А Юнги пускает слюни

Когда стуки Чонгука в дверь прекратились и утих смех Чимина, Аня наконец-то услышала, что не одна в ванной — звук воды и ванна, закрытая занавеской ее насторожили. Ну, может, ещё фигура за этой самой занавеской. Она прижалась к холодной двери, испугавшись своих мыслей и дальнейших событий. В этот момент занавеска была отодвинута бледной мужской рукой. На Чанми смотрел ее принц, правда немного опешевший. Ей поплохело.Точно поплохело. Эти знакомые тёмные от тусклого света глаза, его светлые мокрые волосы и бледное лицо, по которому стекали капли воды, слегка поддрагивающие розовые губы. Затем эта белая, как снег, шея и чертовы ключицы, о которые так хотелось порезаться. А дальше Аня не стала смотреть и просто вдалась в дверь, накрыв рукой щеколду. Дверь раскрылась, и Аня поовалилась на пол, прямо к ногам макнэ. — Гукки, я так рада, что ты не гей, — заскулила она, обняв ноги Чона. В комнате густую тишину разрезал ультразвук, прошедший через уши всех присутствующих, к которым присоединились Намджун и Хосок; это Чимин придумал новую шутку, над которой снова никто не посмеется. — Чанми-я, ты теперь обязана жениться на Юнги-хене, — теперь уши каждого прорезал звонкий смех пусанского мужчины. — Чимин-щи, дай пять, — все-таки нашёлся тот, кто посмеялся. Хосок присоеденился к Паку, и они вместе начали сотрясать стену общаги истерическим смехом. — И это мой ровесник, — закатил глаза Намджун и предпочел удалиться.

***

Да, это определённо был он. Шуге не показалось и не привиделось спросонья. Портрет Намджуна лежал на диване в гостиной, украшенный подарочной лентой. Этот портрет был нарисован в том же стиле, что и его собственный, подаренный Чанми. Этот портрет… А ведь он считал свой собственный единственным во всем мире, уникальным, только для него нарисованным. А теперь такой же от Чанми будет и у Намджуна. Так какой вообще смысл делать подобные подарки? — Охренеть, ты правда классно рисуешь, — не переставая улыбаться, Намджун рассматривал подарок, взяв его в руки. — Спасибо. — Ну да, похвала от лидера ввела привыкшую к комплиментам девушку в краску. — И почему ты пошла в трейни, если бы могла стать вторым Пикассо? — усмехнулся Джун. — Хотите избавиться от меня, лидер-ним? — надулась Аня, сложив руки на груди. Намджун беззвучно засмеялся и приобнял Аню за плечо, попытался растормошить. — Да ладно тебе, шиповничек, жду не дождусь твоего дебюта. Аня перевела своё внимание на Чонгука, севшего за стол на кухне напротив Сокджина, поэтому не видела грустного выражения лица лидера, который уже почти с месяц корит себя за молчание о невозможном дебюте Чанми. Аня подмигнула Чонгуку, который уже с месяц обижался на нее за ту "голубую" ситуацию, намекая на его близость с хеном, с которым он, собственно, сел пить чай. Макнэ показал Чанми средний палец и отхватил подзатыльник от Джина; психанув, Гук передумал пить чай и присоеденился к обувающемуся Рэпмону. — Сегодня я кого-то морально отымею, — прозвучал тихий голос Хосока над ухом Ани. — Молись, чтобы это была не ты. — Чанми-я, я верю в тебя, — проходившему мимо Тэхену Аня подставила руку для пятюни очень странным образом — загнув ее за спину, где и проходил Тэхен. — И я тоже, — встав с дивана Чимин одним резким прыжком оказался рядом с Аней и протянул руку для того же действа, что и Тэхен. Только получил он в ответ грозный взгляд исподлобья и несильный физически, но адски болезненный морально, удар ладонью в лоб. Наконец, все "фанаты" Чанми заметили Шугу, стоящего в дверном проеме и наблюдающего за этой милой утренней постановкой с пять минут. Но, как известно, Мин Юнги у нас суровый рэпер, и его ни разу не умиляла эта сцена, только вызывала дикое желание пойти в тир пострелять в мишени с лицами одногруппников. Если бы только он тоже мог вот так дать ей "пять", приобнять хоть на минутку, да хотя бы непринужденно пожелать доброго утра. Но нет же, она не позволяла, даже шанса не давала. Шуга уже давно забыл о ее словах, о том, что является биасом, все эти слова были пустым звуком для парня. Он доверял только своим глазам. А видел он, что с самого первого дня Аня позволяла любому из Бантан приближаться к ней, пыталась подружиться и не боялась лишний раз улыбнуться. Только Юнги она держала на расстоянии. Вот даже Чимин теперь получает от нее снисходительность, а Шуга — ничего. Не получал и не получает. Поэтому уже давно строит из себя сурового и равнодушного парня, обдавая Чанми холодом при каждой их встрече. Только ночи за написанием музыки не свели его с ума за все эти недели. А теперь у Намджуна есть портрет ее авторства. — С др, — кинул Юнги лидеру, обогнув его, ловко сорвал куртку с вещалки и вышел из квартиры. Когда Бантаны покинули квартиру, Аня смогла дать ватным ногам сделать своё дело, и села на пол. Просто села, опустив руки. Она не знала причину такого поведения Юнги, не знала причину его гневных взглядов, когда она пересекалась с ним в коридоре агенства, не знала и когда все нарушилось и пошло наперекосяк. И можно ли вернуть, непонятно как, потерянное доверие биаса? То, о чем говорил Хосока, — просмотр. Ее первый просмотр после месяца тренировки. Сегодня ей скажут, сможет ли она продолжить стажерство или нет, годится она на что-то, есть ли прогресс. Признаться, ей было очень трудно останавливать процесс тренировок, когда те напыщенные корейские бабы приходили поболтать, трудно было сдерживать себя, чтоб не врезать им. Она бы хотела рассказать кому-то из своих "сожителей", но боялась показаться слабой. Хотя…может, дело не в этом. Хосок на них не подействовал, Намджуну стыдно говорить, Чонгук обижен, Тэхен слишком мягок и мил, Чимин — идиот, Джин так вообще джентельмен из 19 века Англии, а Юнги…у нее словно и не было его. А ведь ей так хотелось, чтобы именно он защитил ее от навящевых стерв, прямо как в дораме, которых Аня столько пересмотрела. Слишком много пересмотрела, так что теперь не может осознать реальность. Как гласит пословица быстро растущей популяции "Русский кейпопер" — "Жить в доме биаса — не замужем за ним быть".