Из речи пятого экзорциста Пареенда Оруса Линра. 424 СВ
Целая цепочка взрывов прогремела на холмах, осветив ночное небо своим ослепительным, но кратким сиянием. Сейчас там происходило яростное сражение между солдатами Нихона и мятежного Алайса. За ходом битвы с кривой усмешкой следил некто, отдалённо напоминающий человека. Когда-то давным-давно это существо было им, но сейчас половина его тела представляла из себя нечто кошмарное, более присущее демонам. — Пф… дилетанты, — он презрительно хмыкнул, глядя на то, как патриоты Алайса один за другим падают на землю, сражённые боевыми косами нихонцев. — И на что этот мусор надеялся? Даже лень пачкаться об таких слабаков, — согласился стоящий справа монстр, выглядящий как скелет с необычайно длинными руками, закутанный в черный балахон. — Когда мы уже пойдём, владыка Химера? — Мы здесь как наблюдатели, Валсар, — Князь Тьмы недовольно скривился. — Нужно посмотреть, насколько хороши наши оперившиеся птенцы из воителей Нихона. — И каково ваше мнение, владыка? — Теперь Валсар оказался уже слева от Химеры, будто переместился через пространство с помощью магии. Так оно и могло показаться, хотя никаких магических всплесков при этом не наблюдалось. Архидемон имел свои особенные способности, кои так ценил его нынешний повелитель. — Я думаю, что это ни черта не показывает их как дельных воинов. Нихонская армия уже сейчас является сильнейшей в мире. Если бы не расстояния и некоторые сложности с взаимодействием, они скорее справились бы с захватом Пареенда, чем эти ничтожества, служащие Шпиону. Но сражения со слабаками не способствуют развитию. Если хочешь стать более сильным и умелым, тебе нужны сильные враги, тебе нужно поставить на кон свою жизнь. Иначе никак. Сражение на холмах затихало. Нихонцы, потеряв лишь около двух сотен человек из пяти тысяч, уничтожили десятитысячную армию Алайса без жалости, оставляя за собой лишь трупы. В живых не остался ни один из алайсайцев. Уже на следующее утро жителей осаждённой столицы должно ожидать ужасное зрелище из тысяч отрубленных голов, насаженных на колья перед главными вратами. Химера прекрасно знал нравы этого государства, так что ожидал, что узнавшие о поражении своей армии алайсайцы сразу же сдадутся и будут униженно лизать пятки победителям. Самые достойные из этого сборища полегли сегодняшней ночью, не успев добраться до укреплённого города лишь на один переход. — Какая пустая трата человеческих ресурсов, — прогудел Валсар. — Из них могли получиться неплохие рабы или жертвы для ритуалов. — Когда наш план будет исполнен, и того, и другого будет в избытке, — отмахнулся Химера, его такие мелочи никогда не интересовали. — Я больше всего надеюсь на хорошую схватку. В последнее время так мало достойных противников. — Пока Белая Стена стоит, можно лишь надеяться, — заметил архидемон, глядя на то, как нихонцы занимают лагерь побеждённых. — Разве что Ферзь что-нибудь придумает. Химера хотел что-то возразить, но передумал. Он искренне презирал Ксангорфа, но Ферзь вызывал несколько иные чувства. Хотя этот тёмный маг тоже любил удары исподтишка и подлые интриги, но часто встречался с врагами в честном бою. В отличие от ушедшего в небытие Шпиона Ферзь трусом не был и мог драться не только с теми, кто заведомо слабее его. Если верить словам Владыки Мрака, в своё время маг даже смог поработить архидемона своим вызовом. Пожалуй, если на кого и стоит возлагать надежды, так только на него. — Поживём — увидим, — закончил беседу Князь Тьмы.ЧАСТЬ 1. Линии судьбы.
13 июля 2015 г. в 17:30
И будут тем запреты великие менее притягательны, коли малое искушение будет доступно, и да будут закрыты глаза власть имущих на него. И пусть официально порицается та запрещённая малость, дабы интерес к ней не угасал и на фоне шалости этой запретной не процветали пороки великие. Бунтарский дух людей многих будет удовлетворён и малым, а коли кто хочет большего, его пороки видимы будут всеми.