Химера

Лиза рассеянно ходила по пустынным коридорам, вцепившись в папку с документами, как в единственное, что могло сейчас ей помочь. Помочь они, конечно, не могли — она ясно понимала это, но все равно не могла отказаться от последнего, что связывало ее с привычным миром. Сдуру сказанная фраза исполнилась: Лиза попала в Хогвартс. Стоило только начать по старой привычке читать документы на ходу, как под ногами вместо мягкого ворса ковра оказались ледяные каменные плиты. Когда она подняла голову и увидела мрачный коридор, освещенный факелами, то тут же остановилась, почувствовав нервную дрожь, скользнувшую по позвоночнику. Сомнений быть не могло: это все принадлежало магической школе Британии, где учился мальчик-который-выжил. На картинах царила жизнь: спящие люди в натуральную дышали, а звери и птицы подавали голос, присматриваясь к Лизе, в душе которой при виде всего этого готического великолепия проснулась паника. Отчеты. Доклады. Конференции. И, что самое страшное, ждущий ее на очередном собрании младший брат. Лиза буквально почувствовала, как замерло сердце, рухнув куда-то вниз. Если она застряла здесь на неопределенный срок, то вместо нее контроль над территориями будет держать Рома. И именно ему придется разъезжать на постоянные ежемесячные совещания, чтобы вместе с остальными составлять план задач на новый месяц. Представив реакцию других — в особенности брата — на явление Ромы, Лиза с силой замотала головой, поклявшись себе сделать все, чтобы не допустить этого. И почти сразу же обернулась на скрипучий и недовольный голос, донесшийся с одной из картин. — Мисс, почему вы разгуливаете в такую рань? — пожилому человеку пришлось повторить фразу, прежде чем Лиза смогла перевести ее. — Я… я заблудилась, — не сразу откликнулась она, в голове которой лихорадочно строился план дальнейших действий, конечным этапом которого был визит к Дамблдору. Разум никак не хотел адаптироваться к новой обстановке и языку, постоянно запаздывая с переводом и с трудом вспоминая нужные слова. — Я к директору шла. И заблудилась, вот. — Страшно подумать, какое событие заставило вас в четыре часа утра искать директора Дамблдора, — неодобрительно, но с отголоском любопытства пробурчал портрет, разглядывая Лизу с головы до ног. — Это не вы ли случайно та самая мисс Лавгуд, у которой воруют обувь? — Лавгуд? — нахмуренно переспросила она, глядя на свои босые ноги. В первом фильме персонаж с такой фамилией не упоминался. — Нет, к сожалению, вы обознались. Но к директору мне все-таки надо. Не подскажете, как к нему добраться? Старец на портрете поморщился, видимо недовольный формулировкой просьбы Лизы, и с ворчанием начал собираться, поправляя полы своей мантии. А потом он медленно пошел по другим картинам, что-то скрипя себе под нос: — В мое время молодежь была куда вежливее… Лиза, впрочем, этот раздраженный монолог портрета пропустила мимо ушей, не в силах вслушиваться в тихую и неразборчивую речь провожатого. Идти по холодному полу было не слишком приятно, поэтому она почти бежала, постоянно озираясь по сторонам — старец не счел нужным предупреждать ее о поворотах и тайных дверях. И как только ее начали посещать сомнения относительно того, правильным ли было довериться первому встречному и идти непонятно куда, она остановилась возле статуи каменной горгульи, хищно раскинувшей свои крылья и заграждающей проход. Обескровленными от напряжения губами поблагодарив тут же ушедшего провожатого, Лиза, все острее чувствуя пробирающий до костей холод, подошла к статуе. Обернувшись и осознав, что помощи больше ждать неоткуда, она неуверенно протянула руку к горгулье: — А к директору ли мне? Камень был обжигающе ледяным и шероховатым то ли от старости, то ли от породы минерала. Неожиданно по нему прошла волна дрожи и древний механизм пришел в движение, заставив Лизу испуганно отпрянуть в сторону. Подняв глаза и увидев спускающихся людей, она облегченно вздохнула. — Собственно, теперь все в сборе, — довольно заключил Валера, оборачиваясь на идущего рядом с ним пожилого директора. Это был высокий, худой и очень старый человек с серебристыми волосами и бородой, соответствующими статусу не только директора, но и высокопочтенного мага. Но, несмотря на его возраст, в ясных голубых глазах отражались спокойствие, мудрость и полная вменяемость, в которой Лиза поначалу усомнилась, увидев невероятно пестрый наряд Дамблдора. Очки-полумесяцы и лукавая улыбка прилагались согласно фильму. Пока Лизу беззастенчиво разглядывала директора, из-за его спины выглянул Рома, который почти сразу же подошел и обнял её, машинально прижавшуюся к нему и не сводящую глаз с удивленного Дамблдора. — Это, кстати, твое, — она не глядя протянула документы Роме, заметив появившуюся у Валеры на губах усмешку. Чуть нахмурившись, Лиза обернулась на него, нутром чуя какие-то изменения. А потом ошарашенно захлопала глазами, осознав, что сейчас он выглядит младше нее лет на пять-семь. — Тебя тоже это ждет, — саркастично и на русском предупредил Рома, забирая документы и усмехаясь. — Что? — На меня глянь, — мрачно и так же на родном посоветовала спустившаяся самой последней Женя, теперь всем своим видом напоминавшая пятнадцатилетнюю школьницу: контур ее лица стал более мягким, губы чуть пухлее, а глаза больше. — Я уже забыла, что когда-то была такой. Прямо Лолита. — А… собственно, зачем? — не сразу спросила Лиза, когда вся их компания вместе с директором встала у подножья статуи, медленно закрывающей проход в кабинет. — Ты же хотела учиться в Хогвартсе? — в голосе Ромы явно сквозили раздражение и злоба. — Поздравляю, твоя мечта исполнилась. Через три дня нас, кроме Руслана, — она вздрогнула, но кивнула, понимая желание Валеры действовать под одним из псевдонимов, — распределят по факультетам. — Я же буду преподавателем по защите от Темных искусств, — услышав это, Лиза еле удержалась, чтобы не закрыть лицо ладонями и сообщить всем присутствующим, что они сошли с ума. — Еще хер знает как нам надо попасть обратно домой, потому что никто не смог внятно воспроизвести, как это вообще вышло, — словно решив добить Лизу, невероятно оптимистично заключил Рома, слова которого кивком подтвердил директор. Увидев, что Лиза хочет что-то сказать, он холодно произнес: — И не мечтай, что это сон, милая. Особое веселье доставляет то, что из нас четверых нормально английский помните только вы с Русланом. — И как же вы? — чуть ли не заикаясь от обилия информации и борясь с желанием схватиться за голову, произнесла она. — Французский пока никто не отменял, — пожала плечами Женя, по лицу которой было видно, что подобная перспектива ей не нравится, — а там дальше будем пытаться понять и английский. — Ладно, если не вы сошли с ума, значит, сошла с ума я, — пугающе бодро заявила Лиза. — Никто не сходил с ума, — мягко подал голос Дамблдор. — Руслан обрисовал мне сложившуюся ситуацию. Обстоятельства, конечно, весьма удручающи, но я наслышан о той разрухе, что сейчас творится в вашей стране. И, можете не сомневаться, Хогвартс с удовольствием предоставит вам временное укрытие и защиту, так что преследования можно не опасаться, тем более благодаря заклинанию, внешне меняющему возраст, найти вас будет гораздо сложнее. Так что мисс Озерова… — Мисс Штандартова, — на автомате поправила Лиза, не отнимая руки от лица. Голова уже начинала болеть от бессонницы и всех потрясений, выпавших на эту ночь. Фильм, Хогвартс, прерванный ритуал — все это никак не хотело укладываться, отзываясь ноющим покалыванием в висках. — Мисс Штандартова, — важно кивнул директор. — Даже лучше, что у вас с мистером Озеровым разные фамилии. Вам не стоит беспокоиться. Заклинание мощное, но безобидное. И школа покроет благодаря Попечительскому совету… — И части моей зарплаты, — дополнил Валера, который держался невозмутимей всех. — …Затраты на вашу подготовку к началу года, — закончил Дамблдор, красноречиво покосившись на босоногих девушек. — Но это будет днем, а сейчас я могу только наложить на вас нужное заклинание и посоветовать вам выспаться. До комнат вас доведут портреты. Сил Лизы хватило только на кивание. Ни заклинание, благодаря которому она выглядела ровесницей Ромы, ни шествие почти на буксире до выделенных им комнат не вызвали у неё никаких эмоций. Все, чего она хотела, — дойти до кровати, рухнуть на нее и выспаться с дикой надеждой, что при пробуждении все окажется бредовым сном, рожденным недосыпом и напряженной неделей. Движущиеся и просыпающиеся картины не впечатляли, пропадающие ступени лестниц только раздражали, а бесконечная череда петляющих коридоров утомляла до желания закрыть глаза и заснуть прямо на ходу. Женя, правда, сдалась быстрее, умудрившись уснуть, прислонившись к стене, в тот самый момент, когда вся их компания пыталась выяснить у сопровождающего их портрета колдуньи длительность оставшегося пути. Заметили это не сразу. Пройдя немного вперед, они остановились, осознав, что кого-то не хватает. — Вы серьезно? — обреченно протянул Валера, вместе с остальными оборачиваясь на сопящую во сне Женю, подпирающую собой стену. Он посмотрел на Рому, но тот выразительно покосился на Лизу, прижимая слегка покачивающуюся от усталости и положившую голову ему на плечо. На такой весомый аргумент Валере оставалось только смиренно вздохнуть и, подойдя к заснувшей от переутомления и впечатлений Жене, взять ее на руки. Колдунья надменно поджала губы, всем своим видом показывая, что думает о новоприбывших студентах и учителях, и потом продолжила свое путешествие по соседним картинам, даже не видя смысла оборачиваться и предупреждать о своем исчезновении где-то в тайном проеме. Петляя в череде бесконечных поворотов и лестниц, они наконец дошли до второго этажа, слабо освещенного факелами. Рома негромко произнес нужный пароль одной из картин, скрывающей комнату, и вместе с Лизой вошел в образовавшийся проем, оставив Валеру с усмешкой коситься им вслед. Провожатая вдруг напомнила ему о своем существовании еще одним из десятков замечаний и повела к картине в другом конце коридора, лично открыв дверь. Видимо, Дамблдор рассчитывал на то, что в ней будут жить вдвоем: в комнате стояли две роскошных кровати с темным балдахином, пара небольших тумб и внушительный шкаф. На полу лежал мягкий ковер небесно-голубого цвета в тон стенам помещения. Тут было даже уютно, несмотря на достаточно темные и холодные стены. Подойдя к одной из кроватей, Валера ненадолго задумался, прежде чем положить поверх покрывала свою спящую ношу, которая в течение всего пути даже не думала просыпаться и сопела ему в плечо. Ему просто не нужно, чтобы она спросонья полезла выяснять отношения — пусть лучше уж вообще не знает, как здесь оказалась. Женя нахмурилась во сне и, пытаясь удобнее устроиться, подложила руку под голову и подобрала под себя ноги — ей стало холодно. Валера со смешанным чувством посмотрел на зябнущее тело и чертыхнулся сквозь зубы, осознав, что уйти просто так ему не позволят что-то отдаленно напоминающее совесть и предчувствие мозговыносящей беседы от близнецов, если Женя на следующий день заболеет. Он же старше. Он же отвечает за нее, как бы ни была разумна отговорка про медицинское образование Жени. Вылечить себя она вылечит, но без озлобленных и обиженных взглядов в свою сторону он не обойдется — Валера это знал точно. И вдруг усмехнулся, глядя на озадаченно хмурящуюся во сне Женю, рассеянно подумав, что когда она просто спит, то ее даже можно назвать милой, если, конечно, не иметь понятия о ее вздорном характере и вообще ничего о ней самой. А он все это прекрасно знает, поэтому из необходимости накидывает на поежившуюся от холода Женю одеяло с соседней кровати, еще недолго смотрит на нее и уходит, искренне надеясь, что про это событие она никогда не узнает. Растерзает только за то, что он видел ее беззащитной и почти что милой. Проходя мимо картины, скрывавшей дверь в комнату близнецов, Валера мрачно и злорадно скалится, мысленно предугадывая, что Лиза, несмотря на усталость, будет выносить мозг Роме, требуя подробностей их попадания в эту реальность. Правда, Валера все-таки немного ошибся: Лиза слишком вымоталась для длительного диалога, и ее сил хватило только на то, чтобы дойти до нерасправленной двуспальной кровати, завалиться на нее и, потягиваясь, сказать одну фразу: — А теперь рассказывай. — Ты уверена, что хочешь сейчас все это слушать? — с явным сомнением отозвался Рома, кидая папку с документами на тумбу, снимая рубашку и вешая ее на спинку стоящего возле столика в углу комнаты кресла. Разувшись, он последовал ее примеру и лег на кровать, одной рукой притянув Лизу к себе за талию, а вторую согнув в локте и подложив под голову. — Если это будет похоже на сказку на ночь, то да, — прижавшись еще ближе и уткнувшись Роме носом в шею, согласилась она. — Только такую, чтобы без морали и чего-то подобного. — Да даже тогда не знаю, — после недолгой паузы признался он, легким движением развязывая Лизе ленту, которой были схвачены ее волосы. — Пошел я на балкон, слышу — Женя разбила посуду. Оборачиваюсь, чтобы спросить, фатально ли произошедшее, а там ни балкона, ни квартиры — ничего знакомого. Тридцатиметровая высота, каменные стены и достаточно неплохой обзор на территорию. И я один, — ласково поглаживая ее по волосам и расплетая ей косу, негромко и усыпляюще рассказывал Рома, сам пытаясь справиться со сном. — Не скажу, что не испугался, разозлился скорее, хотя думал поначалу, что это либо шутка Падальщика, либо спонтанно прошедшая «белочка». Хотя последнее я быстро исключил: пили мы всего ничего, чтобы до такого доходить. Немного осмотревшись, пришел к выводу, что это все чем-то смахивает на «Гарри Поттера», которого мы сегодня смотрели. Ну… и пошел искать выход. — Нашел? — чуть улыбаясь, поинтересовалась уже почти дремлющая Лиза, нежно проводя кончиками пальцев по иссеченному шрамами предплечью Ромы. — Меня нашли, скорее, — с сарказмом исправил он, подсовывая ей под голову подушку. — Падальщик и Женя, которые, судя по всему, опять успели рассориться. Пока шли, они мне рассказали немного об обстановке, тогда и выяснилось, что никто почти ничего про переход не запомнил. Женю на кухню занесло, а потом здешняя прислуга донесла о ней директору, у которого уже ошивался Падальщик. Не знаю, что он рассказал, но теперь мы на положении эмигрантов, сирот и вообще черт-те кого — я пока его не успел расспросить. Но, думаю, волноваться нам не стоит: легенда придумана профессионалом, да и отыгрывать ее вроде не так сложно будет. А так, ты почти ничего не пропустила. Дамблдор на нас наложил заклинание и объявил, что мы теперь будем учиться на пятом и шестом курсах, потому что Женя не захотела быть младше, а мне не хочется заморачиваться с экзаменами. Какого черта Падальщик согласился на роль преподавателя — я не знаю, но судя по тому, как этому радовался Дамблдор, остается ждать какого-то подвоха. Ну и все, сказка кончилась, и завтра начнется суровый быт, если, конечно, произошедшее не окажется массовой галлюцинацией. А оно, скорее всего, ей не окажется, поэтому мне надо будет за кратчайшее время поднять английский. — Поднимешь, — уверенно заверила Лиза, закрывая глаза и собственнически закидывая ногу Роме на бедро, — ты у меня способный. — Спасибо на добром слове, — только и усмехнулся он. И сказал, целуя Лизу в лоб: — А ты спи, нас ждет тяжелое время. Куча стресса, непонятных людей и событий, которые ты обязательно захочешь взять под свой контроль. Поэтому спокойной ночи. Лиза подняла голову и с недоумением вскинула бровь, многозначительно глядя на него. — Ты сейчас выглядишь максимально несовершеннолетне по сравнению с сегодняшним утром, — честно признался Рома. В ответ на это Лиза только фыркнула и улеглась обратно. — Ты тоже, — она поерзала, прижимаясь ближе и сплетая их руки и ноги во что-то совершено неразделимое. И сонно пробормотала: — Ну, надеюсь, мы к этому сможем привыкнуть.

***

Весь следующий день близнецы проспали в ответ не то на смену реальности, не то на несколько последних бессонных ночей за кипой документов. И только когда при пробуждении они увидели за витражным окном новый рассвет, в их сердцах поселились сначала недоумение, а потом страх. Впрочем, и найденная на тумбочке записка от директора, в которой авторитетно говорилось, что подобный длительный сон — вполне обычное явление для закрепления заклинания долгосрочной смены внешности, Рому и Лизу успокоила мало. Равно как и осознание того, что проснулись они не дома, а в замке. После нескольких минут тяжелого, почти гробового молчания, когда они пытались вспомнить длинную вереницу событий, приведшую к тому, что сейчас они находятся в Хогвартсе, близнецы страдальчески вздохнули и переглянулись, вздрогнув от того, что теперь им можно дать не больше двадцати лет. Найдя ванную и приведя себя в относительный порядок, Рома и Лиза вернулись в отведенную им комнату, с удивлением увидев стоящий на столе поднос с завтраком. — Ух, мне еще и одежду выделили! — обрадованно оповестила Лиза, подходя к одному из двух кресел у столика и поднимая аккуратно сложенные вещи. — А то я уже хотела тебя раскулачивать. — Вот только этого мне не хватало, — неприязненно поморщился Рома, отодвигая кресло и заваливаясь на него. Он подвинул к себе поднос и вздохнул от вида чисто английского завтрака. — Ну забрала бы я у тебя рубашку — ты от этого бы не обеднел, — рассматривая простое бежевое летнее платье, хмыкнула Лиза. — Тем более это только до тех пор, пока мне не купят что-нибудь другое, хотя мне твоя рубашка нравится, знай. И я ее когда-нибудь действительно отберу насовсем. Кстати… мы же сегодня идем на Косую аллею? — Судя по тому, что мы проспали весь вчерашний день, то да, — подтвердил Рома, наливая по чашкам чай. — А что? Уже не терпится прогулять всю годовую зарплату Падальщика? — Я вот думаю, — задумчиво произнесла она, переодевая шорты и футболку на платье, — какой шанс того, что мы сможем в банке снять свои деньги? Я, конечно, не против прогулять все жалование Валеры, да и у Жени наверняка такие же мысли, но хочется быть независимой от него. Да и я не знаю размер зарплат учителей Хогвартса. Если исходить из наших обычных представлений, то навряд ли там будет что-то существенное… Застегни? — Единственная магическая школа Британии, — покорно поднимаясь и помогая Лизе застегнуть молнию на платье. — Всего не более двадцати официальных учителей на всю страну, плюс поддержка этого их Министерства магии. Исключая расходы на питание и проживание, цифра должна быть сносной… — Рома одной рукой со спины обнял Лизу за талию и вкрадчиво спросил у самого уха: — И ты просто не хочешь быть у него в долгу, не так ли? Она обернулась и серьезно подтвердила, кладя руки ему на плечи: — И это тоже. Не сколько из-за того, что он после может стребовать — все мы прекрасно знаем, что такого не будет, — а столько из-за того, что я не хочу потом постоянно думать о том, какую именно сумму и на что я потратила. — Привыкла на казенном жить? — со смешком поддел Рома, отпуская Лизу. На это она только расплылась в усмешке и кивнула, подходя к столику с завтраком. Трапеза, впрочем, была недолгой. Вскоре в дверь деликатно постучали, застав близнецов врасплох. Лизе пришлось быстро слезть с коленей Ромы и, за ту секунду, когда дверь открывалась, пересесть в кресло напротив, умудрившись поправить платье и принять приличный вид. Вошедшей оказалась строгая, сухопарая женщина истинно профессорского вида: темные, с легкой проседью волосы были собраны в пучок, глаза за прямоугольными стеклами очков глядели беспристрастно, а по-английски немного вытянутое книзу лицо почти не выражало никаких эмоций. Она не была старой, она не походила на свою версию в фильме, но, даже не представляясь, она с первого появления позволила угадать свое имя. Это была Минерва МакГонагалл. Но, впрочем, ее безэмоциональность достаточно быстро сменилась тенью удивления, стоило ей увидеть близнецов. Тень перестала быть тенью и приобрела оттенки уважения, когда Рома по привычке встал и поприветствовал гостью кивком головы, мгновением позже его действиям вторила и Лиза, присев в реверансе. — Доброе утро, молодые люди, — чинно поздоровалась декан Гриффиндора. Голос у нее был твердым, жестким, но не суровым. — Стало быть, это вы мистер Озеров и мисс Штандартова, которых мне нужно по просьбе директора проводить на Косую аллею? Позвольте представиться: я Минерва МакГонагалл, заместитель директора Хогвартса, декан факультета Гриффиндор и профессор трансфигурации. Если вы закончили свою трапезу, то прошу проследовать за мной, у нас большой список дел на Косой аллее, где я буду вашей сопровождающей. Такая фраза просто не оставляла выбора, поэтому близнецы смиренно переглянулись и последовали за МакГонагалл, видимо довольной их расторопностью. Как ни странно, вели по магазинам только их двоих. Немного подумав, Рома с Лизой пришли к одной и той же мысли, что Валера, скорее всего, в одиночку и опять-таки для поддержания легенды сам исследует магический Арбат, когда как Женю наверняка сопроводили раньше. После череды лестниц и коридоров, где люди на картинах сочли своим долгом не обделить идущих своим вниманием, профессор привела их в какой-то кабинет, где в стене располагался широкий камин. Близнецы недоуменно переглянулись и перевели взгляды на МакГонагалл, немо спрашивая, что сейчас будет происходить и причем здесь камин. — Как пользоваться летучим порохом, вы знаете? — строго поинтересовалась декан Гриффиндора. Лиза помотала головой и посмотрела на Рому, не понявшего сути вопроса. — Вы должны взять горсть пороха, — начала инструктировать женщина, — зайти в камин и четко произнести, кидая порох себе под ноги, название того места, где хотите оказаться. В нашем случае это Косая аллея. Рома почти с паникой в глазах посмотрел на внимательно слушающую порядок действий Лизу, впервые за долгое время проклиная себя за лень, благодаря которой когда-то выученный язык был запущен до состояния непонимания. — Простите, профессор, мой брат не совсем понимает английский, — поймав удивленный взгляд МакГонагалл, расшифровала его замешательство Лиза. Фраза невольно резанула слух, поэтому следующие слова родились не сразу. — Кажется, из-за этого у нас будут некоторые сложности в адаптации. Скажите, в Хогвартсе есть преподаватели, понимающие французский или немецкий? — Французским владеют деканы всех факультетов, а также профессора астрономии и нумерологии. В этом году у нас еще одна переведенная студентка, — тут Лиза поняла, что речь идет о Жене, — которая испытывает проблемы с пониманием английского языка. Думаю, вашему брату будет легче, если он познакомится с ней, и они будут совместно изучать язык. Я тоже владею французским, правда, несколько хуже профессора Флитвика — декана Равенкло. Немецким, насколько мне известно, владеет наш новый преподаватель защиты от Темных искусств — профессор Воронович. Лиза кинула на Рому быстрый взгляд и слегка кивнула. — Мадам МакГонагалл, — впервые обратился к декану он, облегченно воспряв духом, — вы не могли бы повторить, пожалуйста, зачем мы пришли сюда? — Если вам будет удобнее, то вы можете разговаривать с нами только на французском, — предложила женщине Лиза, понимая, что каждый раз дублировать фразы заместителю директора будет тяжело. МакГонагалл терпеливо перевела алгоритм пользования каминной сетью на французский и выжидательно посмотрела на близнецов, убеждаясь, что они поняли сказанное. Через несколько минут они оказались на точной копии Косой аллеи, что была показана в фильме. Это был центр торговли магической Британии. Всюду сновали волшебники и волшебницы, тащащие за собой детей, то и дело впадающих в ступор у витрины очередной лавки. Гомон стоял невообразимый: где-то не так далеко находился зверинец, а напротив него стоял магазин с товарами для квиддича, который буквально облепили школьники. Улочки были достаточно узкими, чтобы вместить большое количество народа, но, казалось, этот факт никого не заботил, и маги не создавали толчею. Близнецы поначалу не надеялись разобраться в этой толпе, но МакГонагалл уверенно вела их по нужным местам. На них обращали внимание, заставляя Рому и Лизу все мрачнее и мрачнее коситься на перешептывающихся людей. На них откровенно пялились. Но декана Гриффиндора подобные настроения близнецов не волновали, поэтому, не давая им времени хоть как-то отреагировать на очередной заинтересованный взгляд и школьников, и взрослых магов, она упрямо заходила в очередную лавку. В банк МакГонагалл, по всей видимости имеющая к гоблинам личные счеты, вести новоявленных студентов не стала, оповестив, что все расходы возьмет на себя Попечительский совет. Вместо этого одним из первых магазинов, где близнецы на собственном опыте столкнулись с волшебным, стала лавка Олливандера. Там не было особого ажиотажа, поэтому палочки Рома и Лиза выбрали себе достаточно быстро, выслушав от хозяина магазина какую-то ерунду относительно уникальности каждой волшебной палочки и преимущества их покупки именно у него, а не в магазине на другой стороне улицы. Да и слушала его больше Лиза, изредка переводя Роме вопросы Олливандера, подбирающего ему инструмент. Сов и каких-то магических животных близнецы заводить себе не захотели, поэтому следующей целью их прибытия на Косую аллею стал магазин мадам Малкин, где, как назло, было много студентов Хогвартса, сразу же почтительно поприветствовавших заместителя директора. Мадам Малкин оказалась розовощекой пухленькой волшебницей в лилово-розовой мантии, которая почти сразу же оставила других клиентов и поспешила к МакГонагалл, пока близнецы с явным скепсисом рассматривали помещение. — Здравствуйте, профессор, — не сводя глаз с Ромы и Лизы, поздоровалась с деканом Гриффиндора хозяйка магазина. — Снова сопровождаете? — Да, Джейн, сопровождаю, — подтвердила МакГонагалл. — Стандартный комплект для двоих, плюс школьная форма. — У нас будет возможность зайти в другие магазины, чтобы купить обычную, повседневную одежду? — на французском спросила Лиза, не желая афишировать знание английского, а то и так все собравшиеся в магазине ученики смотрели на них. Не хватало, чтобы знакомиться полезли. — Чтобы у нас было что-то помимо мантий и школьной формы, — дополнил Рома, оставив Лизу раздумывать, перевел ли он диалог МакГонагалл с мадам Малкин или интуитивно догадался о его содержании. Сопровождающая кивнула, избавив близнецов от лишней части забот, и вновь обернулась к портной. — Дети иностранцы, Джейн, так что если возникнут вопросы, спрашивай у меня, я переведу им. Судя по появившемуся в глазах студентов Хогвартса восторгу, новость о том, что в этом году в школе будут новые ученики, распространится очень быстро. Близнецы, заметив это, переглянулись, смиряясь с мыслью, что в первые несколько дней учебы их ждут трудности и излишнее внимание. Еще большие проблемы, чем посещение ателье, где с Ромы и Лизы достаточно быстро сняли мерки, повинуясь не терпящему промедления взгляду МакГонагалл, принес визит в книжный магазин. Пока сопровождающая выясняла, есть ли в продаже дублированные на французский учебники, близнецы быстро скрылись в разделе иностранной литературы, не желая привлекать к себе интерес других посетителей. — Лиз, смотри, книга проклятий, — невероятно воодушевленно произнес Рома, доставая с полки темно-синий талмуд, открывая его и с интересом пролистывая страницы. — Странные они у них какие-то, — недовольно заметила Лиза, вчитываясь в текст и заправляя за ухо выбившуюся из косы прядь. — Проклинают же обычно без использования палочки, а тут еще и какие-то заклинания и формулы… До сих пор не представляю, как мы с тобой здесь учиться будем. — Как думаешь, если я заявлю МакГонагалл, что мне хочется эту книгу, Попечительский совет меня далеко пошлет? — с ухмылкой спросил Рома, захлопывая талмуд. — Тебя пошлет лично МакГонагалл и вручит тебе учебник английского, — язвительно напророчила она. — Тебе бы с языком разобраться, а не в темно-магические проклятия лезть. Еще неизвестно, существует ли дубляж учебников, которые нам нужны по программе. Так что чем быстрее ты сможешь адекватно разговаривать на английском, тем лучше для нас всех. МакГонагалл, кстати, хорошую мысль толкнула, чтобы вы вместе с Женей занимались: отличный повод обосновать вашу дружбу и заодно больше стимула заниматься. — Ну ты же будешь мне помогать? — игриво полюбопытствовал Рома, склоняясь к ее лицу. — Помимо общения с Женей мне нужен стимул гораздо весомее, знаешь ли. — Пока ты не попросишь меня об этом на английском сложносочиненной фразой длиннее семи слов — нет, — злорадно выставила условие Лиза, отбирая у него книгу и ставя ее обратно на полку. Она обернулась на звук открывшейся двери и, увидев воодушевленную полную рыжеволосую женщину, заметила: — О, вот и мать большого рыжего семейства. Похожа на себя из фильма, кстати. — Вообще в какой год мы попали? — вспомнил давно терзающий его вопрос Рома, провожая взглядом столкнувшуюся с МакГонагалл Молли Уизли. — Девяносто пятый, — легко определила Лиза, беря и открывая первую попавшуюся новую книгу, пахнущую типографской краской. После недолгого молчания она с долей паники подняла голову на замеревшего Рому: — Подожди… как девяносто пятый?! А в фильме какой год был?! — Девяносто первый вроде, — не слишком уверенно предположил он. И, предугадывая ее мысли: — Значит, мальчик-который-выжил сейчас на пятом курсе… — На одном курсе с Женей, — тут же дополнила Лиза, замечая идущую к ним МакГонагалл вместе с миссис Уизли. — Ой, что-то мне это очень сильно не нравится. Что же тут тогда происходит? — Мисс Штандартова? — настороженно окликнула ее декан Гриффиндора, идя рядом с заинтересованной матерью семейства Уизли. — Не обращайте внимания. Экзистенциальный кризис, — мимоходом прокомментировал Рома, забирая книгу из рук чересчур задумчивой Лизы и ставя ее на место. — Молли, это Роман Озеров и Елизавета Штандартова, — представила близнецов женщине МакГонагалл, держа в руках какой-то учебник. — Переведенные ученики, будут обучаться на шестом курсе. Повернув голову на миссис Уизли, Рома на автомате поприветствовал ее, с нескрываемым весельем наблюдая за Лизой, услышавшей знакомую фразу и присевшую в легком реверансе. Манеры и этикет вдалбливали им слишком долго и упорно, чтобы по прошествии многих лет они не стали привычными и машинальными. — Мистер Озеров, такой учебник не будет для вас слишком сложным? — серьезно спросила заместитель директора, протягивая Роме книгу. Миссис Уизли с интересом следила за диалогом, по всей видимости не ожидая от МакГонагалл знания французского. Открыв учебник посередине, пролистав несколько страниц и удовлетворенно кивнув, он отдал книгу обратно, пытаясь понять, зачем их познакомили с матерью одного из главных героев. Они не рассчитывали на какое-либо доверие со стороны Дамблдора, но не были готовы и к откровенной слежке. Впрочем, разбираться им не захотелось: МакГонагалл попросила подождать близнецов снаружи, пока она поговорит с миссис Уизли. — Как думаешь, — уже на родном языке спросил у Лизы Рома, когда они взялись за руки, переплетая пальцы, — нас во что-нибудь втравят? — Уверена. Теперь-то точно, — она выглядела недовольной. — Зная нашу способность находиться в гуще исторических событий и не понимать этого — определенно. Лишь бы ничем фатальным это не обернулось. А я ведь просто хотела отдохнуть от работы, от всей этой суеты и пожить жизнью нормального человека. Так нет, опять начинается… Стоило двери со звякнувшим в тиши звонком захлопнуться, оставив двух женщин наедине, миссис Уизли несмело подала голос, прижимая к груди комплект учебников и поворачиваясь на декана Гриффиндора: — Минерва… а откуда они? — До нынешнего момента я считала их французами, — рассеянно откликнулась МакГонагалл, ошарашенно глядя вслед уходящей парочке.