Единственный мой грех

Виктор остановил машину, через стекло глядя на дом. Отличный большой дом в отличном районе. Иначе и быть не могло, ведь каждый в этом городке знал Долоховых, если не лично, то фамилия точно была на слуху. Лично Виктор никогда не встречался ни с кем из членов этой семьи, да и, честно сказать, не горел желанием это делать. У Долоховых была широкая репутация, но не сказать, что самая чистая. Никто точно не мог сказать – версий было слишком много, – чем именно занимается глава этой семьи, но говорили о нем с придыханием, восхищением и страхом. О его жене и детях Виктор почти ничего не знал, потому что привык опираться только на факты, добытые собственными силами и потраченным временем, а не руководствоваться тем, что трепят на улице. А трепали много. И не всегда хорошее. Еще несколько секунд проведя в машине, собираясь с мыслями, Крид открыл дверь и вышел, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. Сегодня выдался поистине жаркий день, несмотря на то, что уже середина осени, так что свой пиджак мужчина оставил в машине на заднем сидении. Скоро должны открыть сезон охоты, и если все сложится удачно с этим делом, то можно будет поговорить с Логаном на счет их последней совместной охоты. Массивные ворота были широко раскрыты, словно приглашали всякого, кто решится заехать. Дорожка была вымощена мелкой светлой плиткой, между которой засыпали белый гравий, чтобы не росла мелкая трава. К слову, за большим садом вокруг дома тщательно следили: он был ухожен, трава подстрижена, деревья и кусты с цветами росли ровно, словно их садили и стригли под линейку. Пройдя по дорожке к дому, Виктор позвонил в дверь, решив, что если постучит, то в таком огромном доме это вряд ли кто-то услышит. Он слегка повернул голову, глядя на кусты алых и белых роз, которые уже отцвели и теперь медленно увидали, темнее и засыхая, но, все еще не теряя свой волшебный вид. Дверь открыли почти сразу же. На пороге стоял высокий и весьма симпатичный юноша лет шестнадцати, одетый в светлую кофту и джинсы. У него были черные волосы, задорно топорщась ежиком, которые словно специально торчали в разные стороны, будто парень только встал с постели. Но, судя по красному пятну на щеке, так это и есть. Сверля гостя черными глазами, юноша удивленно вскинул бровь, ожидая дальнейших действий со стороны мужчины. Тот на секунду оторопел, столкнувшись с таким пронзительным взглядом. – Малец, родители дома? – А кто их спрашивает? – как-то презрительно фыркнул парнишка, придирчиво оглядев гостя с ног до головы. Виктор, нетерпеливо вздохнув, вытащил свой жетон полицейского и буквально ткнул им парню в нос. – Я повторю вопрос: родители дома? – Мама дома. Проходите, - парень шире открыл дверь, позволяя детективу войти, при этом все так же презрительно глядя на него, - я сейчас позову ее. Виктор кивнул, проходя в дом. Внутри все было изыскано и со вкусом. Ничего пестрого, ничего кричаще-яркого, мирные и вполне спокойные оттенки. Между комнатами широкие проходы, и только в одном, соединяющий, как видно, гостиную и холл, была стеклянная дверь, расписанная кривым бледно-золотым узором. Юноша, встав в широком проходе между холлом и другой комнатой, ухватился за косяк, вытянувшись. – Мам, тут коп пожаловал! – крикнул юнец, скрываясь за углом. Крид даже оглядеться толком не успел, как из комнаты вышла хозяйка дома, а за ней проскользнул темноволосый подросток. Женщина была на удивление красивой, хрупкой, точно как розы в саду у дома. Ровные черты лица, розовые пухлые губы, прекрасная, словно выточенная, фигура. Большие голубые глаза поблескивали беспечным огоньком и каким-то словно детским любопытством, прикрываемые тенью от темной челки. Она слегка смущенно улыбнулась, встретившись с полицейским взглядом. – Доброго дня. Детектив Виктор Крид, - представился мужчина. – Талия. – Эм… – Просто Талия, - засмеялась она. У нее был чудесный, звонкий смех, от которого буквально бежали приятные мурашки по спине. – Пройдемте в гостиную. Там и поговорим. – Виктор кивнул, следуя за хозяйкой в другое помещение. Жестом приглашая гостя сесть, женщина села напротив, через столик, готовая внимательно все выслушать. – Итак. – Я здесь по делу об убийстве некой Кэтрин Прайд, - тут же перешел к главному мужчина, решив опустить положенную прелюдию. Вытащив из кармана фотографию убитой, он протянул ее Талии. Та, взяв фото, задумчиво склонила голову на бок. – Да… Я слышала об этом, - с сожалением кивнула Талия, отрывая взгляд от фотографии и поднимая голову на детектива. – Жаль девушку. Вот и ходи после этого вечерами по парку… Но я с ней лично знакома не была, может быть только видела пару раз, поэтому понятия не имею, как могу вам помочь. – Честно говоря, я приехал не совсем к вам, - объяснил Виктор, забирая фото обратно. – В день своей смерти Кэтрин должна была встретиться с вашей дочерью, но потом почему-то отменила эту встречу. Я бы хотел поговорить об этом с Владимирой, если, конечно, вы не против. – Нет, не против. Гай, позови, пожалуйста, сюда Вову, будь так добр. Юноша, до этого умело притворяясь предметом мебели, разочарованно вздохнул, не желая быть посыльным, и нехотя поплелся по лестнице на второй этаж, чтобы позвать сестру. Как только он скрылся из поля зрения, Талия слегка наклонилась вперед, прося полицейского поступить точно так же. – Только, пожалуйста, - пряча улыбку, полушепотом начала женщина, краем глаза наблюдая за лестницей, - не называйте ее полным именем. Дочку это жутко бесит. Блондин, не понимая цель этой детской секретности, все же кивнул, а после отрицательно покачал головой, отказываясь от предложенной кружки чая. Талия не была навязчивой в разговоре, не спрашивала детектива о продвижении этого дела, как нередко поступали родственники свидетелей, а интересовалась его работой и раскрытыми делами. Довольно сложно было понять, действительно ли ей интересно это, или это просто проявление вежливости. Виктор отвечал, но сдержанно и кратко, да и то лишь потому, что не хотел обижать хозяйку дома. Сам почти не задавал вопросов, но не смог промолчать про чудесный сад вокруг дома. Через несколько минут со стороны лестницы послышались шаги. Талия подняла голову, улыбнувшись. Виктор повернулся, чтобы увидеть, кто спустился. Парнишки не было. Вместо него у подножья лестницы неуверенно переминалась с ноги на ногу молодая девушка лет восемнадцати, держа на руках невообразимо пушистого персидского кота кремового цвета. У девушки была бледная, молочная кожа, визуально казавшейся еще бледнее из-за темно-фиолетовой футболки. Черты лица были ровные, миловидные, точно как и у Талии, фигура тонкая и изящная. В отличие от матери, Вова была не так красива на лицо, за исключением больших и выразительных серебристо-серых глаз, которые были обрамлены густыми длинными ресницами. Увидев полицейского, она удивленно перевела взгляд на мать. Та кивнула. – Вова, это детектив Виктор Крид, - усаживая дочь рядом с собой, сказала Талия, перенимая у нее кота и опуская его на пол. Тот, недовольно пофыркивая, что его сняли с теплых рук, посеменил куда-то по своим делам. – Он хотел бы задать тебе пару вопросов. – Я расследую дело об убийстве Кэтрин Прайд, - начал Виктор. Девушка удивленно распахнула глаза, вздрогнув, словно от удара. – Значит, это правда? – тихо спросила она. – Что – правда? – не понял полицейский. – Что ее убили в парке, - как-то смущенно и испуганно ответила Вова. – Сегодня утром были новости об этом. Говорили, что у полицейских есть подозреваемый, но они не хотят оглашать его имя… Крид про себя выругался. Свои провалы и некомпетентность журналисты всегда сваливают на то, что полиция не хочет сотрудничать и предоставлять им нужную информацию. В итоге они просто сами дополняют репортажи, а если, в конечном счете, это оказывается неправдой, как это нередко бывает, говорят, что у них просто было недостаточно информации. – Не совсем, - нехотя ответил Виктор. – Кэтрин действительно убили в парке поздним вечером два дня назад, но подозреваемого у нас пока нет. Собственно, я здесь как раз за тем, чтобы вы, по возможности, помогли нам выйти на него. – Я не полицейская овчарка, - фыркнула девушка, глядя в глаза детективу. – Да и я не Рихард Мозер,* - не без усмешки заметил Виктор. – Но, тем не менее… Вова, у вас была назначена встреча с Кэтрин в день ее убийства. Можете рассказать об этом поподробней? И почему встреча была отменена? – Два дня назад, утром, я позвонила Китти, - сказала Вова, покусывая губу, стараясь вспомнить все детали, - и попросила о встрече. У нее была моя куртка, и я хотела забрать ее. Китти сказала, что после работы мы сможем встретиться, но вечером, часов в семь где-то… Я точно не помню… Она позвонила и сказала, что отменяет встречу, и что куртку завезет мне на следующий день. Причины я не знаю. Весь остаток дня я провела дома в своей комнате. – Это может кто-то подтвердить? – Хм, дайте-ка подумать. Ко мне несколько раз заходил брат, я пару раз спускалась на кухню, потом забрала из гостиной кота к себе в комнату. А перед сном ко мне зашла мама. Нет, мое пребывание в доме подтвердить никто не может. – Вова! – Что? – Будь повежливее, в самом-то деле, - с укором зашипела хозяйка дома, сжигая дочь взглядом. Та сложила руки на груди, громко фыркнула в нос, и отвернулась, буркнув нечто вроде: «Много чести всяким…». Последнее слово Виктор не расслышал, пряча усмешку за ладонью руки. – Ничего, Талия, за все время работы я уже привык к подобному, - успокоил женщину детектив. – Еще один вопрос и я уйду. Вова, скажите, когда вы виделись с Кэтрин в последний раз? – Три дня назад. За день до… До ее смерти. – Ясно. – Крид поднялся, и хотел уже было удалиться, но неожиданно зазвонил его телефон. – Извините, - произнес он, взглянув на имя абонента, и тут же принял вызов. – Логан, что у тебя? – Крид, мать твою, кажется, у нас есть подозреваемый!