без остановки ее шею. — И скорее всего ты будешь страдать рядом со мной... — Я согласна, — прижалась она к его груди.