"Мне не нужна твоя жалость..."

Дэниэлу Хауэллу было всего 20 лет, из которых два года он прожил на улице. Юноша ютился в деревянной коробке возле помойки в подворотне возле пересечения тех двух улиц, где он играл. Крышей ему служил обломок фанеры, из мусорных контейнеров он ел редко, считая это ниже чувства собственного достоинства (которого у него было за глаза), только на "безрыбье", когда никто не проходил по его улице. Еду он отбирал придирчиво, просроченное употреблял, но только то, на котором не было плесени. В остальное время он либо пил кофе и ел дешёвые бутерброды в "Старбаксе" или "Макдональдсе", либо заходил на огонёк в ночлежку, где мог также помыться и постирать одежду. Гитара оказалась последним, что Дэн смог купить на скопленные деньги, и то, в комиссионном магазине, поэтому он хранил её как зеницу ока. Но после ночного нападения она обзавелась боевой раной—небольшой дырой от ножа. Хауэлл оторвал кусок серебристой изоленты от порвавшейся сзади полы плаща и приладил к деке гитары, бормоча проклятья на наркоманов и человека, которого он спас своим инструментом. Ещё и фанеру украли, так что пришлось сидеть под прохудившейся крышкой коробки. С каждым разом ночью становилось всё холоднее, руки мёрзли, а в карманах теперь были дыры, так что греть там красные потрескавшиеся пальцы—не вариант. Кто-то пнул его коробку. Дэниэл содрогнулся и вылез на улицу. -Чёрт бы вас, суки, побрал меня будить!-прорычал парень, смотря на трёх пошатывавшихся человек. -Что, гадёныш, спать захотелось?-усмехнулся один, поигрывая ножом в руках.-Деньги гони! -На дозу не стрясёшь,-Дэн сплюнул на землю, готовясь к битве. Он один, наркоманов—трое. Видимо, его бедная гитара опять пострадает, но лучше трещины на деке, чем колотые раны на его теле. Схватив инструмент за гриф в чехле, Хауэлл приготовился отбиваться. Чёрт, даже приманки нет, вроде того человека, которого он спас... Надо растолкать наркоманов и бежать: он запомнил это из разговоров в ночлежке. Говоривший бросился в лобовую на Дэна, но бездомный ударил его по голове и отправил в нокаут... Пока по правому плечу не прошлось холодком: второй нарик, получивший в грудь, успел ранить Хауэлла. Решив плюнуть на третьего, казавшегося пассивным, и рванул хоть куда-нибудь, натягивая по дороге ремешки чехла. Куда бежать? Куда?! Куда?! Ещё и третий этот сзади и тех двоих за собой ведёт: Дэну точно достанется. В ночлежку нельзя: наркоманы про неё знают, найдут его там даже под кроватью; в канализацию не залезешь—люки закрыты; в помойке не схоронишься... Оставался только подъезд какого-нибудь дома, но оттуда его выгнали бы лэндлорд или консьерж. С чем чёрт не шутит? В темноте казалось, что тот дом, на пожарную лестницу которого полез бездомный, был совершенно незнакомым. Будто его только что здесь построили. Дэн влез на четвёртый этаж, откуда его не было видно, и съехал по кирпичной стене на платформу из железных прутьев. В родном ящике было тепло от его дыхания, здесь же не было ничего: только его прохудившееся пальто и пронизывающий ледяной зимний ветер. Бездомный подтянул колени к животу и сжал руки между бёдрами, от которых ещё шло тепло. Кровь на плече застывала ледяной коркой, рана щипала. Любое повреждение в тех условиях, в которых жил Хауэлл, было сродни смертельному: никаких перевязочных материалов, никаких лекарств, разве только просроченные, но они могли убить, любая гадость способна была залезть даже в маленький порез и высосать всю жизнь из бездомного. Нужно было идти в ночлежку: туда могли завезти хотя бы какие-нибудь бинты. Но сейчас небезопасно: наркоманы точно искали его, чтобы забить на мясо. Нужно было хотя бы переждать ночь, но на улице настолько холодно, что Дэн про себя уже начинал просчитывать, через сколько часов он умрёт от обморожения. Оставалась единственная надежда... Он поднялся по стене, будто бы боясь от неё отлипнуть, и потянул за ручку двери запасного выхода. Бездомному повезло: она была открыта, равно как и внутренняя решётка на ней. Осторожно войдя внутрь и прикрыв за собой обе двери, он проследовал по тёмному коридору и вышел на этаж. Все его стены были покрыты красными обоями, по нижней части шли панели из красного дерева, везде стояли какие-то неприхотливые цветы, которые редко нуждались в поливе, висели красивые репродукции картин, пол покрывал бордовый ковролин с рисунком каких-то незабудок. На этаже было всего четыре квартиры по обеим стенам, размещавшиеся в маленьких тамбурных блоках. Дэн, растиравший ладони и до сих пор наполовину стоявший в коридоре запасного выхода, искал глазами место, в котором его не заметят хотя бы до утра. В блоке нельзя, даже если он свалит оттуда в пять утра; в тёмном коридоре страшно и слишком видно, а местные не все такие понимающие—могли и полицию вызвать; в углу, где стоит столик с растением... Почему бы и нет? Лишь бы не ядовитое оказалось. Дэн осторожно наступал на пол, боясь нашуметь, как кошка, "прилипая" к стене. Достигнув угла, он отодвинул стол и открыл для себя небольшую нишу, в которую смог бы поместиться, если бы прислонил колени к груди. Что ж, он уже давно так спит, не привыкать. Дэн умостился на полу, поставил у стены гитару, задвинул себя тумбой, чтобы ноги во сне не выдвинулись вперёд, и обнял колени повреждённой рукой, осматривая порез. Кровь отогрелась, течёт по рукаву кофты. Дыры ещё не хватало! Пальто-то ладно, оно внизу рвётся, как тряпка, а кофта! Она была единственной вещью, которая хоть как-то сохраняла его тело в тепле, а с такой дырой—бесполезно. Дэн снял капюшон и откинул голову на стену. Дожил, называется! Жил себе в коробке, никому не мешал, играл на перекрёстке, а теперь без опаски не дойти до ночлежки даже: наркоманы злопамятны, похожи на чёрную мамбу: будут преследовать жертву, пока не убьют. А деньги-то ещё остались какие-нибудь? Да, десять фунтов, которые дал ему тогда тот парень, которого он спас... Как его там звали? Фил, кажется? Остальное не так важно. Ах, да, звал на чай с шоколадом... Шоколада хотелось, безусловно: два года уже ни плитки во рту не таяло. Шоколад напоминает о доме. Особенно горячий... Нет ничего лучше настоящего горячего шоколада в такую отвратительную погоду. Но Дэн ни чашки позволить себе не может. Так он потихоньку уснул, погрузившись в свои мысли и пригревшись в тёплом коридоре. *** Фил не знал, как появиться на работе: нос опух, щека воспалилась, настроение из-за этого было паршивое... Он отправил сообщение ПиДжею, в котором объяснил бы, что подвергся вероломному нападению наркоманов, так что был не в форме. Лестер решил прогуляться по аптеки, чтобы спросить, что ему делать. Приобретя там какую-то мазь от воспалений, он пошёл было в свой блок, но вдруг заметил, что стол с растением был отодвинут. Радиоведущий подошёл к столу... И увидел идиллическую картину: свернувшись калачиком, спал тот самый парень, который спас его накануне, только он сжимал рукой плечо. Что его вынудило? Что он тут делает? А если лэндлорд придёт и узнает, что в его доме ютится какой-то бродяга? Он же сдаст парнишку в полицию, а там... Уже неизвестно. Наскоро вспомнив имя парня, Фил отодвинул стол, бродяга проснулся, потому что его правая нога выехала вперёд. Бездомный готовился раскидывать любых пришедших во все стороны и бежать, но потом он заметил Фила собственной персоной и слегка успокоился. -Доброе утро, Дэн,-поздоровался Фил. -Полицию вызвали?-обеспокоенно, но холодно спросил парень, потирая плечо. -Нет. Скажи мне, а что ты здесь делаешь?-Лестер внимательно смотрел в огромные напуганные карие глаза. -Не имеет значения. Мне выбираться надо!-скороговоркой выдавил Дэн. -Подожди. Как ты вообще здесь оказался?-грязные порванные вещи вызывали у радиоведущего жжение в груди. -Забрался через запасной вход, пропусти меня, иначе несдобровать!-прошипел Дэн и оторвал руку от раны. -Это ещё что за новости?-он кивнул на плечо. -Не имеет значения! Выпусти!-недовольно ответил Хауэлл, смотря на Фила исподлобья блестящими глазами. И вдруг радиоведущему пришла в голову странная мысль, которая поставила бы в тупик гордого бездомного и обеспечила бы Фила соседом по квартире и другом по жизни. -Послушай, либо ты идёшь со мной, либо я вызову полицию и подержу тебя здесь, пока не приедут. В карих глазах вспыхнуло испепеляющее пламя. Фил на какую-то часть начал жалеть, что не отпустил парня подобру-поздорову, потому как Дэн уже варил его на адском котле. -Не хочешь ещё раз по роже получить? Только гитарой?-через сжатые зубы спросил Хауэлл. -Как хочешь,-дребезжащим голосом ответил Лестер,-Значит, я звоню в полицию и лэндлорду, а дальше поступай, как знаешь... -Придурок,-прорычал Дэн, поднимаясь на ноги. Но Фил достал телефон из кармана. -Ну? -Блефуешь, сволочь! Ты ничего не сделаешь: кишка тонка. А я бы тебе двинул, если бы в углу не оказался зажат,-хрипло прошипел бездомный. -Я блефую? С чего ты взял?-растерялся Лестер, смотря в глаза Дэна. -Говорю же: кишка тонка,-злобно усмехнулся бродяга,-Выпусти, пока не получил! -Понятно, по-плохому не хочешь. Давай по-хорошему? Во-первых, на улице холодно; во-вторых, ты ранен; в-третьих, у тебя наверняка такие проблемы, что там,-Фил кивнул на коридор, ведущий к запасному выходу,-лучше не появляться ближайшие лет сто. Короче, я тебя спасти пытаюсь, глупый! -Спасение твоё... Запихнуть бы тебе трубочкой в анал, но я промолчу,-уставшим голосом произнёс Дэн. Фил отошёл, дождался, пока Дэн вылезет из укрытия, и задвинул обратно стол, ожидая, что бродяга всё-таки отправит его в нокаут или сбежит, но тот спокойно стоял и покачивался на пятках своих убитых ботинок. Лестер хотел взять парня за руку, но тот отдёрнул её и сжал пальцы в кулак. -Веди давай, я не собираюсь растрачиваться на сантименты!-рыкнул бездомный. Фил покачал про себя головой, понимая, что погорячился, и направился в свою квартиру. Как только они оказались в прихожей, бродяга, даже не разуваясь, но вытирая подошвы, спросил: -Ванная где? -Направо, первая дверь,-ответил Фил,-Одежду принести? -Наверное,-пожал плечами Дэн и ушёл в ванную, но остановился в дверях и произнёс:-Только попробуй зайти внутрь, когда я там мыться буду—головой об стену прикончу! Он закрыл дверь на замок и начал снимать с себя вещи. Сначала ботинки, которые он не снимал уже неделю. Их нужно было вымыть как следует. Носки надо отмачивать: они прилипли почти намертво. Дальше он скинул пальто... Точно на выброс. Кофту с дырой... На выброс. Чёрную майку, бывшую с ним все эти годы... На выброс. Штаны и боксеры... Наверное, на выброс. Тряпьё, которое даже стыдно отдать на тряпки, чтобы ими вытирать полы больших магазинов. Хауэлл залез в душ и направил на себя лейку. Его окатили тёплые струи, носки начали отлипать, вскоре они приземлились в кучу тряпья. Как давно он не мыл голову шампунем? Ногти царапали скальп, но Дэн не обращал внимания, смывая с себя пену. Затем он взял мочалку и гель для душа и начал тереть кожу до крови, особенно вокруг раны. Где гарантия, что Фил его не выгонит? Нигде, но плевать он хотел на гарантии: у него хотя бы возможность привести себя в порядок появилась. Дэн вылез, полазил по ящикам, нашёл ножницы и отрезал ногти на руках и ногах: на первых он их обгрызал, но зазубрины часто царапали кожу, если он случайно её задевал; а на вторых они ломались сами по себе. Затем он завернулся в огромное махровое полотенце и здоровой рукой почистил зубы, что удавалось слишком редко. Потом начал было мыть ботинки, но понял, что это бесполезно, и кинул их в ту же кучу тряпья. Когда он приоткрыл дверь, то обнаружил, что на ручке висит одежда: белая майка с надписями, светло-бежевые бриджи, боксеры... Вещи были великоваты, но Дэн махнул на это рукой. Взъерошил полотенцем мокрые волосы, чтобы они слегка подсохли, разделил их руками, чтобы чёлка оказалась на своём месте, и вышел в коридор, где сразу столкнулся с Филом. -Тебе полегчало, Дэн?-спросил Лестер, смотря на своего новоявленного соседа. -Пакет можешь дать? Соберу свою одежду...-пробормотал Хауэлл. Фил молча протянул ему пакет и спросил: -Есть будешь? -Нет,-безэмоционально ответил бродяга и вернулся в ванную, где собрал в ком свои тряпки и запихнул их в пакет. И они с Филом опять столкнулись в коридоре. -Иди на кухню, я обработаю твою руку,-спокойно сказал Фил, кивая на дверь,-Вещи оставь, я потом выброшу. Дэн не особо осматривался, только делал то, что говорил радиоведущий. Вскоре он уже сидел на кухне, поставив руку на стул, пока Лестер, закатав рукав футболки, обводил ватой контуры раны и наматывал бинт. Хауэлл шипел, потому что неприятно щипало повреждённую плоть, а Фил зачем-то дул на неё... Совсем как мамочка. Неужели так переживает? -Всё, готово!-радостно провозгласил Лестер,-Уверен, что поесть не хочешь? -Уверен. Где моя комната?-устало спросил Дэн. -Та дверь, которая без наклеек,-ответил Фил, понимая, что бездомный не в настроении, несмотря на то, что они теперь были квиты. -Зайдёшь—ударю,-пробормотал бродяга и ушёл.