О чем молчал Толкиен

      Следующее утро было хмурым. Хмарь висела в воздухе и у меня на душе. Интуиция не давала успокоиться, обещая что-то дурное. Видно, моя нервозность передалась и остальным. В пути мы молчали, старались идти как можно быстрее. Грр-Хаши тоже беспокоилась и не отходила от меня. Я, чтобы отвлечься, начала на ходу вытягивать из ее шерсти разный растительный мусор, вычесывала ее, где могла достать. Моя волчица немного успокоилась, она доверяла мне. Мы шли час за часом, не останавливаясь. Гендальф, видно, меряя всех по себе, бодро продвигался вперед. Остальные выглядели усталыми, часто спотыкались. Даже Арагорн, закаленный годами пеших прогулок по Средиземью. А хоббиты почти умерли. Однако никто не решался окликнуть великого мага. Мужчины! Больше всего боятся, что кто-то сочтет их слабыми. Поэтому я решила взять на себя неприятную функцию «слабого звена»: просто неожиданно плюхнулась на попу и заявила:       - Гендальф, если ты не остановишься прямо сейчас, у тебя будут серьезные шансы не довести Хранителя до Мордора.       Гендальф окинул нас взглядом, и коротко уронил:       - Привал.       Хоббиты упали там, где стояли.       Я прилегла и не заметила, как заснула.       Мне приснился сон. Я лежала в чем-то. Руки у меня были скрещены на груди. Я хотела пошевелиться, но не могла даже двинуться. С неба моросил дождик. Рядом стояли мама и папа с заплаканными глазами, моя малышня тоже хлюпала носами, двоюродная сестра, трое лучших подруг. Все они плакали. И только сейчас я сообразила, что лежу в гробу! Меня хотят похоронить! Я пыталась закричать, вскочить, но тело словно было налито свинцом. Потом гроб накрыли крышкой и стали опускать. По крышке гроба застучали комья земли. Я задергалась, закричала, но одного усилия сознания не хватило. Мне показалось, что меня что-то держит, тело начало холодить, воздуха не хватало, я пыталась хватать его ртом и задыхалась. Вдруг от моего лба распространилось тепло, я снова смогла дышать, стало легко и спокойно. И я поняла, что тело снова мне подчиняется. Первое, что я увидела, когда открыла глаза, испуганное лицо Арагорна.       - Что случилось? – я даже не узнала свой голос – он стал хриплым и глухим, в горле неприятно царапало. Гендальф попытался оттеснить Бродяжника, но я вцепилась слабыми пальцами в его плащ. Волшебник изучил меня внимательным взглядом. Фродо стоял тут же рядом, он испуганно смотрел на меня, а Мерри и Пиппин то сочувственно поглядывали на меня, то сдавленно хихикали. Боромир отводил глаза. Леголас и Гимли стояли с другой стороны. Я встала. Ноги дрожали, и я бы упала, если бы мой рыцарь не поддержал меня. Я ухватилась за шерсть Грр и попыталась влезть на нее, но не допрыгнула. Бродяжник опять помог мне.       - Выдвигаемся, - приказал Гендальф и бодро почесал вперед. Арагорн шел рядом с волчицей, поддерживая меня.       - Так что произошло? – шепотом спросила я у него.       - Ты задремала. Потом вдруг закричала, стала резко бледнеть, задыхаться, биться у меня в руках. Я… поцеловал тебя, ты замерла, успокоилась, а потом… - он прикоснулся к моему виску. Я притянула прядку к носу – она была БЕЛОЙ! Я поседела.       - Так везде?       - Нет, только несколько прядей, - немного утешил меня Арагорн. Я уткнулась лбом в шерсть Грр. Что-то (а точнее, моя интуиция) подсказывает мне, что на этом мои сегодняшние неприятности не закончились.