/.
26 января 2016 г. в 15:53
Во двор арнорцев вошел незнакомый фалмари. Застыл, не зная, как подойти к Аранарту, который один занимал едва ли не четверть пространства, находясь везде одновременно. Хэлгон скорее почувствовал, чем заметил пришедшего, подал знак принцу. Тот остановился; подошел.
– Владыка Кирдан просит тебя придти. Немедленно.
Голвег вопросительно взглянул на Хэлгона, тот пожал плечами: дескать, прогонят – уйдем, и они пошли следом.
Здание, в которое их ввели, было Хэлгону незнакомо. И еще сильнее настораживало то, что вел их не Гаэлин.
Это меньше чем начало, но уже ничего хорошего.
Они вошли в небольшой покой, красиво отделенный мореным дубом.
– Я не скажу вам «Добрая встреча», – произнес лорд Вильвэ.
Вот уж кого не ожидали увидеть.
Родич Кирдана оценивающе прошелся по ним взглядом. Присутствие и Голвега, и нолдора его удовлетворило.
Кирдан сидел у стола, сцепив пальцы.
Вести были не дурными. Вести были очень дурными.
Сын Арведуи почувствовал, что ему хочется сказать «Давайте скорее».
– Мужайся, – заговорил Кирдан. – Корабль погиб. Твой отец был на нем.
Аранарт кивнул.
Ему самому было странно, как он воспринял это. Ни горя, ни ужаса. Что о таком говорится? «Сердце сжало от боли, свет померк»? Сердце билось как всегда, и он видел Кирдана, Вильвэ, этот зал с привычной для фалмари резьбой в виде яростных волн… день был и остался совершенно обыкновенным, мир не раскололся на «до» и «после». Наверное, потому, что расколот был год назад. И ужас гибели отца он пережил – год назад.
Сегодня неизбежное, к которому давно готов, произошло. И только.
Но не для других.
– Откуда вам знать, что князь был на корабле? – взъярился Голвег.
Кирдан тихо вздохнул. Ответил:
– Тонлинд был рад, найдя его. Я это слышал.
Командир следопытов переводил гневный взгляд с одного фалмари на другого, ища, в чем они ошибаются. Они неправы! Мало ли, что они там почуяли… им показалось! Никто не видел разбитого корабля, тем паче мертвого князя!
Заговорил Вильвэ. Сейчас он не выглядел ожившей древней статуей, он был здесь и сейчас, голос его звучал твердо… так неожиданно видеть Кирдана, сраженного горем (кем был ему Тонлинд – учеником? другом?), но стократ более странно видеть его родича, вернувшегося в сегодняшний день.
– Моргул поднял немыслимую по ярости бурю, чтобы погубить корабль. Она была так страшна, что ее услышали многие здесь. Очень многие. Вы понимаете, что это означает?
Глаза фалмари сверкнули гневом. У его внука они сверкали так же, когда он шел на Саурона?
– Моргул не майа. Тем паче не Вала, – ненависть клокотала в голосе Вильвэ, но не та, что выплескивает себя в проклятиях, а ненависть решительная, обращающаяся в планы действий и удары отрядов. – Силы, которые он призвал, ему не по плечу. Он сейчас лежит рыбой на песке. Только потому и жив, что назгул.
И вот тут пол закачался под ногами Аранарта.
– Лорд Вильвэ, ты хочешь..?
– Мы не знаем, где он, – жестко прозвучал голос фалмари, и оба следопыта поняли, что это приказ. Приказ выследить Короля-Чародея.
– Найдем, – тихо прохрипел Голвег.
– Не сейчас, – главное сказано, и к Вильвэ вернулась его обычная холодность. – Весной. Вам проще идти, а ему чем теплее, тем хуже.
– Найдем весной, – Голвег смотрел исподлобья.
– И? – потребовал Аранарт. От робости перед дедом Гил-Галада не осталось и крохи.
– У нас нет войск, чтобы вести против него войну, – Вильвэ недобро щурился. – Но нам они и не понадобятся. Найдите его, – он обвел взглядом арнорцев, – и мы узнаем, чего стоит его хваленое бессмертие против перворожденных эльфов.
Это был неправильный день. Аранарт знал, что он должен чувствовать если не отчаянье, то хотя бы горе, а он… он счастлив. Счастлив яростной радостью зверя, учуявшего добычу.
– Запомни, – Вильвэ смотрел прямо на него, – какую бы тайну ни унес твой отец на дно морское, он сделал нам подарок. Своей смертью он выпотрошил всю магию Короля-Чародея. Сейчас против нас – только правитель Ангмара. Спустя сколько-то… лет, веков? его силы восстановятся.
Аранарт резко кивнул непроизнесенному, и Вильвэ закончил:
– Только мы ему этого времени не дадим.