***
Какая же это тонкая и хрупкая штука — любовь. Она может свести с ума… Может вернуть к жизни или отобрать её. Даже может заставить совершать безумные поступки, несмотря ни на что. Но самое главное… Самое настоящее и точное… Это то, что истинная любовь никогда не заканчивается и не умирает. Что бы ни случилось. Как сильно бы ни разлучала вас жизнь — вы всегда встретитесь вновь, потому что вам суждено встречаться снова и снова. Потому что одна душа на двоих никогда не разделится, ведь это убьёт её. И… Самое главное — это ваше обоюдное желание встретиться вновь, как бы сильно ни противоречил этому желанию ваш разум. Опираясь на столь веские доводы и свою веру в нашу с Ксенией любовь, я ждала того момента, когда судьба снова даст мне знак для встречи с моей любимой. И хоть дни без неё тянулись неумолимо долго и тоскливо, я все еще не теряла надежды на то, что Ксения меня простит и мы снова будем вместе. Я даже стала обдумывать план, который поможет мне добиться прощения и доверия Ксюши. Вот только нужно ли мне её прощение? Она всегда быстро прощала меня, и то, что сейчас произошло, не исключение. Сама суть моего поступка скорее подорвала именно доверие Ксении, которое и так было тяжело завоевывать с самого начала. А ведь она трудно доверяется кому-либо… Я ведь до сих пор не знаю, что именно содействовало тому, что она стала такой, ибо не думаю, что это было из-за мужа. Если подумать лучше, то я вообще не спрашивала у неё о её жизни до меня и до Сергея. Эта часть её биографии всегда оставалась загадкой, а я боялась спрашивать, потому что Ксюша не очень любила говорить о прошлом. Возможно, именно это прошлое и не дает ей трезво оценить ситуацию и поверить мне… Конечно, тут можно долго гадать, но всё зависит теперь именно от меня. Я должна доказать Ксении, что не врала ей, что не предавала её никогда. И я не позволю ей снова утонуть в той бездне одиночества и смирения, которое она все время надевает, как маску от боли. Неделя пролетела быстрее, чем я думала, но это и не удивительно, потому что это была последняя неделя перед Новым годом. Такое трогательное и печальное чувство вызывал у меня этот праздник, что нельзя было точно оценить, грустно мне или весело. Да и как можно быть весело смотреть на радостных людей, которые вместе со своими семьями выбирали новогодние подарки для близких. Этот неподдельный восторг и счастье на их лицах, блеск в глазах… Всё-таки этот праздник творит чудеса. Творит, вот только не для меня, ведь моя любовь сейчас не со мной, и я даже не могу приблизиться к ней, чтобы поздравить с Новым годом, подарить свой подарок и своё сердце в придачу. Я не могу прогуливаться с ней по городу, увешенному разноцветными огоньками. Не могу держать её руки в своих ладонях и согревать их от мороза. Я даже не могу находиться с ней рядом… Конечно же я часто ходила вечером к её дому и заглядывала в окна, чтобы хоть через стекло увидеть Ксению, чтобы ещё немного насладиться её лицом, её глазами, губами — всем. В такие моменты я чувствовала себя маленькой девочкой, которая увидела красивую фарфоровую куклу за витриной, но мама не захотела её покупать, потому что она слишком хрупкая для маленькой девочки и может разбиться. И каждый раз маленькая девочка уходила, вытирая мокрые от слез глаза, и думала, что однажды эта кукла обязательно будет принадлежать ей… Так и я подобно этой девочке уходила с надеждой, что однажды я обязательно смогу оказаться рядом с Ксенией и дотронуться до неё, никогда больше не отпуская. Мне хотелось быть рядом с ней в этот день, как когда-то… Мне хотелось бы вернуться в прошлое - именно в этот день, тридцать первое декабря, - и прожить еще раз те счастливые моменты рядом с Ксюшей. Моя рука невольно сжала на груди небольшой кулон, который я никогда не снимала с тех пор, как Ксения Александровна отдала мне половинку этого сердечка. Я берегу его так, словно, потеряв его, я потеряю сердце Ксении. Весь мой день прошел в бездельном скитании по улицам города. Шёл сильный снег, и мороз щипал кожу лица, но на душе была какая-то легкость, а на сердце тяжелый груз. Мне хотелось то петь, то плакать, но больше всего мне хотелось отбросить в сторону все запреты и побежать сорвав голову прямиком к Ксении. А когда бы я оказалась перед ней, то заключила бы её в свои объятия и не дала бы ей и слова сказать, закрывая рот поцелуями. И в добавок ко всему, я бы не уставала шептать ей: «Мне так нужна твоя любовь. Ты спасёшь весь мой мир только одной своей улыбкой. Не оставляй меня никогда, ибо я умру, если ты сейчас оттолкнешь меня». И конечно же она бы не оттолкнула, и мы снова были бы счастливы вместе… Хах… Как же глупо… Глупо так мечтать в моем возрасте и в моей ситуации… Возможно, если бы не моё шило в пятой точке, я бы так и провела этот праздник одна, но я ведь не могу жить спокойно… Каким-то неожиданным образом решив все-таки поздравить Ксению, я отправилась за подарком для неё, но так ничего и не нашла. Все магазины были завалены народом, который жадно хватал все, что попадалось ему на глаза. В этой куче мне просто не выжить и не найти целого подарка для Ксении, ведь мне нужно что-то особенное, что-то настолько же необычное, как она сама. Упав духом, я брела по улице, начиная задумываться о том, что это была не такая уж хорошая идея, и если мне не повезло с первого раза, значит, это знак судьбы, но к моему удивлению, произошло то, что обычно случается только в фильмах. Когда я проходила мимо тёмного переулка, где, ну чего уж таить, все справляют свои дела, то оттуда послышался странный звук. Мне даже жутко стало, поэтому я поторопилась поскорее пройти мимо, но прямо передо мной из ниоткуда возникла какая-то страшная старушка. То есть, она не то чтобы была такой уж страшной… Обычная старушка в балахонах, да и всё. Она держала за ручку тележку, которая была непонятно чем набита. — Эм, здрасте, — удивлённо сказала я, собираясь пройти мимо, но старушка меня остановила. — Постойте, девушка. Я думаю, у меня есть кое-что, что может вам понравиться, — с улыбкой сказала она. — Не думаю… — пробубнила я. — Вы сначала посмотрите! — Старушка суетливо начала копошиться в сумке на тележке. Спустя пару секунд перед моими глазами была протянута коробка средних размеров. — Что там? — удивлённо спросила я. — Это цветок любви, — хитро сказала старушка. Я лишь усмехнулась и открыла коробку. Внутри находилось что-то типа цилиндра или аквариума, а внутри него была красная орхидея. — Орхидея? — снова усмехнулась я. — Обычная орхидея. И что? — Эта орхидея не обычная. Если её подарить любимому человеку, то она будет цвести столько времени, сколько будет длиться ваша любовь, а если кто-то из вас разлюбит, то цветок засохнет и погибнет, — серьёзно сказала старушка. — Ну да, прямо как в сказке, — рассмеялась я. — Я серьёзно. Ты можешь проверить, если не веришь мне. Купи эту орхидею и убедишься. Я понимала, что это обычный развод, но кое-что в этой орхидее мне понравилось. Её цвет — ярко красный, словно притягивал. Да и сам этот подарок выглядел необычно и весьма красиво смотрелся. И хоть этот цветок не имеет никакой волшебной силы и никак не связан с любовью, я, пожалуй, подарю его Ксении, ведь ничего другого мне уже не найти, а орхидеи она обожает. — Ладно, я возьму его, сколько вы хотите? — вздохнула я, протягивая пятитысячную купюру в надежде, что как раз разменяю деньги. — Этого хватит как раз! — Старушка быстро выхватила из моих рук деньги. — Эй, что вы делаете?! Это орхидея не стоит столько! — опешила я. — За любовь надо платить, девочка моя, — услышала голос за своей спиной и быстро обернулась, но там никого не было. Когда я снова повернулась лицом к старушке, то и её уже след простыл. Я лишь заметила, как в переулке мелькнула какая-то тень. — Чёрт! Надо же было так попасть! Одурачили как школьницу! Пять штук за какую-то орхидею! — злилась я, сжимая в руках сосуд с цветком. Что же уже поделаешь? Остается только подарить его Ксении и надеяться, что до завтра он не завянет. Я посмотрела на время. Уже половина десятого вечера, надо поторопиться… И хоть я решила, что увижу Ксению в этот день, но мне почему-то было не по себе от того, что произойдёт между нами. Я словно чувствовала, что меня ожидает какой-то неожиданный поворот, как это обычно бывало с ней, ведь Ксения - сама непредсказуемость. Заехав по пути в свою «квартиру», я переоделась, положила свой подарок в красивый пакет и отправилась к Ксении. Пока я ехала в такси, мне вдруг вспомнилось, как мы в этот день были в горах с классом Ксении Александровны и как я, сама того не понимая, ревновала Ксению к Денису Александровичу… А потом… Потом из-за меня случилось то, что случилось. Я чуть не потеряла её в тот день. Но тем не менее, тот Новый год был самым прекрасным из всех.***
На часах было без пяти двенадцать, когда я стояла у дверей Ксении, с волнением топчась на одном месте. Было немного страшновато… Я уже было хотела позвонить в звонок, но вспомнила кое-что важное… Алиса. Я ведь не поздравила её с праздником, а ведь она наверняка волновалась за меня всё это время. Мы не виделись и не разговаривали с тех самых пор, потому что так должно было быть лучше, но я не могу не поздравить её… Вытащив телефон, я набрала текст сообщения и поставила таймер на отправку. Не знаю, чем закончится то, что будет дальше с Ксенией, и, возможно, мне будет не до сообщений потом. Наконец решившись, я постучала в дверь. За дверью послышались шаги, и через пару мгновений передо мной появилась Ксюша. Когда я увидела её, то все мысли сразу же вылетели из головы, и я просто смотрела на неё с детским восторгом, как и раньше, когда долго не видела любимую учительницу. Она словно стала ещё ниже, хотя, наверное, я просто отвыкла видеть её без каблуков. На ней была обычная домашняя одежда, а волосы были собраны во всё тот же хвостик. Выглядела она не очень хорошо. Лицо бледное, а под глазами виднелись темные пятна, словно она совсем не спит ночью. Наверное, она совсем не лечилась всё это время, вот и не поправляется. Также она значительно похудела, что встревожило меня ещё больше. Ксения смотрела на меня с неким безразличием, и казалось, что она совсем не удивилась, когда увидела меня. Но я так и не могла разобрать, что точно читалось на её лице. Она была слишком странной. — Привет, — тихо сказала я, слегка улыбнувшись. — Здравствуй. Чем обязана? — устало спросила она, словно весь день занималась тасканием кирпичей на стройке. Я не могла понять, что всё-таки происходит, поэтому полностью растерялась, чувствуя, что атмосфера очень напряженная. — Можно я войду? — вежливо спросила я. Ксения отошла в сторону, впуская меня внутрь. Когда дверь закрылась, я сняла с себя одежду и лишь тогда решилась что-либо сказать. — Я хотела увидеть тебя, узнать, как ты… Выглядишь неважно. Ты принимала лекарства? — Да, я просто устала, — тихо сказала Ксения, затем устремила на меня взгляд, который всё больше вызывал у меня тревогу. — Ксения, точно всё в порядке? — спросила я, чувствуя, что что-то не так. — Да. Ника, не нужно приходить сюда. — Я не могу не приходить, даже если мы больше не вместе. Тем более в этот день. Я хотела подарить тебе вот это… — Я протянула ей пакет с подарком. Ксения взяла его, не смотря внутрь. — Посмотри… — Потом. — Ладно, но ты не представляешь, что за история со мной приключилась. Подошла ко мне бабушка какая-то и сказала, что этот цветок имеет волшебную силу. Что надо его подарить любимому человеку и пока наша любовь будет жива, этот цветок будет цвести, а если вдруг с одним из нас что-то случится или кто-то из нас разлюбит, то он тут же засохнет и погибнет… Глупости всё это, наверное, но я хочу подарить его тебе. И если он и вправду будет цвести, пока я люблю тебя, то он никогда не завянет! — радостно воскликнула я, но Ксения всё ещё была серьёзной. — Вероника, ты должна понять, что между нами больше нет никаких отношений… и чувств тоже нет. Не надо говорить о любви. — Ксения посмотрела на меня с едва заметной болью во взгляде, отчего у меня пробежали мурашки по всему телу, а сердце бешено забилось. — Ксюша… Не говори этого, — моля, сказала я. — Я очень скучаю по тебе. Я всё равно не сдамся. — Уже слишком поздно… — тихо произнесла она с нотками безысходности. — Тебе придётся меня забыть и научиться жить без меня. — Пока мы живы, я не перестану бороться! — резко крикнула я. — Не говори этого! — вдруг крикнула на меня Ксения. Я испуганно замерла, смотря в её глаза, наполненные болью. — Что-то ты не договариваешь, — словно сквозь сон произнесла я. — Я беременна… — смотря мне в глаза, спокойно произнесла она. — Я сделала ЭКО. В этот момент откуда-то издалека послышались бои курантов, и повсюду начали взрываться фейерверки. Мы стояли неподвижно, смотря друг другу прямо в глаза и не произнося ни слова. Я перематывала в голове то, что только что произнесла Ксения, и никак не могла поверить, что всё это реальность… А куранты всё били и били. И казалось, что вместо двенадцати они ударили шестьдесят раз. Наконец мой взгляд опустился в пол, а голова просто повисла на плечах. Я стояла словно сломанный робот. Я не могла даже заплакать, потому что слёзы не понимали того, что не мог принять мой мозг. В голове было полное отрицание реальности, полный ступор и непонимание. Как? Как она могла такое сделать? Ксения не решалась ничего сказать. Она просто стояла и наблюдала за тем, как во мне умирают последние нервные клетки и я превращаюсь в овощ. Какая жестокая… — Почему? — произнесла я хриплым голосом. — Я хочу ребёнка. Она была спокойна. Так спокойна, словно сделала мне это назло и теперь наслаждается своей победой. — Дура… — прошептала я, слегка усмехнувшись. Мне хотелось рассмеяться во всё горло, но не от того, что мне было смешно, а от того, что я просто больше не могу. Я чувствую, что схожу с ума. — Я не хочу ссориться, Ника, — произнесла она. Всё во мне взрывалось и рушилось. Все мои бабочки сгорели, а тараканы сошли с ума и застрелись все разом. Весь мой мир совершил массовый суицид. — Ты же умрёшь. Ты же… Ты же умрёшь! — посмотрела я на неё безумным взглядом и хихикнула. В этот момент в её взгляде читалось негодование и легкий страх. — Я знаю, — она ответила спокойно, тем не менее. — И ты это так спокойно говоришь? — Я засмеялась. Я продолжала смеяться несколько минут, пока резко не замолчала. — Что ты наделала, чёрт тебя возьми?! — кинулась я к ней, крича и хватая её за плечи. — Что ты сделала? Идиотка! Дура! Я тебя ненавижу!!! Я кричала всё это ей в лицо, крепко сжимая пальцами её плечи. — Перестань, ты делаешь мне больно! — попыталась освободиться Ксения, но я не отпускала. — А ты не делаешь больно мне?! По-твоему только тебе больно?! Какая же ты… Чёртова эгоистка! Ты просто жалкая эгоистка! Я ненавижу… Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Ксения резко вырвала руку и, замахнувшись, дала мне сильную пощёчину. Я отошла на пару шагов назад, смотря ей прямо в глаза. — Уходи! Мне надоели твои истерики, — со злостью произнесла она. — Это моя жизнь и моё решение. Я рожу этого ребёнка, нравится тебе это или нет. — НО ТЫ УМРЁШЬ! ТЫ УМРЁШЬ ИЗ-ЗА ЭТОГО! — из последних сил закричала я и упала на колени без сил. По моим щекам потекли слёзы. Всё тело дрожало, а силы совсем покинули меня. Я плохо соображала, но чувствовала, что мне очень больно. — Я была бы очень рада, если бы ты стала матерью… Если бы у тебя был малыш, которого ты так хотела и который сделал бы тебя счастливой… Я была бы счастлива, даже если бы меня не было в твоей жизни… — Я сжала руки в кулаки, и слёзы ещё сильнее закапали на ворс ковра. — Но тебе нельзя было делать ЭКО. Ты не сможешь перенести такой нагрузки. Ты… Ты даже не увидишь своего ребёнка. Ты просто умрёшь и всё… Словно… А как же ребенок? Ты бросишь его? Родишь и сразу бросишь? — Я устремила глаза на Ксению, которая не смотрела в этот момент на меня, а куда-то в никуда. — Ты бросишь и его… и меня. Ты всех бросишь только потому, что я сделала тебе больно? Ты хочешь сделать мне больно таким образом? Ты же просто убьёшь меня! Ксения… — Хватит! — Как я буду жить дальше? Как я буду без тебя? Ты подумала об этом? Как будет жить твой ребёнок? — Я будто не замечала её слов. — Зачем ты бросаешь меня? Ты же обещала, что никогда этого не сделаешь. Ты обещала, что не бросишь меня никогда! Ты обещала! — Я из последних сил вскочила на ноги и отчаянно прокричала последние слова. Ксения шокированно смотрела на меня, словно растерявшись. — Ты тоже обещала, что никогда меня не предашь и не сделаешь больно… — тихо сказала она. Я больше не могла говорить. Меня трясло непонятно от чего, а ноги еле держали меня. Я стояла и плакала, смотря в глаза любимой. — Я не могу тебя потерять… Я люблю тебя. Если с тобой что-то случится… если ты умрешь из-за своей глупости, то я умру вслед за тобой. Я клянусь, что покончу с собой! И в этом будешь виновата ты! — Я совсем уже не думала, что говорю. — Не смей! — Ксения резко дернулась в мою сторону, но остановилась и схватилась за живот, сгибаясь от боли. Я не сразу поняла, что происходит. В ужасе уставившись на неё, я была словно парализована какое-то время. Ксения начала падать на пол, держась за живот и сдерживая крик. — Ксюша! — Я кинулась к ней. — Что такое? Я вызываю скорую. — Мне очень больно… — еле произнесла она. — Мой ребёнок… Если с ним что-то случится… я не прощу тебе этого… Я схватила телефон, набирая номер скорой. Как назло, в приёмной все были пьяными и сказали, что никто не собирается работать в Новый год. Я впала в панику, ведь нельзя терять ни минуты. Ксении было очень плохо, и если я что-то не сделаю сейчас же, то она потеряет ребёнка. — Ксюша, послушай меня. — Я постаралась обратить её внимание на себя. — Ты должна быть сильной и немного потерпеть. Я отвезу тебя в больницу на такси, только обещай, что ты будешь держаться, хорошо? Она посмотрела на меня глазами, полными страха и боли. — Мне страшно… — прошептала женщина, сжимаясь всё сильнее в комочек. — Не бойся. Я с тобой рядом, и я тебя не оставлю. С тобой и с ребёнком всё будет в порядке. Обещаю, — сжав её руку в своей, сказала я. — Мне нужно, чтобы ты поднялась и дошла до машины. На улице стоит такси, в котором я приехала. Ты сможешь? — спросила я. — Я постараюсь. Я крепко обхватила Ксению руками, помогая подняться. Она еле держалась на ногах, но я видела, что она старается быть сильной. — Держись за меня. — Я приобняла её за талию, стараясь как можно больше ей помочь в передвижении. Мы потихоньку вышли на улицу. Таксист помог мне усадить Ксюшу в машину, и мы отправились в больницу. Всю дорогу я сжимала руку Ксении в своей руке, стараясь держать её в сознании. Я чувствовала, как она дрожит от боли и от того, мне самой было больно не меньше. Это ведь из-за меня она перенервничала. Не прощу себе, если с ней или с ребёнком что-то случится. — Всё будет в порядке, моя хорошая. Мы уже почти приехали, — шептала я, обнимая её.