Воспитывая монстра

      — Мистер Поттер? Мне сообщили, что Джейми Поттер снова у нас! — на ходу интересовался Том, входя в палату. За ним семенила Миртл.        — О нет, нет, это не Гарри привёз Джейми, это я! Он кажется заболел… — Том поднял глаза на девушку и обомлел. От одного голоса мурашки прошлись по всему телу и похолодело где-то внутри, а после горячая-горячая карамель в самом сердце ударила в голову. Он никогда не видел её такой. Взволнованное молодое лицо, маггловский свитер на тонком теле, обкусанные ногти. — Меня оставили с ним, и я… У него сыпь по всему телу и он чешется и…        Гермиону Грейнджер била мелкая дрожь, а стоящий за её спиной мужчина переминался с ноги на ногу. Он никак не мог решиться, но опасливо, будто вор, взял её за руку.        — Ты не виновата. — Строго сказал он. Его будто злило то, что она себя в чём-то может винить. А она обернулась к нему и вспыхнула. Щеки будто от лихорадки пунцовые.        Том прокашлялся, сцена была почти интимной, такая очевидная реакция и такая грубая, собственническая забота.        — Что с ним?        — Ничего особенного. Простая маггловская ветрянка. Детская болезнь, одно зелье и всё пройдёт. Получите своего чистого ребёнка. Простите, мне нужно… идти.       Через пару часов Том уже отдавал здорового ребёнка чете Поттеров и старался не смотреть на собственную мать, молодую и, кажется, по уши влюблённую в того самого Сириуса, о котором были когда-то все её мысли.        — Гермиона? Мы собираемся поужинать все вместе… — Джинни натягивала на сына ботинки, пока он выворачивался из последних сил. — Сириус сказал…        — А… я уже не смогу, простите ребята. Я присоединюсь чуть позже, вы не против?        — Конечно, конечно… Гермиона, у тебя тоже дела?        — Кажется да, — будто во сне ответила Гермиона.

***

      Она шла по пляжу придерживая платье и волосы, непослушные и дразнящие его. С упоением Сириус смотрел на эти ноги и эти волосы. Он почти ее и не знает, просто уже любит и ещё любит одновременно. Видел пару раз во время зимних каникул в доме Поттеров, на свадьбе крестника и на последующих семейных встречах. Милая и невыносимо занудная.        Она приблизилась к валуну на котором он сидел, якобы глядя на неспешно лижущие песок волны. Села перед ним, прижалась щекой к его колену и улыбнулась. От ответной улыбки пробежали и мурашки и капельки пота по спине. Она ощутила как краснеет.        — О чем? — спросила она, даже не замечая что не договорила вопрос.        — Я стар для тебя, — тихо вздохнул он. Опустил на её голову руку, запустил пальцы в волосы и скатившись с валуна сел рядом. Она подалась вперёд в его руках, чтобы удобнее было обнимать. — Я поцелую тебя сейчас, если ты не поняла. — Его лоб так и не расслабился, складка пролегла будто сообщая его сомнения.        Она пискнула от перехватившего дыхание чувства. Страх и интерес, и безумная какая-то нежность.        Он поцеловал её. Почти целомудренно и терпеливо, а после мучительно выдохнул.        — Я будто сотню лет тебя знаю, — прохрипел он.        Она молча опустила голову на его плечо и умиротворённо закрыла глаза.

***

      В глазах Тома стояли слёзы. Он смотрел на фото мамы.       На первом этаже шумели внуки, когда кто-то постучал в дверь, Том даже не понял. Коррин тихонько вошла в комнату и подойдя ближе, положила голову на плечо мужа.        — Скучаешь?        — Встретил сегодня девушку, очень её напоминающую.        — Такое бывает, ты встречаешь стольких людей каждый день.        — Конечно, ты права.        — Пойду к детям. Моя ваза под угрозой! — шепнула Коррин и вышла.        — Ты нашла его, мама… — прошептал Том и снова обратился к фотографии. Улыбнулся, вытер кипящие в глазах слёзы и прислонил лоб к холодном стеклу.