Дольче вита, Италия!

После ночных и уже утренних танцев я безнадёжно просыпаю все на свете. И второй раз в Италии наконец-то выбираю свою привычную норму по сну. Восемь часов. И никак не меньше. Знаю, что есть люди, которым достаточно всего каких-то два-три часа. Но я к ним не отношусь. И даже на курортах, где вставать по утрам намного легче, чем на Родине, стараюсь не изменять своему правилу. Но в Италии все постоянно летит к чертям. А за окнами — уже яркое солнце. По моим ощущениям, близится полдень. Гвидо лежит на кровати на боку рядом. Задумчиво смотрит на меня, подперев правую руку под щеку. — Привет, — выдыхает он. — С добрым… днем. — Ёлки, Гвидо, мы ж на работу проспали, — подскакиваю на постели. — Мы никуда не опаздываем, ложись спокойно обратно, — качает головой спасатель. — Иржи отпустил нас обоих на сегодня. Он все понимает. Так что думай опять, чем мы займёмся. Подожди. Сейчас. Гвидо исчезает на кухне и возвращается со столиком для завтраков. На нем классические бокал с апельсиновым соком, гренки, джем в деликатной мини-пиале, чудовищно покромсанные бутеры и в вазе… застенчивая красная гербера. Кто-то скажет, что завтрак в постель — это банально. Но это так, если все действительно банально. — Извини… оранжевую, как в клипе под песню, что мы танцевали, не нашёл, — бурчит Гвидо. — И я не такой мастак резать бутеры, как ты. — Но у тебя же дома нет Интернета, чтобы посмотреть клип, — беру в руки бутерброд, больше напоминающий кирпич. — Спасибо. Это и в правду так. В домах на островных курортах с Интернетом у многих проблема. Ещё хуже дело обстоит в горах. Да и не нужен Интернет по большому счету на отдыхе в Италии. — Я смотался к Иржи. У него посмотрел. Кстати, сегодня у меня день рождения. Спасибо тоже за подарок на него, — робко улыбается Гвидо. — Я не думал, что ты все-таки решишься… Не многие рискуют. Ну, с учётом, с учетом… — С учётом твоих некоторых рекордных особенностей? — стараюсь избежать пошлости. — Да, — кивает Гвидо и отводит глаза. — Мне всегда было сложно найти партнёра в пассе. Увидев вблизи такое… Люка один раз попробовал, ему не понравилось. И не договаривает, чтобы тоже не испортить момент. Вот он, ещё один момент истины. На большие члены хорошо смотреть в порнухе. Или в стриптизе. Или по зелёной неопытности. А в обычной жизни их обладателям не всегда приходиться сладко. Особенно, если не владеют техникой. — Гвидо, просто никогда не торопись больше с партнёром. Dolce vita — это же ваш итальянский принцип жизни. Вот и следуй ему. Кстати, в России говорят, кто не рискует, тот не пьёт шампанское, — касаюсь руки спасателя и сверяюсь с ощущениями в собственном теле. Нормально, живём. — И о шампанском. Если у тебя день рождения, тогда мы должны сегодня делать то, что хочешь ты. Интересно, что ещё за утро я проспал? Кроме похода Гвидо к Иржи. И, да, «крыссанов» на завтрак от Паскуаля в своем отеле. — Больше всего я бы хотел никуда не выпускать тебя из этой комнаты. Кстати, о шампанском. Иржи всучил его и сказал, что вы, русские, иногда пьёте его по утрам, — вздыхает тяжело спасатель, уходит на кухню и возвращается с бутылкой, разливает напиток по прихваченным бокалам, — но я понимаю, что и у тебя остались последние два дня. Так! Придумал! Что ты слышал о садах Посейдона в Форио? — Эмм, — замираю. — Ничего. А должен был? — Ты что?! Это же, как и Замок, визитная карточка Искьи! — не менее моего удивлен Гвидо. О садах Посейдона мне по логике вещей должен был рассказать отельный гид. Но она, женщина под пятьдесят, яркий пример безалаберного отношения итальянцев-южан к жизни. Я бы сошёл с ума, не увидев в означенном месте …аж четырёх своих туристов. Да, это тоже одна из моих подработок. Мадам же спокойно заявилась в отель только на второй день, правда, для приличия вяло и больше для проформы отругав меня за то, что мы сели не тот паром. Как будто я бы в этом был ещё и виноват. Потом, услышав, что мы провели неделю в «экскурсионке» и теперь просто хотим отдохнуть на море, женщина очень быстро испарилась, даже не попытавшись всучить поездки куда-нибудь ещё. И только через полчаса после её исчезновения я сообразил, что не успел расспросить самых элементарных вещей: как ходит общественный транспорт, сколько стоит проезд, что посмотреть на острове и самое главное - как нас будут забирать на отъезд. На ресепшен бой выпучился на меня и просветил, что мадам появиться теперь только через десять дней. А с отъездом можно вообще не париться. Сэр же знает, какая у него местная турфирма! Это написано на конверте. Вот, она и заберёт. И если уж сэр такой сильно нервный, то так и быть, мы напишем время отъезда за день до отправления в буклете туроператора на стройке в холле. — Отлично! Тогда за сады Посейдона! — чокаемся мы с Гвидо бокалами. — Да, Слава, тебе надо будет сходить в свою гостиницу. Взять там плавки и… попросить шапки. Ну, знаешь, как в спортивных бассейнах. — Плавки и шапки в сад? — повторяю эхом, думая, что ослышался. По моим воспоминаниям путешественника, Посейдон, конечно, бог морской стихии. Но меня-то позвали в сад. — Да, именно. Ты поймёшь потом, зачем, — улыбается мне спасатель. — А теперь давай выдвигаться. В номере в отеле я быстро нахожу плавки, несусь на ресепш за загадочными шапками, получаю их и …влетаю с размаха в грудь Паскуалю, окруженному толпой причитающих местных и отечественных матрон. Уши сразу закладывает от чудовищного гомона. — Сер опять опустил мой завтрак, — угрожающе складывает на груди руки повар. — И не яблится на ужина, так?! — Пашенька, у вас давление! Да не нервничайте вы из-за это гада! Он же вас в тюрьму чуть не упек, — причитает рядом в ухо соотечественница. — Сволочь без совести! В нескольких сантиметрах от лица угрожающе размахивает здоровенной тростью какая-то дородная итальянка. Суть её высказывания я не понимаю. Но по ходу оно сводится к тому, что уже озвучила русская старушонка. — Так. Не яблится, — затравлено оглядываясь, как бабульки берут нас в плотное кольцо. — Паскуаль, я же уже объяснял Вам, у меня в конце концов могут быть свои планы. Я в сады Посейдона еду! — Потому сер должен пообещать мне одну штуку! — взмахивает руками Паскуаль, как профессиональный дирижёр, и бабки наконец-то замолкают. — Навести наряд на прибор… — Что?! — в ужасе пускаю петуха. — Какой ещё прибор?! Бабки снова начинают визжать. Трость итальянки обрушивается мне по заднице. Затем она начинает охать и хвататься за сердце. Её оттаскивают на кресло, несутся за водой. А в кольце появляется спасительная брешь. Устремляюсь в неё. Не тут-то было! Русская старуха намертво вцепляется в меня. — Потому сер наводит наряд на прибор и посетит завтра перед кончиной отпуска ужин русская кухари! — победно выдаёт повар. — Ты, паскуда малолетний, не видишь, как человек из-за тебя надрывается! — орёт бабка. — Ты знаешь, сколько мы Пашеньку на день русской кухари уламывали?! Все три недели, пока я здесь живу. — Надо же. И вы до сих пор живы… — ляпаю, не подумав. — Что ты сказал, похабник?! — от растерянности бабка выпускает меня из цепких клешней. Рвусь на свободу. В спину летит: — Сер мне пообещал! — Только попробуй не приди завтра! Пашенька нам всем рассказал, в каком номере ты живёшь. Уже на улице выдыхаю. Так, кажется, я сробил что-то не то. Потом начинаю нервно ржать. Под конец отпуска быть забитым насмерть объединённой толпой русско-итальянских старушек. Ну, это просто как по анекдоту про «прелестно». С Гвидо мы потом трусимся в местном автобусе. Как выясняется, на острове всего два маршрута. CS и CD. Или первый и второй. И в этом плане запутаться сложно. Другое дело, что … местный общественный транспорт не имеет остановок в принципе. Чтобы поймать автобус, надо «голосовать», примерно, как у нас с маршрутами. А чтобы выйти — нажимать кнопку перед дверями. Но я с Гвидо, и потому спокоен. Пока мы сидим в автобусе, местный мужчина чуть за сорок пять случайно, как мне кажется, хватается рукой за мою коленку при резком повороте. И начинает безостановочно говорить на английском, явно пытаясь флиртовать со мной. В дело приходиться вмешаться Гвидо. Спасатель бросает что-то очень резкое на итальянском. Мужчина удивлённо и обиженно затыкается. Когда мы выходим, не выдерживаю и интересуюсь: — Гвидо, я хорошо понимаю, что вы южная нация с горячей кровью. Но у вас так легко начинают флиртовать с незнакомцами… — Вообще-то это ты сам виноват, — ухмыляется спасатель. — Во-первых, у тебя светлые волосы. Здесь это любят. — И что, можно начинать знакомиться только на том основании, что у кого-то волосы определённого цвета?! — отваливается челюсть у меня. — Нет. Ты ещё по-другому его спровоцировал. — Чем? — Видишь ли, в Италии считается, что если кто-то к тебе прикоснулся, а ты не отдёрнул руку или ногу в твоем случае, то ты уже сам дал разрешение на начало отношений, — кладёт мне руку на плечо Гвидо, целует легко в губы. — Пойдем уже смотреть, что приготовил нам морской бог. Хренею. Да с такой логикой Паскуаль-Паскуда уже давно имеет все права вести меня «под венец»! Только этого ещё не хватало. Сады Посейдона — это большой термальный комплекс, наподобие аквапарка для взрослых. Здесь потрясающе красиво. Мы купаемся со смехом и в этих идиотских шапочках в бассейнах, меняя их по температуре. Есть те, где вода совсем прохладная. А есть, где температура уже почти под сорок. Самое приятное — это как раз такой контраст. А есть те, где вода даже в одном бассейне меняется по температуре. Я насчитываю 15 «луж», хотя среди них есть и вполне себе олимпийские. Гвидо заверяет, что их больше двух десятков. Мне же особенно нравятся те, где вода падает каскадом сверху и можно подставить под её поток плечи и спину. Это очень расслабляет. Вход в сады Посейдона с утра стоит от 30 до 40 евро на одного человека в зависимости от месяца. Мы попадаем в гости к морскому богу после полудня. И уже билеты чуть-чуть дешевле. Что-то около 25 евро. А для тех, кто хочет ещё больше сэкономить, имеется одна небольшая хитрость. Хотя комплекс работает до семи часов вечера, уже после четырёх дня «ценник» на билеты существенно падают примерно наполовину. Хорошие отдельные гиды, не такие, как моя, об этом всегда предупреждают. Говорит мне заранее ещё в автобусе об уловке и Гвидо, предлагая погулять несколько часов по Форио. Но мне не хочется экономить в отпуске. Впрочем, ещё 5 евро возьмут в залог за браслет. Из комплекса есть выход на море, куда мы и устремляемся после всех бассейнов. Долго сидим, глядя на легкие волны, плаваем, валяемся на песке. Никогда не понимал тех, кто, выбираясь к морю, приводит потом все дни около гостиничных водных луж. Исключение, конечно, родители с маленькими детьми. Начинает вечереть, мы собираемся обратно. Перед выходом из комплекса принимаем душ, чтобы смыть морскую воду. Автобус привозит нас на площадь. Чуть ниже пристань с бесконечным рядами пирсов для яхт на воде и ресторанчиками на берегу. — Я бы хотел посидеть где-нибудь, — бросает Гвидо. — Ты можешь себе это позволить? — Конечно, — киваю. — Какой здесь ресторан лучший? — Ты, что. Будет очень дорого! — выпаливает спасатель. — Здесь счет начинается от ста евро. Это без вина! — Окей. Заметано. На отпускные расходы у меня как раз осталось триста евро. Так тому и быть. — Слав… кем ты работаешь в России? — снова задаёт вопрос спасатель. — Те, кто могут позволить себе такой счет, не живут в трешках и не устраиваются поварами в кафешках, как у нас. — Давай так. Я просто могу себе это один раз за отпуск позволить. Тем более, у тебя день рождения, — легко щелкаю Гвидо по носу. — Ну, а деньги. Сегодня есть, завтра нет. Не парься. Все нормально. Гвидо все же выбирает, на мой взгляд, самое невзрачное заведение по внешнему виду. Да и называется оно не «Ristorante», куда мы хотели изначально сходить, а «Trattoria». Первые считаются самыми пафосными, вторые — больше семейные. Впрочем, есть заведения и рангами ниже — это «taverna» и «osteria», или кабаки по-нашему. Кстати, «pizzeria» сами итальянцы соотносят с нашими «столовками». Сюрприз, внутри нашего заведения полным-полно народу, яблоко негде упасть и много местных. Нам с трудом находят столик, который ещё не убран от предыдущих посетителей. Но он классно расположен. Как раз с видом на море и яхты. Гвидо недовольно морщится. — Блин… , — оглядывает он столик. — Что тебе не нравится? Такой отличный вид, — бросаю в непонимании. — Видишь ли, за этот вид с нас потребуют, скорее всего, дополнительную оплату. Понимаешь, у нас это как в отелях. Есть sea view, а есть… За красоту надо платить. Фигею. В русских ресторанах я с таким никогда не сталкивался. — Что здесь вкусно? Что будем брать? — открываю папку с меню, когда нам их приносят. И ещё раз выпучиваю глаза. Все исключительно на итальянском. Никакого тебе даже самого завалявшегося и распространённого английского. — Все. Это очень хорошее место, — трогает мои пальцы Гвидо под появившееся на столе приветственное вино. — С меню все просто отлично. Видишь ли, присутствие только нашего языка означает, что заведение не «заточено» на туристов. Вот такие и надо выбирать. И, коль скоро у нас сегодня был день Посейдона, давай отведаем его дары. Ладно. Сдаю карты. Поесть в общепите вкусно в Италии, когда готовят другие, все-таки можно. Но это а) мне удалось только всего лишь один раз за поездку, б) и в правду будет стоить очень дорого. Как и все хорошее здесь. Где-то около ста евро на одного. В два раза меньше мы тратили на двоих человек в той же Греции, Испании и Болгарии. И это с выпивкой …Но ни в какой другой стране само посещение ресторана не превращается в некое театральное действо, как здесь. Греки приносят еду радушно, как будто к ним наконец-то домой пришли долгожданные гости. Испанцы расставляют тарелки с пафосом, как будто говоря: «сейчас вы попробуете то, что ещё никогда не ели, и окажетесь в кулинарном раю». Болгары немного по-деревенски откармливают как на убой так, что встать из-за стола позволяет только принесенная в конце трапезы рюмка ракии или сливовицы. А итальянцы же умудряются протащить эротику даже в пищу. Мы заказывает томатный суп из мидий, брускетту, оливки … — Может быть, хочешь креветок? — поднимает бокал с вином Гвидо. — НЕТ! Только не их! — с чего-то шибает в нос аромат пикантных изделий Паскуаля. — Давай лучше осьминога и дораду на гриле. — А что нам брать на десерт? — Ну, себе я возьму, как обычно мороженое. А тебе советую — граниту. Это крошеный лед с сахарным сиропом. Мы наедаемся… нет, не до отвала. Это в Италии невозможно, но вполне себе для того, чтобы чувствовать себя бесконечно счастливыми и живыми, потом долго гуляем по ночной Искье. А утром просыпаемся последний раз вместе в доме Гвидо. Последний — потому что на восьмой день автобус должен забрать меня, чтобы отвести на паром, уже в два сорок пять ночи. Гвидо явно грустит, со вздохом одевается, что-то жуем на кухне на завтрак. — Извини, сегодня мне все-таки надо на работу. К Иржи придут с проверками. Кто-то настучал на него. Бл*ть, возможно это был Паскуаль. Здесь все друг друга знают. Потому тебе… — Лучше не показываться? — продолжаю за спасателя. — К тому же мне надо собраться и проведать друзей. — Да, тоже понимаю. Но ты ведь придёшь попрощаться вечером? — отворачивается от меня Гвидо. — Да, приду. Что тебе подарить на память? — Ничего, — бросает спасатель и добавляет чуть тише. — Я и так буду помнить тебя. В дверях мы неловко обнимаемся, так стоим и какое-то время. — Все, иди уже, Слава. В номере в отеле я собираю вещи, долго думаю, куда пристроить венецианскую маску, которую не хочу класть в чемодан, чтобы её не сломали. Решаю, что повезу её в личном багаже в самолёте. Конечно, лишний пакет с риском его посеять. Но других вариантов нет. Потом иду на дальний пляж. Не к своим спасателям. Встречаемся под вечер с Никой, Ильей и Бернесом Львовичем. Они тоже немного грустные. Несмотря на все наши при- и злоключения, уезжать никому не хочется. Сообщаю им время, когда нас заберёт автобус, чтобы отвезти к парому до Наполи. Об ужине русской кухари вспоминаю после настойчивого стука в дверь. За ней… ненаглядный Паскуаль- Паскуда. — Сер хоит, чтоб ему наплыли об ужина другие?! — Да чтоб тебя! — забойно матерюсь про себя, вспоминая, что о предателе Паскуале обронил Гвидо. Ору за дверь. — Будет тебе ужина русской кухари. Ща, погодь, яблюсь. Прибор только получше настрою. Решение, что надеть вместо положенного «храка» приходит в голову само собой. Хотя все вещи уже упакованы, не ленюсь распотрошить чемодан и вытащить из них джинсы с дырками. На самом деле, это не то, что носят подростки, когда в «кружева» видны колени и трусы. Просто разрезы. Но скоро таким будет тем благодаря ножницам и силе рук. В запале рытья в шмотье обнаруживаю ещё одну чистую и ненадеванную футболку, потому что такого настроения в Италии у меня ещё ни разу не было. На принте фасада тряпки — гигантская белка с сумасшедшими глазами из «Ледникового периода»*, который скоро ждёт меня на родине. В лапках зверька — бутылка «Джек Дениелса». Вот это бы сейчас реально не помешало для дезинфекции перед стряпней Паскуды. Из верхнего отдела крышки чемодана вываливается тональник, который я теперь на всякий случай беру с собой после Майорки для замазывания случайно схваченных бланшей. Щедро наношу его на морду. Ещё нахожу с каких-то давнишних поездок завалявшийся карандаш для век. Ну, все, прям вылитый Флоки из «Викингов». Вешаю на запястья фенечки Серджио и свои. Красота! И… отлично, что ни у Ники, ни у Ильи, ни у Бернеса Львович на «это» никакого шанса полюбоваться не будет. В столовке Паскуаля произвожу нужный эффект. Старушонки «в брюлах» и вечерних платьях пораженно и оскорблено замирают. Старички в «храках» не отстают. По залу катится возмущенный шепот. Появляется повар. Торжественно бьёт в гонг. — Для моих дорогущих русских гостей — День русской кухари! Открываю меню, лежащее передо мной на столе. И хотя, вроде уже хорошо знаком с кулинарным творчеством Паскуаля- Паскуды и не должен испытать от него шок, изумленно взметаю брови чуть ли не на затылок. Ну, сами посудите. Итак, первые блюда. «Супа борч в креме. Супа счастье с зелёнкой. Супа раскольник малохольный». Особенно радуюсь за раскольника. Хотя борщ с косметическим изделием тоже шедеврален. Вторые блюда. «Стыдень из говяды». «Руссы блюнчики». «Расстягушки в открытую*** можно раком». В этом самом шоке перевожу глаза вниз на гарниры. «Капуста на грибах». «Дряники из картофеля». «Каша с тылкой в запаре». Да, сегодня таки вторые блюда сделали гарниры. Паскуаль появляется передо мной, когда я отхожу от ужаса и начинаю ржать в голос от «расстягушек в открытую», да ещё и в известной позе. — Сер поиздеблялся надо нами?! — шипит он, швыряя на стол тарелку с «зелёнкой» и «блюнчики». — Мне пришлось делать выбор за него! Я успеваю вкусить ради любопытства только «блюнчики», когда ко мне подбегает красный от злости младший владелец отеля. В общем, блюда напоминает «киевский торт», густо смазанный…селедочным маслом. Под вопли владельца отеля о том, что я нарушил всю мыслимую куртуазность поведения и теперь внесен в «чёрный список» постояльцев, радостно выплевываю все на тарелку и поднимаюсь из-за стола. Господи, ну почему?! Почему мысль так одеться не пришла мне в голову раньше? Сколько времени я бы мог не мучиться. Уже в номере переодеваюсь, смываю чудовищную раскраску с морды. На глаза попадается последняя ещё не распечатанная с так радующей БДСМ-ной картинкой от Минздрава пачка сигарет. Беру её в руки. Направляюсь в кафе к спасателям. Там все по-прежнему. Видимо, проверка прошла успешно. Гремит музыка. Гвидо сидит за столом в одиночестве. Вяло ковыряет вилкой в полной тарелке. Ему не до танцев. Обнимаю его со спины. Протягиваю пачку. — Тебе, на память. Спасибо за все.