Иногда жизнь очень сильно меняется

Я провалялась до полуночи, это я знаю, потому что стражи, охраняющие мою камеру, менялись в полночь. Я уже несколько часов лежала и корчилась от боли в животе. Так плохо мне ещё никогда не было. Я проклинала этого ублюдка и свою судьбу за то, что она предоставила мне такие мучения. Мучения, которых я не заслуживаю! Или всё-таки заслуживаю… Может, это наказание мне за то, что я выпустила Дашкова из тюрьмы, а потом ещё и дала ему сбежать. Конечно, это было не специально, но, по-моему, судьбе на это наплевать. Я нахожусь здесь уже два дня, а никто из моих друзей даже не проведал меня. Но я их не виню, ведь в мире мороев происходят перемены. И всё только потому, что была убита моройская правительница. Как бы я хотела узнать кто её убил. Я бы его уничтожила. Я хотела зайти в разум Лисы, но я боялась того, что там увижу. К тому же у меня хватало проблем и без этого. Я настолько была увлечена своими мыслями, что не сразу заметила, что теперь я в камере не одна.  — Что с тобой произошло? — Сильные руки ловко и бережно перевернули меня спиной к стене. — Кто это с тобой сделал? Если бы даже у меня было желание сдавать этих стражей, я бы всё равно этого не стала делать — не хотелось тратить силы. Элайджа всего лишь миг рассматривал меня, а потом быстро прокусил запястье. Я пыталась сопротивляться, но у меня не не очень получалось. В итоге, вампир с легкостью приподнял мою голову и преподнес к моим губам запястье с раной таким образом, чтобы кровь сама текла ко мне в горло. Сначала я пыталась отпихнуть его, но потом поняла, что это бесполезно и позволила красной жидкости течь. Она была горькой, но с едва заметными сладкими нотками. Пока она вливалась в меня, я начала чувствовать, как по моему телу пробегает волна облегчения, а боль заметно исчезает. Спустя полминуты у меня было достаточно сил, чтобы отпихнуть его руку и передвинуться как можно дальше, насколько это позволяла тесная камера. А ярость во мне так и кипела, перемешиваясь со страхом. Он вампир, и он дал мне свою кровь, а значит, если он меня убьет (а я уверена, если бы он этого захотел, это у него с легкостью получилось бы) — я стану вампиром.  — Я не стану одной из вас! Я не хочу быть кровососущим монстром! Зачем ты это сделал?  — Опять мы начали с начала. — Мне кажется, или он говорит со мной, как с малым ребёнком. — Я никогда не причиню тебе вреда. А кровь я дал тебе, чтобы исцелить. Сама можешь посмотреть. А ведь боль действительно ушла. Я приподняла свою красную футболку, и отсутствие ран и синяков доказало, что Элайджа не врал.  — Видишь? Я же говорил, что никогда не причиню тебе боль. — Тут лицо его ожесточилось. — А все, кто это сделает, будет убит. Скажи, кто это с тобой сделал, и он умрёт в мучениях! Такая перемена меня немного испугала, ведь за время наших встреч это было впервые. Он всегда себя прекрасно контролировал и не создавал впечатления озлобленности. Хотя, чему я удивляюсь, он же вампир. А эти существа просто чудовища. Мне даже стало жаль Микеля (стража, который меня избил), и я решила не называть его имени Элайдже. К тому же мне его угрозы не казались пустыми.  — К тому же, — прервал мои размышления вампир, — какой смысл был мне спасать тебя на том складе и заставлять ведьму создать тебе щит, чтобы убить тебя сейчас?  — Что? — вырвалось у меня как-то само собой. — В каком смысле, спасать меня? Элайджа посмотрел на меня, колеблясь, как будто спрашивая себя, стоит ли мне это рассказывать. Но спустя миг он начал говорить мне, свойственной только ему спокойной речью.  — Я тебе всё расскажу, только ты должна пообещать, что будешь слушать меня внимательно, не прерывая и, — предотвратил он мой протест, — пообещаешь, что будешь в дальнейшем мне верить. Я не знала, что мне на это ответить. Ведь не каждый день я давала обещания вампирам о доверии, но желание услышать, каким это образом он меня спас, перевесило всё остальное и единственное, так что мне осталось произнести:  — Обещаю. Парень, видимо, поверил мне на слово, так как сразу начал говорить:  — Я был в Нью Йорке в поисках достаточно сильной ведьмы, которая могла бы найти тебя. Не спрашивай, почему. Потому что когда я закончу историю моей семьи — ты сама всё поймешь. Эта ведьма обладала редким даром к поиску и предсказанию, и к тому же она была моей должницей. Поэтому, когда я её попросил об этой услуге, она не смогла отказаться. Когда она начала читать заклятье, то всё шло нормально. Но только вначале! Она смогла сказать, где ты находишься, а потом по всему её телу начали появляться резные раны, и она заговорила на мертвом языке. В комнате, полностью обставленной свечами, вспыхнуло пламя, и в дом из напрочь закрытых окон ворвался ветер. Это всё продолжалось около нескольких минут, а потом резко прекратилось, и ведьма начала оседать на пол. Я на вампирской скорости успел её подхватить, и последнее, что было ею произнесено это было: «Она в огромной опасности!» Потом она умерла. Что-то больно кольнуло меня в сердце, когда он сказал, что ведьма умерла из-за меня. Это было очень неприятно, и теперь это будет на моей совести. Тем временем рассказ Элайджи продолжался:  — Я прикрыл её глаза и быстро выбежал из дому. На вампирской скорости я добрался до аэропорта. Там я сел на первый же рейс в Лихай. Так как я знал, где тебя найти, у меня оставалось ещё время до так называемой опасности, которая грозила тебе, и я отправился на поиски ведьмы, с помощью которой хотел тебя защитить. Видимо, удача в тот день была на моей стороне, ведь ведьма гуляла по парку и незаметно для обычных людей поднимала недавно опавшие листья на пол фута над землей. Я это сразу заметил и начал придумывать план. Я не буду утруждать тебя подробностями того, как всё прошло, тебе стоит знать только одно — она согласилась. Мне показалось или в его глазах промелькнуло что-то похожее на раскаяние и боль. Неужели он убил эту ведьму или причинил ей вред?  — Когда она наложила щит, я помчался в тот склад, чтобы успеть тебя защитить.  — Ты же сказал, что щит должен был защитить меня. Зачем тогда было твое присутствие? — не смогла всё же удержаться и задала вопрос я.  — Щит может тебя защитить только снаружи, но не от того, что из тебя тянут силы, — разъяснял Элайджа.  — Что значит, тянут силы? — То, что он говорил, было непонятным мне и вызывало недоверие, но я хотела знать, что он имеет в виду.  — Твоя подруга, Лисса, кажется так её зовут, она тянет твою жизненную энергию. После того, как ты вернулась к жизни с её помощью, между вами возникла прочная связь. Думаю, объяснять суть этой связи не стоит, ведь ты и сама всё знаешь. Я кивнула в знак согласия и понимания, а он продолжил:  — Ещё ты знаешь, что морои — хрупкие существа. Пусть они и обладают магией, но эта магия отбирает у них много сил. Сил, которых не всегда у них хватает. Но это только половина беды. Хранители жизни или, как вы их называете, пользователи духа, используя свою светлую магию, в ответ принимают много негативной энергии. Эта энергия съедает их изнутри, потому что они очень слабые. Пауза, сделанная им, была для того, чтобы я смогла всё осознать. Хранители жизни. Лисса — хранитель жизни. К тому же магия губит её. Но причем здесь я и высасывание моих сил. Если только…  — Она передает весь негатив мне! Слова сами сорвались с моего языка. Элайджа ничего не говорил, не делал никаких жестов, но его глаза говорили красноречивее его слов.