Единственный мой грех

– Сегодня я был у тебя дома, - как бы случайно сказал Виктор, глядя на дорогу, но при этом сосредоточенно наблюдая боковым зрением за девушкой. Та, положив сумку на колени, задумчиво смотрела в окно, сжимая лямки пальцами. Было видно, что ей неуютно и даже неловко ехать в одной машине с малоизвестным мужчиной, даже если он – полицейский. – Зачем? – вымученно спросила она, продолжая смотреть в окно. Стало темнеть. Включили фонари вдоль дороги. – Я и мой напарник сегодня обыскивали дом Кэтрин Прайд. И я нашел там твою куртку, - сказал детектив, взглянув на девушку, ожидая от нее хоть какой-то реакции, но она все так же смотрела в окно, словно сказанное ее никоим образом не интересовало. – Ничего, что на «ты»? – Нет, - равнодушно ответила Вова. – Еще мы нашли там пистолет, - продолжил блондин, наблюдая за реакцией девочки. Та не изменилась в лице, но пальцы, сжимающие ручки сумки, побелели – так сильно она напрягла их. – Из него стреляли в Роберта Дрейка. Это его, кажется, ты уже неделю навещаешь в больнице? Из-за чувства вины? – Мистер Крид, - Долохова, тяжело выдохнув, повернулась к полицейскому, - если вы считаете, что это я стреляла в Бобби, то почему не наденете на меня наручники? Да. Да, я навещаю его из чувства вины, потому что в него стреляли из моего пистолета. Если бы… если бы в тот вечер я забрала куртку, то… Шмыгнув носом, она прижала руку к щеке и вновь отвернулась к окну. Виктор понял, что Вова сделала это специально, чтобы мужчина не видел ее лицо. Он никогда не выносил женских слез, или хотя бы намек на них, но сейчас чувствовал себя обязанным сказать хоть что-то, чтобы успокоить свою спутницу. – То все было бы иначе, - тихо закончила девушка. – Бобби жив, - сказал детектив, стараясь подбодрить Вову. Гнетущая обстановка, воцарившаяся в салоне машины, душила и давила на обоих. Долохова, закрыв глаза, коснулась лбом стекла, ладошкой вытирая со щеки непрошенную слезу. – К тому же, я вовсе не считаю, что ты стреляла в Роберта. Да, на пистолете присутствуют только твои отпечатки, но, если я не ошибаюсь, ты потеряла его еще до покушения на жизнь юноши. – За два дня до этого. – Поэтому прекращай переживать и не спать ночами. Если Дрейк все же решит писать заявление, в чем я сильно сомневаюсь, я смогу доказать, что ты невиновна. Я не дам посадить тебя в тюрьму, - уверенно произнес мужчина, слегка повернув голову в сторону девушки. Всегда сдержанный, суровый, серьезный детектив, теперь он просто был Виктором Кридом, человеком, чувства которого были выше каких-то там формальностей работы. Боковым зрением он заметил, как девушка отняла голову от окна и удивленно посмотрела на него, но был не в силах посмотреть на нее в ответ. Виктору стало страшно. Он вдруг осознал, что действительно не может допустить того, чтобы на девочку спустили всех собак. Виктор не знал, причастна ли она как-то к смерти Кэтрин или нет, но то, что она не стреляла в Дрейка – он знал наверняка. Он никогда слепо не доверял уликам, но сейчас в нем говорило что-то большее, чем просто многогодовой опыт и жажда поймать истинного убийцу. Эта девочка, попавшая под подозрение, совершенно случайно появившаяся в жизни Виктора, заставила его засомневаться в собственных силах. Он не знал, как быть, не знал, что думать. Он был растерян. – Отец меня убьет, - шепотом обронила Вова, закрывая лицо руками. На этот раз она громко заплакала, не сдерживаясь, захлебываясь в собственных слезах, содрогаясь всем телом при каждом вдохе. Виктор, не зная, как реагировать, медленно съехал на обочину и затормозил. Машин на дороге не было, а до дома девушки ехать еще минут десять. – Не реви. Никто не собирается тебя убивать. Ну, прекращай, - хмурясь, детектив положил руку на плечо девушки, рассеянно начиная поглаживать его. Та отвернулась к окну, словно стыдясь своих слез. – Я говорил с ним. Он не был зол. Правда. Но тебе нужно было сразу все ему рассказать, а не тянуть столько времени. – Я… Я знаю, - вытирая с щек слезы, просипела девушка, стараясь унять внезапную истерику. Ее слегка трясло. – Простите, мистер Крид. Я не знаю, что на меня нашло… – Ничего страшного. На тебя многое навалилось в последнее время. Все нормально, - внимательно глядя на Вову, как можно мягче произнес Виктор, продолжая поглаживать ее по плечу. Свет от фонарей, попадая в салон машины, делал кожу девушки еще бледнее, чем есть на самом деле, но, несмотря на это, она была на удивление теплой, даже горячей. Виктор неожиданно вспомнил о коте, которого Вова держала на руках при их первой встрече. – Ты любишь животных? – Да… - немного растеряно ответила Долохова, заплаканными глазами глядя на полицейского. – Я больше всего люблю кошек, волков и лошадей. – Именно поэтому ты занимаешься верховой ездой? – догадался мужчина, улыбаясь краешком губ. Робость и такая явная застенчивость девушки просто против воли заставляла его улыбаться, но почему – он понять не мог. Или же просто боялся признаться в этом даже самому себе. – Не только поэтому, - с заминкой сказала Вова. – Лошади учат нас контролировать эмоции. Если ты хочешь, чтобы лошадь доверяла тебе, то сначала ты должен начать доверять ей. Мистер Квестед говорит, что с лошадьми, как и с людьми, доверие нужно заслужить… – Кто, прости? – вдруг резко переспросил Виктор, впиваясь взглядом в девушку. Та вжалась в сидение, начиная часто дышать, не сводя взгляда с детектива. – Янош? Янош Квестед? – Д-да… - почти со слезами прошептала та, испугавшись. – Он помощник моего инструктора, который вчера взял отпуск на неделю. Чтобы не пропускать занятия, мистера Квестеда поставили вместо него, но многие не были в восторге… – И почему же? – От него лошади шарахаются, как от огня… – Лошадь ведь ударила тебя не просто так, верно? – тихо и твердо спросил Крид, прищурившись, глядя девушке прямо в глаза, игнорируя крупную дрожь, которая снова и снова проносилась волнами по ее телу. Та поджала губы, опуская голову. – Вова. Я жду ответ. – Я готова была уже сесть в седло, как подошел мистер Квестед, - начала она, потирая пальцы на руках. – Не знаю, может, он хотел просто погладить кобылу, но она отпрянула от него и сбила меня с ног. Я ударилась рукой об косяк двери. И все… Клянусь. Детектив ничего не ответил, продолжая смотреть в серебристо-серые глаза девушки, а та, не моргая, смотрела на него в ответ. Стало ясно, что она говорит правду – врать ей смысла в этом не было. Кашлянув, он надавил на газ и вывернул руль, вновь выезжая на трассу. Дальше они ехали молча, каждый погруженный в свои мысли. Крид понятия не имел, почему раньше не обратил на это внимания. Ведь у Яноша нет алиби на момент убийства Кэтрин, а учитывая, как он был зол на нее, мотив весьма сносный. Но не только это сейчас беспокоило полицейского… Если Янош так плохо ладит с животными, то почему его оставили за главного? Это же неразумно. Если, конечно, он сам не выдвинул свою кандидатуру… Но опять же – зачем? Чтобы как можно больше времени проводить с животными, которые его не любят? Нет… Тут что-то совершенно иное. Самое разумное решение – не пороть горячку, в участке рассказать все напарнику, а после уже начать копать под Квестеда. Это будет не просто, если учесть, что они еще два дня назад вычеркнули его из списка возможных подозреваемых. Но новые улики и новые обстоятельства заставили Виктора посмотреть на ситуацию с другой стороны, позволяя увидеть несколько иную роспись картины. Крид даже поймал себя на мысли, что становится чертовым старым параноиком, но, как бы там ни было, что если Янош узнал о том, что пистолет не принадлежит Прайд? Что если он вышел на Долохову и решил отомстить ей за ранение своего друга? Логично? Вполне. К тому же, он сам сказал, что Кэтрин заслуживает смерти, ну а Вова, подстрелившая его друга, - тем более. Размышляя над этим вопросом, он и не заметил, как подъехал к дому Долоховых. Остановив машину и заглушив мотор, мужчина повернулся к девушке на соседнем кресле. – Ну, вот мы и… - Виктор замолчал, против воли улыбнувшись. Девушка, обняв себя руками, уснула, уткнувшись щекой себе в плечо. Сейчас она казалось такой безмятежной, спокойной, что даже не хотелось ее тревожить. Крид, продолжая улыбаться, отстегнул свой ремень безопасности, и потянулся на другое сидение, чтобы отстегнуть девушку. И вдруг его взгляд зацепился за полураскрытую спортивную сумку Вовы. Осторожно, чтобы не разбудить Долохову, он взял сумку с ее колен, расстегивая ее полностью. Ничего особенного там не было: защитный шлем, жилетка и бриджи для верховой езды, парочка перчаток, хлыст. Мужчина нахмурился, уже предчувствуя недоброе, медленно вытаскивая длинный тонкий хлыст из вещей. Положив его себе на руку, он присмотрелся, подставляя его под свет фонаря. – Нет… Плетение хлыста было чертовски похоже на след, оставленный на шее Кэтрин. Это было даже слегка жутко – видеть его вновь. На секунду потемнело в глазах, а в голову ударила кровь, вызывая головокружение. Виктор перевел туманный взгляд на Вову, не веря собственным глазам. Он не верил, что она могла это сделать… Не мог поверить. Значит, Лаура ошиблась, это был вовсе не ремень, а хлыст, но в данном случае – бич. Бич для верховой езды. Откинувшись на спинку сидения, Виктор запрокинул голову, сжимая в руке ручку бича, ладонью другой руки закрывая себе глаза, большим и средним пальцем начиная массировать виски. Как же хотелось, чтобы это все оказалось просто дурным сном. Все вышло, как в дешевых романах: когда главный герой или героиня понимает, что испытывает симпатию в отношении к какому-либо своему знакомому, того либо убивают, либо он оказывается преступником. В случае Крида уместны оба варианта. Посидев в тишине еще пару минут, собираясь с мыслями, он кинул бич девушки на заднее сидение и застегнул спортивную сумку. Оставив сумку, вышел из полицейской машины и подошел к ней с другой стороны, открывая дверь на место пассажира. Отстегнув девушку, которая уснула просто мертвым сном, он поднял ее на руки и понес в дом. Вова, поежившись от холодного ветра, сжалась в дрожащий комочек и слабо уцепилась пальчиками за ворот плаща детектива, прижимаясь к его горячему телу. Виктор на секунду затормозил, крепче обнимая девушку, а затем посмотрел на охранника дома, который как раз шел закрывать ворота. – Позвольте?.. – Я сам, - грубо рыкнул Крид на охранника, который уже протянул руки в сторону девушки, дабы перенять ее у детектива. Мужчина ничего не ответил, пожал плечами, и пошел туда, куда и направлялся. Нажав плечом на дверной звонок, блондин принялся терпеливо ждать, когда откроют дверь. Хозяева не заставили себя долго ждать. – Боже!.. – Она просто спит, - тут же заверил Талию Виктор, которая буквально на глазах побледнела, завидев дочь на руках у полицейского. Открыв шире дверь, впуская мужчину, женщина не знала, что делать и как помочь. Раскрыв стеклянные двери в гостиную, она жестом попросила положить на один из диванчиков Вову. Крид так и поступил. – С ней все нормально. Я ехал в участок, когда увидел ее, и предложил подвести, а девочка уснула у меня в машине. Она измучена, лучше не будите ее до утра. Сумку я сейчас принесу. – Спасибо, детектив, - искренне улыбнулась хозяйка дома, укрывая дочку пледом, которая свернулась на диване, точно котенок, поджав под себя руки. – Меня не за что благодарить, Талия. Правда, не за что…

***

– Ведешь себя, как старая истеричка, - буквально растекся в своем рабочем кресле Виктор, усталым взглядом разглядывая потолок. – У меня был воистину дермовый день, коротышка. Не трогай меня хотя бы ты. – А ты ведешь себя, как беременная баба! Трудно было перезвонить мне? – все не унимался Логан, швыряя папки на своем рабочем столе, кидая их в ящики. Крид застонал, закрывая глаза, проклиная всех и вся на этом гребанном свете. – Я был занят. – А смс хотя бы написать? – Я был очень занят. Хоулетт, матерясь себе под нос, с силой захлопнул верхний ящичек, да так, что монитор компьютера страшно задребезжал и потух, клятвенно заверяя себя, что больше никогда в жизни не будет пытаться поддержать и помочь этому чертовому зануде, раз в ответ не поступает даже мизерная толика благодарности. Он, значит, переживает за него, волнуется, а в ответ: «Не трогай» да «Отстань». А Виктор, не открывая глаза, продолжал думать о биче для верховой езды, который все еще лежал на заднем сидении полицейской машины. Он даже не мог толком объяснить, зачем вообще забрал его у Долоховой. Чтобы проверить, совпадет ли плетение бича со следом на шеи Кэтрин? Может быть и так. Только вот он и так знал, что совпадет. И это не давало ему покоя, осознание буквально выворачивало изнутри. Виктор не знал, что ему делать, но точно знал одно – он не позволит засадить девочку в тюрьму. – Завтра нам нужно будет заехать в конноспортивный клуб, - тихим охрипшим голосом сказал Крид, не опуская голову. – Он один в нашем городке – не спутаем. – Зачем? – ничего не понимая, спросил Логан. Но ответить блондин ему не успел, так как дверь в их кабинет без стука раскрылась, и в помещение, словно специально громко цокая каблуками, вошла женщина. Виктору даже не нужно было смотреть, кто это, ибо подобным образом в их «священную обитель» может входить только один человек на всем белом свете. – И почему я даже не удивлена, что вы оба еще здесь? – глубоко вздохнув, спросила Лаура, поставив черный непрозрачный пакет на рабочий стол мужа. Логан едва успел вытянуть из-под него важные бумаги и убрать их подальше в стол. – Впредь я не буду работать на вас официанткой. Хоть с голоду подыхайте. Женщина вытащила из пакета большой закрытый контейнер с чем-то горячим внутри. Подцепив крышечку ногтем, открыла крышку. Тут же по кабинету потянулся сладковатый запах жареного мяса, чуть разбавленный самыми разными специями для остроты. Логан безвольно рухнул на стул, обмякшими пальцами принимая из рук жены вилку, протянутую в своем направлении. Виктор же, приложив руку к внезапно взбунтовавшемуся животу, вдруг осознал, что за сегодняшний день не брал в рот и крошки. – Держи, - вручив вторую вилку Криду, Лаура вытащила из пакета три больших стаканчика кофе, купленного в ближайшем кафе, взяла один себе и отошла в сторону, давая мужчинам спокойно поужинать. – Джеймс хоть дома питается нормально, а ты… Совсем себя доводишь. – Спасибо за ужин. Ты что же, волнуешься за меня, м? – спросил Виктор, улыбаясь, накалывая на вилку кусочек жаленного сочного мяса, и тут же отправляя его в рот. Логан не отставал, уплетая за обе щеки наивкуснейший ужин от супруги. – Я волнуюсь за твой желудок, - проворчала Лаура, помешивая в пластмассовом стаканчике свой кофе, не сводя взгляда с мужчин. Она была отличной женой и матерью, и знала, как важно хорошо и правильно кушать. А так же она очень часто вскрывала трупы, и знала, какую дрянь обычно едят люди изо дня в день. – Заканчивай, Вик, питаться полуфабрикатами, иначе попадешь ко мне на стол быстрее, чем думаешь. – Я так живу уже почти год, и пока, как видишь, здоров, - сказал мужчина, пожимая плечами. Нечего и скрывать – он соскучился по горячей домашней еде, сам почти не готовил, потому что лень было, да и ничего, по факту, кроме яичницы с беконом он готовить нормально не мог. – Лаура, я уже большой мальчик, и сам разберусь, как мне питаться. – Ты слышал о синдроме «Рапунцель»? – завидев удивленные взгляды мужчин, она продолжила: - Это обсессивно-кампульсивное расстройство, при котором человек без конца ест кончики своих волос. Проблема лишь в том, что кишечник не может переварить эти волосы, и они скапливаются в кишках, - она равнодушно пожала плечами. - Однажды я извлекла десятифутовый комок волос из закупоренной кишки одного трупа в ходе вскрытия… Приятного аппетита! – торжественно закончила женщина, отпив кофе. – Ты специально хочешь, чтобы меня стошнило? – осведомился Виктор. – Это месть, - объяснил Логан. – Угу, - кивнула Лаура, улыбаясь, снова делая глоток кофе.