До встречи

      Войдя в пустую и холодную квартиру Чимина, парни, скинув обувь, прошли на кухню, разбавив серость комнат своим присутствием. Раньше они могли разве что добавить серости, но теперь всего лишь один вечер в супермаркете совершенно изменил их отношение друг к другу, теперь они словно знают друг друга всю жизнь. Так странно... странно и неправильно. Ах, сколько же раз эта мысль пролетала у каждого в голове, и сколько же уже раз они наплевали на эту правильность? Правильность... Пф. Когда Юнги вообще жил правильно? Если так подумать, то все, что мы делаем в этой жизни, — неправильно. Неправильно едим, неправильно дышим, неправильно живем и говорим неправильно, чувствуем неправильно. Какой смысл скрывать это? Жить неправильно намного интереснее, чем жить правильно. Неправильная жизнь разбавляет серое существование каплями жизни.       А Чимин? Что насчет него? Он ведь страж закона. Правильность его оружие. Да? Да. Но переизбыток правильности приводит к отсутствию смысла. Смысла в существовании самой правильности как таковой и существовании в общем. Сколько можно? Он не выбирал все это, не выбирал такую вот «правильную» жизнь, это она выбрала его. Нашла дурака и оседлала. А он просто и не пытался выбраться. Потому что не знал, что есть какая-то иная жизнь, которая намного прекраснее, чем его.       Шуга. Юнги. Хм. И что же теперь с тобой делать? Все ведь теперь не так. Ты больше не кажешься таким далеким и неизвестным незнакомцем. Ты больше не Шуга. И не подонок. Пусть брюнет все еще ничего о тебе не знает, но он больше не хочет тебя ненавидеть, он больше не может за тобой гнаться, потому что ты совсем рядом, настолько, что он может почувствовать твоё дыхание. Да и за теми, кто рядом, не нужно гнаться. А зачем? Ведь если продолжишь бежать, то, получается, ты уже сам будешь убегать. Порой люди так и делают, поэтому и выглядят такими несчастными: всю жизнь бегут за чем-то или кем-то без остановок и совсем не замечают, как пробегают это. К счастью, Чимин слишком устал и сделал передышку, во время которой и огляделся по сторонам. Больше не нужно бежать. Странно только то, что он бежал за блондином с одной целью, а когда прибежал... то все изменилось. Странно, что он гнался за Шугой, а настиг Юнги. Мир перевернулся. Раньше он ходил по небу, думая, что это невероятно, что это волшебно и прекрасно, но когда он поднимал голову и смотрел на землю, она падала в его глаза, застилая верный путь, а сейчас все наладилось. Да, пусть это неправильно, но, черт возьми, ему нравилась такая неправильность! Он просто хотел и дальше себя так чувствовать. Он живой! Оказывается, все это время он был живым!       Размышления парня нарушил стук бутылки, которую Юнги положил на стол и стал лазать по ящикам. — У тебя есть штопор? — Эм... нет. Я думал, у тебя есть. — У меня тоже нет, — озадаченно произнес блондин, прекратив свои напрасные поиски, и повернулся к Чимину лицом. — Что будем делать? — У меня есть идея, — брюнет ухмыльнулся и, взяв бутылку за горлышко, направился к входной двери. — Эй, ты куда? — поплелся за ним Юнги. Выйдя на лестничную клетку, блондин остановился у двери, из которой только что вышел и, облокотившись на холодную стену, сложил руки на груди. — И тебе нравится свой план? — Нет, но другого выхода нет, — с этими словами брюнет поднял руку, сжатую в кулак, и тихонько ударил пару раз костяшками пальцев по двери, которая как-то слишком быстро открылась, словно человек за ней и днем, и ночью ждал стука именно от Чимина. — Привет, — моментально проговорила девушка-соседка, слегка улыбнувшись. — Привет, — Чимин выдавил улыбку, но ему показалось, что она была слишком неестественная, а девушка, увидев ее, заулыбалась еще шире. — Что это? Вино? — посмотрела она на руку парня. — Ты хочешь со мной выпить? Подожди, я сейчас принесу штопор, — девушка удалилась на пару секунд и пришла уже держав в руках прибор. — Я... — Твоя шутка на самом деле была забавная, — не дав вставить и слова парню, засмеялась девушка. – Я почти поверила, что ты — гей. — Эй... — Нет, ну правда, — усмехается соседка, — я сначала так расстроилась, но потом просто поняла, что ты шутишь. — Да ты когда-нибудь заткнешься? — не выдержав, гаркнул Чимин. А Юнги, наблюдавший за всем со стороны, аж вздрогнул от неожиданности. Да и сам парень удивился, услышав эхо, разнесшееся по лестничной клетке, и увидев перепуганные глаза соседки. — П-прости, — тихо проговорила девушка. — Я не собирался пить с тобой это вино. Мне просто нужен штопор, — успокоившись, продолжил Чимин. — Спасибо, — подмигнул он ей, взяв прибор из ее рук. — Что? Но ведь... — И да, я все еще гей. — Ты так говоришь, потому что хочешь от меня отвязаться! Кто в твоём вкусе? — Видишь того парня? — усмехнувшись, Чимин указал большим пальцем через свое плечо на Юнги, который, быстро сообразив, помахал девушке рукой. — Он чертовски в моём вкусе. — Н-не... — Я занесу тебе твой штопор потом, — уже повернувшись к ошарашенной девушке спиной, проговорил парень. Когда брюнет проходил мимо Юнги, то тот шлепнул его по заднице и, быстро затолкнув его в дом, закрыл дверь. — Что? Я же в твоем вкусе? — ответил блондин на озадаченный взгляд юноши. — Твоя попка так и смотрела на меня все время, пока ты разговаривал с этой сумасшедшей. — Пф. — А ну-ка, наклонись. — Что? Зачем? — не понял Чимин, вошедший в кухню. — Нужно. — Эм... но это странно, — слегка нахмурил брови брюнет, положив бутылку на стол, а Юнги не стал ждать и, нажав на поясницу Чимина, согнул его почти пополам, заставив его опереться руками о стол. Затем он резко обхватил руками бедра брюнета и потянул их на себя немного резко, так что задница брюнета ударилась об пах блондина, Юнги облизнул губы. — Так я и думал. Идеально подходит. — Ч-что? — слегка покраснел Чимин, почувствовав возбуждение блондина пятой точкой. — Твоя задница мне идеально подходит, — затем Юнги разогнул Чимина и сел на стул как ни в чем не бывало. А брюнет попытался тоже сделать вид, что ничего не произошло, и продолжил открывать бутылку с вином, как вдруг Юнги шумно поставил на стол еще одну, точно такую же. — Что? Когда ты успел? Я даже не заметил! — опешил парень, ведь он действительно ничего не заметил. — Мастерство рук и много мошенничества. Ключевая фишка моей профессии, — ухмыльнулся Шуга. — Профессии? Какой профессии? — спросил Чимин, придвинув одну бутылку вина блондину, а другую взял сам, и уселся на другой стул, с другого конца маленького стола. — Ты когда-нибудь слышал о знаменитом воре «Шуге»? — сделал Юнги один глоток, с горла наблюдая, как брюнет открывает коробку их любимого печенья. — Да, кажется, слышал что-то. — Это моя профессия, – схватил блондин печеньку и откусил хрустящий кусочек. — То есть ты хочешь сказать, что ты и есть тот Шуга, чьё лицо никому не известно? — Ага. — Ахаха, да ну, ну и шуточки у тебя, — засмеялся Чимин, сделав сразу два глотка вина, которое почему-то ударило ему в голову. А может, дело не в вине? Может, это было разочарование? Или как это объяснить? Как объяснить то, что от этих слов, которые он так ждал, перед глазами помутнело? Он просто... он больше не хотел быть прав. Не хотел, чтобы он оказался Шугой. Это причинило ему боль. То, что блондин действительно тот, ударило ему в сердце. Потому что он, кажется, начал влюбляться в этого блондина, и тот факт, что он преступник, за которым он гоняется шесть лет своей никчемной жизни, почти уничтожил его. В его сердце, несмотря на то, что он точно знал, что Юнги – это Шуга, все равно таилась надежда.       А что, собственно, в этом такого? Он ведь еще не знает всей истории. Что за бред. Пауза. Занавес. — Значит, ты вор? — А ты что, все еще этого не понял? При нашей первой встрече в магазине и сегодня? — Я просто думал, что ты делаешь это для драйва, знаешь, многие подростки сейчас так делают. — А многие подростки взламывают сейфы и крадут миллионы? За многими охотится полиция? — Почему ты это делаешь? Ты ведь мог стать певцом и... — Потому что я погряз в болоте по горло. Я не знаю, как отсюда выбраться. Как бы ни хотел. Мне кажется, что это меня когда-то убьет, но, даже зная это, я все никак не остановлюсь. Потому что я постоянно иду на красный свет. Останавливаться слишком поздно. Потому что я нахожусь посреди огромной дороги, по которой туда-сюда мчатся машины. Не стоило идти на красный свет... — Болото? Как ты в него попал? — оба парня уже выпили по полбутылки вина, и в голову каждого ударил алкоголь. Теперь их не остановить. Все рамки и границы стерты, а сети разорваны. — Когда-то давно... кажется, это было целую вечность назад. Еще в средней школе у меня был друг, мы с ним вместе мечтали пройти путь от низов до высот. Писали песни и... однажды я узнал, что ему осталось жить год. Понимаешь? Год, всего год. Что один год для человека с мечтой? У него было больное сердце, которое он отдавал своей мечте. Такое горячее и живое сердце, которое вот-вот остановится... Ни у него, ни у меня не было денег на операцию, которая была ему необходима для жизни. Он никогда не говорил со мной об этом. Я, наверное, так и не узнал бы об этом, если бы не его мать. Я не мог позволить ему умереть... Все, что я тогда мог, — это начать воровать, потому что работа на полставки, которой у меня было бесконечное множество после школы, мне никак не помогала. — Ты сделал это ради него? — пытаясь протолкнуть ком в горле печеньем и вином, проговорил брюнет. — Это того стоило? — Как-никак, сейчас он жив и счастлив. Он... исполнил нашу мечту за двоих. — Но почему ты не смог остановиться? — Я столько делов натворил... Чимин. Я столько всего натворил! — по щеке покатилась слеза, одновременно и у Чимина, и у Юнги. — Я не смог остановиться. Я... я убил их! Черт. Убил. — Ч-что? — глаза Чимина округлились. — Кого? — Тех подонков, что обидели его. Я любил Намджуна и убил их. После этого мне показалось напрасным останавливаться. Потому что... если бы я тогда остановился, я бы покончил с собой. — Пошли, — поднялся Чимин, опрокинув стул, и потянул Юнги за руку. — Куда?       Все разрешилось, но от этого не легче. Хотелось облегченно вздохнуть, но этот вздох застрял в горле. У него были причины начать, и не было причин закончить. Страничка перелистывается на чистую, и Чимин ставит огромный плюс черным маркером и пишет: «ПРОЩЕН!» Брюнет решился. Теперь Чимин наконец определился, он на его стороне. Он больше не хочет засадить его в тюрьму. Он хочет ему помочь. Так странно все получается. Все оказывается не так, как мы себе представляем. Чимину стало даже как-то не по себе. Ведь Шуга такой... отличный. Теперь плевать, кто он и кого убил. Он отличный!       Снова выйдя на лестничную клетку и подойдя к решетке, ограждающей путь на чердак, Чимин остановился и положил бутылку и коробку на ступеньку. Брюнет слегка покачивался, но, несмотря на это, он умело взял в руки железный замок, который был закрыт и, вытащив из кармана соседский штопор, в два счета открыл замок. — Откуда ты это умеешь? — удивился Юнги. — Штопором? КАК? — Мастерство рук и никакого мошенничества. — Ведьма! — Пошли, — улыбнулся брюнет и, взяв Юнги за руку, направился по ступенькам вверх, на крышу. Свежий воздух опьянял еще сильнее. Чимин и Юнги дышали и не могли надышаться. Они были такими пьяными. Поэтому уселись посреди крыши и стали допивать вино. — Осталось последнее печенье. Будешь? — спросил брюнет блондина, достав из коробки вкусное печенье. — Нет, — помотал головой Юнги. Поэтому Чимин поднес вкуснятину к губам и положил ее в рот, как вдруг Юнги неожиданно и резко приблизился к брюнету, положил руку на его макушку и, откусив кусочек печенья с другого края, не спешил отстраняться. Еще один кусочек, и печенье уже настолько маленькое, что следующий укус и... их губы соприкоснулись. Усмешка. — Вкусно, — облизнул блондин губы Чимина, слизав все крошки, и отстранился, сделав глоток вина.       На крыше было светло, потому что полная луна и маленькие точечки на небе под названием «звезды» освещали землю как лампочки. Холодный ветер играл с волосами парней и развевал на них одежду. Он так и добивался того, чтобы парни подсели друг к другу поближе и согрели друг друга своим дыханием. Ветер был за то, чтобы они были вместе. Вскоре подсаживаться друг к другу уже было некуда, потому что их плечи уже соприкасались. Они просидели так достаточно долго. Вина уже не осталось, поэтому они откинули бутылки в сторону и улеглись на холодный покров крыши. Как вдруг Юнги неожиданно поднялся и, пошатываясь, подошел к бортику крыши. Вдохнув полные легкие воздуха, блондин закашлялся, словно воздух причинял ему неимоверную боль. Но так и было. Ему все причиняло боль, особенно его существование. Шуга забрался на бортик крыши и повернулся к брюнету лицом, раскинув руки, как крылья. Чимин подскочил с места и сделал пару шагов к парню. — Что ты делаешь? Слезай! — прокричал юноша, пытаясь перекричать внезапно налетевший ветер, который недавно так хотел, чтобы они сидели в обнимочку, а теперь предатель хочет сбросить Юнги с крыши. Ветер хотел зрелищ, вот и все. Ему всегда было плевать на отношения людей, он просто хотел позабавиться. На самом деле он не хотел, чтобы они были счастливы вместе, он желал споров, ссор и криков, хотел зрелищ. — Моя жизнь бессмысленна. — Моя тоже. — Тогда полезай ко мне. — Прекрати. — Знаешь, рассказав все тебе сегодня, мне кажется, что я смогу умереть спокойно. Раньше я очень боялся смерти. Я делал все, для того чтобы умереть как можно быстрее, но как можно безболезненнее. Я курил самые вредные сигареты, думая, что это мне чем-то поможет, но на самом деле я просто боялся и убегал... Теперь я готов! — полшага назад, так, что пятки парня остались без основы. — Я никому не нужен. Мне нет смысла оставаться здесь. — Юнги повернулся к парню спиной одним пьяным поворотом, и порыв ветра подтолкнул его к краю, он пошатнулся и начал падать. Чимин, кажется, моментально протрезвел. Он сорвался с места и, обхватив падающего парня за торс, прижался к нему. — Оказывается, что ты нужен мне. — С чего ты взял? — Ты видел, как я рванул к тебе? Ты мне нужен. Я теперь не смогу без тебя. — Тебе так просто кажется. Раньше же ты без меня жил. — Потому что я не знал тебя... Теперь знаю, от этого никуда не убежать... Я жил как дерьмо. Плыл по течению. Я хочу жить так, как сегодня. Как с тобой. — Я убийца. Тебя это не пугает? — Чувствуешь, как крепко я тебя обнимаю? Я похож на человека, который боится? — А если я убью тебя? — Убей, — прижав Юнги крепче, прошептал Чимин, и этот шепот был слышен блондину, несмотря на бушующий ветер, которому явно не нравилось все это. — Тогда... не заставь меня пожалеть об этом, ладно? Я не прыгну, но ты... ты будешь за это в ответе. — Ладно. — А теперь поцелуй меня. Я просто хочу целоваться с тобой до конца своих дней, — после этих слов Чимин снял Юнги с бортика и впился в его губы, отводя его при этом как можно дальше от края. Блондин хватал брюнета за его волосы. Этот поцелуй сказал больше, чем слова. Он просто заставлял жить. Он убеждал лучше, чем просьбы. Хотелось в нем раствориться, исчезнуть без вести, чтобы никто и никогда ни за что не нашел. Кроме Чимина, конечно. Кроме Чимина... Вот чёрт. Почему в этом имени столько тепла и смысла? Почему оно так нравится Юнги? Почему... он целует его?