In se

      После ссоры с Владом прошло два дня, и сейчас я сидел в квартире у Саши. Ну, точнее, не сидел, а красил ей комод. Квартирка была ничего себе, но стены тонкие, как мой палец, поэтому я уже второй час слушал сплетни. Самое главное — это…       — Олежка, ну что ты там? Заходи к нам в комнату, — наконец-то. Спустя три тысячи лет меня позвали. Соизволили, так сказать.       Я вошёл в комнату, где сидели три барышни. Эталоны красоты: худенькие, женственные и милые. Саша сидела на кровати и пила кофе из бумажного стаканчика, рядом стояла тарелка сухофруктов, которые я, кстати говоря, ненавижу. Девчонки захихикали и сели на кровать к Саше, а моя персона уместилась на пуфике, при том так, что левая ягодица находилась в воздухе.       — Угощайся, у нас ещё много! — мне протянули тарелку с закусками из преисподней, но я не смог отказаться, выдавливая из себя слова благодарности.       — Олег, ты что, выщипываешь брови? — спросила у меня девушка, имени которой я даже не знал.       — Э-э, нет, у меня такие от природы, — в очередной раз удостоверился, что мой друг делает для меня всё самое лучшее. Девочки опять захихикали, но через минуту затихли и начали перешёптываться. Я не слышал ничего, кроме своего имени, мелькающего почти каждую секунду.       Розовые стены давили на меня своей невинностью и чистотой, а от туалетного столика у меня слепли глаза — настолько он был белым. Всё в этой комнате было настолько чистым и ухоженным, что мне было даже немного не по себе от такой атмосферы.       — Итак, у нас к тебе есть маленькая просьба, — Саша прокашлялась. — Как ты знаешь, мы все не особо-то любим Настю Климентьеву, хотя нас больше настораживает её поведение. Она никогда не ходит на вечеринки, которые девочки проводят дома, и сама их не устраивает. Никто ни разу не видел её в бассейне или купающейся в речке. Кроме того, она рассказывает о своём парне, которого никто вживую не видел, не считая фотографий в социальных сетях.       — Вы кратко мне пересказали биографию, это я понял. Что от меня зависит? — решил якобы невзначай поинтересоваться я.       — Ой, самая малость. Тебе бы проследить, где она живёт, и немного понаблюдать за ней. Ты не против? — я промолчал, понимая, что такая затея мне не особо нравится. — Олежка, помнишь, ты меня приглашал в кино? Так вот, я в субботу свободна!       — В принципе, можно немного за ней понаблюдать, — ответил я, дожёвывая высушенное яблоко, и кривился то ли от вкуса, то ли от самого себя.       Через час я уже был возле здания школы. Было воскресенье, однако обычно в это время проходило заседание школьного парламента, в котором было по два представителя от каждого класса. От нашего была Настя и ещё одна девчонка, о которой вам знать не обязательно.       Я решил действовать немного по другому плану. Смысл красться за ней, как преступник? Правильно, никакого смысла. Значит, лучше всего будет просто попросить проводить её до дома и таким образом узнать, где Настя живёт. Она ведь мне доверяет!       Вижу, как объект выходит из школы и направляется в мою сторону, а значит, я просто иду и делаю вид, будто слушаю музыку, для пущего эффекта нужно смотреть не на неё, лучше всего на свою обувь.       — Эй, Олег, привет! Что ты тут делаешь? — остановила меня Климентьева за руку и с улыбкой спросила.       — Ой, а я тебя не заметил! — чуточку соврал. — Куда идёшь?       — Мне нужно в магазин забежать, потом съездить в одно место, а затем домой, — Настя замялась, ожидая от меня ответа.       Ну, сука, почему она просто не может пойти домой сразу? Теперь мне нужно будет целый день заниматься ерундой вместо того, чтобы просто сделать своё дело.       — Можно с тобой? Мне всё равно делать нечего, — произнёс я, переминаясь с ноги на ногу и сворачивая наушники, убрав затем в задний карман брюк.       Девушка одобрительно замахала головой, и мы пошли по тропинке к остановке автобуса. Мы болтали о разных вещах: от темы по математике до смерти Кеннеди. Так было легко и непринуждённо, что я не заметил, как мы уже вышли на остановке перед большим торговым центром. Настя поторопила меня и, надев рюкзак на два плеча, поскакала за тележкой.       — Мне нужны солнцезащитные очки! — крикнула девушка через целый отдел, пока я выбирал овощи.       — Ты точно хочешь покупать их здесь? Они же дешёвые, — пробормотал я, желая свалить отсюда домой.       — Зато какие весёлые! — она выглянула из-за прилавка с огромными зелёными очками-сердечками, которые занимали большую часть лица. Я ударил себя ладонью по лбу, но из-за того, что рука была грязная от морковки, стал похожим на бомжа.       — У меня малюсенький вопрос. Если у тебя второй глаз не виден из-за причёски, зачем тебе вторая половина очков? — невзначай поинтересовался. Мне было очень интересно.       — А действительно! — Настя встала, выпрямилась, сняла очки и с серьёзным лицом стала давить на оправу, и через секунду пластмасска, похожая на стекло, вылетела. — Так лучше?       Я стоял и смотрел на эту сумасшедшую, но меня так рассмешил этот вид, будто я попал на выступление лучшего комика в мире. И мы вдвоём начали смеяться на весь отдел, словно выбежали из психушки. Схватив пакет с морковкой и развернувшись к тележке, я заметил, что, пока протирал глаза от слёз, в тележке оказалась Климентьева.       — Куда держим курс? — поинтересовался я у пассажира моего транспортного средства, подавая ей овощи.       — В отдел женской гигиены! — прокричала она и подняла руку вверх, будто капитан на корабле. И я решил не отказываться от такой возможности проехаться на тележке под грозные и укоризненные взгляды бабушек.       Я впервые зашёл в царство всяких прокладок, неизвестных штук, похожих на пули, мазей и гелей. Ох, не хотел бы я оказаться девушкой, не хотел бы. Я рассматривал странные штуки, которые были вроде одинаковы внешне, но каждый изготовитель рассказывал о своём товаре, будто это лекарство от рака. Сзади на меня приземлилась огромная упаковка чего-то мягкого. Развернувшись, обнаружил, что это ПРОКЛАДКИ!       — Зачем так много? Ты умираешь? — посмеялся я, пока тащил этот мешок в тележку.       — Заткнись и лови ещё две упаковки, — недоумевающе почесав затылок, я всё же поднял остатки, и мы с Климентьевой пошли дальше, точнее, поехали.       Мы проторчали в магазине чёртову кучу времени. По-моему, уже даже стало темнеть. Или это мне просто поплохело от количества покупок. Настя хватала всё, что видела: от носков до газировки, что мне казалось весьма подозрительным. Но тем не менее с горем пополам мы вышли на улицу ожидать такси под злобные нарекания охранников и менеджеров магазина из-за нашего поведения.       Дождавшись транспорта, мы с водителем начали запихивать всё это в багажник, и половину даже пришлось «посадить» со мной на заднее сидение. Всю дорогу Климентьева общалась с водителем на политические темы, а я слушал музыку и кушал чипсы, но внезапно машина остановилась. Оказывается, мы просто прибыли на место назначения. Я сначала не понял, что это за здание, однако девушка попросила взять два кулька, которые стали мне лучшими попутчиками за эти десять минут. А таксиста мы попросили подождать нас, чтобы нам не пришлось вызывать машину снова.       Здание оказалось очень старым и непривлекательным, на нём не было ни таблички с улицей, ни определённого цвета. Какое-то оно непримечательное, серое. И хоть мне очень не хотелось заходить, меня запихали со страшной силой. Я остановился у двери, когда увидел на полу лежащих на ободранных матрацах людей. Некоторые сидели и пили что-то, некоторые кушали. Если верить моим глазам, то все эти люди были девушками и женщинами.       — Здравствуйте, Анастасия! Мы так Вас ждали, давненько Вы к нам не заглядывали, — сказала женщина, сидящая за подобием стола. Она была то ли больна, то ли просто старая, я не разобрался.       — К сожалению, не смогла приехать на прошлой неделе. Но зато в этот раз я с двойными запасами! Этот пакет весь наполнен гигиеническими принадлежностями, — показала Климентьева на содержимое, находящееся у меня в руках.       — Я, конечно, прошу прощения, но зачем вам столько?.. — вопросительно вскинул брови я и направил взгляд на мешок с добром.       — Ох, дорогой. Ты знаешь, как ужасно всем этим бездомным женщинам оказаться без помощи в эти дни? Они не могут позволить себе купить даже еду, что уж говорить о другом. Государство не занимается такими проблемами. Вероятно, считает их постыдными. Это единственный центр для бездомных женщин в городе, да и то он уже разваливается.       — А почему они здесь все оказались? — веду себя как маленький ребёнок. Однако я не мог перестать спрашивать. Настя куда-то ушла, и я упустил её из виду.       — Кто сбежал из дома из-за побоев мужа, кто оказался на улице потому, то отказал начальнику в том, чего он требовал. Кто-то просто не может вернуться к нормальной жизни после изнасилования. От кого-то отвернулись семьи, когда узнали, чем они больны. Нет денег, чтобы дать им второй шанс, да и не все хотят его получить.       — Почему не обратиться к правоохранительным органам? Или к суду... Да к кому угодно! — я всё не унимался, поставив сумки на пол, и подошёл ближе.       — Мой дорогой, я ценю твою заботу, но ты очень многого не знаешь о нашей судьбе в этом обществе.       Тут зашла Настя с улыбкой, попрощалась со всеми, и мы вместе покинули это здание. Выйдя на улицу, я сделал глоток свежего воздуха, дабы освежиться. Девушка сделала то же самое, и улыбка с лица мгновенно сошла. Я посмотрел на неё, якобы спрашивая, в чём дело.       — Нельзя же им видеть ещё и меня с печальным лицом. Им нужны хоть какие-то положительно настроенные люди. Иногда мне кажется, что я каждый раз отдаю частичку себя, приходя сюда, — она протёрла глаза и развернулась в другую сторону. — Так что, едем домой?       Я кивнул, и мы перешли на другую сторону дороги, чтобы словить попутку. Спустя некоторое время мы подъехали к зданию, которое казалось очень старым. Кратко обсудив наше сегодняшнее путешествие, мы направились к входу в многоквартирный дом, который находился рядом с самым большим парком города. Нужно сказать, что воздух здесь просто невероятен.       — Не буду приглашать тебя на кофе или чай, так как они отсутствуют, — Настя замялась, хотела что-то добавить, но вместо этого вытащила ключи из сумки и направилась к двери. — Жаль, что мы так мало общались, ты интересный собеседник.       Её смех прозвучал очень громко и звонко, будто она сидела на лучшем комедийном шоу мира, хотя я не произнёс ни слова. Та неловкая пауза была очень странной. Показалось, что она хотела сказать о чём-то. А пока я рассуждал, дверь захлопнулась с другой стороны, и теперь я стоял, раздумывая над планом.