А Юнги пускает слюни

Когда Аня вернулась в квартиру, не чувствуя под ногами земли и то и дело потирая краснеющие щеки, в помещении уже пахло едой, приготовленной широкоплечим хеном. Она, только лишь разувшись, плюхнулась на диван в гостиной, вдыхая успокаивающие запахи еды. — Когда ты собираешься начать тренироваться? — спросил Джин, выглянув из кухни. Ответа не последовало. Парень внимательно рассмотрел фигуру на диване, которая не подавала признаков жизни. После секунды раздумий он подошёл к Чанми и повторил вопрос. Снова молчание. Ким сел на корточки напротив девушки, чей стеклянный взгляд смотрел сквозь его грудь. — Прием… Чанми-я. — Сокджин-щи, — она вдруг накрыла его щеки своими ладонями и приблизилась к его лицу. Требовательно заглянула в глаза. Старший хен напрягся, — у тебя есть любимая девушка? Аня все ещё пребывала в шоке и неверии, глаза ее выражали удивление вселенского масштаба, хватка лица Сокджина была пугающе крепка. Джин не воспринял вопрос, как вопрос, подумав, что это последствия шока... Но вот Юнги, вернувшийся в квартиру в самый "бинго"-момент, немного опешил, увидя эту сцену. Из-за его спины показалась довольная моська Чимина, которому уже нетерпелось прокомментировать ситуацию глупой шуткой. Только вот видя даже со спины, как напряжен Юнги-хен, парень прикусил язык. — Почему ты спраши... ? —Сокджин перевёл взгляд на Юнги, не поворачивая головы, потому что Аня не отпускала. Девушка же, увидя Мина, вдруг очнулась и осознала, что делает. Руки ее тут же вернулись на ее колени, а взгляд устремился в пол. Юнги не вымолвил ни слова и прошагал в свою комнату. Чимин же остался на месте преступления, ловко свернув с установленной траектории на диван. — Я-то думаю, чего это хен так домой сегодня спешил, — расплылся Пак в улыбке. — Ты все-таки это сделал, — разочарованно вздохнул Сокджин, а затем заглянул в опущенное лицо Чанми. — Что-то случилось? — Нет, — с улыбкой отмахнулась Аня. — Я просто думала продать информацию о твоей девушке СМИ. Шутка Ани была воспринята как окончательный ответ, и вскоре все обо всем забыли. Конечно, кроме Юнги. Ну и, может, Сокджина, который видел по глазам Ани, что что-то не так, и очень хотел ей помочь. Едва стало темнеть, в общагу вернулись остальные Бантаны и принялись ужинать. Как в первый день, здесь стояла мертвая, до жути неловкая тишина. Чимин был задумчив, размышляя о том, как бы ему научиться шутить, чтобы вызывать хоть тень улыбки на лице Чанми. Мрачный Мон размышлял над словами Бан-PD о том, что Ане не светит дебютировать; он догадывался и говорил вслух, что Аня просто нужна директору в поле зрения, но теперь он считал предательством умалчивать об этом. Сокджин все думал, откуда Аня могла вернуться в шоке; Юнги думал, какого черта он вернулся и увидел эту сцену; Хосок и Ви переглядывались, не понимая, что происходит. Только Чонгук сидел со счастливой улыбкой на лице, полностью отсутствуя на кухне за столом, в этой реальности. Аня не сводила с него глаз, полагая, что он ее не видит. Но, наконец, парень перестал улыбаться и поднял глаза на Чанми. — Что ты, влюбилась? — усмехнулся парень. Аня не реагировала, потом только осознала, что голос не из ее головы, а принадлежит макнэ. Она перевела мутный взгляд на парня и глупо улыбнулась. Юнги отложил палочки из рук. "Это ты влюбился", — нервно поведя плечами, вспомнила Аня сцену в парке. Больше выдерживать настойчивого взгляда макнэ девушка не могла и, встав, понесла тарелку к раковине. — Куда это ты? Сядь, слуга, — улыбнулся Чонгук. Аня послушно вернулась на место. — Если ты сегодня такая резвая, то можешь помыть всю посуду. — Хорошо, — монотонно произнесла Чанми и села ждать, пока Бантаны доедят. А они, словно издеваясь, ели медленнее обычного. Не то чтобы Аню утомляло ожидание, но вот Юнги бесило это ее положение и унылый вид. — Так, ладно, — он встал и начал отодвигать тарелки от согруппников к середине стола, обозначая тем самым, что трапеза окончена, — наелись, добро пожаловать вон. — Ну хен, — заскулил Тэхен, но тут же поспешил скоростно удалиться, напуганный взглядом хена. Юнги начал помогать Ане убирать тарелки со стола, складывать их в раковину. Ему показалось, что она даже приободрилась. Юнги был доволен, что может помочь и облегчить ей работу. Но макнэ, как собака чувствует страх, чувствовал радость Мина. — Нет, нет, слуга сама все помоет, — вскинул Чон палец вверх. — Хен, иди отдыхай. — Иди-ка ты отдохни, нахер, — без особой эмоциональности отклонил он приказ макнэ. И Мин скорее доверил бы написание альбома Пак Чимину, чем послушался бы мелкого и оставил Чанми одну разгребать посуду, но Аня сама дала ему понять, кому пора нахер. Мину ее улыбка, как по сердцу ножом полоснула. — Я сама справлюсь, — то ли она боялась оставаться с биасом наедине, то ли была слишком честной... Но раз сказал Чонгук, что она сама должна, то она выполнит его приказ. Довольный вынужденной покорностью хена Гук и униженный отказом предложенной помощи Юн вскоре удалились с кухни. Аня принялась мыть посуду, осознанно совсем не участвуя в процессе: мысли ее были далеко. Нет, ну в принципе, что такого? Ну, Чонгук ещё молод, играют гормоны, решил попробовать новое, бывает. Он же не собирается жениться на том молодом человеке, детей заводить. От представления этой противной на ее вкус картины она поморщилась. А ведь Аня никогда не думала, что фансервис этих идиотов и слухи среди фанатов выльются в такое. Может, японские арми были правы, и Юнги тоже имеет особые вкусы в этом плане?