***
Тем временем в гриффиндорской раздевалке похудевший Оливер, лихорадочно блестя глазами, пытался подбодрить команду. Как всегда, получалось у него не очень: — Это наш, точнее, мой единственный шанс выиграть Кубок школы, — начал он, вышагивая перед командой из угла в угол. — Я играю с вами последний сезон. Это мой последний шанс. Команда Гриффиндора проигрывала семь лет подряд… Колин, что это у тебя в руках? Зачем тебе вспышка? А? ― Да я так, это просто… на удачу. Чего вы? Чего вы так смотрите все? Несмотря на отчаянное сопротивление, Колина Криви обыскали и отняли у него колдокамеру. ― Отдайте! Я для вас снитч даже быстрее поймаю, чтобы успеть пофотографировать! Ну пожалуйста, верните! ― Как ты быстрее поймаешь? Если поймаешь, фотографировать будет нечего ― игра закончится. ― Гарри у нас знаменитость, я отдам снитч ему, он попозирует. ― Что значит Гарри?! Гарри ― загонщик, а со снитчем должен быть ловец! Давай я попозирую! ― внезапно вмешался Малфой. Оливер ахнул: ― А ты как здесь оказался?! ― Я шпионю на команду, ― честно признал Драко, готовясь сбежать. ― А ну кыш отсюда! До чего дошло ― слизеринцы в квиддичной раздевалке у гриффиндорцев, а никому и дела нет! ― Да ладно тебе, Оливер! Он же от чистого сердца, ― вступился Гарри за друга. ― Шпионит от чистого сердца? ― только сильнее разозлился Вуд. ― А ты чего мокрый? ― перехватил слизеринца Дадли. ― Так дождь на улице. ― А импервиус? Мы с Гарри наложили на всю команду и согревающее, и водоотталкивающее. По-честному, чтобы и вы тоже. Вуд отчаялся справиться с бобрами при помощи уговоров и перехватил свою метлу, как орудие труда. Девчонки-охотницы покатывались со смеху. ― А я не знаю таких, ― растерялся Малфой. ― Я не умею… Гарри! Ты поможешь? ― А они дадутся? ― разумно уточнил Поттер, сразу вспоминая прошлогоднюю «войну» с Джонсон. Малфой подумал и был вынужден признать, что нет ― ни один слизеринец (кроме него), не доверится гриффиндорскому загонщику перед важным матчем. ― Иди с Гермионой Грейнджер договорись, ― посоветовал Колин, ― Она-то точно за вас. И точно знает такие чары. ― Спасибо! Она, может, и не такие знает! ― окрыленный Малфой увернулся от метлы Оливера и побежал к своим. ― Так, все на поле, ― рыкнул Вуд. ― И только попробуйте не выиграть сегодня.***
Ветер сбивал с ног. Раскаты грома оглушали. Если бы Поттер с Дурслем не защитили спортивную форму гриффиндорцев водоотталкивающим заклинанием, квиддичисты рисковали утонуть прямо в небе. По сравнению с командами, мадам Хуч выглядела жалко: как будто ее за шкирку окунули в бочку с ледяной водой. Она недовольно изучила чары на гриффиндорцах, с некоторой оторопью ― трансфигурирацию на мантиях слизеринцев, но в конечном итоге вынуждена была признать, что летать с комфортом правилами не запрещено. Нельзя только применять манящие чары к снитчу, а к себе согревающее ― очень даже можно. Гермиона Грейнджер не ограничилась банальными, известными каждому второкурснику заклинаниями ― ей всегда хотелось большего, и, видимо, все-таки неспроста она попала на факультет Слизерин. «Просто знать» достаточно рейвенкловцу, ей же хотелось признания талантов, восхищения и хороших отметок. Спортивные мантии ее факультета не изменили фасон, но поменяли текстуру и плотность, изменившись по принципу утиных перьев: снаружи непромокаемый слой, с которого скатывается вода, изнутри теплая гигроскопичная прослойка, которая не только грела, но и не позволяла квиддичистам промокнуть от пота. Общая начитанность магглокровки в сочетании с трансфигурацией грозила совершить переворот в сопутствующих товарах для квиддича. Пока что слизеринцы не оценили своего счастья, но впереди была долгая игра, чтобы успеть влюбиться в новую форму. И даже немного позлорадствовать над гриффиндорцами с их банальным импервиусом. Казалось, когда квиддичисты оторвались от земли, дождь и ветер усилились. Какой бладжер?! Новоявленный загонщик профессорской трибуны не мог разглядеть, только над гриффиндорской пылало ало-золотое зарево, оставшееся после шоу скелетов. Гарри с теплотой подумал о крестном: этот больной, измученный человек изо всех сил старался стать для Поттера маяком, и крепостью, и другом. Голос комментатора тонул в вое ветра, мимо пролетали игроки, казавшиеся на такой скорости разноцветными пятнами. Гарри мысленно потянулся к кузену: «Чего они мельтешат? Хотят сказать, что правда видят квоффл? Или бладжер? Или хоть кого-то?! Где Колин, которого мы должны защищать? Дадли! Дадли!!!» «Дорогой кузен! Какой Криви, когда я тебе не смогу сказать где Я?! Я не знаю! И где ты?» «Так. Ориентир ― гриффиндорские трибуны. Я выше на пять метров, прямо над ними». «Это ты летишь? А почему в зеленом?» «Я не лечу! Я висю… вишу… да, Дадли, blin! Сначала без суеты определимся в пространстве, потом начинаем игру. Где ты?» «Эм… Погоди… так… Вот, чувствуешь!» Между кузенами наладилась связь, когда они могли смотреть глазами друг друга, не выпадая из действительности. Они такое репетировали на тренировках, достигая наилучшего взаимодействия. Дадли видел гриффиндорские трибуны слева от себя, но там, где по идее должен был висеть Гарри, на самом деле металась хрупкая фигурка в серо-зеленых перьях. «Это же Малфой!» ― опознал Дадли. «Точно! Малфой! А чего он мечется? Снитч увидел?» «Круто! А давай сами поймаем?» «Ты чего? Нам не засчитают» «Почему не засчитают?» «Потому что ты не ловец. Бладжер лови» «Да где я его тебе… Эй, а ведь Драко не за снитчем летает, а от бладжера!» ― Дадли сегодня определенно был в ударе. «Да ты что? А Перри с Люцем где?» «Где, где… Рядом с Криви! Слушай, это было опасно!» «Вообще-то Вуд велел нам бладжеры направлять во вражескую сборную, особенно в ловца, желательно в голову»… «Рехнулся? Это же Малфой! Одно попадание и минус друг. У нас так много друзей?» «Ну и чего ты ко мне пристал?» ― удивился Гарри. «Ты же рядом с ним, шугани этот бладжер, пока Вуд не видит». «Герой летит на помощь! Я Суперме-е-е-ен! Я Бет….ай-ай-ай …мэн» «Ты в порядке?» «Ага. Чуть сам не подставился. Давай, может, бладжеры искать, а не Колина? Как думаешь?» «Где ты раньше был с таким предложением? Этот улетел» «Айда догонять!» И кузены, наконец, включились в игру. Они устроили какой-то свой, никем раньше не виданный квиддич, пасуя друг другу бладжеры и периодически переправляя в сторону ало-золотых игроков медлительные квоффлы. Никогда прежде загонщики не защищали чужую команду тоже. Удивившийся капитан ― Маркус Флинт ― так засмотрелся на чокнутых бобров, что врезался в Пьюси и оба выбыли из игры, свалившись с метел. Из охотников у Слизерина остался только Грэхэм Монтегю, но нервный какой-то. Когда Гарри обезвредил железный мячик, летящий в затылок слизеринца, тот вместо благодарности с воплем улетел прочь. Так-то, конечно, на затылке у него глаз не было, бладжер он видеть не мог, и для него, наверное, замах выглядел, словно Поттер собирается битой сломать ему нос, но не мог же он всерьез такое подумать про Героя Магической Англии?***
Хотя гриффиндорская сборная за все семь лет его учебы в Хогвартсе ни разу не получила кубок по квиддичу, Оливер Вуд, был хорошим вратарем и замечательным капитаном. Он был свято уверен, что хорошо натаскал новичков и почти не смотрел в их сторону. Больше боялся, что ливень и сгущающаяся тьма сыграют на стороне слизеринцев, те ка-а-ак выскочат, ка-а-ак забьют гол… Но противники подозрительно затаились. Не было видно ни троллеподобного второгодника Флинта, ни азартного, в ходе игры вечно забывающего про правила Пьюси. Даже Монтегю, отличавшийся жесткой игрой, казался странно притихшим. Интересно, уж не дементоры ли тому причиной? Не должны бы ― фениксы надежно защищают зрителей и игроков. Оливер с тревогой всматривался в грохочущую бурю. И вдруг с испугом заметил необъяснимые вспышки, словно на поле там и тут стали рваться шаровые молнии… или… или… не может быть! Это же вспышки колдоаппарата Колина Криви!***
Тем временем Колин чувствовал себя ужасно. Он в центре бури, в окружении дементоров, посреди самой настоящей, волшебной игры ― самой популярной игры в мире магов ― и вынужден искать какой-то снитч, вместо того, чтобы создавать, возможно, лучшие в этом сезоне колдоснимки. Это действительно расстраивало. Впрочем, если друзья правда верили, что отняли фотик один раз и больше могут ни о чем не беспокоиться, они его недооценивали. Пока все были заняты наложением согревающих и водоотталкивающих, потихоньку вернуть себе свою прелесть и пронести на поле было плевым делом. Теперь надо выполнить обещание ― поймать снитч, и можно устраивать фотоохоту. Фениксы, кстати, очень красиво смотрятся во вспышках молний. Колин прищурился, разыскивая искорку снитча. Чувство направления, которое с самого рождения указывало ему дорогу туда, куда он хотел попасть, и многажды выручавшее в магическом замке, не подвело и на этот раз. Иногда Колину даже казалось, что оно, чувство это, год от года работает все лучше. Снитч чиркнул по волосам слизеринского ловца, больше обеспокоенного мельтешащим вокруг стальным бладжером, рванулся вверх, чтобы зависнув на мгновение, трепеща золотыми крылышками, ринуться вниз ― прямо в руки Колина Криви. «Гриффиндорской ловец поймал Снитч!» ― Колин втянул голову в плечи, ожидая этого предательского крика, который прекращал игру в прошлых сезонах. Но дождь, гром и тьма, казалось, захватили мир. Если комментатор и кричал что-то, его никто не слышал. Сунув притихший мячик в карман, мальчик достал колдоаппарат. Дымный порох хорошо вспыхивает и под струями воды, он уже имел «удовольствие» проверить этот факт, когда бегал за поливающими Иву слизеринскими первокурсниками. Колин не беспокоился за результаты игры: магическое табло было зачаровано, и даже если охотники продолжат забивать мячи, ни одного балла с момента поимки снитча на нем не прибавится. Сейчас главное наделать портретов игроков, пока профессора не остановили игру. Вспышки молний, вспышки пороха, кружение дементоров, мелькающие квоффлы и бладжеры ― Колин не был таким уж хорошим летуном, чтобы долго удерживаться на метле во всем этом хаосе. И не так уж сильно его толкнул Люциан Боул, слизеринский загонщик… просто сосредоточен гриффиндорец был в этот момент на красивом сочетании пламенеющих перьев Регулуса, зарева от гриффиндорской трибуны и лунного сияния, которое вдруг окутало невесту мистера Люпина, переплавляя хрупкую девушку в девятихвостую лисичку. Лисичка побежала под трибуны, следом кинулся поджарый серый волк с кисточкой на конце, фотоаппарат щелкал, а Колин только-только осознавал, что полет его продолжается уже без метлы. Площадка для квиддича рывком приблизилась, следом наступила темнота. Очнулся мальчик в больничном крыле. ― Повезло еще, что его миссис Лонгботтом подхватить успела! ― Я думал все, конец! ― А у него даже колдокамера не разбилась. Колин слышал голоса как будто издалека, но не мог разобрать, кто именно говорил. Он с трудом открыл глаза, успокоенный, что камера не пострадала: кости срастутся, а вот дорогой подарок можно было потерять навсегда. ― Что, страшно? ― неверно оценила выражение его лица мадам Помфри. ― Надо было не камеру держать, а группироваться перед падением с метлы. Забыл со страху все, чему мадам Хуч учила? Не в силах ответить, Колин покачал головой. ― Мы пойдем тогда, ― виновато попятился к выходу Оливер. ― Я тайм-аут взял, думал, ты совсем расшибся. Никогда ничего страшнее не видел. И это когда я ― капитан. Ладно. Это ерунда, что ты снитч не поймал, по очкам постараемся выиграть. Все так же молча Колин потянулся к прикроватному столику, взял колдокамеру, нацелил ее на приятелей и достал из кармана снитч. Вспышка. ― Ой! ― вскрикнул Дадли, когда все проморгались. ― Пойдемте скорее, скажем слизеринцам, а то они до сих пор с поля не уходят, снитч ищут.