"Мне не нужна твоя жалость..."

Дэн вновь оказался в какой-то комнате. Стены были измазаны чем-то чёрным, похожим на смолу, неравномерно распределившуюся по стене, как будто её кто-то выплюнул. Где-то под потолком висела одна-единственная лампочка, тускло освещавшая помещение. Дэниэл стоял на четвереньках. Он не знал, что ждёт его сегодня. Приподняв голову, бродяга заметил несколько больших зеркал в тёмных деревянных рамах, стоявших в другом конце комнаты. Дэн поднялся на ноги и с опаской осмотрел комнату. Ни дверей, ни окон... Куда он только в очередной раз попал? Сделав несколько неуверенных шагов и осознав, что по полу можно передвигаться без сюрпризов, вроде разверзающихся пропастей или поглощающей жижи, Хауэлл подошёл к зеркалам. Их было всего четыре, но... Отражения были не его. В одном из них он отражался покрасневшим, со сжатыми кулаками, сведёнными бровями и искажённым перекошенным ртом. В другом он был ещё и испачкан чьей-то кровью. В третьем он был грустный и... Истерзанный. Из-под порванной одежды стыдливо выглядывали синяки, засосы, укусы, кровоподтёки; волосы были взъерошены, коленки подрагивали. А в четвёртом он был ещё более исхудавшим—почти скелетом обтянутым кожей, с пожелтевшим лицом, под глазами чёрного цвета (зрачок полностью закрыл радужку) пролегли огромные синяки, резко выделялись вены, а на локтевых сгибах виднелись проколы. Дэн поднёс руку к первому зеркалу и резко отдёрнул её, когда отражение скрежетнуло зубами. -Посмотри, тварь, во что ты превращаешься! Посмотри! Ты ненавидишь всё и всех! Тебе никто не нужен! Ты никому не нужен, Хауэлл! Все избегают тебя, потому что ты конченная мразь! Из других зеркал послышался дикий смех бешеных гиен, в особенности, там, где стоял Дэн-наркоман. Отражения начали повторять эхом последние два слова вновь и вновь. -Тебя ненавидят все: твоя мать, твой отец, люди на улицах, Фил!-продолжало отражение первого зеркала, сильнее сжав кулаки,-Ты ничто, Хауэлл, ты пустое место! -Пустое место! Пустое место!-вторили три других зеркала. -Ты никчёмное создание! Все твои мечты превратились в пыль! Ты никогда не стал бы актёром, потому что ты бездарен; ты никогда не стал бы пианистом, потому что ты ничего не умеешь; ты никогда не научишься играть на гитаре, потому что твои руки растут из задницы! Ты ленивый, грешный, омерзительный человечишка! -Грешник! Грешник!-громче возопили зеркала. -ЗАТКНИТЕСЬ!!!-закричал Дэн, едва сдерживая слёзы и затыкая руками уши, но зеркала начали кричать ещё громче, так что руки не спасали. От перенапряжения из носа Дэна потекла кровь тонкими струйками, затем превращаясь в реки. -Слабак! Слабак! С громким рычанием Дэн набросился на первое зеркало и ударил по нему кулаками. Град осколков посыпался на него, раня лицо, тело и руки. Но отовсюду слышался тот самый отвратительный смех. -Ничто! Ничто!!!-закричали зеркала. Хауэлл бросился на второе зеркало, начавшее трескаться от его удара, а затем взорвавшееся брызгами стекла. Из глаз начали течь кровавые слёзы. -Шлюха! Шлюха!!!-кричало третье отражение в унисон с осколками. Дэниэл мощно ударил по нему коленкой. Зеркало прокрутилось в раме и взорвалось водопадом осколков. -Ты никогда не выберешься отсюда!!!-закричало последнее отражение. -Захлопнись навсегда...-Дэн тяжело дышал, но вдруг закричал и ударил кулаками. Из осколков продолжал раздаваться смех, увеличенный в миллионы раз. Дэн истекал кровью, особенно его исполосованные руки, в которых застряли куски стекла, смех из которых был громче. Дэн упал на пол и крепко закрыл ладонями уши. Из его глаз продолжали рваться слёзы. Злой... Жестокий... Шлюха... Наркоман... Из глотки сам собой раздался визг. Дэн подскочил в своей кровати. Его трясло, дрожащие руки сводило судорогой, от которой хотелось кричать. Хауэлл смотрел на них, его глаза застилала кровь, и ему казалось, что они действительно изрезаны, а на одеяло стекают ручьи рубиновой жидкости. Хотелось позвать Фила, чтобы он помог, сказал, что всё в порядке, обнял его... Но Дэн только молча рыдал, пытаясь разогнуть одеревеневшие пальцы, не хотевшие слушаться его. -Дэн?-в комнату вошёл Лестер. Дэниэл лёг, смахнул кулаками слёзы, спрятал руки под спину и всеми силами пытался не показать Филу, что ему невыносимо больно. На Филе было его любимое зелёное худи, на что получил взгляд, полный недоумения. -В квартире холодно: опять отопление на день отключили. Кстати, я постирал твоё худи. Надень, а то простудишься,-Фил осторожно положил одежду возле ног Дэна, на что тот только кивнул. -Всё в порядке, Дэн?-Фил заметил неестественно блестящие глаза Хауэлла, но тот опять кивнул,-Не хочешь говорить, да?-"Нет",-Дэн, знаешь, что хуже даже самых страшных ругательств? Твоё молчание. По крикам я хотя бы понимал, что ты думаешь, а сейчас... Я не могу. Никак. И это меня определённо пугает. Но, знаешь, благодаря тебе я понял, как много я на самом деле болтаю!-Фил усмехнулся,-И это немного странно... Как разговаривать самому с собой. Дэн резко почувствовал облегчение и тихо вздохнул. Руки до сих пор дрожали, боль была совсем отдалённой и походила на неприятную щекотку, но в целом всё было нормально. Можно опять ничего не делать и не притворяться, что всё хорошо. -Я сегодня опять пойду на работу. Только пораньше: хочу попросить босса оставить меня единственным ведущим. Наверное, с завтрашнего дня Джима со мной не будет. Будешь сегодня смотреть?-"Нет",-Как скажешь. Если понадоблюсь, я на кухне. Дэн успел подняться с кровати, прежде чем Фил ушёл, и остановить его. Когда Лестер был "весь во внимании", Хауэлл нарисовал маленький прямоугольник пальцами и повёл ими к ушам. -Ты спрашиваешь, есть ли у меня плеер?-поинтересовался Фил, на что получил утвердительный кивок,-Есть, конечно. Но трек-лист у меня так себе. Не знаю, понравится тебе, или нет,-"Пойдёт",-Сейчас принесу. Подожди здесь,-Лестер скрылся за дверью и вскоре вернулся с айподом и синими наушниками. Дэн кивнул в знак благодарности. Вскоре Дэн оказался в ванной. Холод ощущался, как никогда, после долгого стояния под тёплыми струями душа. От худи пахло Филом и порошком. Запах дома. Как он там размышлял? "Свет означает тепло. Тепло—это дом. У Дэна нет дома". Следовательно... Свет—это дом, Фил—его свет, с Филом можно ощущать себя, как дома, потому что вокруг него создаётся странная притягивающая зона комфорта, при попадании в которую Дэн успокаивается и забывает о том, что ему приснилась очередная болезненная ересь, что ему больно, что он плачет. Он хотел бы доверить Филу происходящее в своей загубленной душонке, но что-то останавливало его каждый раз. И это что-то было негласным правилом: "Дэн Хауэлл никогда не просит помощи у посторонних—он всё решает самостоятельно". Список своих негласных правил Дэн составил как-то по пути в Лондон, обрекая себя на одиночество и непонимание. Но таким образом он отгораживал себя от лишних потрясений. Просто не хотелось, чтобы кто-то влезал в его душу и задевал ещё сильнее: Дэн был ранимым, о чём никто не знал. Просто переживал внутри себя. Да и кому нужно было знать, что с ним что-то не так? Но Фил... Фил не такой, не правда ли? Иначе с ним Дэн не чувствовал бы себя в безопасности. С другими ведь не чувствует. Следовательно, Лестеру можно доверять. Но... Но... Не сейчас. Нет, сейчас он не откроет рот. Слишком много накопилось. Он просто сольёт чувство собственного достоинства в унитаз. Фил задумчиво смотрел на Дэна, когда они завтракали. Почему он молчит? Потому что так хочет? Потому что так надо? Потому что что-то не даёт ему произнести ни слова? Как человек, буквально неделю назад бывший озлобленной гиеной, острой на язык, вдруг замолчал и не пытается отпустить ни одного саркастического комментария? У Дэна даже, казалось бы, по самым обычным поводам могли найтись злобные словечки, способные стегнуть, подобно хлысту. Фил хотел, чтобы Дэн просто произнёс хоть одно слово. Он даже вздыхает беззвучно. Лестер вдруг осознал, что забывает, как звучит голос бродяги. -Дэн... Я знаю, что надоел тебе с этим вопросом, но... Давай честно? С тобой всё абсолютно нормально?-голубые глаза смотрели, кажется, в самую душу, так что Дэн невольно вздрогнул. Сказать ему правду? Он попросил быть честным. И ему можно доверять... По крайней мере, Хауэлл так думает, выстраивая логическую цепочку. "Да, я в порядке". -Если бы ты был в порядке, то не молчал, Дэн,-радиоведущий покачал головой,-И не кричал бы во сне так, что у меня поджилки начинают трястись. "Какой же я кретин,-подумал Дэн, продолжая смотреть в глаза Фила,-Я просто не знаю, что ты подумаешь обо мне, если я расскажу тебе, что ты прав. Я не в порядке. Я хочу умереть. У меня нет смысла жить. Зеркала во сне правы: меня ненавидят все. Даже ты. Просто не хочешь этого признать, что на самом деле я отвратителен и жалок. Я не имею права на существование. Я держусь из последних сил, чтобы не навредить себе. Но я хочу этого. Меня сдерживаешь только ты, Фил. Но я не могу тебе этого объяснить." -Дэн... Тебе кто-то сделал больно? Поэтому ты не доверяешь никому? Я понимаю, что то, что я начал сомневаться в том, что Пи Джей и Крис против меня что-то замышляют, ранило тебя... Но я попросил прощения. Ничего плохого не случилось,-вздохнул Филип, но вдруг дёрнул себя мысленно. Что он опять делает? Зачем наседает на бродягу?-Прости, Дэн... Просто крик души. Наверное, мне нужно сдерживаться. "Нет! Нет, Фил, нет! Ты меня не ранил! Я сам виноват, что сбежал тогда! Фил, пожалуйста, всё нормально!!!"-кричал внутри Дэниэл, внешне не подавая вида. *** Когда Фил ушёл на работу, Дэн переместился в гостиную, прихватив с собой плеер Лестера. И почему он только сказал, что его трек-лист—полный отстой? Muse, Placebo... Несколько известных британских инди-рок-групп. Дэну тоже нравились Muse! Он хотел научиться играть на гитаре, как Мэтт Беллами, но унижал себя, считая, что он никогда этого не сможет сделать. Хауэлл закрыл глаза и откинулся на спинку дивана, вслушиваясь в слова песни и представляя себе то, о чём пел Беллами.