Исповедь убийцы

Перевод записей со стены дяди я закончил к тому времени, когда должно было начать светать. Если вкратце — я был прав. Билл следил за дядей и ему пришлось изображать сумасшедшего, чтобы тот провёл его дальше… Но дальше — куда? Почему Стен не мог написать всё ясно и чётко, зачем эти фигуры речи? «Он сидит у меня в голове», «властитель разума», «я попадаю под тень сна», «Билл в образе франта»… Я не исключаю того, что старик был немного не в себе, но мог бы писать и проще… Я вздыхаю и откладываю дневник и телефон с фотографией в сторону. Проверив, спит ли сестра, и укрыв её одеялом, которое она, как всегда, сбросила на пол, я выключаю светильник и ложусь в кровать. Сон никак не приходит, я пялюсь в потолок, проклиная птиц, решивших начать петь, летать и стучать в крышу хижины. — Тупые пернатые, — глаз нервно дёргается, я поворачиваюсь на бок и взгляд падает на лицо спящей сестры. Мэйбл так спокойна — ни вечной улыбки, ни весёлого взгляда. Глаза закрыты, ресницы подрагивают, а брови чуть хмурятся — должно быть плохой сон. Хотел бы я защитить её от всего плохого, даже от кошмаров. Скинув одеяло, сажусь на кровати и достаю сигареты. Открыв окно, опираюсь на подоконник и закуриваю, посматривая на Мэйбл. В какой-то момент я задумался и даже не заметил, как Мэйбл села на кровати. — Ааа! — сигарета выпала из рук и упала на землю под окном. — Уф… Мэйбл, ты напугала меня… Я знаю, что не должен курить в комнате, но ты спала, и я подумал… — Диппер Пайнс, — сестра открыла один глаз, зрачок которого, как мне показалось, стал жёлтого цвета. — Тебе от меня не сбежать, — она приложила руки к глазу, сделав треугольник, смотря на меня сквозь сложенные пальцы и улыбаясь как сумасшедшая. — М-мэйбл? — я обомлел от страха и отступил на пару шагов, зацепив тумбочку и уронив светильник. Услышав грохот, сестра закрыла глаз и, будто обессилев, съехала с кровати на пол, шепча только «Билл». — Повтори ещё раз? — Я уже десять раз повторяла, Диппер, — сестра сидела в кухне за столом, грея руки о чашку кофе и иногда поправляя плед на плечах. — Просто когда ты повторяешь, у меня лучше получается всё обдумать. Мэйбл вздыхает. — Мне снился сон, как всегда всякая ерунда — единороги, радуга, трава из жвачки, а облака из сахарной ваты. Потом я почувствовала запах дыма сквозь сон. Ты снова курил в комнате. Я уже собиралась проснуться, но в голове зазвучал голос Билла и я видела, как в моём сне всё стало серым, только жёлтый треугольник всё приближался и приближался, а я смотрела прямо в его глаз… Он говорил мне что-то о дяде, о том, что его разум подчинён так же, как и мой, а потом сказал, что тебе от него не сбежать. После этого я очнулась на полу. — Разум подчинён… Разум подчин… Разум! — я разворачиваюсь к сестре. — В письме Стэна говорится о том, что Билл сидит в голове — он управляет разумом во время пограничного состояния между сном и реальностью, вот что он делает! Мэйбл, это же просто замечательно! — Что же здесь замечтательного? — кривится она, делая глоток кофе. — Теперь я понимаю, почему я видел его! Я не сошёл с ума! Вот как он поступает со мной — стоит мне хоть задремать, как Билл тут же возникает в моём сознании и делает все те вещи! — «Все те вещи»? — сестра непонимающе смотрит на меня, а я на мгновение заливаюсь краской. — Н-ну, я имел в виду, то что он говорит со мной, ведёт себя так, будто не боится… — Диппер, увольняйся ты с этой работы… Так не долго и с ума спятить, — она поднимается и перемещается в зал к камину. — От такого спятишь, — снова покраснев бубню я, принимаясь делать себе кофе. Кажется, что может быть лучше тихого утра в маленьком городке? Я найду вам тысячу примеров того, что могло бы быть лучше. Этот городок — кусочек Ада, вырвавшегося из-под земли со всеми тварями и демонами. Если бы не дядя, нас бы давно уже тут не было. Оставлять Мэйбл здесь крайне опасно, даже если она сама не понимает этого. Я в ответе за сестру. Если с ней что-нибудь произойдёт, я не переживу. Чайник свистит, из него валит пар. Выключив плиту, подхожу к ящикам с посудой. Достав чашку, быстро перевожу взгляд на окно — показалось, что что-то мелькнуло. Наверно, после Гравити Фолз я стану параноиком. А погода сегодня вроде неплохая… Солнце светит сквозь облака, лес постепенно желтеет, трава сохнет. Немного грустная картина, наводит на мысли о конце нашей работы, ведь… Ведь как бы страшно это не было, я боюсь, что Стэн либо мёртв, либо действительно медленно сходит с ума. Это самое ужасное, что с ним может быть. У Мэйбл звонит телефон и минут десять я слушаю, как она болтает и смеётся. Уж лучше так, чем-то, что я видел утром… Это было действительно страшно. — Диппер, я пойду прогуляюсь! — я слышу топот Мэйбл, бегущей по ступеням вверх, потом топот с потолка и снова с лестницы. — Я ушла! — дверь закрывается, а с улицы слышны гудки машины, должно быть за ней приехала Грэнда. Мэйбл нравится тут. Несмотря на то, что моя сестра очень активна, ей тяжело в больших городах. Её странное для многих поведение отталкивает городских жителей, привыкших комфорту в своих каменных джунглях и к небу, затянутому смогом. Мне немного проще — разрешение на ношение оружия заставляет людей вести себя адекватно со мной. Знаете, я часто видел, как люди с разрешением на оружие начинали убивать всех подряд. С оружием в руках они чувствовали себя Богами, считали, что в состоянии решать кому жить, а кому нет. Мэйбл очень боялась, что я тоже стану таким, но я ношу пистолет уже пять лет, и не берусь вершить судьбы других. Я снова задумался и забыл о кофе, вода для которого уже успела остыть. Опять включив чайник, я сходил за ноутбуком, найденным в лаборатории. Сделав, наконец, кофе, включил его и с неудовольствием увидел запрос пароля. — Стэн… Как же этот старик любит всё усложнять. Введя один из возможных вариантов, я получил отрицательный результат. Поднявшись с места и походив по комнате, я опёрся на столешницу, развернув ноутбук к себе и ввёл ещё один пароль. И снова не то. — После того, как я найду тебя, дядюшка, я серьёзно с тобой поговорю о том, что такое «усложнять жизнь другим» и как этого избежать. Над паролем я бился полчаса, но ноутбук отчаянно отказывался мне открываться. — Ну, что тебе надо, машина бесчувственная? — я уткнулся лбом в стол рядом с компьютером. Ночь без сна давала о себе знать и, не смотря на кофе, глаза закрывались сами собой. — Когда же я наконец высплюсь? — я поднял голову и потёр виски. Моей шеи коснулась чья-то ладонь, а постаравшись выпрямится, я почувствовал тело другого человека. — Что за?.. — Здравствуй, Диппер Пайнс, — прошептал мне в ухо Билл. — Давно не виделись, пастор, — одна рука скользит по шее, а вторая опирается рядом со мной на стол. — Я пришёл поговорить с вами, а вы тут стоите в такой развратной позе, — я почувствовал как бёдра Сайфера толкнулись в мои. — С-сайфер! — я густо покраснел. — К-как ты?.. Я же не сплю… — Нет, Диппер Пайнс, не спишь, — рука с шеи переместилась на живот, щекоча и забираясь под футболку. — Ты почти спишь, но не волнуйся, я не дам тебе проснуться, пока не закончу. — Не закончишь? — я повернул голову, стараясь увидеть лицо Билла, но мои ноги подкосились. Билл обводил пальцем сосок, надавливая, иногда сжимая его, а горячий язык проходился по моей шее. — Перестань, — выдохнул я, чувствуя мурашки. — Но ведь тебе это нравится, — улыбнулся он, хотя и убрал руку. Я думал, что ему надоело и только собрался выпрямится, как спину обожгло холодом. — Ты что творишь? — выгнувшись, зашипел я, чувствуя, что по спине течёт кровь. — Избавляюсь от лишнего, — спокойно ответил Билл и, дорвав разрезанную футболку, отшвырнул её в сторону. — Ты порезал меня, псих?! — я подался вперёд, уходя от рук Билла и касаясь животом холодной столешницы. — Совсем немного, — я почувствовал, как он давит на порез, проникая в него пальцами и, зашипев от боли, почти вжался в стол, лишь бы уйти от рук Сайфера. Он укусил меня чуть ниже пореза, что вызвало мурашки по всему телу, а затем прошёлся по ране языком, специально раздвигая её края. — Билл, мне больно, — строго произнёс я, задыхаясь от странных ощущений. — Пастор, врать нехорошо, — он сжимает рукой мои волосы на затылке и отрывает от стола. Билл выше меня. Я стою в полный рост, а он, положив голову мне на плечо, водит свободной рукой по животу, скоро накрывая ладонью мой стояк. — Как вам не стыдно, пастор, — улыбается он, повернув голову, почти касаясь губами моего уха. — Вы оказывается мазохист. Что же вы молчали? — Б-билл, прекрати, — я хватаю его за запястье обеими руками, но даже на сантиметр сдвинуть руку парня у меня не получается. Он надавливает сильнее, заставляя тяжело дышать и ёрзать, стараясь уйти от его рук. — Пастор, вам же нравится это, так зачем вы пытаетесь сопротивляться? — усмехается он, отпуская меня, и, через секунду заламывая руки за спиной, скрепляет их моей же футболкой, изрезанной им пару минут назад. — Билл, твою мать! — Не злитесь пастор. Это ведь тоже грех, — улыбается он, впечатывая меня лицом в стол, заставляя наклониться. — Сайфер, пусти сейчас же! — я ещё пытаюсь сопротивляться, что вполне бессмысленно со связанными руками. Я точно знаю, что из этой ловушки Мэйбл меня уже не спасёт. Билл не даст мне проснуться и я теперь могу только угадывать как далеко он зайдёт в этот раз.