~***~
Финн как всегда кричал на телевизор, но впервые за все годы Бёрту было абсолютно наплевать на игру “Buckeyes”. Все его внимание было приковано к звуку отрывающейся двери в комнату его сына, он прислушивался к возвращающимся шагам Кэрол. Он до сих пор не был уверен, что, отправляя Блейна в комнату Курта, принял верное решение, но он также понимал, как много этот мальчишка значит для его сына. Несмотря на то, что Кэрол заранее позвонила и предупредила о прибытии неожиданного гостя, он даже близко не был готов увидеть перед собой абсолютно сломленного мальчика, которого Кэрол буквально впихнула через дверной проем. В последний и единственный раз, когда Бёрт видел Блейна, тот был дерзким и высокомерным, и называл Курта всеми теми прозвищами, от которых у Бёрта мгновенно вскипала кровь, стоило ему только вспомнить ту встречу. Но каким-то образом все это поблекло, когда внезапно Блейн предстал перед ним, дрожа, со взглядом, остававшимся абсолютно безнадежным и потухшим, до тех пор, пока парень не услышал эхо голоса Курта на лестнице. Все, что сказал Курт еще в госпитале, обрело смысл, когда Бёрт увидел, как лицо Блейна засияло, будто сверхновая, и то, как его глаза буквально не могли оторваться от дверного проема. Блейн был не тем мальчишкой, которого он встретил несколько недель назад, но все равно его нервировала мысль о нем и Курте наедине в комнате сына, или даже просто о его пребывании в их доме. Потому что независимо от того, был ли Блейн или не был тем мальчиком, которого он встретил в самом начале, Бёрт ничего не знал о нем, не считая того, что рассказали ему Курт и Кэрол. Громкий возглас Финна с другого конца дивана заставил его взглянуть на экран. Еще один тачдаун от Buckeyes позволял им выйти на пять очков вперед за двадцать шесть секунд до конца игры. Победа уже была у них в кармане. Он мельком взглянул на тарелку у себя на коленях, а потом на остатки картошки фри у Финна. Кэрол заставляла его придерживаться схемы раздельного питания: только здоровая, несоленая пища, которая на вкус была, как фанера. Возможно, он сможет украсть немного картошки. Все равно Финн, поглощенный еще не закончившейся игрой, скорее всего не заметит. -- Бёрт Хаммел, только попробуй! Он быстро отдёрнул руку, пытаясь, по крайней мере, сделать вид, будто ему стыдно, когда Кэрол буквально промаршировала через всю комнату и выхватила контейнер. Сначала она гневно посмотрела на Бёрта, а затем на сына, не отрывавшего взгляд от экрана. И только подзатыльник заставил Финна вскрикнуть и наконец-то обратить внимание на мать. -- Я же сказала тебе следить за ним, Финн! – прикрикнула Кэрол, на этот раз шлёпнув Бёрта. Бёрт позволил ее руке слегка ударить его по груди и счёл за лучшее промолчать, когда она унесла картошку на кухню. Его живот урчал во всю, и, думая о своем ближайшем будущем, он невольно надулся. Как он выживет на одних овощах? Он же не кролик, или коза, или еще кто-нибудь в этом роде. Кэрол возвратилась и закрыла дверь в комнату Курта, прежде чем усесться на диване между ними. -- Ничего не случится, если я съем немного картошки фри, – жалобно проворчал Бёрт. Он буквально почувствовал взгляд Кэрол, прежде чем посмотреть на нее. -- Ты прекрасно знаешь, что сказал доктор. Никакой вредной еды, нужно понизить твой уровень холестерина, и... -- Ладно, ладно, -- обреченно вздохнул он и приобнял ее за плечи. Кэрол прижалась к нему боком, когда кое-что пришло ему голову. Или, возможно, это было из-за того, что сейчас все его мысли были только о еде. -- А где вся та еда, которую ты отнесла вниз? Кэрол наклонила голову и подозрительно посмотрела на него. Очевидно, она подумала, что он зациклен на нормальной еде, но независимо от этого, она ответила: -- Блейн уже спал, поэтому я оставила еду в комнате на тот случай, если он проснется. Клянусь, он ест больше Финна. Бёрт молча кивнул. Он прекрасно помнил себя в шестнадцать лет. Все, что он делал, это ел при любой возможности и все равно оставался голодным. И учитывая то, что Кэрол и Курт рассказали ему, он знал, что Блейн питается в школьной столовой и тем немногим, что может позволить его маленький бюджет. Поэтому совсем неудивительно, что ест он намного больше Финна. -- А Курт сейчас спит? -- мягко спросил Бёрт, посмотрев на экран, когда прозвучал финальный свисток. Он почувствовал, как Кэрол кивнула. -- Он немного поел, но сейчас, скорее всего, готовится ко сну. Сегодня был долгий день для них обоих. -- Долгие выходные, – грубо поправил Бёрт. -- И это тоже, -- согласилась Кэрол. -- Он сказал, что Блейн плакал перед тем, как заснуть, -- грустно сказала Кэрол дрожащим голосом. -- У бедного ребенка такая тяжелая жизнь. Что было бы с ним, если бы не Курт… -- Эй, перестань, -- ласково перебил ее Бёрт, целуя в щеку, -- не нужно сейчас об этом думать. У него есть Курт. А сейчас у него есть и мы. И хотя мне не нравится, что они сейчас остались комнате… вдвоем и вообще, -- он немного отстранился, чтобы заглянуть Кэрол в глаза, -- но, когда Курт говорит о Блейне, даже если он плачет из-за него, я вижу, насколько счастливым он делает моего сына. То, как светятся глаза, когда он произносит имя этого мальчика. Я не позволю забрать его от моего сына без борьбы, договорились? Сердце Берта болезненно ухнуло в груди, когда Кэрол посмотрела на него и положила голову ему на плечо. -- С ним все будет хорошо, -- уверил ее Бёрт. Он чувствовал небольшую вину перед ней, потому что не был убеждён на сто процентов в своих словах. У него не было никакой уверенности в том, что Блейн продолжит принимать иногда их помощь, и тем более он не был уверен в том, что Блейн когда-нибудь полностью положится на них. И если он и этот парень не найдут общий язык в ближайшее время, то Блейн уж точно не останется у них дома, даже несмотря на то, что Курт здесь. По крайней мере, Бёрту так казалось. И даже если, в конце концов, он все же не сможет принять Блейна, Бёрт понимал, что двери его дома всегда останутся открытыми для этого ребенка. Потому что, будет ли он здесь жить, или хотя бы просто питаться, это все равно будет лучше его теперешнего положения, и мужчина уж точно не собирался отнимать это у Блейна. Бёрту было сложно судить о возможных реакциях Блейна, потому что он практически ничего не знал о нем. Финн, сидящий рядом с ними, начал переключать каналы. -- Ну, что сейчас будем смотреть? Бёрт ничего не ответил, а Кэрол начала рассказывать о каком-то новом ситкоме, который начинался как раз через десять минут. Он уселся поудобнее и дал им насладиться шоу. Было так много мыслей и предположений, которые вертелись у него в голове, что не представилось никакой возможности сосредоточиться на ситкоме, казавшемся очень даже забавным. -- Эй, -- прошептала Кэрол. Бёрт знал, что она прочитала его мысли еще до того как закончила фразу, -- мы позаботимся об этом завтра. Утро вечера мудренее, не так ли? В ответ он мягко улыбнулся и вернулся к просмотру ТВ-шоу. Он предоставил им спорить о том, какое шоу они будут смотреть в ближайшие два часа, временами вставляя слово, но с уверенностью мог сказать, что Кэрол знала – он все еще думает о Курте и Блейне. Во время десятичасовых новостей Финн широко зевнул и спросил, где ему лечь, раз Курт и Блейн уже спят. Берт поспешил ответить, прежде чем Кэрол смогла предложить свой вариант. -- Спи на диване Курта, как обычно. -- Но разве Блейн не на… -- Финн умолк, осознавая ситуацию, -- я лучше останусь здесь, наверху, -- быстро проговорил он, поднимаясь и подхватывая сумку; его лицо становилось все краснее с каждой секундой. – Не хочу пре… мешать или… -- Нечему там мешать, -- с нажимом произнес Берт, поднимаясь на ноги с некоторым усилием и указывая на дверь в комнату Курта. -- Вниз. Они так устали, что, скорее всего, проспят до полудня, если мы их не разбудим к этому времени, -- добавил он в ответ на испуганный взгляд Финна. -- Хм… если ты уверен, -- Финн замер на месте, нервно поглядывая на дверь. -- Я помогу, -- мягко сказала Кэрол, открыв дверь и потянув за собой сына. На лестничной площадке она обернулась и вздернула брови на усилия Берта, у которого, очевидно, имелись свои намерения. Он дошел до лестницы, и Кэрол остановила его, упираясь руками ему в грудь. -- Бёрт, тебе нельзя так много двигаться. Ты знаешь это. -- Я иду вниз, посмотреть как там мой сын, -- твердо сказал Бёрт. Кэрол закусила нижнюю губу, а Финн остановился посмотреть, в чем дело. В конце концов, она кивнула, хотя явно не одобряла эту затею. -- Финн, помоги ему спуститься. А я пойду первая и включу свет. Кэрол проскользнула мимо сына и исчезла в темноте комнаты. Финн неловко улыбнулся и закинул руку ему на плечо. Лампа внизу рядом с лестницей мягко мерцала, Бёрт оперся на перила и начал медленно спускаться. Он мог видеть, как Кэрол бесшумно двигается между диваном и шкафом Курта, доставая подушки, одеяла и расстилая Финну постель. Он ужасно вспотел, когда наконец ступил на ковер спальни. Финн крепко держал его за плечи, сосредоточенно следя за каждым его шагом. -- Я в порядке, приятель, -- выдохнул Бёрт, утирая рукавом лоб и тяжело опускаясь в кресло. Мышцы сильно болели от спуска по лестнице, однако, в общем, он чувствовал себя неплохо. Немного уставшим, но неплохо. Кэрол положила последнее одеяло на диван и повернулась к Берту. -- Ты в порядке, милый? – она приложила ладонь к его лбу, и Бёрт прикрыл глаза от ощущения прохлады. -- Да-да. Давненько столько не двигался. Все в порядке, -- тихо ответил он, переводя взгляд на кровать Курта. В углу, где она стояла, было темно, но он мог разглядеть очерченный профиль сына и копну кудрей у шеи Курта. Смотря, как и Кэрол, на Бёрта, Финн врезался в кофейный столик. Пустые чашки и ведерко из-под попкорна полетели на пол. Бёрт, казалось, даже не заметил этого, привлеченный реакцией Блейна на шум. Парень резко вынырнул из объятий Курта, его рука молниеносно опустилась в карман, доставая что-то металлическое, слабо поблескивающее в тусклом свете. Нож был поднят и готов настичь любого, кто вторгнется в комнату. И Бёрт знал – парень решил, что именно это и происходит. Его глаза, все еще сонные и полуприкрытые, с ужасом глядящие вокруг, напряжение в его теле, излучавшем беспокойство -- все говорило о постоянном страхе, в котором он жил. Бёрт было поднялся из кресла, намереваясь хоть как-то уверить Блейна, что тот в безопасности, как Курт быстро сел и схватил парня за запястье. -- Шшш. Все хорошо, малыш, -- услышал Бёрт успокаивающий шепот. Другая рука Курта потянула Блейна вниз, соединяя губы в нежном, сердечном поцелуе. Бёрт замер на месте, совершенно ошарашенный видом сына, так целующего кого-либо. Это был мягкий, медленный и обнадеживающий поцелуй, действующий много лучше всех успокаивающих слов Бёрта, и он знал это. Курт прислонился лбом ко лбу Блейна и начал потихоньку высвобождать нож из его рук. -- К-Курт? – сонно пробормотал Блейн, его плечи слегка расслабились после еще одного поцелуя. -- Конечно, -- шепнул Курт, вынимая нож из его захвата, а другой рукой крепко обнимая и притягивая Блейна еще ближе. Бёрт сделал несколько шагов вперед, его сердце трепетало от увиденной сцены. Ему говорили, что они близки – ближе, чем он когда-либо хотел, чтобы Курт был близок к Блейну, -- но никогда не мог представить, что настолько. Нежные прикосновения и мягкая поддержка волнами исходили от Курта. То, как Блейн растворился в объятиях сына, как уткнулся в сгиб плеча Курта с довольным вздохом. Он мог поклясться, что это его Элизабет укачивает Блейна, а не Курт. Временами его мальчик так походил на свою покойную мать, что подступали слезы. Курт ласково перебирал кудряшки Блейна, тихо шепча ему в щеку нежные, теплые слова, которые Бёрт не мог разобрать. Боже, когда его сын повзрослел? Когда маленький мальчик, устраивавший чаепития по средам, превратился в такого невероятного, заботливого и зрелого мужчину? Кэрол подошла к кровати и забрала нож у Курта. Бёрт наблюдал, как она положила его на тумбочку, а Курт слегка переместил Блейна в руках и начал стягивать кожаную куртку с парня. Бёрт всегда думал, что Блейн крупнее Курта. Может, из-за дерзкого характера, или от того, что он был таким резким, Блейн казался больше, чем был на самом деле. Бёрта сильно удивило, насколько хрупким и худым тот оказался. Курт снял куртку и отдал ее Кэрол. -- Ты хочешь снять футболку тоже? -- спросил его Курт, и Блейн слегка застонал и кивнул. Они вместе стянули ему футболку с длинными рукавами через голову. Она упала напротив тапочек Бёрта, и Кэрол быстро подняла её и положила на стол Курта, когда парни устроились на кровати. Блейн мягко вздохнул и обнял Курта за талию. Бёрт чувствовал, будто его там не должно было быть, когда Курт обернул Блейна в их одеяло, продолжая шептать ему на ухо ласковые слова, делая акцент на том, насколько они сейчас нужны друг другу. Даже хуже, он чувствовал, будто нарушил что-то очень личное, что-то интимное, чем они делились, и чего никто другой -- ни Кэрол или Финн, ни даже он сам -- не смог бы понять. Финн исправлял тот беспорядок, который наделал, пока они были сфокусированы на Блейне и Курте. -- Я пойду переоденусь, -- сказал он им, посмотрев на Блейна и Курта, прижатых друг к другу на кровати. Он наклонился и поцеловал Кэрол в щёку. -- Спокойной ночи, мам, -- потом он повернулся к Бёрту. -- И тебе, Бёрт. -- Спокойной ночи, приятель, -- ответил Бёрт, всё ещё не отрывая взгляда от сына, который уже засыпал. Он определённо собирался сделать всё возможное, чтобы узнать Блейна, потому что одна вещь была очевидной ему сейчас -- он будет видеть этих двоих вместе. Блейн никуда не уйдёт ещё на протяжении долгого времени.~***~
Всё было восхитительно теплым и мягким. Пара сильных рук обнимала его, и что-то неопределённое и мягкое прижималось к его обнажённой спине. Он лежал с закрытыми глазами и зарывался в тело другого человека. Блейн не знал, почему ощущение объятий было настолько приятным и приносящим успокоение. Вероятно, это являлось лишь результатом игры его воображения и развеялось бы с остатками сна, но это было отличным отдыхом от реальности и его обычных кошмаров. Он немного улыбнулся в чужую шею, решив наслаждаться этим, пока может. Потому что это никогда не оказывалось правдой. Это всегда рушилось, когда он полностью просыпался. Он вдохнул, и его горло сжалось, когда аромат проник в его сон. Ваниль и жасмин, и намёк на корицу, который не был знакомым, но все равно приятным. Курт. Он был в объятиях Курта, в его постели, в его доме. Блейн был не в своей холодной и одинокой квартире с единственной надеждой на утро – просто проснуться живым. Он был в безопасности и, как он сам посмел думать, любимым. Парень, в которого Блейн влюбился, дарил ему своё тепло, и силу, и первую спокойную ночь, что было с ним в последний раз, когда он был маленьким ребёнком. Блейн немного переместился и начал гладить шею Курта своими пальцами, оставив на ней легкий поцелуй. Он не сомневался, что совсем не прочь вот так просыпаться каждое утро до конца своих дней. -- Доброе утро, -- пробормотал Курт. Блейн открыл глаза и увидел, что тот смотрит на него. -- Доброе утро, -- сказал Блейн. Он прочистил горло и опёрся локтём на кровать, приподнимаясь, чтобы поцеловать Курта. Парень застонал напротив его губ, и Блейн почувствовал его язык на своих губах. Он вздохнул и прислонился лбом ко лбу Курта. -- Я только хотел сам тебя разбудить, - прошептал Курт, наклоняя подбородок так, чтобы соединить их губы снова, -- но это намного лучше. -- Определённо, -- пробормотал Блейн, втягивая нижнюю губу Курта в свой рот, заставляя его задыхаться. Курт запустил руки в его волосы и притянул ближе. Блейн лёг на парня сверху и позволил его языку медленно проникнуть ему в рот. Он мягко застонал и качнул бёдрами. Господи, прошло всего лишь четыре дня. Не может быть, чтобы он так быстро возбудился… Может, это в некоторой степени зависело от того, что он только что проснулся и уже был наполовину тверд, но всё же. Руки зарылись в кудряшки на затылке. Пальцы Курта решительно надавили на спину парня, и, прежде чем он успел понять, что происходит, Хаммел перевернул его и оказался сверху. Блейн расставил ноги, когда юноша начал спускаться вниз по нему. Шелковистая ткань пижамы Курта была холодной по сравнению с его грудью, когда он почувствовал, что чужие бёдра расположились между его собственных. -- Господи, я так по тебе скучал, -- простонал он, выгибаясь и прижимая их члены друг к другу, Курт уже был полувозбуждён напротив него, когда они грубо толкались вместе на протяжении пары минут. Курт наклонился к нему и прошептал: – Нам следует поторопиться. Финн уже десять минут торчит в душе. Хаммел поцеловал его прежде, чем Блейн успел ответить. Он приподнял бедра и слегка отклонился влево, чтобы его член уткнулся Курту в живот. Курт застонал, а после начал двигаться в такт с Андерсоном, возбуждаясь все больше, и парни продолжили целоваться, не смыкая губ. Блейн не стал расстегивать рубашку Хаммела. Он просто схватился за низ и снял ее через голову Курта, отбросив куда-то в сторону. Несколько секунд без соприкосновения с кожей Хаммела – и Блейн застонал, но Курт немедленно приблизился и потерся об него всем телом, после чего прикоснулся к пуговице на джинсах. Блейн приподнялся, и Курт потянул вниз молнию, а после и джинсы с трусами, освобождая возбужденный член. Хаммел обхватил его рукой, и Блейн замер, неуверенно уставившись на него. Они проделывали друг с другом бесчисленное количество вещей и не раз занимались сексом, но никогда раньше он не позволял Курту прикасаться к себе вот так. Хаммел немного усилил хватку и медленно стал водить по члену до самого основания, увлажняя его смазкой, сочащейся с головки. Блейн застонал и толкнулся вверх, тем самым скользя сквозь кулак Курта. – Черт, – громко выдохнул он, и Хаммел стал водить рукой быстрее, гораздо увереннее. Блейн знал, что Курту не составит никакого труда понять, какой ритм нравится ему больше всего, но опыт подсказывал, что лишняя подсказка не повредит. Конечно, Курт и раньше дрочил, но давление на член и поворот запястья для них двоих должен был быть немного разным. – Сильнее, – нежно произнес он, протянув ладонь и погладив парня по щеке. Курт оперся свободной рукой о постель и, придерживая себя, усилил хватку. Блейн отчетливо видел восхищение и нервозность в глазах Хаммела, когда тот вновь стал ласкать его. – Вот так? – тихо переспросил Курт, наклонив голову, и вовлек его в крепкий поцелуй. Когда Хаммел подкрутил запястье под самой головкой, Блейн громко вскрикнул, и этот стон потерялся на губах Курта. Андерсон тяжело дышал, когда наконец оторвался от Курта. – Быстрее, Курт, да, вот так, – он крутанул бедрами, подстраиваясь под ритм кулака Хаммела, и тихие стоны, то и дело срывающиеся с его губ, становились все громче. Курт расслышал, что шум воды в душе прекратился, и немного замедлился. Блейн зарычал от разочарования и взглянул на Курта, который, в свою очередь, уставился на дверь ванной комнаты. – Тихо, – сказал Курт, тут же вновь целуя его и проникая языком в рот Блейна. Ладонь на его члене вновь ускорилась, и Блейн отчаянно застонал, одной рукой обхватывая Курта за спину и притягивая к себе, а другой принимаясь стягивать с парня штаны. Блейн закинул ногу на бедро Хаммела, а Курту пришлось отпустить его член и устроиться так, чтобы их тела оказались прижатыми друг к другу, как и болезненно пульсирующие члены. Хаммел оторвался от него и громко застонал, сильнее толкаясь вперед. – Маленький лицемер, – зашипел Андерсон, выгибаясь вперед и быстрее вращая бедрами. – Ох, заткнись, – не остался в долгу Курт, поглаживая его по ребрам, тем самым заставляя сильнее ерзать по кровати. Блейн прикусил губу, и все его тело напряглось от усилий на секунду задержать движения Курта, лишь бы глотнуть немного воздуха. Какая-то часть его буквально ненавидела эту самоуверенную усмешку на губах Хаммела, обращенную к нему. Но, черт возьми, это было едва ли не самым сексуальным, что он когда-либо видел в жизни. Почему этому идиоту Финну приспичило быть неподалеку именно сейчас? Вот если бы у них было чуть больше времени и немного смазки… Курт сильнее задвигал бедрами, всем телом устраиваясь на груди Блейна и поглаживая бока парня, пока его руки не остановились на заднице Андерсона. – Ммм, – удалось произнести Курту, после чего он оставил влажный поцелуй на шее Блейна. – У тебя действительно классная задница. Где-то у основания позвоночника вспыхнул обжигающий жар, и он выгнулся навстречу Курту, который в это время намеренно сжал одну из ягодиц. Блейн просто не мог удержать себя от этих слабых стонов, то и дело срывающихся с губ. Боже, прошло так много времени с тех пор, как он доверял кому-то так же сильно, как Курту. Но Блейн хотел позволить Хаммелу взять контроль в свои руки и взять его. Боже, он так сильно хотел этого с Куртом. Он хотел всего с этим великолепным парнем. Блейн притянул его к себе в глубоком поцелуе, отчаянно цепляясь за спину Хаммела, в то время как все его тело напряглось. Он впился ногтями в мягкую кожу, и Курт сильнее прижался к нему, тяжело дыша и запрокинув голову назад. Черт, Блейн уже не раз видел подобное, поэтому с легкостью мог распознать, что Курта вот-вот должен был настигнуть оргазм, и Блейн с радостью готов был уступить ему право быть первым. – Черт, мне бы хотелось прямо сейчас почувствовать тебя внутри, детка, – прошептал он на ухо Курту. На секунду Хаммел замер всем телом, а затем приоткрыл рот, и Блейн припал к нему своими губами, проглатывая стон удовольствия от оргазма Курта. Он почувствовал теплые и влажные капли спермы на своем животе, и этого оказалось достаточно, чтобы излиться на ту же часть тела. Блейн громко застонал Курту прямо в рот и крепко зажмурился, все еще немного двигаясь взад и вперед. Он все еще тяжело дышал, когда Хаммел упал на его грудь. Все его конечности еще слишком дрожали, чтобы выполнять какие-то нехитрые действия, поэтому Блейн просто упал на подушки и решил, что на данный момент сфокусируется лишь на спокойном дыхании. Курт приподнялся и вновь устроился у него на груди, возвращаясь к нормальной жизни. Когда Андерсон открыл глаза, он, раскрасневшись, с надеждой смотрел на него своими сияющими глазами. – Ты действительно хочешь этого? – нежно спросил Курт, пальчиками проводя по груди и шее Андерсона, пока не достиг рта. Блейн поймал его взгляд, пока Хаммел обводил его распухшие и влажные губы, после чего медленно кивнул. – Почему это тебя так удивляет? Я постоянно трахаю себя пальцами, – он резко сел и натянул джинсы обратно, поглядывая на остатки еды, стоящие на столике рядом с ними. Неожиданно Блейн почувствовал необходимость защищаться, будто бы он не должен был признавать, что хочет ощутить член Курта в своей заднице. Может, Курт вовсе не имел никакого желания меняться. – Все не так, – тут же ответил Хаммел, точно также надевая обратно свои штаны. – Просто... я не знаю. Мне казалось, тебе так сильно нравится быть сверху, что никогда не хотелось попробовать снизу. – Обычно мне и не хочется, – тихо сказал Блейн, поднимая на Хаммела взгляд. Тот подогнул ноги и крепко обхватил себя руками – Курт выглядел таким же неуверенным, каким чувствовал себя Блейн. Но когда он посмотрел в глаза Хаммела, то понял, что не смог бы отвернуться, даже если бы сильно захотел. Было в Курте что-то такое, отчего Блейну хотелось броситься вперед, в его теплые, принимающие объятия и никогда не отпускать. – С тобой все по-другому, – произнес он, пододвигаясь ближе к Курту, а затем прижал их руки вместе, ладонь к ладони, и медленно загнул пальцы, пока не переплел их с пальцами Хаммела. – Просто… я хочу с тобой всего, Курт. Так сильно, что иногда становится больно от мысли, будто этого никогда не произойдет. Боже, что он вообще говорит? Блейн понятия не имел, что же должен сделать, лишь бы все получилось, лишь бы их отношения продлились долго и сделали Курта счастливым. Но, судя по всему, он сделал что-то правильное, ведь, пускай было страшно признаваться в этом даже самому себе, оно того стоило. И самая прекрасная улыбка была обращена именно к нему, когда Курт бросился к нему на колени. Широкая -- от уха до уха -- и невероятно счастливая. Курт крепко обнял его, и Блейн почувствовал, как дыхание внезапно застряло где-то глубоко в груди. – Это уже происходит, Блейн, – нежно поцеловал его Хаммел, и глаза его сияли, когда Блейн посмотрел на него. – Я никогда не отпущу тебя. Я твой навсегда. Андерсон резко выдохнул, не смея даже противиться той широкой улыбке, которая немедленно расцвела на губах. Он почувствовал себя невероятно счастливым, как никогда раньше, прижимая Курта к своей груди. Блейн был настоящим идиотом, пытаясь отрицать происходящее между ними. Курт никогда не крал его сердце, заставляя любить себя, – он и был его сердцем. И только теперь, когда Блейн нашел его, то понял, что это было самой важной вещью, которой ему так не хватало.