Свободное падение

Композиции: Kadebostany – Castle in the snow halsey – is there somewhere Katy McAllister – Another Empty Bottle One Direction - 18 Я попала на очередную «лесную» вечеринку. Это был фестиваль тяжёлой музыки, сюда приехало много людей, в основном это были любители рока, о чём можно было судить по их одежде. Скажу, что из всех присутствующих я знала только Даниэль и Карла. Кант категорически отказался идти с нами, потому что посчитал, что его придвинут к стене за его заурядный ум, потому что любители тяжелого рока не статут слушать слова о художественной литературе или писателях серебряного века. И сейчас, находясь в компании каких-то рокеров, которые неизвестно каким боком тут оказались, я понимаю, что он имел в виду. Даниэль и Карл снова ругались, они стояли недалеко от меня, но из-за музыки я не могла разобрать их слов. Меня не должно волновать то, что происходит в их отношениях, потому что то, что происходит между Дани и Карлом, — сугубо личное и интимное, но почему-то, держа стакан в руке, я не могла оторвать от них взгляд. Спустя примерно полчаса я начала понимать, что это просто сходка любителей грязных мыслей и грубости. Колонки то и дело ломались, и звук начал барахлить, это худшая вечеринка из всех, на которых я была. Рядом стоит только концерт, на который я так и не попала некоторое время назад. Стоит ли говорить, что туалетом в этом лесу являются не только кусты, но ещё деревянный обшарпанный сарай, который раньше служил домом егеря. Он не разделён на мужской или женский, поэтому нужно быть начеку, чтобы не зашёл незваный гость. Сделав все свои дела, я вышла, прикрыв дверь за собой. Мой взгляд упал на парня, который направлялся в мою сторону, его шатало немного, взгляд был потускневшим, и я не знаю, шёл он действительно в туалет или следил за мной. Надеюсь, первое. Он остановился, смотря на меня, явно удивлённый тем, что я встретилась ему на пути. Мы не знакомы, и я могу предположить, что он приехал из соседнего города на этот чёртов фестиваль. — Эм… ты туда? Иди, уже свободно. — Я указала пальцами в сторону туалета, отходя вбок и освобождая ему проход. Парень ухмыльнулся, откинув стакан в сторону. — Дилан? Я хмурюсь, сильнее вглядываясь в его лицо, пытаясь вспомнить, знакомы ли мы. Но я не понимаю. Мы не могли видиться раньше, у меня хорошая память на лица. — Я не понимаю… мы знакомы? Парень хмурится долю секунды, осматриваясь по сторонам, и делает неловкий шаг в мою сторону. — Мы можем это исправить, верно? — Он медленно шёл ко мне, пока я пыталась понять, что происходит. Мы могли учиться в одном институте? — Познакомимся, — он оказался совсем рядом, карие глаза блеснули, и я увидела в них своё отражение, после чего рука парня легла на мой локоть, слегка сжав его, — поближе. От него веяло опасностью. Я поняла — мы не знакомы, и последнее, что меня сейчас волновало, – откуда ему известно моё имя. Его рука холодная, как и взгляд, который направлен на моё тело. Он оценивающе посмотрел на меня, словно я манекен в одежде, которая его привлекла, только вот его привлекла явно не одежда. В следующую секунду его губы коснулись моей шеи, а руки сжали ягодицы. Я выпустила томный вздох, закинув голову, мой разум затуманился вместе с мыслью, что я не так уж много выпила, чтобы позволить кому-то лапать меня. Когда руки парня прошлись по моим ягодицам глубже, меня будто окатило холодной водой. Я оттолкнула его, настолько сильно, как могла, и он подался назад. Его взгляд выражал возмущение, когда он сжал руки в кулаки. — Что ты делаешь? — спросила я, отходя назад. Он молчал, словно не мог говорить и даже не собирался. И это меня пугало больше всего. Я ненавидела тот факт, что притащилась сюда и не сделала так, как это сделал Кант. Пожалуйста, мне нужна помощь. В руке парня что-то блеснуло под солнечным светом, и я вздрогнула, осознав, что это нож. Не имею представления, когда он успел его достать, но мои глаза застилали слёзы. — Пожалуйста… — прошептала я, зная, что он не услышит. Ветка под его ногой хрустнула, что испугало меня до кончиков пальцев, и я обернулась, срываясь на бег. Я старалась огибать деревья, дабы не врезаться в них, и боялась повернуться, чтобы проверить, бежит ли он за мной. Мысленно ругая себя, я старалась прибавить скорости, пока адреналин бушевал в моей крови. Мне нужна была помощь. Мне нужен был кто-то, но я понимала, что была с ним один на один, и у меня был явный шанс умереть. Слёзы капали по щекам, стекая по ключицам и тут же высыхая от моего быстрого бега. Я дышала через открытые губы, чувствуя, как в горле всё пересохло. Мне нужно было выбежать на дорогу и пробежать ещё немного, чтобы оказаться на своей улице, и тогда я буду в безопасности. Я бы могла вернуться на вечеринку и попросить Даниэль отвезти меня домой, но из-за того, что я побежала в другую сторону леса, найти их оказалось бы проблематично, а звуков музыки не было слышно из-за ударов собственного сердца. Мне херово от одного осознания, что мне припёрло в туалет именно тогда, когда этот извращенец был где-то поблизости. Я не знаю, хотел ли он меня изнасиловать или просто убить, но лишь от одной такой мысли мне захотелось блевануть. Слёзы застилали моё видение, и я молилась, чтобы не врезаться в дерево; дыхание перехватывало, и, честно говоря, я уже устала. Но лишь одна мысль, что он бежит за мной и, возможно, уже догоняет, заставляла меня бежать с новой силой. Я не хочу чувствовать боль от ножа, я просто не вынесу этого. Не смогу. Я не знаю, чего я ждала от этой вечеринки, я так привыкла к ним, что думала, что ничего плохого произойти не может. Боже, какая я тупица, если так думала. Мне тошно от самой себя. Чувство потерянности накрыло меня словно облако, когда я коснулась ладошками лица, чтобы убрать слёзы, потому что я уже ничего не видела, но неожиданно моей ноги касается что-то жёсткое, и в следующую секунду я падаю грудью вперёд. Моё сердце бешено стучит от осознания, что, кажется, он догнал меня. Я боюсь поднять голову, боюсь пошевелить рукой, боюсь вздохнуть. Пусть он просто убьёт меня, и я быстро умру, я не хочу даже видеть его лица. Не хочу. Громкие крики птиц доносятся до моего обострившегося слуха, и у меня словно мигрень, потому что, кажется, я слышу всё слишком громко, и это давит мне на черепную коробку. Я поднимаю голову, волосы не дают мне увидеть что-то боковым зрением, но сейчас я вижу лишь свои обшарпанные и грязные от земли руки, зарытые в листьях. Мне не больно, тело лишь немного зудит, но, думаю, это из-за остатков адреналина. Решаю встать на ноги, всё ещё боясь, что парень стоит за моей спиной. Не страшно смотреть фильмы ужасов, страшно участвовать в них. Я сажусь, кусая губу, и резко поворачиваю голову назад, готовясь закричать во всю глотку. Но… тут никого нет. За моей спиной никого нет. Облегчение проходится по моему позвоночнику, когда, осмотревшись по сторонам, я понимаю, что нахожусь тут одна. Хвала небесам! Я вытягиваю ноги, осматривая свои разбитые в кровь колени, и мне хочется снова заплакать. Я упала с какого-то спуска в лесу, и это привело меня к дороге. Всё бы ничего, но я уже представляю, как буду обрабатывать себе раны перекисью. Я достала телефон из кармана, который, к сожалению, отключился из-за того, что батарея села. Знаете, теперь я понимаю, что фильмы ужасов основаны на реальных событиях. Мне достаточно тусклого экрана, чтобы рассмотреть все свои порезы и ушибы. Ощущение, что я не просто упала и скатилась кубарем, а будто меня ещё проехал велосипедист сверху. Моя бровь была рассечена, и из неё текла небольшая струйка крови; левая щека покраснела, и кожа немного содралась; я припишу сюда ещё обшарпанные коленки, ладони, и, возможно, наличие синяков, которые выявятся только к вечеру. Поднявшись с земли, я не удосужилась даже отряхнуть себя, потому что чувствовала себя полностью убитой горем. Мне было больно просто согнуть руки, не говоря уже о том, чтобы обнять себя руками из-за холодного ветра. Это было так паршиво. Я шла, смотря в землю, надеясь, что мимо проходящие люди не будут обращать на меня своего внимания. Я боялась поднять взгляд и увидеть страх в глазах незнакомых мне людей. Мне не нужна помощь от них, я просто хочу добраться до дома. Огибая переулок, я уже предвкушала, как приму душ, как все ранки будут замотаны и я наконец смогу укутаться в плед с чашкой зелёного чая. Я, наверное, поседею от этого вечера, так как это было самое страшное, что случалось со мной в жизни. Я никогда не была на шаге от смерти, и мне никогда не делали больно, у меня и синяков, по сути, не было, я с детства была аккуратной. Но события этого вечера просто заставили меня взглянуть на мир по-новому, меня окатили холодной водой и открыли глаза на мир, грязнее которого я ничего не встречала. Дрожащими руками я достала ключи из кармана, искренне вздыхая, что не потеряла их. Мои зубы стучали, словно я попала под мороз, и мне и вправду было холодно. — Чёрт! Ключи упали на пол, когда я не смогла попасть в замочную скважину. Я нагнулась, чтобы поднять их, и тогда мою руку накрыла другая рука, выхватывая ключи из рук. Я вздрогнула, поднимая взгляд и встречаясь с профилем Гарри, который открывал мне дверь. Его кудри закрыли глаза, но я точно знала, что это он. Он открыл дверь и пропустил меня вперёд. — Заходи. Я сглотнула, проходя в дом и радуясь, что наконец смогу почувствовать себя защищённой. Гарри выбирал, заходить ему или нет, но, встретившись с моим жалобным взглядом, всё понял и смело вошёл в дом. Он наклонился, чтобы снять обувь, после чего сделал несколько шагов в мою сторону. Моё сердце ёкнуло от ожидания, что сейчас он обнимет меня, но что-то резко пронзило меня, и я большими глазами посмотрела на вход. — Закрой дверь! Я не смогу чувствовать себя в безопасности, если дверь будет не заперта. Не после сегодняшнего события. Гарри вздрагивает от моего резкого голоса, но, хмурясь, всё же подходит к двери и поворачивает замок. Он оглядывает меня с ног до головы, и я знаю, что он смотрит на мои ранки, его глаза темнеют, и скулы двигаются, в то время как я опускаю голову, чувствуя, что вот-вот расплачусь. — Что произошло? — шепчет он, мой подбородок начинает дрожать, когда я отворачиваю голову, чтобы он не видел моего лица. Ноги подкашиваются, и я чувствую, как земля уходит из-под ног. Я падаю и уже предвкушаю, как ударюсь головой о пол, но Гарри каким-то образом успевает взять меня на руки. Он держит меня, как невесту на свадьбе, когда я утыкаюсь ему в грудь, вдыхая запах костра, улицы и ещё чего-то сладкого. Он без слов несёт меня на руках к дивану в гостиной. Я тихо всхлипываю, чувствуя себя слабой и беспомощной. Тёплые руки Гарри опускают меня на диван, его кудри щекочут мне щёку, когда он наклоняется, чтобы положить меня. Он уходит и возвращается с аптечкой в руках. Мне интересно, где он нашёл её в моём доме, но я не хочу спрашивать. Я просто счастлива, что он рядом. — Мне нужно сначала принять душ, чтобы смыть грязь, — бормочу я, собираясь встать, понимая, что будет тяжело, но Гарри резко останавливает меня. — Я промочу тебе царапины влажной тряпочкой. Примешь душ, когда придёшь в себя. Я благодарна Богу, что он не предложил мне навести ванную, потому что я бы на самом деле просто не смогла встать. Мне кажется, я корнями вросла в диван. Дикая боль и жжение проходятся по моему телу, когда Гарри влажной тряпкой протирает каждую ранку на моём теле. Я смотрю на него, как, нахмурившись, он старается сделать всё правильно, и у него это хорошо получается. В свете тусклой лампы его глаза сияют настоящим блеском, и я, не выдержав, снова плачу. Мне больно, когда Гарри обрабатывает перекисью мою кожу, стараясь сделать всё безболезненно, но мне всё равно больно. Это тошнота от действий того парня захлестнула меня, и я чувствую себя грязной девицей. Если бы он изнасиловал меня, я бы просто умерла там, в лесу, от переизбытка негатива. Я бы не смогла жить с этим и уж точно не смогла бы смотреть в глаза Гарри. Слеза капает на моё бедро, и Гарри поднимает голову. Его взгляд пропитан сожалением, его брови хмурятся, и он моргает несколько раз, старательно выискивая мой взгляд, но я прячусь. Его ладонь ложится на то место, куда упала слеза, и по моему телу проходится разряд тока. Я приоткрываю губы и смотрю на его ладонь, не знаю, убрать её или оставить. — Дилан, — шепчет он, и я понимаю, что не смогу. Не смогу больше смотреть на мир своими глазами, что-то щёлкнуло во мне. Я опускаю голову, продолжая плакать. Гарри быстро садится рядом со мной, его левая рука обхватывает мою талию, а правая закидывает мои ноги на его колени, так он прижимает меня к себе, пока я плачу, даже не думая о том, что могу заляпать его футболку. Он успокаивающе гладит меня по спине, целует в висок и говорит дышать глубже.

***

— Я пошла на фестиваль тяжёлой музыки с друзьями, — бормочу я, когда слёзы перестали капать, или же они просто кончились. — Дилан, не надо, — предупреждает Гарри, что меня вновь может охватить паника. Но я пропускаю его слова мимо ушей, я хочу, чтобы он знал. — Это была плохая идея, мне нужно было послушать Канта… Я немного выпила и пошла в туалет, но… но там ко мне привязался какой-то парень. Он… он знал моё имя, но я не знала, кто он такой. Я подумала, что, может быть, мы из одного института. Но он начал лапать меня, и я оттолкнула его. Потом в его руке блеснул нож. — Я начала задыхаться, когда воспоминания нахлынули на меня одним разом, но я ведь почувствую себя лучше, когда всё расскажу, верно? — Он начал подходить ко мне с ножом, и я убежала. Я бежала, боясь оглянуться и увидеть его за своей спиной. А затем я упала в какой-то овраг, не знаю. Челюсть Гарри сжалась, когда я взглянула на него. Он не смотрел на меня, он смотрел на стену, слушая, что я ему говорю. Я опустила взгляд на свои колени, которые уже были обработаны и забинтованы. Ладонь Гарри коснулась моей щеки, когда он убрал пряди волос на другую сторону, чтобы видеть мой профиль. — Забудь это, как плохой сон. Зелёные глаза теперь казались мне темнее, лицо Гарри выразило слабую улыбку, но во мне не было сил ответить тем же. — Я не засну этой ночью. — Всё будет в порядке. Тебя никто не обидит. — Люди всегда обижают друг друга. Ты тоже можешь обидеть меня. Гарри ухмыляется, и я не понимаю, что в моих словах рассмешило его. — Я похож на того, кто обижает? Я посмотрела на него, пытаясь прочесть в глазах, что за игру он ведёт. Но парень явно ждал от меня ответа, который бы заставил его взять слова обратно. — Ты похож на того, кто защищает. Гарри нахмурился. Я видела, как его глаза пробежались по царапинам на моём лице, и это заставило всё внутри меня сжаться. Какой он видит меня сейчас? Слабой? Или, может быть, слишком эмоциональной… Я не знаю, ведь, по сути, меня не тронули, я смогла убежать, но стоит ли мне радоваться? Стоит ли мне благодарить Бога за то, что он дал мне шанс спасти свою жизнь? Или Бога нет, и всё это стечение обстоятельств? Если да, то почему я чувствую себя так хреново и почему в моей голове каша, а всё, о чём я могу думать, — это о то, каково мне будет заснуть этой ночью? Смогу ли я уснуть этой ночью? Поджимаю губы и опускаю взгляд, борясь с внутренним давлением в себе. Рука Гарри сжимает мою руку, я чувствую, что он иногда поглаживает её, и это вызывает щекотку, но не успокаивает. Я всё также на взводе, я всё также расстроена, лишь одно неловкое или неправильное действие может взорвать меня, и всё покатится к чертям. — Я больше смогу выйти на улицу ночью. — Зачем тебе выходить на улицу ночью? — Я люблю смотреть на звёзды. Просто слушать тишину и смотреть на звёзды, это… успокаивает. Гарри ничего не ответил, он был молчалив сегодня. Но я поняла, что он задумался. Полагаю, что он согласился со мной. Гарри такой же таинственный. Как звёзды, как небо. Гарри — одна часть моего мира, и, если бы я открыла какую-нибудь новую звезду в космосе, я бы назвала её его именем. Именем человека, который был со мной, именем человека, который в одну секунду перевернул всё во мне, и я уже не та Дилан, которой была несколько недель назад. Стоит ли говорить, что я рада этому?