***
— Простите, а сколько выдерживает этот трос? — с интересом поинтересовался я у парня, закреплявшего оборудование на моих бёдрах. — При правильном закреплении — до двух сотен килограмм. Но ты не бойся: если что, я поймаю, — инструктор подмигнул мне. Инструктор. Подмигнул. Мне. Я тут же перестал нервно дёргать трос и убрал свои руки вместе со взглядом подальше от тела. Пытаюсь свистеть — не выходит. Почему он так долго закрепляет эти ремни? Господи, все уже давно ждут только меня. А нет, всё, я готов. Хотя, не готов. — Удачи, Олежка! — подбодрила меня Саша. Я ей улыбнулся, но сбоку стоял инструктор, который расплылся в предназначенной мне ответной улыбке. Ростик передразнил слова моей любви на детский мотив, на что я показал ему средний палец. С чистой душой ваш Олег начинает восхождение на своеобразный Эверест.***
Или не начинает. Все уже прошли первую треть, я же не могу поднять свою жопу хотя бы на первый камень. — Я подсажу, — БОЖЕ, НЕТ! Всё тот же инструктор взял меня за ягодицы и подсадил на первый камешек. Все захохотали сверху и начали выкрикивать что-то про свадьбу. Я в очередной раз показал всем средний палец по очевидной причине. Не знаю почему, но меня это задело. Знаете, а это легче, чем кажется. Через минуту я догнал всех и даже стал перегонять. Настя почему-то лезла самая последняя. Может, ей плохо? Саша лезла чуть ниже и почти подо мной. Видимо, я ей нравлюсь. Да. Определённо так. Однако мне захотелось побыть джентльменом и пропустить её вперёд. Почувствовав себя царём горы, я отпустил руки и повис на тросе, придерживая вес лишь упирающимися в гору ногами. Я услышал слова Насти про безопасность, но не расслышал всё полностью: ветер дул очень сильно. А Саше-то нравится мой вид сильного самца. А я и не такое могу, знаете ли! И в этот момент происходит то, чего не ждал никто. Трос обрывается, и я лечу нахер вниз. Никаких матов, никаких мягких подушек. Почему? Где обещанное держание двухсот килограмм? Я пролетаю мимо Саши, которая отодвинулась в сторону, чтобы её не сбило моё тело. И в этот момент меня хватают за ремень на спине. До земли три метра, а это не так уж и низко. — Сука, какой ты идиот, — кряхтит Настя. Слышно её маты в мою сторону. Это она меня держит? Серьёзно? — Да отпусти ты меня. Меня инструктор поймает, — говорю я ей, хотя самого мужчину поблизости не наблюдаю. — Если он не Флэш, то не поймает. Он пошёл наверх, чтобы проорать тебе, что такой херней на вершине заниматься нельзя, – всё. Мне конец. — Слушай меня внимательно. Сейчас ты отцепляешь порванный трос от карабина на твоём животе. Мне было до такой степени страшно, что я сделал это за одну секунду, даже не двигая корпусом. Мало того — не дыша, не сопя и не моргая. Я просто вишу и жду указаний. — В тот момент, когда я тебя дёрну наверх, ты обязан зацепиться за уступ. Не знаю чем. Зубами, ушами, руками — не важно, но ты обязан. Понял? Я смог выдавить только мычание, потому что вот-вот обмочусь. Просто возьму и опозорюсь. Да лучше умереть... — Раз, два, три! — я почувствовал, как Настя резко потянула меня наверх, отчего сорвалась сама. К счастью, я успел зацепиться и теперь вишу на двух руках, как мочалка. Трос девушки выдержал, поэтому через пару секунд она была на моём уровне и прицепила ко мне свой трос, чтобы я мог спуститься. Боже, никогда в жизни не ощущал такой лёгкости бытия и спокойствия. Через минуту внизу была Саша, а за ней и Ростик с Настей. Хорошо, что он мозговитый чувак и подобрал её с уступа. — Где вы были? За что мы вам заплатили? — Настя говорит спокойно, без малейшего намёка на нервное или шоковое состояние. — Девушка, гора ведь не маленькая. Криков не было. Да и вы провернули это так быстро, что я даже не успел спуститься вниз. Хочу сказать, что ваш поступок достоин уважения, — инструктор протянул ей руку в благодарность за спасение, которое должен был совершить он. — Скажите это моим отколотым ногтям и стёртым подушечками пальцев, — Настя ответила на это без малейшего презрения и протянула ему руку, отчего у неё на запястье образовалось пятно крови. Мужчина стоял в шоковом состоянии и чуть позже сказал, что лично оплатит затраты в госпитале. Я не смог поехать с Настей в больницу, потому что нужно было проводить Сашу до дома. И заодно я решил зайти к своему другу на чай, так как погодка была весьма непригодной для прогулки.***
— Да ты гонишь! — Влад стоял над чашкой и сыпал уже третью ложку сахара, хотя я просил одну. — В это трудно поверить, чувак. Я доедал печенье и пытался объяснить, что говорю правду, но этот человек меня не слушал. Поэтому он спросил меня, почему, собственно говоря, моё тело здесь, а не с моей спасительницей. Снова объясняю, и… — При всём уважении, но ты последний дурак. Нет-нет, чувак, ты реальный дурак. В полном смысле, — я насупился, не особо понимая, в чём дело и в чём мой промах. — Она просто вытащила твой зад из месячного пребывания в гипсе, а может и похлеще. А мистер Романов пошёл провожать мисс «Олежка, сходи в Индию за чаем и вернись к полудню», которая даже не удосужилась хоть что-то предпринять. — Я прекрасно понимаю, что Настя тебе нравится. Между прочим, я даже выиграл тебе свидание с ней. Однако ты не имеешь права меня обсирать из-за левой тёлки, — выругался я на Влада, поспешно смахивая со стола крошки, и направился к мусорной корзине. — «Тёлки», которая за пару дней сделала для тебя больше, чем не твоя «тёлка» за семь лет! — друг подал мне кружку с чаем, буквально впихивая мне её в грудь, даже не обратив внимание на моё высказывание о свидании. — Кто-то в этой комнате давал обещание не ссориться из-за юбки, потому что мужскую дружбу ничем не прервёшь! — отпиваю я из чашки, сразу выплюнув содержимое в раковину: он клал не сахар, а грёбаную соль! — Ты понимаешь, что у тебя перед глазами не пелена, а глубочайшая тупость? — Кириличев пхнул меня в плечо и, фыркнув, как собака, ушёл в другую комнату и проорал из неё: — Не собираюсь рвать нашу дружбу, Олег, но ты меня поражаешь.