Игра Богов

*** После гибели нескольких человек, работавших на Ниа, самому юному из преемников Эл потребовались новые люди для их замены. Не просто полицейские, и не просто обслуживающий персонал, а ещё и те, кто согласились бы с ним поиграть скучными зимними вечерами. Он, конечно, подозревал в этих несчастных случаях своего вечного соперника — Мелло — однако, недавний звонок Мэтта развеял все подозрения на счёт блондина. Дживас весьма красочно и с энтузиазмом описал влюблённость Келя, наверное, надеясь, что Ривер поможет ему издеваться над незадачливым Ромео вместе. Он не ошибся. Правда, Ниа ещё не думал о том, что заденет Мелло сильнее. В конце концов, в Вэмми=хаусе он только и делал, что трепал ему нервы, но у старшего преемника не хватило либо терпения, либо хитрости додумать до того, с какой тонкостью младший над ним подшучивал. В конце концов, кто ещё станет сверлить смежную стену поздней ночью перед решающим тестом? Сидя на стуле, поджав одну ногу к груди, он от скуки стал накручивать прядь волос на палец. — Юстейсия, — раздражённо шепнул девушке Джованни, чуть склонившись к ней, заметив то, что она потеряла всякую концентрацию. — Пожалуйста, сосредоточься. Полицейская Юстейсия Фитцджеральд выдавала все признаки крайнего воодушевления. Но вызвано оно было не столько приглашением в эту комнату для обеспечения Риверу безопасности и давящего ощущения массовости, а из-за того, что она увидит Джованни — Стефана Лауда — в деле. Влюблена ли она? Ниа это мало интересовало. Его мысли сейчас были сосредоточены на пятидесяти людях, каждый из которых мог оказаться Ультором. — Ох! — тихо воскликнула она, вздрогнув от замечания Лауда. — Прости, пожалуйста, Джованни. Я сама сосредоточенность! Их взгляды на мгновение встретились. Ривер обратил внимание на ссадину, красовавшуюся на левой ноге девушки. Неуклюжая. Видимо, это и стало причиной их знакомства. Лауд помог упавшей девушке обработать рану. Что ж, Джованни сам вправе решать, какими заботами обременять свою нелёгкую службу. Блэр вошла в помещение одна, без Ватари, из-за чего беловолосый заподозрил, что она со злобы ударила его по затылку. Он ведь джентльмен, и шёл впереди беззащитной дамы, а боевым навыкам девушки можно было только позавидовать. Вид комнаты, расположенной на первом этаже, ничуть не удивил её, хотя было странным, что в высотном здании собрались полицейские и врачи. По пути сюда, она видела ещё, как минимум, четырёх медсестёр. Её сапоги были на высокой платформе, однако сейчас Беверли чувствовала себя маленькой и жалкой. Её хотят посадить. Это не плохо, это катастрофа. Если бы Стоун не погналась за ней, если бы не нашла бы её — она бы уже была в компании своих друзей и с гордым видом хвасталась победой над приставучей копшей. Несправедливость и огорчение давили на неё, опустив голову, девушка терпеливо ждала своего приговора. Ждала ли? Беверли Блэр давила на жалость, скосив взгляд в сторону присутствующих. У рыжей можно было отобрать пистолет, — она постоянно отвлекается — а брюнет, стоявший рядом с ней, казалось, контролировал ситуацию за двоих. Блондинка. Довольно высокая для девушки, чем можно было воспользоваться. Мужчина. Мускулистый, высокий, но недостаточно проворный, чтобы поймать миниатюрную девушку. Если Блэр будет действовать быстро, то обезвредит эту счастливую четвёрку полицейских. Кто ещё? Ещё трое, но они даже не наблюдали за ней. Прекрасно. Остался только школьник. Но он казался слишком слабым и бледным, чтобы годиться в соперники. Кстати, нужно прекратить общение с парнем из латиноамериканского гетто. Кажется, потенциальный уголовник не совсем положительно на неё влияет. Ниа успел просчитать ход мыслей Беверли и предполагал, что первой она атакует Лиднер. Почему? Блэр могла всё ещё злиться на Стоун, а Халле чем-то очень отдалённо её напоминала. Возможно, Ривер всё ещё таил на блондинку обиду за то, что она совершенно случайно разрушила его карточный домик. Беверли ждёт. Нужно её спровоцировать. — Беверли Блэр, — задумчиво обратился к ней Ниа. — Нападение на полицейского, а также побег от него являются преступлением. Девушка подняла на него взгляд, в котором заблестели слёзы. Они выглядели вполне искренне, но вызваны были не чувством вины. — Вандализм. Ограбление. Карманная кража солнцезащитных очков. За ней наблюдали, причём пристально. Возможно ли то, что за ней следили и днями ранее? Тогда у неё есть шанс подставить Мелло, заставившего его рисовать на этом чёртовом здании. Наручники явно не были подарены ему полицией, а то, с какой ловкостью он открыл их, заслуживало аплодисментов. Есть, но воспользоваться этой возможностью она была не в состоянии. Сбрасывать часть своей вины на другого, отводить от себя взгляд, быть стукачом — слишком гадко. За свои поступки нужно отвечать, а если проблемы встали на пути — избавиться от них самостоятельно. И даже эти мысли Ниа угадал, потому и улыбнулся, понимая, что его догадки о её обострённом чувстве справедливости были верны. Не напыщенное желание правды и правильности, не лицемерное, а искреннее. — Я виновата. Я оступилась. И поэтому приношу извинения. Её голос звучал подавлено. Впервые в её жизни полиция зашла так далеко, впервые её руки были скованы, а против такой прочной цепи ничего не сможет предпринять даже Дарен Блэр. Она пыталась себя контролировать, но губы дрожали, а по щеке побежала слеза. Она сильна и смела, но, при этом, она всего лишь уставшая и испуганная девушка, на которую давят сразу несколько взрослых людей. И её испуг и обида заставили отвести взгляд всех, кроме Ривера. Он наблюдал и был внимателен, он верил её словам, но ему нравился вид её горьких слёз. Юстейсия пошарила в карманах своего пиджака, чем вновь привлекла внимание Джованни. — Я так не могу, — шепнула она, достав носовой платок. — Пожалуйста, возьми, — уже громче произнесла Фитцджеральд, протянув белоснежный кусок ткани. — Перестань плакать. Все мы здесь люди, и никто не достоин такого жестокого наказания за мелкое хулиганство. Шмыгнув носом, Беверли протянула руку за платком. — Спасибо, — тихо произнесла она. — Мисс «дура» столетия. Юстейсия не успела даже охнуть, как красноволосая сжала её пальцы и резко дёрнула на себя, ударив коленом по животу, а, когда рыжая упала на неё — выхватила пистолет из кобуры, прикреплённой к ремню. Прижав её спиной к себе, Блэр накинула на неё свои скованные цепями руки и держала её пальцами за подбородок, обездвижив, пытаясь удобнее взять пистолет. — Без лишних движений, — твёрдо проговорила она, чувствуя, что смелость к ней возвращается. — Шея слабая. Я сверну её в два счёта. Блэр направила пистолет на Ривера, который тут же поднял вверх руки. Фитцджеральд дрожала в её жёстких объятиях, будучи неспособной даже пошевелиться. Точно дура. Если она подумала, что Беверли свернёт ей шею — она дура из всех дур! — Мне так страшно. — Произнёс беловолосый отсутствующим голосом. — А-а. Чёртов школьник смеётся над ней? Нет же. Никто не может смеяться, находясь под дулом пистолета. Однако он мог. Опустив руки, он вновь стал накручивать прядь волос на палец. — Чего замерли? Расстреляйте их. Юстейсию передёрнуло. Этого красноволосая уж точно предвидеть не могла. Эта жестокость была похожа на какую-то шутку, пестрящую чёрным юмором, цинизмом и надменностью. Люди с холодными лицами без эмоций доставали оружие. Тихий щелчок пистолета, снимаемого с предохранителя, казалось, своей громкостью резал слух. Блэр не хотелось в это верить, но, похоже, никто из них не шутил. Она с силой толкнула Фитцджеральд в сторону, лишь на мгновение поняв, что в своей пустой и напрасной жизни она наконец-то совершила хоть что-то достойное, то, чего не будут осуждать. Мысли заволокло туманом, а сердце, казалось, остановилось, скованное острыми челюстями страха. Беверли не могла даже закричать. Девушка зажмурилась. Хлопок. Очень не похоже на выстрел. На её кожу посыпались маленькие разноцветные конфетти. Когда она открыла глаза, Ривер смотрел на неё из-за игрушечного пистолета, который по форме очень был похож на настоящий. — Я Ниа, — он приветливо улыбнулся, глядя на то, как Блэр передёргивало от раздавшихся с разных сторон ненастоящих выстрелов. — А Беверли Блэр теперь принята работать со мной. Слышала ли она его слова? Страх обволакивал разум непроницаемой плёнкой, куда мысли пробиться не могли. Её тошнило, а сердце билось с такой силой, что она едва могла что-то ощущать, кроме нарастающей головной боли. Она сделала шаг. Ноги подкосились, а сознание окончательно покинуло её, погрузив в пучину темноты. Ривер озадаченно посмотрел сначала на неё, потом на свой игрушечный пистолет. — Так сильно обрадовалась? Интересно. *** Утро первого дня не было каким-то особенным. Солнечным, до безобразия ласковым, но не особенным. Пусть и остаётся таким, ведь сегодня Ультор не собирался действовать. Убийца немного подождёт, даст время детективам обдумать следующий ход, к которому за это время успеет подготовиться. Он не хотел убивать невиновных, но так складывались обстоятельства и не в их пользу. Да и так ли невиновны те, чьи имена были записаны в тетрадь смерти? Абсолютно чистых людей не бывает, каждый в чём-то виноват, если не перед лицом закона, то перед другими, перед самим собой. Цепочка несвязанных между собой событий может перерасти в трагедию, любое неосторожное действие может привести к непоправимому. Ультор это понимал. Не отвлекаясь от изначальной цели, он устранял ненужных ему людей, а когда подробнее их изучил — убил ещё больше, создавая широкий круг подозреваемых. Интересно, был ли он сам в том списке потенциальных Ульторов? Синигами этого человека оказался довольно сговорчивым. Он, конечно, раздражал и постоянно мерзко хихикал и мешал думать, но выполнял свои поручения исправно. Унатора. Унатора, питающийся исключительно вишнями сейчас мирно спал, повиснув на потолке. Пусть отдыхает. Совсем скоро ему будет не до сна.