***
Тихо открыв дверь в палату Ксении, я долго не решалась зайти внутрь, смотря на нее сквозь щель. Мне было больно даже смотреть на неё… Когда я наконец подошла к ней, то на глаза снова навернулись слёзы. Ксения спала, поэтому не могла увидеть того, что сейчас со мной происходило. Я села рядом с ней, осторожно касаясь её бледного и усталого лица, проводя ладонью по холодным щекам и шелковистой коже. — Ксюша… — тихо прошептала я. — Ты самое дорогое, что у меня есть. Я опустилась лицом к её животу и осторожно положила голову рядом, уткнувшись в неё. — Моя любимая, я знаю, что ты очень страдаешь из-за меня, хоть ты и сильная. Я знаю, что я полная дура и совершаю ошибку на ошибке. Я во всем виновата, и я проклинаю себя за то, что не смогла тогда что-то изменить, сопротивляться… Ты ведь сделала это, потому что… Потому что ты не хочешь остаться одна… Я знаю, — продолжала говорить я, нежно обнимая Ксению. Я думала над тем, зачем Ксения так поступила, и на самом деле всему причиной было одиночество, в котором она осталась, потеряв веру в меня. Она потеряла смысл держаться за жизнь, поэтому хотела почувствовать хотя бы таким образом себя счастливой, ведь у неё больше ничего не осталось. Я сама позволила этому случиться. Я не должна была оставлять её, даже если бы пришлось насильно запереть её в доме, но… Ничего уже изменить нельзя, и если Ксения решила, что хочет этого ребёнка, то я не буду препятствовать этому. Я не хочу снова разрушать её счастье, ведь она так мечтала о ребёнке… Мои руки сжались в кулаки, и я тихо заплакала. Осознание того, что я потеряю Ксению, не давало мне покоя. Я не хотела, чтобы она умерла, но хотела, чтобы она была счастлива. Я просто не знала, что делать дальше, но теперь я знала точно, что у меня осталось очень мало времени. Я должна быть с ней рядом каждую секунду, каждый миг… Я должна отдать ей всю себя теперь, хочет она или нет. Я должна стать хотя бы её другом, слугой… Да кем угодно! Я не хочу отпускать её ни на миг и хочу, чтобы она не нуждалась ни в чём и это время было для неё самым прекрасным. — Пожалуйста, прошу… Если меня кто-нибудь слышит. Если тот, кто исполняет желания на Новый год, существует, то я желаю, чтобы Ксюша никогда больше не страдала и чтобы каждый её день был полон радости и счастья. Я хочу, чтобы она жила, Боже! — Последние слова вырвались с отчаянием и слезами. Всю ночь я просидела у кровати Ксении, не смыкая глаз ни на минуту. Я не переставала держать её за руку, смотреть на неё и охранять её сон. Только сейчас я могла быть рядом с ней без того, чтобы она меня отталкивала. Только сейчас я могла прижимать её пальцы к губам и согревать их своим дыханием. Где-то в семь утра Ксения начала просыпаться, медленно открывая глаза. Она посмотрела прямо на меня, и мне показалось, что на её лице проскользнула мимолётная улыбка, но затем оно снова не выражало ничего, кроме безразличия. — Что со мной случилось? Мой ребёнок… — спохватилась было она, но я тут же её успокоила. — Не волнуйся, пожалуйста. С твоим ребёнком всё хорошо. Она немного расслабилась и вновь посмотрела на меня. — Ты была тут всю ночь? Зачем? — Я бы не оставила тебя… — Это лишние заботы. — Пускай, но я так хотела. — Теперь со мной всё в порядке. Ты можешь уйти. Её слова были как острые ножи, которые вонзались каждый раз всё глубже в моё сердце, но я старалась не подавать виду. — Ксюша… Я хотела с тобой поговорить. На самом деле не всё в порядке… — осторожно постаралась начать я разговор. Ксения испуганно посмотрела на меня. — Доктор сказала, что ты находишься под очень большим риском даже сейчас. Ты можешь потерять ребёнка, если не будешь беречь себя. — Всё было хорошо, пока не пришла ты! — резко сказала Ксения, посмотрев на меня со злостью. Я растерянно смотрела в её глаза, видя в них только боль и ненависть в свой адрес, отчего я чувствовала, как земля уходит у меня из-под ног, а внутри всё сильнее нарастает боль. «Только не плачь, Ника. Ты должна быть сильной сейчас», — говорила я сама себе, стараясь держаться. — Я знаю, — опустив голову, сказала я. — Это только моя вина, но твоя жизнь и жизнь ребёнка в опасности. Доктор сказала, что тебе нужен постельный режим и никаких нагрузок, ни физических, ни эмоциональных… Ты очень слаба сейчас, поэтому ты не справишься со всем одна, Ксения. — Но я должна работать. — Об этом не может быть и речи! — Я сама решу, это не твоя забота. — Послушай, я не хочу ссориться с тобой, но ты не сможешь одна справиться. Понимаешь? Я хочу заботиться о тебе. Позволь мне помогать. — Ты понимаешь, что это невозможно? — усмехнулась она. — Понимаю, но давай отложим всё, что у нас произошло. Давай будем просто друзьями. Если хочешь, то я могу быть просто твоей… сиделкой. Я даже говорить с тобой не буду, если тебе так захочется. Я ничего не буду делать, чего ты не захочешь, только позволь мне быть рядом с тобой, прошу тебя, Ксения. Это ради твоего же блага, — старалась спокойно говорить я. — Я найду кого-то, кто будет обо мне заботиться, — холодно ответила она, отвернувшись к окну. — А деньги ты где возьмёшь? Ты не сможешь работать в школе это время. Перестань упрямиться хоть раз. — Перестань лезть в мою жизнь, Ника! — крикнула Ксения. — Я не могу оставить тебя одну! Почему ты не понимаешь этого?! Я не прощу себе, если с тобой что-то случится. С тобой… или с ребёнком! Ксения, сделай это не ради меня, а ради своего ребёнка! Ради всего святого! Пожалуйста! — не выдержала я. В этот момент в палату вошла доктор. — Здравствуйте, Вероника, не могли бы Вы оставить меня наедине с Ксенией? — спокойно спросила женщина. Я лишь кивнула и вышла прочь. Не знаю, о чем они там говорили так долго, но где-то спустя час доктор вышла из кабинета, посмотрев на меня и кивнув в сторону палаты. — Она просила позвать тебя. Я тут же вошла внутрь, встревоженно смотря на Ксюшу. — Подойди, — строго сказала она. Я сделала так, как она велела. — Доктор объяснила мне мою ситуацию, — слегка неуверенно произнесла она, смотря куда-то в окно. Я заметила, что её глаза были слегка красными. «Ты плакала, Ксения… Тебе ведь очень страшно… Почему же ты такая гордая, что не показываешь этого?» — подумала я, всеми силами сдерживая себя, чтобы не подойти к ней и не обнять. — Я принимаю твоё предложение… Но это значит лишь то, что ты будешь в моём доме только как сиделка. Мы не можем быть ни друзьями, ни чем-либо ещё. — Голос Ксении был настолько холодным и безразличным, что казалось, будто она и вовсе меня ненавидит. У меня не осталось больше ни единого шанса вернуть её, но я хотя бы смогу быть рядом с ней и заботиться о ней. Ну и что, что я буду просто прислугой… Это так не важно. Я смогу быть рядом с любимой, когда ей будет страшно или плохо. Я смогу беречь её от всего… — Хорошо, Ксения Александровна. Для того, чтобы наверняка между нами не было ничего, что нас бы связывало, я буду обращаться к Вам так, как подобает это делать обычному работнику, — спокойно сказала я, посмотрев на Ксению, которая наконец повернула голову в мою сторону. — Только Вы не плачьте больше никогда и не бойтесь ничего… Я Вам обещаю, что пока я жива, Вы никогда не останетесь одна. Не дожидаясь её ответа, я быстро покинула палату, чтобы Ксения не заметила, как по моим щекам покатились слёзы.33
24 сентября 2016 г. в 01:39
Дорога в больницу казалась бесконечной. Я переживала, что с Ксенией что-то случится, что она не выдержит и потеряет сознание. Мне казалось, что это всё только моя вина, и ведь она бы никогда меня не простила… Но самое главное было то, что её жизнь была в опасности, её и ребёнка… Плевать, что она сейчас наверняка ненавидит меня и проклинает, что я была в её жизни, плевать на всё, но только бы с ней все было хорошо. С ней… С моим любимым лучиком, самым родным и милым лучиком, которого я готова уберечь от всего, только бы ей не было больно. По крайней мере, я всегда думала, что защищаю её от всего… но кто защитит её от меня? Я сама сейчас раню её больше всего и ничего не могу с этим поделать. Только я во всём виновата, даже в том, что Ксения решилась на этот шаг…
На мои глаза навернулись слёзы, и я вновь взглянула на Ксюшу, которая тяжело дышала и прижимала руки к животу.
— Я не дам ничему навредить тебе, даже если этим чем-то буду я, Ксюша. Обещаю, я больше никогда не позволю себе перейти черту между нами. Я буду рядом с тобой всегда, но я никогда больше не затрону тему любви.
Когда наконец мы доехали до больницы, я быстро побежала за медсёстрами или хоть кем-то, кто помог бы нам. К счастью, доктор, которая осматривала Ксению в первый раз, была на месте. Не знаю, что она делала на работе в новогоднюю ночь, но это было просто чудом.
Ксению быстро госпитализировали, а меня не пустили к ней. Я не знала, что происходит, но медсёстры то и дело бегали туда-сюда с встревоженными лицами.
Мне было страшно. Безумно страшно… И я боялась, что что-то нехорошее произойдёт с Ксюшей. Меня всю трясло, и я не могла трезво мыслить до сих пор. Вся моя жизнь сейчас была в руках этих людей, и если они не постараются… Нет, я не должна думать ни о чём плохом. Мне нужно верить, что всё будет хорошо. Ксюша сильная, и она со всем всегда справлялась, даже когда меня не было рядом. Она выстоит. Я верю в неё!
Шло время, а я всё ещё ждала в коридоре. Мерцающий свет лампы был для меня словно гипнозом. Я смотрела в одну точку, пытаясь успокоиться и просто ждать, но мысли то и дело штурмовали моё сознание всё более новыми страхами.
Наконец вышла доктор.
Я вскочила с места и моментально оказалась рядом с ней, обезумевшим взглядом выпытывая информацию.
— Что с ней?
Доктор какое-то время странно смотрела на меня, затем прошла в сторону и села на скамейку, предоставляя мне место.
Я села напротив, ожидая, когда она заговорит.
— Я не знаю, что у вас произошло и о чем думала Ксения Александровна, но ей не пережить эту беременность, — с сожалением произнесла женщина, смотря мне прямо в глаза. — На этот раз нам удалось помочь ей и спасти ребёнка, но неизвестно сколько раз всё это будет повторяться. Есть большая вероятность, что ребёнка тоже не удастся спасти. Сейчас её состояние стабилизировано, но она сама не справится с этим. Ей нужно лежать, иначе она потеряет ребёнка. И никакого стресса. Ксения очень слаба, Вероника. Если она не будет соблюдать хотя бы этих правил, то она не сможет справиться с беременностью. Я не знаю, что заставило её пойти на этот шаг, но, наверное, это что-то очень важное, раз она решила отдать свою жизнь.
Пока доктор говорила, я не дыша смотрела на её лицо, но не видела ничего, кроме лица Ксении. Я даже не почувствовала, как по моим щекам снова покатились слёзы, а руки задрожали. Я просто чувствовала, как умирает во мне надежда на то, что всё ещё будет хорошо.
— Но… Неужели не может быть шанса, что Ксения выживет при родах? Нельзя же знать наверняка… Ведь правда? — с какой-то глупой надеждой спросила я.
— Её сердце не выдержит этого… Состояние Ксении уже начинает ухудшаться, а дальше будет только хуже, поэтому я советую Вам нанять ей сиделку, если у Вас нет возможности самой заботиться о ней. Но я не могу обещать ничего хорошего, простите. Просто не оставляйте её одну. — Доктор в последний раз на меня посмотрела, затем встала и ушла.
Я ещё долго сидела не двигаясь и думала. Я очень много думала обо всем…