Зарисовки

Человечество сталкивалось со многими дилеммами. Люди встречаются с ними каждый день. У всех есть проблемы, которые неразрешимы, и чаще всего эмоциональные. Чувства, которые невозможно проанализировать с помощью разума. Неизвестность, как избавиться от своей острой реакции на обыденную вещь. Трусость, неспособность заставить себя следовать принятым решениям, которые, в теории, должны помочь. Ночью в бункере оглушающе тихо. Нигде не раздается шагов, не слышны разговоры. Здание кажется таким пустым, но ангелам не доступна тишина. Ангелы ее не чувствуют. Кастиэль движется бесшумно, следя, чтобы плащ не слишком шелестел под потоками встречного воздуха. Он слышит мерное, спокойное дыхание Сэма, поскрипывающие звуки в гудящем холодильнике, то, как скрипнула половица в холле и шум, с которым его сердце перекачивает кровь. Шаг, и вибрация от ног отдается в его разуме, игнорируемая силой мысли и тут же отложенная в памяти. Ангелы слышат все. Ангелы все запоминают. Кастиэль скучает по тем дням, когда становление человеком урезало возможности его слуха и мозга, и он перестал быть тем, от кого ничего не укроется. В комнате Дина душно. Воздух пропитан шумными, резкими вдохами, а человек на кровати мечется во сне, сбив одеяло и коротко постанывая. Кастиэль опускается рядом с ним, тихо присаживаясь на постель и опуская руку на левое плечо мужчины, чуть дрожащего и приоткрывшего губы. Тело Дина все в испарине – беспокойное под его ладонями, извивающееся на кровати, издающее столько звуков, свидетельствующих о ночных кошмарах. - Нет... – срывается с суховатых губ, брови сводятся на переносице. Кастиэль напрявляет немного своей энергии вниз по руке и позволяет ей проникнуть в тело Дина, очистив его разум от ужасов подсознания. Дин успокаивается. Замирает в одной позе, положив руку под грудью и откинув голову на подушку. Дыхание выравнивается, сердце замедляет свой ритм, а ангел с беспокойством и печалью смотрит на возвращающиеся в его ладонь светлые искорки, большинство которых тает на полпути обратно. Тело Дина отторгает благодать. Убивает ее остатки, защищающие Дина от ночных кошмаров. Кас не понимает, почему продолжает использовать ее, зная, что мужчина разом становится умиротворенным, когда просто чувствует его присутствие. Почему, когда уже помог, медленно соскальзывает с плеча на локоть, на запястье, на кисть, на ладонь, касаясь уже не ткани, а влажной и горячей кожи. Он знает, что движет его желаниями. Он понятия не имеет, почему иногда не может им не потакать. Густые ресницы Дина чуть дрогнули, когда он кладет одну ладонь на его щеку и прикрывает глаза, пытаясь представить, что тот не убил бы его, если бы очнулся. Представить, что Дин позволит ему проявить чуть больше ласки и заботы, не отвернувшись и не обозвав. Пытаясь до последней капли уничтожить горечь, которая появляется, стоит ему осторожно провести пальцем по его щеке. Ангелы все чувствуют. Считывают все, что испытывают люди, пропуская эмоции через себя. Кастиэль видит, что Дин сломлен. Что он гаснет, как фитиль от свечи. Его душа не сияет как раньше. Она словно исчерпала саму себя. Дин устал, он не борется, не старается себя исправить. Не способен делать это, не имея знания, что его любит кто-то не из его семьи. Любит не потому, что он брат, товарищ, опора, а потому, что он просто есть. Одиночество давит ему на шею, заставляя задыхаться и морально умирать, апатично относиться к своей жизни. Кастиэль вздыхает приглушенно, поджимая губы и невесомо проводя по его лбу, в сотый раз тайком изучая его скулы. Убирает руку, складывая обе на своих коленях и думая о том, что не может не отпустить его, даже если Дин единственный, прикосновения к которому хоть на миг заставляют его чувствовать теплоту и уют. Его дилемма в том, что он знает, что без него Дин умрет, потому что никто другой не полюбит его так же сильно. Его дилемма в том, что его чувства одновременно сломают ему жизнь. Ангелы знают, когда люди отвечают им взаимностью. Они бескомпромисны, бестактны, не желают вымаливать согласие, когда знают, что им и так скажут «Да». Кастиэль не сканирует Дина, однажды не увидев по отношению к себе тех же чувств. Не пытается сообщить о них, сделать что-нибудь, чтобы исправить это, нет. Ангелы терпеливы, если все же начинают чувствовать сами. Ангелы становятся безжалостными к самим себе. Кастиэль встает с постели, проведя тонкими пальцами по растрепавшимся русым волосам. Позволяет себе снова тронуть его ладонь, как награду за помощь, награду, которую он никогда не получал. Ему, кажется, тоскливо. И немного страшно, потому что Дин уже минуту тепло и просто смотрит на него, сжимая его руку в ответ, хлопая по месту рядом с собой и без слов целуя, когда он вновь опускается на кровать.