***
Через двадцать минут, остановившись ещё пару раз чтобы перевести дух, мы достигли хижины. Я одолжил у Стэна револьвер и, взяв Зуса, перебежками добрался до террасы. Хижина выглядела тихой: свет не горел, окна целы — никаких следов вторжения. Мы очень тихо поднялись на крыльцо. Я на пробу толкнул дверь, но та оказалась заперта. — Мэйбл? — позвал я, постучав. Зус стоял спиной ко мне перед ступенями, осматриваясь, следя чтобы никто не напал на нас. — Мэйбл, ты здесь? — громче повторил я, подёргав дверную ручку и пару раз размашисто дал кулаком по двери. За дверью послышался шорох и едва слышный голос. Я приложил ухо к двери, стараясь расслышать, что там происходит. — Это ты, Диппер? — раздался приглушённый голос за дверью. — Да, Мэйбл, это я, — я облегчённо выдохнул. — Открывай, весь этот город сошёл с ума, мы привели тех, кого смогли спасти из церкви. Щёлкнул замок, я отступил на шаг, ожидая, что дверь откроется и сестра бросится мне на шею, но вместо этого дверь резко распахнулась, едва не слетев с петель, и мне в живот упёрлось дуло охотничьего ружья. — Докажи, что это ты, — жёстко бросила Мэйбл. Её глаза были красными от слёз, которые продолжали катиться по щекам, покрывшимися пунцовыми пятнами. — Мэйбл, что слу… — я поднял руки, беспокойно вглядываясь в лицо сестры. — Докажи, что это ты! — истерически взвизгнула она, взведя курок и сильнее заливаясь слезами. — Двойняшки-детективы? — тупо бросил я, не сводя взгляд с её заплаканного лица, сердце больно щемилось в груди — я никогда ещё не видел Мэйбл такой. Она опустила ружьё, отшатнулась от двери, опираясь плечом на стену и осела на пол, заливаясь слезами, оставив ружьё стоять у стены. — Зус, веди всех сюда, — произнёс я, бросаясь к сестре. — Мэйбл, эй, что случилось? Всё хорошо, это я, всё в порядке, — я присел рядом с ней, обняв руками её хрупкое, сотрясающееся от рыданий тело. Сестра спрятала лицо на моей груди и долго не могла успокоится, не прекращая содрогаться от слёз и что-то невнятно пытаясь объяснить. Горожане перебрались в дом. Напуганные, вымотанные и оторванные от реальности, они расселись в гостиной кто куда, собравшись кучками, успокаивая друг друга. Я отвёл Мэйбл на кухню и укрыл её пледом, обняв и поцеловав в макушку. Затем я взял себя в руки и поставил на плиту самую большую кастрюлю с водой, которую смог найти. — Диппер, — Стэн заглянул в кухню, жестом подозвав к себе. Когда я вышел, он отвёл меня в сторону. — Мэйбл успела доделать защиту дома, мы в безопасности, но ты должен произнести заклинание, — он сунул мне в руки книгу. — Что со сферой? — я уставился в страницы невидящим взглядом. — Форд проверяет, — кивнул дядя. — Идём, — он отвёл меня в коридор, а затем вернулся к гостиной, чтобы не позволить кому-то помешать провести ритуал. Я набрал воздуха в лёгкие и перехватил книгу одной рукой, принимаясь очерчивать в воздухе символы, указанные в ней, свободной ладонью, произнося древние и могущественные слова на мёртвом языке, которого я не знал. Когда я закончил, пломбы по периметру дома сверкнули радужным огнём, а за окном на долю секунды расцвёл радужный купол, означавший, что заклинание сработало. Я выдохнул, оседая на ступени лестницы, позволив себе наконец выпустить эмоции, накопившиеся за этот самый ужасный час моей жизни. Я отложил книгу и закрыл руками лицо, тяжело выдыхая, чувствуя, как воздух плаксиво булькнул в горле. Одинокая слеза скользнула по щеке, я устало смахнул её рукавом, убирая руки от глаз и прислоняясь плечом к стене. — Диппер, — Стэн вернулся в коридор, — сработало, — он протянул мне руку, помогая встать. — Как они? — я коротко глянул в сторону гостиной усталыми глазами. — Напуганы и растеряны. Нам нужно решить где разместить столько народу, как кормить их, но прежде, — он бросил взгляд в сторону кухни, — я дал Мэйбл успокоительное, скоро она сможет всё объяснить. — Хорошо, — я жёстко потёр слезящийся глаз и покосился на гостиную, не решаясь войти туда. — Там так много людей… Они хотят услышать ответы, но у меня их нет. Я не знаю, что мне делать, Стэн, — я умоляюще смотрел на дядю. — Диппер, — дядюшка похлопал меня по плечу. — Они считают тебя — своим пастырем. Скажи им правду. Объясни им всё так, как сможешь, дай им надежду и спокойствие. Не говори о том, что ты их обманывал, что ты головорез и даже не веришь в их Бога, но скажи правду о том, что творится за пределами этих стен. — Может ты или Форд сделаете это? — Они нам не поверят, — покачал головой Стэн. — А как же епископ? Вы его нашли? — К сожалению, нет, Диппер, — дядя похлопал меня по плечу. — Мне жаль. Я понимающе кивнул головой и, чуть помедлив, уверенно вошёл в гостиную. Присутствующие оживились, подняли головы и замолчали, устремив на меня глаза полные надежды. — Пастор, — Маргарет вырвалась из объятий Пасифики и подошла ко мне. — Что происходит? — её глаза снова были полны слёз, она крепко сжала мою руку. — Мы так напуганы, прошу вас… Мой отец! — она разрыдалась. — Мы поможем ему, я обещаю, — я, осторожно поддерживая девушку, снова усадил её рядом с Пасификой. — Всех вас мучают вопросы, — начал я, проходя к центру комнаты и вставая перед людьми. — Вы напуганы, я понимаю, но прошу вас, будьте сильными, — я тихо втянул воздух носом, стараясь успокоиться и придать себе уверенный вид. — Силы зла проникли в наш мир. То, что происходит сейчас можно сравнить с Апокалипсисом, разница лишь в том, что это не война Небес и Ада, а проявление наших кошмаров в этом мире. Я знаю этих чудовищ — моя семья борется с ними всю жизнь, и я могу гарантировать, что в стенах этого дома — вы в безопасности. Вы устали, вы напуганы, но прошу вас верить мне, — я говорил искренне. — Я отвечу на все ваши вопросы, но сперва моей семье нужно решить многое по обустройству нашей дальнейшей жизни: спальные места, еда, одежда, оружие… Прошу вас, сохраняйте спокойствие, поддерживайте друг друга, помогайте тем, кто не в силах позаботиться о себе. Как только мы обустроимся, я расскажу вам всё более подробно, отвечу на любые вопросы, даю слово, — я поднял руку, оглядывая уже более спокойные лица людей. — Подумайте, кто из вас и чем может помочь в сложившейся ситуации, лишние руки нам не помешают, — я вздохнул, представляя весь масштаб предстоящей работы. — А сейчас отдохните, переведите дух, придите в себя… — Помолитесь с нами, пастор, — Маргарет выглядела более спокойной и уверенной, крепко сжимая руку подруги. Я оглядел присутствующих, они смотри на меня с немой мольбой в глазах. — Господь — Пастырь мой, — тихо начала девушка, умоляюще глядя на меня. — Я ни в чем не буду нуждаться, — уверенно продолжил я, кивнув ей. — Он покоит меня на злачных пажитях, и водит меня к водам тихим, — многие горожане сложили руки, прикрыли глаза и беззвучно повторяли со мной эти строки. — Подкрепляет душу мою; направляет меня на стези правды ради имени Своего… — я медленно пошёл к выходу из гостиной, чтобы видеть каждого человека в комнате. — Если я пойду и долиною смертной тени, — продолжил я, поднявшись на порог комнаты, как на алтарь, и вдруг застыл, услышав до боли знакомый голос, доносившийся сверху лестницы. -…и долиною смертной тени, не убоюсь зла, — раздались шаги на лестнице, а я оцепенел от звука его голоса. — Потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня, — каждое слово отмерялось шагами и длинными тянущими паузами. — Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена, — сердце пропускало удары, я весь превратился в слух, нервы были натянуты, как струны, готовые вот-вот лопнуть от напряжения. — Так, благость и милость (Твоя), — голос звучал уже справа от меня, и сердце испуганно рвалось из груди. — Да сопровождают меня во все дни жизни моей… — на ватных ногах я повернулся к лестнице. Растрёпанные волосы с мелкими соринками травы, расстёгнутая, изодранная рубашка, брюки с разрывами и в пятнах грязи, изящные руки покрытые мелкими царапинками с запёкшейся кровью — всё это был он. Передо мной стоял Билл, и его небесно-чистые, голубые глаза лукаво смотрели прямо на меня. — И я пребуду в доме Господнем многие дни*, — он слабо улыбнулся, растягивая слова. — Привет, Диппер. Я не помню что произошло дальше. Я очнулся, когда Форд и Стэн оттаскивали меня от Билла, лежащего на полу у лестницы с разбитым в кровь лицом. Где-то далеко, словно сквозь тяжёлые слои ваты взволновано переговаривались горожане, а я видел только окровавленное лицо, повёрнутое ко мне, глубокие голубые глаза в которых было столько боли, что сполна хватило бы на сотни душ, и застывшую скорбную усмешку, очерченную кровью. — Хватит, Диппер! — Форд приложил меня спиной об стену, держа за грудки и даже не сильно приподняв над полом. — Посмотри на меня… Смотри на меня! — кричал он мне в лицо. Я с трудом оторвал взгляд от Билла, к которому бросился Стэн, заслоняя его лицо. — Вот так, вот так, — дядя опустил меня на пол. — Диппер, слышишь меня? — Да, — почти беззвучно ответил я, сфокусировав взгляд на лице дяди. — Идём, — он развернул меня за руку, подтащил к кухне и втолкнул внутрь, закрыв за мной дверь. Меня начало мелко трясти, я посмотрел на свои руки покрытые моей и чужой кровью. «Его кровь на твоих руках…» Меня будто ударило током. — Диппер, что случилось? — Мэйбл испуганно приподнялась, порываясь шагнуть ко мне. Я распахнул дверь, натыкаясь на Форда, который тут же повернулся ко мне. — Диппер, что я сказал! Будь там! — дядя силой попытался затолкать меня обратно в кухню. — Он жив?! — я рвался к Биллу, которому Стэн помогал подняться. — Скажи мне, он жив?! — орал я не своим голосом. — Жив, — бросил Стэн, чуть повернув голову в мою сторону. — Я отведу его в красную комнату, — он помог Биллу встать, и лишь когда я увидел, что парень сам передвигает ногами, позволил втолкнуть себя обратно в кухню.***
Мы с Мэйбл молчали. Она уставилась в пустую чашку, кусая губы, а я дрожащими руками смывал кровь с костяшек. В голове царила звенящая пустота, сердце гулко билось в груди то ли от радости, то ли от боли. За дверью кухни раздались тяжёлые приближающиеся шаги. Форд вошёл первым, за ним появились Зус и Макгакет, и, наконец, Стэн, плотно закрывший дверь. Все они разместились за столом, бросая на нас с Мэйбл встревоженные взгляды. Я продолжал стоять к ним спиной, размеренно омывая руки водой. — Итак, — подал голос Форд, — сфера украдена и, как мы видим, разбита, — начал он. — Мэйбл, — он перевёл тяжёлый взгляд на племянницу всю завёрнутую одеялом, чтобы шок быстрее отступил, — что случилось? — Я почти доделала защиту, — бесцветно произнесла она, покачиваясь, как в трансе. — Оставалось совсем немного — пара сантиметров! — но мне пора было бежать на свадьбу. Я хотела переодеться, пошла к лестнице, и тут он постучал в дверь… Я не поверила своим глазам, обнимала его, радуясь, что он жив, — по щекам Мэйбл снова потекли слёзы. — Он сказал, что Диппер просил принести сферу, что это поможет Пасифике решиться на отмену свадьбы… Я принесла её и отдала прямо ему в руки, — она стёрла слёзы рукавом свитера. — Я просила подождать меня и пошла переодеваться, а потом вдруг поднялся ветер, я услышала рёв, небо стало темнеть, появилась эта дыра. Я так виновата! Простите! Это всё из-за меня! — она снова разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. — Я-я не знала, что мне делать, я доделала защиту, но было уже поздно! Сферу разбили! — Я же говорил, что она не могла, — выдохнул Стэн. — Этот тип обманул её. — Теперь осталось только узнать что это за тип, — взгляды присутствующих обратились ко мне. — Это Билл, — произнёс я, не оборачиваясь. Кухня взорвалась криками, обвинениями, причитаниями, а я спокойно вытер руки и повернулся, бесцветно глядя на собравшихся. Когда они выплеснули свои эмоции, Стэн откинулся на спинку стула, прикрыв глаза рукой, а Форд опирался на стол, потирая переносицу, отложив очки. — Как? — наконец произнёс он, найдя в себе силы посмотреть на меня. — Как ты мог это допустить? — Мы подружились, — ответил я, присаживаясь за стол ко всем остальным. — Он был Биллом Сайфером первое время… Преследовал меня во снах, создавал иллюзии, пытал, обманом захватил моё тело, чуть не убил меня и Мэйбл, сжёг театр, но потом он стал… Он будто стал другим: чутким, заботливым… Даже нежным. Он каким-то образом попал в наш мир, встретил с нами новый год и… Просто исчез… Однако, предупредив меня об открытом в лесу портале, намекнув о существовании других миров, и о том, что меня используют. А затем, спустя месяц тишины, я увидел его труп с пробитой головой в моём сне, перед тем, как сам едва не умер. Сайфер сказал, что он мёртв, что его кровь на моих руках и что этим всё и закончится, и я ему поверил!.. Потому что последнее, что я на самом деле помню перед своей несостоявшейся смертью — мои окровавленные руки, когда я стоял в ванне, где вы меня нашли. Эти руки, — я потряс раскрытыми ладонями, — державшие бездыханное тело Билла в чёртовом сне! — я стукнул кулаками по столу с такой силой, что надломил деревяшку. — Мне казалось… Я всегда чувствовал, что Сайфер и Билл — два разных существа, но теперь… После того, что он сделал… Я теперь прекрасно понимаю в чьей игре я был только пешкой, — руки разжались, соскользнув со столешницы, безвольно свисая вдоль тела. — Ладно, — помолчав процедил дядя. — Вы оба, — он указал на нас с сестрой, — идите в свои комнаты и переоденьтесь, мы со Стэном возьмём на себя организацию спальных мест для остальных горожан. Зус, сколько их? — Кроме нас шестерых, ещё восемнадцать спасённых и Билл. — Двадцать пять человек… — Форд задумался. — Мэйбл, Диппер, — обратился к нам Макгакет, переоденьтесь, возьмите всю одежду, которая есть и раздайте спасённым. Через час соберёмся здесь и разработаем план действий. Я поднялся из-за стола. — Как будешь готов, — произнёс Форд, не смотря в мою сторону и напряжённо думая о чём-то, — нужно поговорить с этим твоим Биллом. Слишком много белых пятен в этой истории. Я сдавлено кивнул, и покинул кухню, взлетая по ступеням на второй этаж. Добравшись до комнаты, я скинул одежду пастора, влез в любимые штаны военного кроя, надел чёрную футболку, закрепил на поясе пока ещё пустую кобуру и сунул ножны с клинком в специальный карман на ноге. Затем я влез в берцы, крепко фиксируя их на щиколотках, и потянулся за толстовкой. Из кармана выпала пачка сигарет. Я долго смотрел на неё, не решаясь поднять. Я не курил уже четыре месяца — мне просто не было нужно это, но сейчас я был в раздрае, голова гудела от мыслей, я нервничал и злился. Я уверенно поднял пачку, выуживая сигарету. Порывшись в карманах, я нашёл зажигалку, и чиркнул ей. Небольшой огонёк весело вспыхнул в моих руках, я, секунду колеблясь, поднёс его к табаку и прикурил, глубоко вдыхая едкий дым, от вкуса которого я уже успел отвыкнуть. Дым просочился в лёгкие, голова опустела, плечи расслабились. Я устало сел на край кровати, затягиваясь снова и снова, чувствуя, как возвращается самообладание, уверенность, жёсткость, выработанная годами охоты… Я вдруг почувствовал себя снова самим собой. — И для этого стоило только покурить? — я усмехнулся, стряхнув пепел на пол. «Господь — пастырь мой»* — Ветхий Завет: Псалтирь: Псалом 22, так же известный, как «Псалмы Давида». Псалом мог быть написан во время бегства от Авессалома из Иерусалима, Есть здесь косвенный намек, что Давид чувствует и осознаёт некоторую вину пред Господом. Псалом 22 читают перед причастием, во время покаяния, в знак благодарности Господу, или в трудную минуту, когда человек чувствует, что идет «долиною смертной тени».