POV Элайджа
— Мы жили тогда не на этих землях, помимо меня в нашей семье было ещё двое детей: мои брат и сестра. Брата звали Никлаусом, а сестру — Ребеккой. Оба они младше меня. Мы были обычными людьми, вернее, не совсем. Наша мать была уважаемая всеми всемогущая ведьма. Отец был в нашем посёлке тоже не последним человеком. Он был охотником, чем-то похожий должностью с вашими королями и королевами. — Я заметил как её передернуло при упоминании об этой женщине. Неудивительно, ведь её посадили сюда именно за подозрение в убийстве их королевы. Пауза слишком затянулась, и я решил продолжить историю. — Но помимо людей и ведьм в нашем селении был и другой вид обитателей: оборотни. Во время неполной луны они ничем не отличались от нас: такие же мирные, добрые, готовые помочь в любой момент. Но когда наступало полнолуние, всем, кто не являлся оборотнями, приходилось искать укрытие. Эти мирные существа превращались в злых, кровожадных, убийственных волков. Они не разбирали ничего на своем пути. Если им кто-то попадался — бедолагу ждала жестокая участь. Его разрывали на части волки. Самое ужасное, что винить их в этом нельзя было. Такова их природа. На утро они просыпались, но не помнили, что было предыдущей ночью. Люди настолько боялись полной луны, что в народе прозвали её Алой смертью, — я сделал паузу, дабы убедиться в том, что она смогла переварить то, что я только что ей поведал. Взгляд девушки говорил о том, что она жаждет продолжения. И я решил, что не буду её мучить: — Однажды, в ночь Алой смерти, когда волки вновь потеряли над собой контроль и вновь напали на нас, был убит маленький мальчик. Парнишке было лет двенадцать. Он погиб, потому что не успел спрятаться. Всё село оплакивало его. Но настоящим ударом это было не только для родителей парня, а ещё и для моего отца. Он всегда ненавидел оборотней. Называл их мерзкими грязными тварями, ублюдками, которых нужно уничтожить. Ну, разумеется, не на людях, а только при нас. На тот момент мне и Никлаусу было уже более двадцати лет. А Ребекке только исполнилось восемнадцать. Она, как и наша мать, обладала огромной силой. Но к этому мы вернемся позже, — сказал я, немного извиняясь. — Наш отец не хотел пасть жертвой волков. Он долгими уговорами умолил маму прибегнуть к черной магии, чтобы защитить нас. И поэтому, в ночь полной луны, когда её силы возросли она собрала всех нас в круг из огня и долго читала заклятия. Всё это время мы с братом и сестрой пребывали в полном недоумении. Когда мама закончила читать последнее заклинание, она сказала: — Остался последний момент. Ребекка, увидев у мамы нож в руке, спросила: — Что это заклятие нам даст? — Она из нас троих единственная училась колдовать и знала больше, чем я и Никлаус. — Вы будете сильнее, — начала мама, разрезая ладонь до крови и поднимая руку над чашей из белого дуба, — быстрее… Она подошла к отцу и сказала: — Выпей, дабы возродиться. — Отец исполнил просьбу матери без лишних слов. — У вас будут обостренные чувства… — говорила мама, идя всё ближе к Никлаусу, а потом протянула ему чашу. — Выпей, дабы возродиться. Никлаус, чтобы не навлечь на себя гнев отца, который и так всегда срывался на нём, сделал несколько глотков и отдал чашу матери, а она, в свою очередь, продолжала идти в мою сторону. — Вы возвышаетесь над другими, — сказала она, уже смотря прямо мне в глаза. Она протянула мне чашу, и я, следуя примеру отца и младшего брата, несколько пригубил чашу. — Но какая цена этой мощи? — спросила Ребекка, когда мама направилась к ней. — Так как я связала вас кровью, своей кровью, чтобы не терять сил — вам придется пить кровь живых существ. Мама протянула чашу Ребекке, но та не спешила брать её, а только спокойно констатировала: — Пить кровь людей. — Мама кивнула. В этот момент я почувствовал странную боль во всем теле. Когда у меня хватило сил поднять посмотреть в сторону других, то увидел, что ни отцу, ни Никлаусу ничем не лучше. Но вскрик моей сестры заставил меня вздрогнуть. — Нет! Я не буду этого делать, — она выбила чашу из рук матери и пошла в сторону пламенной границы. — Disma tos trima ellaanto gleisa. — С этими словами огонь пред ней расступился, и она вышла из круга и вошла в темноту ночи.POV Роза
Он остановился. Эти слова я слушала с неким замиранием сердца. Ведь если это правда, то он поведает мне свою историю, свои переживания. Ему было очень тяжело — видно по его взгляду. Во время этого рассказа парень смотрел перед собой стеклянным взглядом, но, подозреваю по его рукам, которые настолько вжались в кровать, что та начала трещать, он переживал всё это заново. Когда пауза затянулась, я решила ему напомнить о реальности. — А дальше? Что было дальше? — спросила я осторожно. Мои слова вывели его из ступора, и он посмотрел мне прямо в глаза. Лишь спустя миг он ответил: — Это ты узнаешь завтра. А сейчас у меня есть дела, — с этими словами он направился к двери. Нет! Нет! Нет! Я хочу знать продолжение. Но я не буду давить на него. Ему тоже тяжело. — Ты обещаешь завтра прийти? На эти слова он повернулся и улыбнулся с облегчением. — Обещаю!